Я протянула своему желанному незнакомцу сброшенную рубаху.

Мне не задали никаких вопросов.

Здравствуй, ночь свободы, пахнущая неоном и грехом. Зазвонил в моем кармане телефон – Итан; я заглушила звонок на второй секунде, выключила мобильный.

Застегнулась последняя пуговица рубашки, оставив на свободе выглядывающие из ворота три точки – место для поцелуя.

Звякнуло кольцо от автомобильного ключа.

– Идем.

* * *

Его автомобиль оказался черным, брутально-спортивным; верх открыт, сиденья кожаные.

Хватило двух моих слов «Хочу скорости», чтобы мы уже пятнадцать минут неслись куда-то без цели и направления. Мгновенье и вечность назад покинули черту города, теперь покоряли ночное шоссе.

Я давно заметила, что быстрая езда примиряет тебя с реальностью, с текущим моментом. Неважно, логичен он или совсем нет, согласен ли ты с тем, что творишь сам или, может, коришь себя. Когда просто несешься, как сейчас, а впереди бетонная лента дороги, необратимо понимаешь – есть то, что есть. И остальное неважно. Теряются правые и виноватые, причины и последствия; остаются только чужие руки на руле, отсвет приборной панели и не твоя нога на педали…

Водил мой новый знакомый умело и в меру агрессивно.

«Действительно, как трахался».

Можно было с закрытыми глазами сказать, никогда не видя водителя, что у руля полный тестостерона мужик, потому что на ускорениях и обгонах моя голова плыла, а низ живота поджимался.

«Почему Итан никогда не превышал скорость? Сколько раз хотелось его попросить об этом…»

А этого, имени которого я до сих пор не знала, и просить не пришлось.

– Ты обещал сказать мне, как тебя зовут.

Я чувствовала, когда он начинал улыбаться, не приходилось даже поворачиваться.

– Друзья зовут меня Форс.

У меня аж мурашки прошлись по позвоночнику. Очень подходящее «прозвище».

– А по документам?

– По документам… чуть позже.

Ну конечно… Мы ведь так мало знакомы.

Форс… Жестко, непримиримо. Сочетание букв, походящее на нежно затягивающийся на шее канат.

Что ж, будем знакомы.

Поверх ветрового стекла вихрились невидимые воздушные потоки, трепали мои волосы, заставляли радоваться, что из дома я вышла в трикотажном спортивном костюме. Не секси, но для ночной поездки как раз. Путь в никуда позволил немного остыть от бесконечного желания, начать мыслить логично, пробудил думы об Итане – шевельнулась совесть. Надо бы позвонить, предупредить, но ведь уже три года со мной живет, знает, что в стрессовые моменты я просто пропадаю на сутки или двое, уезжаю в свой прибрежный домик. Всегда переживаю нестабильность настроения там, у моря. Он привык. Подумает, что так случилось и теперь, ничего нового.

А вот о сидящем сейчас рядом мужчине хотелось узнать чуть больше.

– Можно узнать, кем ты работаешь?

– Можно. – Момент тишины. Нет, водитель не обдумывал ответ, но будто подбирал слова.

Пояснил коротко:

– Я госслужащий.

Госслужащий? Это кто: клерк, налоговый инспектор, кто-то в безымянном ведомстве?

– А подробнее? Чем именно занимаешься?

Очередная пауза.

– Слежу за порядком. Наблюдаю, чтобы другие тоже за ним следили.

И более никаких пояснений.

– В смысле, охранник?

– Можно… и так сказать.

«Слежу за порядком» – прохладные слова, очень ровные, со зловещим отсветом. Или показалось?

Интересно, мой привередливый батя обрадуется «охраннику» больше, чем продавцу спорттоваров? Несвоевременная мысль, да и глупая на данном этапе. Что ж, хотя бы ясно, откуда у моего соседа такая мощная и развитая мускулатура, наверное, в его профессии к силовым параметрам предъявляют высокие требования.

Еще несколько минут мы проехали в тишине – слева море, справа бесконечный луг, заросший разнотравьем.

«И нет, если бы он не позволил намеренно, я тем утром не смогла бы от него сбежать…» – подумалось вдруг.

