Никогда! Но я не огрызнулась, ведь дальше последует лекция о вреде курения, поэтому просто позволила вести себя по пузырящимся лужам сквозь влажный оранжевый туман.

Не одно, так другое:

– На ужин у тебя, конечно, ничего нет? Так не пойдет, Фло! Я все понимаю, депрессия затянулась, но пора уже научиться готовить хоть какую-то еду! Да, представь себе, завтраки, обеды и ужины не только в ресторанах подают! Хватит перебиваться печеньем и шоколадной пастой, как Фрэнки!

Магия зашелестела в ауре, я предостерегающе покосилась на Хайдера, но тот не растерялся, смело встретил мой взгляд. Зрительная дуэль продолжалась недолго – пришлось отвлечься и обойти очередную лужу. Но каков паршивец, а?! В прежние времена он бы не позволил себе так со мной разговаривать!

Депрессии, что бы ему там ни мерещилось, у меня нет! У меня вообще все чудесно! Супер! Я уже привыкла не ужинать вечерами, ограничиваясь малюсеньким кусочком шоколада и сигаретами. А печенье и пасту Фрэнки слопал! Он вообще подъедал все, что только отыскивалось в нашем шкафу!

– Зря ты не слушаешь, Фло! – не успокаивался гвардеец. – Ты давно себя в зеркале видела? Хочешь отпраздновать свое двадцатичетырехлетие первыми морщинами?

Еще один! Но это уже откровенное хамство!

– А не пойти бы тебе… домой, Мэтти? – Я резко остановилась и выдернула руку из-под его локтя.

Громила усмехнулся, поглядел на меня сверху вниз.

– О! Наконец-то! Ты подала голос! Снизошла! А я уже решил, что всю дорогу буду сам с собой болтать.

– Зачем тебе это? – Я непроизвольно отшатнулась и оказалась под дождем. – Какое тебе до меня дело? Радуйся, ты оказался прав, я – нет. Молодчинка! Все! Закончим на этом? Смотри, как бы я не опозорила твое доброе имя!

– Нисколько этого не опасаюсь, Флорь. Наоборот. Я обещал, что ты станешь моей. Так и будет. А о своей невесте я забочусь и берегу ее!

– Не утруждайся! – гневно выпалила я. – Этого никогда не случится!

Не подействовало. Гвардеец лишь пожал плечами.

– Случится. Когда кое-кому наскучит изображать неприступную императрицу без гроша в кармане. И придется согласиться на мое заманчивое предложение. Других не поступит.

Вероятно, величина высокомерия в этом мире постоянна, если у меня его убавилось, то у Мэтта заметно прибыло. Наглец!

– Ха-ха! Лучше остаться навеки в одиночестве, чем слушать твои бесконечные нравоучения!

– Нравоучения закончатся, как только ты начнешь следовать моим советам!

– О, так мальчик Хайдер задумал перевоспитать меня?! Меня?! Правда?!

«Друг» спокойно кивнул.

– Почему бы и нет? Я готов к сложностям и совладаю с твоим боевым темпераментом. В армии я видел, как заносчивых аристократов спускают с небес на землю. Спасибо Марэ, он уже сделал полдела, мне лишь осталось оказать на тебя благоприятное влияние и проследить, чтобы ты не наделала новых глупостей.

Все, с меня довольно! Обхватив себя руками, я заторопилась вниз по улице, и плевать, что льет за воротник. Мэтт, разумеется, ни на шаг не отставал, не замолкал и моей обиды не замечал. Теперь он упоенно вещал о своем ночном дежурстве, о скором повышении…

Что ж, поздравляю, Фло, ты докатилась! Буквально каждый вытирает об тебя ноги! И Хайдер ведет себя не лучше других. Превосходство проскальзывает в его жестах, покровительственном ироничном тоне. А как еще общаться с осужденной? Нет, я не собиралась с ним спорить, ведь действительно была виновна, но не во взрыве института, а в промышленном шпионаже!

Ну и… в гибели двух его коллег. Косвенно. Смерть агентов Ведомства на совести Макса! Это он их убил! Он, а не я!

