Забавно, о чем-то подобном меня порой спрашивает Мила, когда у нее со свежей силой вспыхивает желание выдать меня замуж. Вспыхивает, да быстро иссякает. Почему? А вы подумайте, какой мужчина может жениться на женщине, которая запросто завалит противника голыми руками? Разве что безнадежный хлюпик-подкаблучник. Рядом со мной инстинкт защитника не реализуешь, я сама кого хочешь сумею защитить. Это я умею лучше всего, потому и занимаюсь.

Я знаю, что Людмила периодически звонит моим родителям во Владивосток, делится новостями – этакий курьер меж двумя поколениями. И точно знаю, что отец ни разу не спросил о моем потенциальном замужестве. Может, он лучше всех видит, из какого я теста. Не свадебный кулич, однозначно…

Я думала, а руки действовали: я разложила на столе новейшую карту России, двумя кружками отметила Тарасов и Москву. Когда есть возможность, я предпочитаю работать с наглядными «пособиями». Нужно было продумать маршрут.

– Кто-нибудь знает, что вы находитесь здесь? – спросила я, одновременно прикидывая, выдержит ли «Фольксваген» марш-бросок до Москвы.

– Нет. Я никому не говорила. Сказала, что еду по делам и буду через двое суток. – Рубиновая села с другого конца стола и тоже уставилась на карту. Прямо два полководца перед сражением. – Вот за Рыбой могли следить.

– Может быть, он и сам что-нибудь заметил?

– Он не успел рассказать. – Рубиновая проследила пальцем рисованную линию железнодорожной магистрали, постучала пальцем по карте. Из Тарасова в Москву многие добираются именно поездом. – Что думаешь насчет такого вояжа? Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы…

– Только не плацкарт, – поморщилась уже я. Да, с моими заработками привыкаешь к высокому уровню комфорта.

– Конечно, возьмем купе. Людно, свидетели будут.

– Вы собирались более конкретно оповещать кого-то о своем возвращении?

– Никого. Если выедем сегодня, вернусь раньше обещанного. Устрою всем сюрприз.

– Тогда к чему свидетели? – не поняла я. Но тут же догадалась, глядя на до сих пор не снятый Рубиновой парик. – В маскировке поедете?

– В точку. А свидетели – чтобы никто не напал. Конечно, это если меня узнают…

– Нападут – отобьемся, – пообещала я.

По моему опыту, наличие свидетелей не всегда удерживало преследователей. Но если маскировка сработает, доберемся тихо.

– Минск говорил, ты и облик менять умеешь. Думается, хорошо бы мы обе как следует замаскировались до самой Москвы. Синяк-то мой точно надо прикрыть…

Это слегка отдавало паранойей, но в целом я не имела ничего против предложения Рубиновой. Маскировка так маскировка. Я в ней толк знаю. Дайте мне полчаса максимум, и мама родная не признает.

У меня в наличии имелись поддельные документы. Нечасто они мне пригождались, честно говоря. А все оттого, что мои репутация и авторитет служили мне хорошую службу. Но если клиентка хочет повышенную секретность – что ж, я готова.

Готова была и Рубиновая.

– Зацени. – Она, будто старшеклассница эксклюзивной помадой, похвасталась мне поддельным паспортом.

На фотографии в нем Лидия Ильинична была в том же парике, что и сейчас, и документ выглядел как настоящий. М-да, моя клиентка неплохо о себе позаботилась.

– Захвати пару шикарных шмоток и туфли подходящие, – заметила она мне, когда я попросила ее выйти, чтобы я могла собраться. – Вдруг выберемся в приличное место вечерком.

– Я думала, вы не любите «выбираться».

– Иногда и хвостом покрутить полезно. Массу информации можно добыть, просто нацепив платье с декольте поглубже, согласна?

Тут я спорить не стала. Не сосчитать, сколько раз меня выручало умение отвлечь противника видом груди. Полезный тактический прием, если противник – мужчина.

