Вообще-то я не склонна распыляться и время привыкла тратить с пользой. В моей голове пребывает только информация, либо нужная регулярно, либо нужная для конкретного задания. Жизнь других, неблизких мне, людей меня не касается – только если они не мои клиенты. Даже проблемы впавшего в кому седого мужика решать не мне. А уж Рубиновая… если хотя бы половина того, что я о ней прочла – правда, то Лидия Ильинична способна сама о себе позаботиться.

Повторюсь: к сантиментам я не склонна. Думай я о каждом несчастном, с которым в данный момент происходит нечто ужасное, и я при этом не могу ему помочь – я бы еще на службе в «Сигме» закончила жизнь подобно полковнику Анисимову. Но инстинкт самосохранения не позволил. Не задумываться о таком, а делать свою работу – вот мой беспроигрышный рецепт душевного здоровья.

В данном случае, впрочем, мною двигало обыденное любопытство, и оно уже насытилось. Более чем очевидно, что мне пора пошевелиться и найти себе свежее увлекательное задание – более увлекательное, чем предобеденный разбор всякой сетевой трепотни. А то этак недолго и завалиться на диван с детективным романом в руках, подобно моей дражайшей тетушке.

Да и, будем честными, по сравнению с иными моими приключениями, вчерашняя стычка в подворотне – не более чем легкое препирательство с соседями у почтового ящика. Поругались и забыли.

Для очистки совести я еще раз проверила и сайт, и почту. На сайте ничего не было. И это притом, что я знала, как отследить, что сайт завис или вообще перестал работать. Сайт работал исправно. И – ничего.

А вот почта подкинула сюрприз. Помимо рекламы от нескольких моих любимых ресторанчиков в Тарасове было одно настораживающее письмо. Оно выглядело так:

От shadowdancer shadowdancer@nobody.ru 18 окт, 11:32

Кому Еvgenia Okhotnikova TheGuardian-Evgenia@mail.ru

«Новости смотрела?»

И все. Ни подписи, ни приветствия. Ладно, включим мозги.

Последние несколько часов я была по уши в разнообразных новостях. Но, за исключением пары видеороликов на «Ютубе» (для полноты картины), я новости читала. И то – самые свежие из них были хорошо если годичной давности. То есть новостями давно уже не являлись.

И время отправки письма… ну-ка, когда я там застыла рядом с Милой перед телевизором?

Хорошо, что больше не нужно пользоваться бумажными программками – интернет в своем изобилии меня порой даже напрягает. Но он подтвердил мое предположение. Неизвестный (неизвестная?) имел в виду именно этот выпуск новостей.

Не-е-ет, это уже слишком невероятно. И слишком неприятно, если это правда.

Если – о это вечное бесящее меня неопределенное «если!» – это письмо не ошибка и не дурацкая рассылка спама кому ни попадя, то, возможно…

Возможно, кто-то из участников вчерашнего инцидента опознал меня и дает знать об этом. Разыскал мой сайт, взял опубликованный там адрес почты…

Я принялась проверять. У меня есть знакомые хакеры, и я достаточно с ними общалась, чтобы перенять пару-тройку приемчиков, полезных для первичной проверки.

Несколько простых действий позволили убедиться, что ответить на письмо невозможно, как и определить, принадлежит ли оно конкретному адресату или это корпоративная рассылка. Установленная на моем компьютере специальная защита опять же исключала вероятность «вирусного» письма.

Сделав на всякий случай скриншот, я мысленно пометила: непременно разобраться с этим. Не люблю, когда кто-то застает меня врасплох, даже таким нехитрым и глупым способом.

Тем не менее и это не испортило мне настроения. Не буду приводить примеры, но обычно всерьез настроение у меня портится по куда более веским причинам. Обычно включающим в себя угрозу жизни, неважно, мне или моим клиентам.

Хотя стоит признать, что перерывы в работе тоже неплохо роняют планку настроения.

Мила уже возилась на кухне с обедом, гремя мисками и кастрюлями, что-то подпевая негромко звучащему радио. Я выключила компьютер и собиралась присоединиться к ней. Да, от безделья я готова была даже помочь Миле с готовкой. Хотя кулинарка из меня так себе, и тетушка порой вздыхала, что если я когда-нибудь и выйду замуж, готовить в нашей семье придется мужу.

