Я прошла в кухню, чтобы выпить чаю, а уже потом раскладывать вещи. Но в кухне было пусто. Сначала надо купить чайник и чашки, и ложки в придачу. Я вспомнила кухню в доме – миксеры, блендеры, столовое серебро, всевозможные моющие средства в шкафчике под раковиной, аккуратно сложенные в буфете полотенца и салфетки, блестящие кастрюли, наборы ножей на все случаи жизни, кулинарные книги… и моя любимая коллекция фарфора, которую я собирала все эти годы! Самые счастливые дни семейной жизни я провела в кухне, наедине с собой.

Эта убогая квартирка настолько не соответствовала моим мечтам о прекрасной новой жизни, что мозг отказывался принимать реальность. Я сейчас должна быть с Гарри: выбирать жилье, переезжать с ним в новую квартиру, нежиться на роскошной новой кровати. Пересмотрев тысячи вариантов, мы даже выбрали, какую купим. Гарри пообещал заказать ее, как только определимся с жильем. Я сцепила зубы. Я знала, что у него все хорошо, где бы он ни был. Если верить Саре, они уехали в отпуск. Валяются на пляже. Наверное, Эмма загорает в шезлонге, а Гарри плавает и радуется, что от меня избавился. Потом он выйдет из воды и стряхнет холодные брызги на разгоряченное тело жены. Она шутливо закричит, а Гарри возьмет ее за руку и уведет в номер.

Я вздрогнула. Он говорил, что давно не спит с женой, и я верила. Какая же я была идиотка. Признайся я кому-нибудь из друзей, что у нас роман, они бы сказали, что Гарри ведет двойную игру, а когда наступит время выбирать, пойдет по пути наименьшего сопротивления. Я понимала, что это правда, но когда вспоминала его лицо во время нашего последнего разговора, вновь начинала сомневаться. Он улыбался и выглядел таким счастливым… надежным, достойным доверия… Хотя это не совсем подходящее определение для мужчины, обманывающего жену.

Я пошла в ванную и умылась холодной водой. Сейчас мне нельзя было раскисать. Я хотела уйти от Тома, годами мечтала. Ушла. Теперь надо строить свою жизнь, а не думать, как бы все могло сложиться.

Первое, что сделала, – сходила в супермаркет за чистящими средствами и кое-какой кухонной утварью, чтобы можно было готовить еду. Я не собиралась брать эти вещи в новый дом, так что ограничилась только самым необходимым: вилка, нож, ложка, тарелка, кастрюля, миска для салата.

Все шло нормально, пока я не начала покупать продукты. Машинально положив в тележку пачку мюсли, я вдруг застыла на месте, не отрывая от нее взгляда. Люди протискивались мимо меня, и я перешла в другой, более спокойный проход. Неожиданно я поняла, что ем этот вид мюсли – с разными орехами, изюмом и сухофруктами – уже несколько лет. И они мне никогда не нравились – мелкие, слишком сладкие. Но Тому они нравились, и он говорил, что нет смысла покупать одновременно две разные упаковки. А всякий раз, когда я предлагала попробовать другие, у Тома портилось настроение. Уму непостижимо, почему я это терпела? Я вернулась к полке с хлопьями. Какие выбрать? Что я на самом деле люблю? От напряжения заболела голова. Я не знала, что люблю, потому что это никого не интересовало.

Все выбирал Том. И, надо отдать ему должное, почти никогда не ошибался. Я знала, что у него хороший вкус. Но иногда хочется выбрать хоть что-то самой, правда? Когда я жила с родителями, все решала мама. Мы с сестрой быстро усвоили нехитрый урок: не спорь с мамой, иначе пожалеешь. В восемнадцать лет Фиона сбежала в Австралию. А я, прожив несколько лет на свободе, встретила Тома.

Вернув коробку на полку, я пошла дальше. Обойдусь без хлопьев, куплю что-нибудь другое. То же самое повторилось в других отделах. Я понятия не имела, какой покупать хлеб, какой сыр мне нравится. Том не претендовал только на стиральный порошок и моющие средства. Меня поставило в тупик даже мыло. Такое, как всегда? А оно мне нравится? Я не знала. В глазах начали закипать слезы, и я поняла, что надо уходить. Я торопливо пошла по рядам, бросая в тележку продукты. Единственный критерий – мы с Томом такого не покупали. Я не брала ничего знакомого.