Так, пистолет и лицензия, документы, фонарь, электрошокер, наручники (легкие, но прочные), веревка с «кошкой» и карабином… я заранее составила список необходимого в голове, а потому собралась в привычно короткие сроки. Вот теперь можно и парадно-выходным видом озаботиться…

Мила только восхищенно охнула, когда увидела замаскированных меня и Рубиновую. Ее любимая племянница Женя украсилась знатными дредами, черными с неоново-зелеными прядями, надела мешковатые штаны и толстовку (эх, сколько всего можно попрятать в просторной одежде!), кислотно-оранжевые ботинки.

Лидии Ильиничне я одолжила вишневое бесформенное пальто, кошмарно не сочетавшееся с ее париком и очками. На нас обеих был грим, исказивший наши настоящие черты лица. Мои глаза теперь выглядели чересчур близко посаженными, а брови – чрезмерно густыми. Рубиновая с явным удовольствием украсила лицо парой отвратительных бородавок и нашлепкой, от которой ее аккуратный прямой нос выглядел сломанным. Хороший выбор: от уродливой тетки все будут отводить взгляд. Про женщин почему-то думают, что они не любят уродоваться, даже на короткое время. В моей работе, если от временного уродства зависит твоя безопасность – тут и горб себе приделаешь… кстати, в фальшивый горб тоже можно спрятать всякие полезные штуки. Это я так, для примера.

Когда я дала Миле необходимые инструкции и уже совсем собралась выходить, тетушка заговорщицким шепотом поинтересовалась:

– Женечка, так кто это?

Да, столь тщательные конспирация и подготовка явно заинтриговали Милу.

Я наклонилась и таким же тоном ответила:

– Тетя, меньше знаешь – крепче спишь.

Я же говорила, не такая я сволочь, чтобы родной тете портить жизнь. Может, потом расскажу, когда эта история останется в прошлом. Впрочем, если вдруг я засвечусь на ТВ, Мила и так все узнает.

Еще до того, как собираться в дорогу и гримироваться, я взяла билеты в купе. Повезло: из-за буднего дня недели было не так забито, и мы могли выехать ближайшим поездом.

До вокзала мы с Лидией Ильиничной доехали на такси. Во-первых, кто бы потом перегнал моего железного конягу с вокзала? Во-вторых, по номеру машины меня могли бы и опознать. А раз уж мы заметаем следы, то надо делать это как следует.

Таксист во время дороги то и дело пялился то на внушительный ком дредов на моей голове, задевавший потолок машины, то на нос госпожи продюсера. Для более полного впечатления мы обе громко жевали жвачку, заполнив салон машины пронзительным ароматом мяты. Сочетание броских деталей и отталкивающего поведения прекрасно работает: свидетель потом опишет только дреды, или сломанный нос, или большую хозяйственную авоську в руках бородавчатой тетки (авоська маскировала дорогую сумку Рубиновой). И лишнего интереса не проявит к двум таким особам, а будет только рад поскорее избавиться от них.

Рубиновая оплатила поездку и впихнула таксисту щедрые чаевые. На вокзал мы прибыли заранее; и, забрав билеты (поддельные документы сработали на отлично), Рубиновая отправилась к газетному киоску.

Я прикрывала ее, окончательно перейдя в рабочий режим. Но состояние повышенной бдительности не помешало мне отметить кое-что. Лидия Ильинична за все время с «официального» начала нашего сотрудничества не включала мобильный телефон, не делала звонков из моей квартиры и все траты оплачивала наличными. Она избегала оставлять электронные следы. Что ж, более чем разумно в нашу эпоху Всемирной паутины.

Пока что все шло гладко.

– Нинка, ты только посмотри, во что вляпалась эта сука! – громко и радостно произнесла Лидия Ильинична.

И показала мне разворот сегодняшней газеты. Тарасовская желтая газета «Бульварные тайны» по-своему рассказала скудный утренний репортаж, приукрасив его живописными подробностями. По словам автора статьи, покушение на Лидию Ильиничну Рубиновую совершил ее бывший муж, Леонид Георгиевич Куприянов, на почве ревности. Далее расписывалось, что Куприянову удалось скрыться, не доведя до конца попытку убийства. Автор статьи утверждал, что Рубиновая получила переломы руки и ноги (не сообщалось, каких, правых или левых), синяки по всему телу и тяжкий моральный ущерб.