Одного не пойму. Почему никто не видит главного – я, можно сказать, единолично нейтрализовала главу террористической группы «Белый рассвет»! Если бы не я, погибли бы сотни невинных. Но высшее общество волнует лишь то, что я спала с рорским отродьем!

Его светлость прав, ничего хорошего меня здесь не ждет. Я люблю столицу, но лучше уехать. Зарплаты едва хватало на содержание дома и на дорогие сигареты… и косметику… и поездки в экипаже. На еду уже не оставалось.

И я бы уже искала варианты переселения, если бы не одна проблема весом за центнер – мой бедовый братец. С Фрэнки мы почти не пересекались: я целыми днями пропадала в институте, он – неизвестно где. Лишь иногда по утрам из соседней спальни доносился раскатистый храп и тянуло перегаром, я не беспокоила младшего, избегала… Боялась не справиться с чувствами и прибить паршивца.

Но однажды это безвольное и неодаренное создание само встретило меня на нашем пороге. Загородив своим пузом проем, Фрэнки потребовал… денег! Ему, предки, не хватало денег! На развлечения! Выпивку! В тот день соседи наблюдали уникальное зрелище, как толстый юный лордик мчался со всех ног по улице, а вслед ему летели сгустки чистой силы. Какое убожество! Какое… У-у-у! Ненавижу! И этот гаденыш теоретически имел право на половину особняка! Если будущие маги начинали взрослую жизнь в шестнадцать лет, то бездари в четырнадцать. При этом опекуном брата я все равно останусь еще два года. И получалось… я не могу продать дом без его разрешения! Без разрешения этой толстой задницы, которая всю жизнь существовала за мой счет, ни дня не работала и сейчас не торопилась! Ар-р!

А о совместной продаже даже заикаться нельзя. Фрэнки сразу смекнет, как нажиться, и никогда не подпишет согласие. Узда с братца сорвалась окончательно, и теперь его ни приструнить, ни заставить…

– Мэтт! – Я строго взглянула на гвардейца, когда впереди показался фасад родного дома. – Ты обещал поговорить с Фрэнком.

Кажется, я перебила его на важном для него моменте. Хайдер только перешел к кульминации рассказа о собственных подвигах на последнем задержании. Пухлые губы недовольно поджались.

Что? Раз ты такой умный, попробуй сначала вправить мозги моему брату.

Скептически фыркнув, Мэтт некоторое время разглядывал лужи в моем палисаднике. Неужели нечего сказать?

– И как ты себе это представляешь, Фло? Когда пацану было тринадцать, ты могла отослать его в армию кадетом, а теперь? Он взрослый, сам решает свою судьбу.

– То есть меня ты без устали поучаешь, а с Фрэнки даже поговорить боишься?

– Пока он сам не захочет измениться, не перестанет оплакивать разбитую мечту, никто ему не поможет.

– Значит, я должна смотреть, как он превращается в животное? А если Фрэнк свяжется с Гильдией? Ты не думал об этом?

– Думал. И даже припугнул тюрьмой. Только… прости за прямоту, твой брат не станет рисковать собственной шкурой. К тому же непросыхающая пьянь Гильдии не нужна. – Хайдер тяжело вздохнул и продолжил: – Пустая это затея, Фло. Я мог бы дать ему рекомендацию в армию, но… Надо реально смотреть на вещи. Фрэнку не сдать квалификационный норматив, а очередной отказ может добить его окончательно.

А вот я не верила в малодушие брата и хорошо помнила того подозрительного типа, подвозившего его на телеге осенью. И откуда-то Фрэнки доставал шеги на выпивку и еду? Макеты свои он все выбросил.

– Получается… ничего нельзя сделать? – переспросила я холодно. – Или это ты не хочешь ничего делать?

– А что я могу?! – внезапно рявкнул гвардеец. – Что?! Скажи – и я исполню! Вытащить его из борделя, где он сидит сутками напролет и пялится на голых баб?! Это, знаешь ли, не преступление!

– А?! – Я не поверила собственным ушам. – В борделе?!

Боги… какое позорище! Мой брат, лорд Келерой, пьет в борделе в четырнадцать лет? И я ничего не знаю об этом?

