– Ты хочешь, чтоб я начала истерить? – усмехнулась девушка. – А я могу. Хочешь, уткнусь тебе в плечо, порыдаю или поору? А может, отдамся тебе напоследок? Как насчет секса с красивой девушкой? У тебя же, наверное, будет первый раз. Чего терять-то? Если мы отсюда не выберемся – мы покойники. И смерть от голода будет весьма мучительной.

Я вздрогнул, но не от ее слов – до конца еще не осознал происходящее. А от того, что понял – весь день перед попаданием в пещеру я мечтал провалиться под землю. Мне настолько плохо было в повседневности, среди надоевших занятий, педпрактики, детишек и учителей, что Вселенная услышала мой немой крик.

Я исчез из одного мира и попал в другой. Или это наша реальность? Может, когда я бежал по лесу, то провалился в дыру в земле? И это вполне реальная пещера? А, может, мне все это снится? Устав от школьничков-троглодитов, я задремал в автобусе. Или же на меня опять напали в лесу курсанты из военного училища?

В прошлый раз встреча с ними стоила мне подбитого глаза и разорванного в клочья словаря Ожегова. И не надо говорить, что против лома нет приема. И что я мог огреть их здоровенной книжищей! Ожегов бы в гробу перевернулся. Поэтому я предпочел заорать во всю мощь легких, призывая на помощь физрука.

Тот быстро разобрался с обнаглевшими курсантами, пригрозив рассказать о стычке их начальству.

– Живо под наряд попадете и никаких вам увольнительных, паразиты!

– А что он, как петух в курятнике, один на сто девчонок, – проворчал кто-то из нападавших.

– Надо было учить литературу. Чехова, Толстого, Гоголя. Или хотя бы алфавит, – усмехнулся препод.

Так неужели курсанты все-таки выцепили меня? Оглушили чем-то тяжелым и затащили в пещеру… Нет, это не их метод. Ну, не будут они пакостить исподтишка. Скорее, устроят темную и прибьют. Может, отберут телефон или деньги. Да и то вряд. Никому не хочется вылететь из училища из-за какого-то филолога, пусть и окруженного ста девицами. Еще б от них был толк.

Так или иначе, Татьяна ни в чем не виновата. Почему она попала в пещеру вместе со мной? Ах да, я неудачно упал, схватившись за ее выдающиеся окружности.

Таня щелкнула пальцами перед моим носом:

– Санек, ты о чем задумался? Налицо недостаток кислорода. Слышишь меня?

– Да слышу, слышу. Не ори, не в лесу.

– Голову подними, – рявкнула Таня. – Сталактиты – фиолетовые. Ты что, все пары по естествознанию прогулял? Это явный признак радиации, дурень. Надо вставать и сваливать, иначе сейчас у тебя вырастут рога.

– Я ж филолог, а не географ. И было бы кому мне наставлять рога.

Девушка потянула меня за руку, заставляя встать.

Мы пошли по узкому подземному коридору, стараясь дышать пореже. Эх, знал бы я, что попаду в пещеру, захватил фонарик. Хотя у меня же есть телефон!

А вот Таня забыла свой в раздевалке. К счастью, с каждым метром идти становилось все светлее. Видимо, где-то недалеко выход или хотя бы щель.

Мысленно я порадовался, что появился в пещере с занятия физкультурой. На мне удобные спортивные штаны и толстовка, да и Танюшка одета не в привычную узкую юбку до колена и белую блузку с кружевами, а в лосины и спортивную курточку.

И все же недостаток кислорода сказывался – моя подруга по несчастью уже начала кашлять. Может, предложить ей толстовку? Не поймет, наверное. А то и решит, что влюбился в нее. Будет подкалывать до окончания универа. Если мы, конечно, выберемся.

Приступ кашля усилился. Казалось, девушку вот-вот вырвет. Мне стало не до стеснения – рывком стянул с себя толстовку и напялил на нее.

Таня благодарно улыбнулась.