Но меня остановил телефонный звонок – аккурат в момент подъема со стула.

Вот это уже напрягло. Как будто я попала в фильм-антиутопию, и некий Большой Брат следил за каждым моим передвижением. В сочетании с «молчащим» сайтом это могло вызвать паранойю… но только не у меня.

Поэтому на звонок я ответила совершенно невозмутимо:

– Охотникова, слушаю вас.

– Так ты смотрела новости, Евгения Максимовна? – Голос на том конце умозрительного провода звучал потрясающе знакомо. А обращение по имени-отчеству сочеталось с напористо-хамским тоном и обращением на «ты». – Понравилось?

Невидимая собеседница напирала с первой же фразы. Да, на сей раз мне позвонила женщина.

– С кем имею честь разговаривать? – я ответила подчеркнуто вежливо: это часто помогало держать дистанцию и ставить хамов на место.

– О-ой… – Собеседница – да почему же мне так знаком ее голос, ее интонации?! – очевидно, решила, что я притворяюсь. – Дурочку-то не строй из себя. Думаешь, я не поняла, кто меня слил?

Она говорила агрессивно. Напирала, пытаясь загнать меня в угол, смутить или заставить оправдываться. Выбитый из колеи человек, оправдываясь или защищаясь, всегда рискует проговориться, выдать лишнюю информацию. Одна из популярных практик на допросах.

Ага, сейчас. Держи карман шире, подруга.

– Так с кем имею честь разговаривать? – повторила я.

В этот момент я была словно тетушка Мила, ставящая на место попутавшего берега старшеклассника.

– Так что, скажешь, не сливала? – собеседница продолжала гнуть свое.

– Понятия не имею, о чем вы, – отрезала я.

Быстро глянула на экран телефона. Номер не определился.

Со стороны грубиянки ответа не последовало. Она продолжала молчать, еще секунда – и я бы прекратила разговор.

– Похоже, все-таки не ты, – раздалось наконец задумчивое. – Я видела, там вообще без деталей. Я бы за такой вброс информации уволила бы к чертовой бабушке. Кто вообще так новости делает, ни источников, ни подробностей…

До меня наконец дошло.

– Вы?!

– Я, – весело и одновременно с горечью подтвердили на том конце и тут же торопливо добавили: – Тссс, только без имен. Ты мне вчера, считай, жизнь спасла, или вроде того. Не думай, что я какая-нибудь сука неблагодарная. Как насчет встречи? Обговорили бы.

Она что, хочет предложить мне деньги за свое спасение?

– Я вас уверяю, что вмешалась абсолютно бескорыстно, и…

– Ну а я, – собеседница перебила, передразнивая мою парадно-вежливую сейчас речь, – уверяю вас, Евгения Максимовна Охотникова, что не люблю быть обязанной. Предлагаю встречу.

Опять возникла пауза – собеседница, теперь уже отнюдь не таинственная для меня, видимо, прикидывала место встречи. А у меня в этот момент в голове пронеслось: «Ты в ответе за тех, кого приручил». Откуда это, из Киплинга?

А собеседница, видимо, даже и мысли не допускала, что я могу отказаться. Да, тут сплетни не соврали – госпожа Рубиновая привыкла танком переть напролом, решительно сметая все преграды на своем пути.

– Давай-ка на Старосветском кладбище, а? Что скажешь?

Я чуть опешила – больше от удивления, что Рубиновая так хорошо знает окрестности Тарасова.

Старосветское кладбище было местом весьма специфическим. Находилось оно в двух километрах от города, к югу, в лесистой части. В реденьком таком сосновом лесу, насквозь все видно, не заблудишься. Пройти сто метров – наткнешься на неглубокий овраг, на склонах и дне которого, собственно, могилы и располагаются. Когда южная часть города была более активной и процветающей, кладбище использовали по назначению. Но после Великой Отечественной войны оно было закрыто, а потом и заброшено. И оно было слишком «прозрачным» местом, чтобы там назначали встречи всякие субъекты различной степени опасности. Я как-то раз была там – вынудило очередное задание. И могу сказать, что лично мне было не по себе от покосившихся надгробий, торчащих то тут, то там из толстого ковра желтых и коричневых сосновых иголок. И от пронзительной, воистину кладбищенской тишины.