– Да, в борделе! – безжалостно подтвердил Мэтт. – Печально, но Фрэнка придется оставить в покое. Мы ничем ему не поможем. А дальше… жизнь его научит. Даже если я ошибаюсь и он ступит на скользкий путь… В тюрьме или на каторге отлично думается над своим поведением, там режим и умеренное питание. А главное, это решит все твои проблемы.

Нет слов… Он сейчас… серьезно это?! Просто махнуть рукой?! На собственного брата?!

– Ты… ты ведь шутишь, да?!

– Я не могу тут ничем помочь, и ты не можешь. Остается только пошутить.

Глухая ярость темными волнами уже поднималась из глубин моего естества. О, я тоже мечтала избавиться от Фрэнка, придушить! Но это я! И это мой брат! Я могу оскорблять его как угодно! Но никому другому не позволю… не позволю… что именно не позволю?! Не знаю! А Хайдеру… ему на самом деле плевать! Как и остальным!

– Не приходи ко мне больше! – выкрикнула, подавшись вперед. – Достал! Окончательно!

Щеки запылали, пальцы покалывало. Проклятый дар! Хайдер заметил тусклое свечение вокруг перчаток, и самоуверенная усмешка сползла с холеной физиономии.

– Прости, Фло. Сморозил глупость.

Кое-как сдерживая рвущееся наружу негодование, я бросилась по дорожке домой.

– Я вернусь завтра и еще раз поговорю с ним! Обещаю! – обеспокоенно летели вслед заверения.

Где проклятый ключ?! Я отчаянно стала шарить рукой в сумке, порвала подкладку. Проклятье!

– Увидимся утром!

Обернувшись, одними губами произнесла, где именно я его ожидаю увидеть, толкнула плечом дверь и ввалилась в гостиную.

Хайдер – высоконравственная скотина! Защиту контура периметра на максимум! Ко мне он не войдет! Не позволю!

Дикельтарк. Осенняя, 15

Флориан Келерой

К утру я немного успокоилась. Это же вредный соседский мальчишка Мэтти, он не подписывался решать наши проблемы. Только почему-то все равно досадно и тоскливо.

Фрэнки пропадает в борделях, заливает горе дешевым вином или чем покрепче, возможно, предается и иным… непотребствам. Под моей опекой. Наверное, надо принять меры. Какие? Не знаю.

А ведь я догадывалась, что так дела и обстоят – брат катится в пропасть! Но не хотела замечать. Бездна! Не замечать удобно. Может, зря я налетела на Хайдера? В его словах была своя злая и жестокая логика. Оставить Фрэнки? Не могу… Но, с другой стороны, я уже его оставила. Не так ли? В растерянности я приблизилась к окну, закурила на голодный желудок.

На улице все так же шел дождь. Весна, говорите? Где яркое солнце, теплый ветер, почему еще не зацвел миндаль и вишни? И главное, где мои булочки с ванилью на завтрак и цветочный чай? Не в этот раз, Фло… И булочки больше некому испечь… Унылое колыхающееся марево укрывало лабиринты из серых крыш, городские башни, причальные мачты воздушной гавани и трубы заводов. Может, уехать просто так? Бросить все?

Из соседней комнаты доносились заливистые трели Фрэнки. Словно поросенок хрюкал. Невыносимо это слушать! Но побеседовать придется, хватит бегать. Я справлюсь, не вспылю, не устрою в очередной раз погром, пообщаемся спокойно, как брат и сестра. И тогда моя совесть уймется.

Пока я убеждала себя начать переговоры с младшим, на нашу пустынную улицу выехал велосипедист в длинном плаще с капюшоном. Одной рукой он держался за руль, другой доставал из широкой корзины скрученные трубочкой газеты и кидал их на пороги местных жителей, попадал, правда, не всегда.

Вжи-и-ик! На краю сознания зазвенело, когда тонкий сверток угодил прямо в мою лужу. Плюх!

Обозлившись накануне, я вывернула чувствительность защитного контура на максимум и трижды просыпалась от пролетавших мимо птиц, теперь еще и этот «меткий» стрелок. Придется прогуляться. Леди, проживающая справа, выписывала новостную газету, и этот тубус наверняка предназначался ей. Дематериализовав окурок, я отправилась вниз.

У порога валялась плащ-палатка братца. Свинтус даже не удосужился повесить ее на крючок.