В отделе постельного белья я заметила женщину, покупавшую подушки и одеяла. Мне показалось, что у нее хороший вкус, и я решила взять то же, что и она. Мне подсказала этот трюк мама. Она советовала мне приглядеться к человеку, который, судя по его виду, знает, что делает, и поступать так же.

Дома я разобрала покупки, начиная понимать, что кое-где промахнулась. Ну и черт с ним, зато у меня полно еды. Я бросила подушки с одеялом на диван, положила на кофейный столик пару журналов и водрузила на подоконник горшок с растением из цветочного магазина внизу.

Закончив свои труды, я обнаружила, что комната выглядит точно так, как гостиная в нашем доме – вернее, ее бюджетная версия. Я постояла в растерянности. У нас все решал Том. Я поняла: надо что-то изменить, иначе погрязну в воспоминаниях. Я поставила диван под другим углом, а стол и стулья перетащила к окну. Мебель была тяжелая, я вспотела, но не успокоилась, пока все не переставила.

Спиртного я не купила. Том заказывал вино с местной винодельни, он же закупал виски, джин и прочие крепкие напитки. За все время, что я его знала, он ни дня не прожил без бокала. Я часто составляла ему компанию – чтобы сгладить острые углы.

Но такого больше не будет. Хватит того, что я выпила за выходные в отеле. Я не буду пить, чтобы забыться. С прошлой жизнью покончено, а новую надо встречать на трезвую голову.

Собрав пустые пакеты и коробки, я вышла в переулок за магазином к мусорным контейнерам. Нашла номер своей квартиры и уже хотела открыть бак, как вдруг что-то задело мою ногу. Я завизжала, подумав, что это мышь, крыса или лиса.

И заметила между двумя контейнерами всклокоченную черную кошку. Она посмотрела на меня, убежала к самому дальнему, переполненному баку и стала разрывать выброшенный кем-то пакет с едой. Голодная, видно.

Я вспомнила, как мы с Фионой любили и баловали кошку, которая была у нас в детстве.

– У тебя нет дома? – ласково спросила я и наклонилась посмотреть, есть ли у нее ошейник. Его не было, а по уху тянулась воспалившаяся царапина. – Бедняжка.

Кошка медленно подошла ко мне и принюхалась. Я протянула руку и почувствовала на коже шершавый язык. Затем она вернулась к своему занятию: нашла в пакете кусок мяса и утащила его под мусорку. Мне очень хотелось погладить беднягу, накормить ее, но я знала, что нельзя. Она явно бродячая.

Я решила оставить животное в покое, но вечером, когда вышла пройтись, снова ее повстречала. Я купила в соседнем магазинчике несколько пакетиков кошачьего корма и пару контейнеров из фольги, налила в один воды, а второй наполнила едой. Я знала, что нельзя кормить бродячих животных – кошка теперь подумает, что я ее хозяйка, но мне было ее жалко. Поставив контейнеры под фонарем, я стояла и смотрела, как она ест.

У нее был отчаявшийся вид. И испуганный взгляд. Совсем как у меня.

Глава 14

Руби

Вернувшись в квартиру, я зарядила телефон, включила любимый плей-лист, затащила в спальню чемоданы и начала распаковывать вещи. Мне пришлось отогнать воспоминания о том, как всего неделю назад я торопливо запихивала в сумки одежду, возбужденно носилась по дому, бормоча себе под нос выученный наизусть список, чтобы ничего не забыть, утрамбовывала чемоданы, которые не хотели застегиваться, и рисовала в воображении новую прекрасную жизнь. Теперь от того возбуждения не осталось и следа. Раскладывая по кровати джемперы, блузки, платья, джинсы, я старалась не думать о будущем. Я собиралась развесить в шкафу платья, как вдруг музыка прервалась, и телефон запищал.

Я сразу подумала о Гарри и, как дура, кинулась проверять. Естественно, это оказался не он. Это было письмо по поводу работы. Тоже неплохо.

Уважаемая миссис Дин, спасибо за ваше резюме. Извините, что написал, а не позвонил. Я сейчас на встрече и не могу говорить.

Мне нужен личный ассистент – временно, на несколько месяцев, потому что к Новому году я возвращаюсь в свой офис в Бостоне.