Бррр!

– Алло? – Рубиновая вызвала меня из задумчивости. – База, прием! Слушай, а ты точно телохранитель? Что-то ты больно рассредоточенная.

Возмутительно. Что она вообще себе позволяет, да еще с учетом того, что я ее защитила! Кто здесь чья должница?

– Нет. Место небезопасное, – отрезала я, уже не заботясь о вежливости. Если встреча и будет, то на моих условиях. Так, и где же?..

– Я не собираюсь светиться в городе, – тут же возразила Рубиновая.

– Вы на машине?

– А как же.

– Северный выезд знаете? В километре от него. Я буду на машине марки «Фольксваген», цвет…

– Да знаю я, на какой тачке ты колесишь, – в очередной раз перебила Рубиновая. У меня складывалось стойкое ощущение, что она перебивает, потому что и впрямь знает, а не потому что терпения нет. – Через час подойдет? Успеешь из халата вылезти?

Ее прицельные тычки в разговоре изрядно подбешивали, как и панибратская снисходительность.

– Может быть, мы с вами решим все по телефону? – предположила я.

Уверенная наглость, с которой эта дама заставляла плясать под свою дудку, практически вывела меня из себя. Я ей кто, девочка на побегушках? Рубиновая даже не моя клиентка! Да даже если бы и была – я никогда не позволяю клиентам вытирать о себя ноги. Нет уж!

– Неа. Разговор есть. Серьезный.

– Если вы о том, что я вам помогла, то забудьте, – отрубила я, сама поражаясь своей категоричности. Вроде ситуация была не настолько опасная, чтобы вот этак огрызаться. – Вы ничего мне не должны.

– Вот только грехи мне тут не отпускай, святоша! – Ого, а вот это задело Рубиновую по-настоящему! – Я бы тут тебя не уламывала, но дело серьезное, говорю тебе. И я собираюсь тебя нанять.

Мир, похоже, решил поиздеваться надо мной, сначала маринуя в неожиданном безделье, а потом подсовывая желанную работу… в лице ТАКОЙ клиентки. Готова поспорить, муж с ней не разводился только назло ей самой.

– Спасибо, не нуждаюсь, – осадила я.

Да я скорее сама начну обзванивать потенциальных работодателей, чем…

– А вы сначала выслушайте меня, Евгения Максимовна, – внезапно вежливо и спокойно, даже устало произнесла Рубиновая. – А потом решайте. Не захотите работать на меня – ваше право. Но хоть выслушайте, очень прошу.

Такая резкая смена тона меня озадачила. Видимо, многоуважаемая Лидия Ильинична поняла, что бойцовским нахрапом меня не возьмешь. Правильно поняла – со мной лучше по шерстке. Это ведь Рубиновой что-то от меня нужно.

Я повторила адрес, время и после подтверждения Рубиновой, не прощаясь, дала отбой, хоть так выпуская пар после неприятного разговора. В конце концов, ничто не мешает мне послать Рубиновую открытым текстом. Я даже хотела это сделать: дама ухитрилась достать меня, говоря шекспировским слогом, до печенок и прочего. А это уметь надо – я по пальцам пересчитать могу клиентов, настолько доставучих. И все разы работенка выпадала та еще.

Сборы отняли у меня меньше времени, чем я думала: на чистых рефлексах я собралась по-военному быстро. Рубиновая не сказала, будет ли она одна или с кем-то, а перезвонить я не смогла бы – Рубиновая не оставляла следов, связываясь со мной. Конечно, обратившись к одному из знакомых хакеров, я смогла бы получить нужную информацию. Но к чему возня, если я не собираюсь долго возиться с этим делом?

Надеюсь, в случае моего отказа Рубиновая отстанет. Впрочем, если эта пиранья с повадками рыбы-прилипалы будет настаивать, ей же хуже. Меня лучше все-таки не злить. Это и люди похлеще Лидии Ильиничны давно усвоили.