Где мысль, там и вопрос вслух:

– Ты ведь не спал… тогда?

Мне ничего не пришлось пояснять. Этот тип все понял, потому что теперь пытался свою улыбку скрыть. И молчал многозначительно.

– Конечно, я могла думать так раньше, пока не увидела твои глаза.

– А что не так с моими глазами?

С ними все было так. Но этот взгляд… Взгляд человека, который никогда и ни при каких обстоятельствах не теряет внимания. И, если уж наметил «жертву», капкан не разожмет – не помешают ни усталость, ни сон. А я еще – кланя глупая – так старательно, силясь не уснуть, выжидала, когда рядом начнут дышать ровно, когда действительно погрузятся в дрему.

Ну да, Форс «заснул», точнее, сделал вид. Перед самым рассветом впервые убрал с меня руку, перевернулся на спину, задышал «профессионально», ровно. Позволил сбежать. Помнилось, как впопыхах собирала свои шмотки, долго искала туфли, трусики не нашла вовсе – умотала без них.

Вся эта сцена оказалась постановочным спектаклем.

– Ты бы не отпустил меня, если не захотел сам. Значит, захотел.

Машина в этот момент мягко затормозила, свернула к обочине, встала у невысокого дорожного ограждения; водитель повернулся в мою сторону, смотрел он странно – вроде бы мягко, но со сталью.

– Ошибочная формулировка, потому что нет, я не захотел. Но я позволил тебе уйти, так как знал, что на обдумывание некоторых вещей нужно время. Чтобы их переварить, впитать.

Одна его рука на руле, под голубой тканью рубахи внушительный бицепс – я залипла на нем взглядом, как пьяный посетитель стрип-клуба на трусиках танцовщицы. В который раз думала, что, если честно, плевать… На все причины и следствия, на то, что случилось шесть дней назад или случится через еще шесть. Этот мужчина был слишком красив, он тянул к себе магнитом, и просто так сидеть с ним рядом становилось все сложнее.

Пауза, взгляд глаза в глаза, секунды прогорали пеплом – бесценно утекало время, пока между нами тлел фитиль.

– Укажешь мне дальнейшее направление действий?

Я обожала фразы с двойным смыслом. Мол, «куда едем?» или же «давай я уже сделаю это прямо здесь».

К «сделаю прямо здесь» я уже тоже склонялась все отчетливее. Машин почти нет, крышу можно закрыть…

– Вообще-то изначально я хотела показать тебе свой домик. Личное пространство, так сказать. Но мы не на том шоссе.

Водитель смотрел на меня, о чем-то думал.

– Тогда давай я покажу тебе свое. Здесь недалеко, и мы на нужном шоссе.

«С тобой хоть на луну», – думалось мне. Внутри хорошо, почему-то легко, как бывает тогда, когда все равно уже ступил не туда. Но кто сказал, что ошибочной дорогой нельзя насладиться?

Глава 3

(CKay – love nwantiti [ah ah ah])

Домик в лесу – это всегда здорово.

Уютный домик с усыпанной листьями террасой и двумя креслами качалками – это место, откуда не хочется уходить. Фонарь над дверью; сложенные на лавке клетчатые пледы. Кажется, я была готова остаться здесь по крайней мере на год…

– Входи.

Однако кое в чем я не заблуждалась. Красивый мужчина, слишком быстро пробирающийся под кожу, – это опасно, это пахнет трагедией в близком или далеком будущем. Нет, я не пессимист, но жизнь учит быть бдительной. Сердце-то одно.

Внутри было красиво. Пахло деревянной отделкой; комнаты комфортные, стильные, куча незаметных атрибутов типа светильников, мягких подушек, создающих уют. Либо сюда часто водили посетительниц, либо это место создавали для личного пользования с душой и для души.

Спрашивать, как часто здесь бывают гости, было глупо. Подкупил, однако, заросший деревьями холм с тропинкой от крыльца, откуда так здорово было бы по утрам начинать спуск на велике… Мечтатель во мне не умер.

Как жаль, что мой незнакомец оказался большим, красивым. Ладным, подкупающе-идеальным.

Из дерьма мне – эта мысль пугала на фоне – придется выбираться долго.

– Выпьешь?