Мне предстоит очень напряженная неделя, и я смогу быть в офисе только в следующий понедельник. А сегодня я еду на конференцию в Манчестере. Не сможете ли вы подъехать сюда, чтобы все обсудить? Адрес напишу ниже. Можем встретиться в кафе у входа в конференц-центр в два часа дня?

С наилучшими пожеланиями,

управляющий директор Алан Уокер

Я повеселела. Наконец-то предложение работы, на такую же должность. Я немедленно ответила ему, что буду рада встретиться.

По дороге в конференц-центр я вся извелась: ужасно боялась опоздать. Дорога заняла больше времени, чем я рассчитывала, но все же я успела. Машину пришлось оставить на верхнем этаже многоэтажной парковки, которые я ненавижу, – крутые повороты и тесные парковочные места. Я взмокла от напряжения, пока нашла где приткнуться.

Войдя в кафе, я посмотрела на часы. Времени было предостаточно, я пришла на пятнадцать минут раньше. Я заказала кофе, устроилась у окна, достала «Таймс», чтобы он меня узнал, и на всякий случай отписалась, что я на месте. Я испытывала легкую неловкость, как на свидании вслепую.

Я уже прошлась по ссылкам, которые отправил мой потенциальный работодатель, однако решила еще разок загуглить его имя. Отлично, у него есть профиль в соцсети. Работа, образование. Даже фото: симпатичный мужчина под шестьдесят, с приятной улыбкой. Согласно биографии, он десять лет владел небольшой компанией. Я, правда, не поняла, зачем ему временный ассистент, но вспомнила, что он написал о возвращении в Штаты. А что будет тогда с его бизнесом?

Через полчаса я заскучала и даже начала немного нервничать, но приказала себе не заводиться. Нельзя выглядеть раздраженной, когда он появится. Еще раз перечитав информацию о компании, я купила в киоске напротив «Эхо Манчестера» и начала изучать местный рынок труда. Конечно, сорок миль от дома, большой город… Я размышляла, могла бы я тут жить… Я ведь переезжаю и могу купить жилье, где захочу. Я готова к переменам.

Я прождала почти до четырех часов, все больше раздражаясь. Неужели трудно позвонить? Я встала, и мое место тут же заняла компания бизнесменов, ожидавшая свободного столика.

Я попыталась выяснить у администратора конференц-центра, где проходит встреча, о которой упомянул Алан Уокер. Он проверил бронирования переговорок, но ни Алана, ни его компании в списках не было.

– Бывает, что бронируют в последнюю минуту, – сказал мужчина. – Кто первый пришел, тот и успел. Вероятно, он решил сначала дождаться вас.

– Наверное.

Странно, он же говорил, что все запланировано.

Вестибюль наводнили люди, спустившиеся из конференц-залов. Я стояла у стойки, сжимая в руках газету и чувствуя себя дурочкой. Никого похожего на Алана Уокера я разглядеть не могла. К стойке никто не подходил, все болтали между собой и спешили к выходу.

Загудел телефон, и я облегченно вздохнула, но это оказалось сообщение от моего соседа Оливера.

Привет, Руби, как дела? Давно тебя не видел. Ты у родителей?

Я срочно нуждалась в друге, с которым можно поговорить. Я набрала Оливера, однако он отклонил звонок, а через несколько секунд отправил новое сообщение.

Извини, жду клиента, не могу говорить. У тебя все хорошо?

Я поняла, что он не знает о моем уходе из дома. Ладно, не стоит сейчас. Не перед собеседованием.

Все нормально. Приехала на собеседование по поводу работы, а работодатель не появился.

Оливер не отвечал несколько минут, и я подумала, что он, должно быть, дождался своего клиента. Затем пришло еще одно сообщение.

Ужас. Думаю, не стоит с таким работать. Мне надо бежать, до связи.

Оливер прав. Я прождала почти два часа, а Уокер не соизволил даже позвонить. Я написала имейл.

Наша встреча еще в силе? Если вас что-то задержало, я подожду.

Он не ответил; минут через пять я набрала его номер, сама не зная, что скажу. Никто не ответил, даже голосовая почта не включилась. Как же с ним связываться? Я позвонила еще пару раз, безрезультатно. Тогда я отправила сообщение.

К сожалению, мне пора ехать.

Ответа я не получила.