– «Учитывая состояние госпожи Рубиновой, мы не сочли возможным запрашивать ее комментарий относительно произошедшего». – Госпожа Рубиновая, даже под гримом красная от сдерживаемого хохота, конец статьи прочла мне вслух. – И свой источник эти свиньи, разумеется, не раскрывают. Вот люди, а. Лишь бы насочинять. Ух, аж лицо заболело, не могу…

Мы уже расположились в купе. Я, изображая молоденькую дурочку, запутавшуюся в номерах купе, просмотрела периметр. В вагоне было девять купе по четыре места – стандартно. В нашем, кроме нас, не ехал никто, Рубиновая позаботилась. Еще три были пусты. Пассажиры в остальных пяти подозрений не вызвали. Пока что не вызвали. Две пожилые пары, несколько студенток, шумная семья с двумя детьми и с кошкой в переноске. Я к тревожным истеричкам не отношусь, просто предпочитаю учитывать все факторы. Одними из самых опасных моих противников в свое время оказались именно двое пожилых людей, давние супруги. У них имелось общее дело – заказные убийства, а мой тогдашний клиент был их целью. После этого я перестала недооценивать граждан пенсионного возраста.

Лидия Ильинична, купившая себе еще газет, погрузилась в чтение. Она сидела так тихо, что я невольно вздрогнула, когда она заговорила:

– Вообще эти кривотолки даже полезны. Тут такой чуши наворотили – правды не разберешь. Пусть там, в Москве, пока поволнуются. Дезориентированного врага проще атаковать.

Детектор прослушки, конечно же, перекочевал на вишневое пальто и своим зеленым огоньком подтверждал результаты моего обыска купе. Я стараюсь следить за последними веяниями в области спецтехники и быстро осваиваю работу с каким-нибудь, например, новым незаметным маячком или микрокамерой. Но вот о таком миниатюрном детекторе не слышала.

– Хорошее устройство? – кивнула я на детектор. – Наверное, недавняя разработка?

– Давняя, только заграничная. Один генерал подарил. Из Северной Кореи. – Рубиновая отложила в сторону очередную газету.

Я тихо присвистнула. Мое впечатление подтверждалось: госпожа продюсер была богата, похоже, не столько деньгами, сколько разнообразными связями.

– Кстати, о загранице, Ниночка. – В поезде Рубиновая продолжала блюсти конспирацию. – Какими языками владеете?

– Лучше всего – английский. Итальянский и французский похуже, но написанное понимаю все.

– Наш общий знакомый сказал только про инглиш. Про парла итальяно и парле франсез ни слова.

– А они мне и не понадобились на том задании, – небрежно пояснила я.

– И на сайте ничего не написано…

– На сайте много чего не написано.

На самом деле информацию о языках я удалила после того, как меня пытались нанять не как телохранителя, а как переводчицу. После нескольких утомительных разговоров с потенциальными клиентами, с разъяснениями, что да, я могу говорить довольно бегло, но нет, я не возьмусь, потому что я телохранитель, а не профессиональный толмач… после этого я оставила лишь отметку «Английский язык базовый». Если по ходу разговора с нанимателем выяснялось, что нужен будет еще один из тех языков, которыми я владела, – что ж, это только добавляло мне преимуществ. Французский мне как-то раз понадобился в Канаде – если кто не знает, это двуязычная страна, там говорят и по-английски, и по-французски.

Лидия Ильинична после моей фразы про сайт так и впилась в меня рентгеновским взглядом поверх темных очков.

Я невозмутимо вернула ей взгляд. Таким меня не проймешь, голубушка, даже не старайся.

– И что еще не написано на сайте? – ласковым, сахарным голосом спросила она, до хруста стискивая газету в руках.

– О, сущая ерунда. Любимый сорт вина, марка нижнего белья, уровень железа в крови и номер моей школы. – Я улыбнулась той самой улыбкой, после которой незнакомые люди начинали считать меня недалекой пустышкой с красивой мордочкой. Чем я впоследствии беззастенчиво пользовалась, чтобы обвести их вокруг пальца.

Лидия Ильинична расхохоталась визгливым высоким смехом бородавчатой дамочки, под которую маскировалась.