На винной стойке позади не только вина, но и дорогие коньяки, ром, настойки, ликеры. Бокалы рядом.

– Боишься, что я без этого не смогу расслабиться?

Форс пересек пространство незаметно и вторгся в мою личную территорию, не встретив внутреннего сопротивления. Как горячий ласковый нож в подтаявшее масло. И поцеловал. Мягко, но очень по-мужски, с заделом на будущее, с ласковым поглаживанием, без спешки. Поцеловал так, что отчаянно сильно захотелось продолжения, так, что все внутри скрутилось в спираль. Поцеловал так, будто всегда это делал, сотни раз на дню, как будто наши губы были созданы для поцелуев.

Черт самоуверенный…

– Боюсь ли я, что ты не расслабишься? – спросил мягко. – Нет.

С ним было сложно. Или же мне было сложно с собой, так ярко реагирующей на постороннего, в общем, мужчину.

Он вернулся к стойке, взял одну из бутылок – я с опозданием заметила, что это обычная шипучая минералка. Налил в стакан, пригубил. Спросил со смешком:

– Расскажешь мне о себе?

Решил, наконец, познакомиться? Ну уж нет. С тактикой я определилась еще по дороге сюда – выстрою легенду. Прикинусь не собой, кем-то другим. Незачем ему узнавать меня настоящую, а мне незачем подпускать близко того, кто и так со скоростью инертного газа заполняет собой мою вселенную.

– Что именно ты хочешь узнать? Меня зовут Вилора…

«И я ненавижу собственное имя. Наверное, мама хотела, чтобы из меня вышла мягкая красивая девочка, но получилась почти что пацанка. Что ж, задуманное исполняется не всегда».

– … работаю в отделе спорттоваров, продаю велосипеды. По вечерам заряжаю в плейлист классику, собираю открытки и мягкие игрушки…

Мне нравились его глаза. Теплые, серые, будто с каменной пылью на дне – удивительный контраст. Как будто та сталь, что в них иногда отблескивала, предназначалась не мне, однако меня держала в тонусе тоже.

Форс, глядя с улыбкой, но внимательно, сделал еще глоток. После поставил стакан на стол; изменилась улыбка – стала чуть саркастичней, печальнее, мол, «зря ты меня недооцениваешь».

– Уверен, что в твоем плейлисте никогда не водилась классика. Да и в том, что ни одной плюшевой игрушки в твоей комнате нет, я уверен тоже. Как и открыток.

Этой фразой он обезоружил меня, послал по позвоночнику ворох мурашек. Теплый. Холодный. Притягательный. И слишком умный. Я все больше убеждалась в том, что близко подпускать его не стоит.

– Послушай, – прозвучало так, будто я оправдываюсь, – ты нашел меня… для секса. Давай… не будем усложнять.

«Я позволю тебе так думать».

Меня пугала глубина и теплота его взгляда. Взгляда человека, знающего больше. Например, то, что он нашел меня насовсем, навсегда. Это был взгляд очень терпеливого мужчины, умеющего настаивать на своем, умеющего незаметно убеждать. И вытряхивать эту «ересь» из головы становилось все сложнее.

– Думала, я тебя не найду?

Думала. Надеялась. Вся я надеялась, все девяносто девять процентов. А один жалкий процент, спрятавшийся даже от самой себя, стыдливо надеялся, что найдет и сделает все именно так, как сделал.

– Как… ты… это сделал?

«Как нашел меня?»

– По запаху.

Шутка. Или нет?

И обещание – нам будет хорошо.

Форс отставил стакан, обошел стойку, направился ко мне с видом человека, у которого в запасе вечность, и который собирается начать наслаждаться ей сейчас.

– Хочу увидеть то, – «что мне принадлежит». Нет, это не прозвучало, мне показалось, – то, что искал. Тебя.

Я отступала к стене. Привычка быть настороже. Хотя от кого? От него бесполезно…

– Ты уже видел все руками.

– Но не видел глазами.

На мне спортивный костюм. Хорошо хоть белье хорошее, плохое я попросту не любила.

Идти стало некуда, когда я поняла, что оказалась возле угла. Спиной к стене.

И уже из самой ловушки зачем-то спросила:

– Я тоже ничего о тебе не знаю. Даже имени…