– Ненавижу сырость и темноту. А как же ты?

– Ничего, я крепкий. Вот и наш физрук говорил, что у меня отзывчивость хорошая, только надо качаться.

Еще минут десять мы шли в молчании, пока не вышли к подземному озеру, окруженному наростами сталактитов разных цветов – фиолетовых, розовых, зеленых, желтых.

– Красота-то какая! – воскликнула Таня и зачерпнула пригорошню воды. – Пить можно! Вкусная.

– Не надо! – запоздало крикнул я.

Таня вернулась и похлопала меня по плечу:

– Дорогой друг, нам уже нечего терять. Если здесь ядовитые испарения, мы уже надышались по самое не хочу. А если радиация, то тем более… Жди парочку рогов.

Я вздохнул. Задолбала уже своими пошлыми шутками. Или это у нее такая неадекватная реакция на стресс?

– Почему ты такая спокойная? Боевой товарищ, а не девушка. Раньше я думал, что ты такая же, как и все – «тпшка», которая мечтает удачно выйти замуж и просиживает на филфаке юбочку.

– Ну и дурак, – хихикнула Татьяна. – Вообще-то я – отличница и занимаюсь научной работой. Хочу поступить в аспирантуру и написать диссертацию по шугнанскому алфавиту.

– По какому алфавиту?

– Да это письменность малого народа, – отмахнулась Таня.

– Кстати, о малых народах. Это кто вообще? – если бы я мог кричать, то закричал, но я сорвал голос еще при падении в пещеру. Вернее, когда упал на Татьяну.

На противоположной стороне озера, точнее сказать, озерца, стоял отряд из десятка существ с натянутыми луками.

Я бы назвал их троглодитами. Нет, твари не были сутулыми, горбатыми и низкорослыми, как в одной известной игре. Наоборот – высокими и худощавыми. Скорее, дело было в цвете кожи – у некоторых желто-зеленой, у других – оливкового оттенка. А еще я разглядел чешуйчатые пластинки на щеках и пальцах и ядовито-зеленые ногти.

Это были привлекательные существа, если, конечно, вы любите экзотику во внешности. Но меня не покидало ощущение неестественности, как будто троглодитов вывели специально, в результате долгой селекции.

Особенно странно на них смотрелись волосы, больше напоминавшие парики: я разглядел брюнетов, рыжих и даже одну блондинку. И все же большинство были лысыми, с повязками на голове и до боли напоминали черепашек-ниндзя.

Я удивился обострившемуся зрению. Это на меня так воздух подземелья влияет или же стресс?

– Хватай камень! – взвизгнула Таня. – Надо защищаться. Поколотим этих зеленых черепашек.

– С ума сошла? Они вон с луками стоят, даже не убежишь. И я тебе филолог, а не супергерой. Что-то пока сверхспособностей не ощутил, качком не стал и боевой магией не владею.

– Филолух ты, – вздохнула Таня. – Что делать будем?

– Разговаривать. Мы ж филологи и можем договориться с кем угодно.

Я стянул через голову белую футболку и замахал ей, как флагом:

– Мы не причиним вам зла. Мир, дружба, жвачка! Гитлер-капут, человек троглодиту друг, товарищ и брат.

Советские лозунги подействовали, словно заклинания, потому что троглодиты опустили луки и двинулись к нам.

Глава 2

Вдох-выдох. Выдох-вдох. Пробую подышать через правую ноздрю, потом – через левую.

Троглодиты не спеша огибают озеро и приближаются к нам.

Татьяна визжит и тянет меня за руку. Она – комсомолка, спортсменка и просто красавица. Может и убежит.

У меня шансов нет. Надо было ходить на физкультуру. Да и куда бежать-то? И есть ли вообще выход из радиоактивной пещеры?

Но и стоять, хлопая ресницами, не хочется. Я отламываю сиреневую сосульку и представляю итальянский алфавит. Буквы, будто дразнят меня, вспыхивая огнем.

Я черчу сталактитом зигзаг. «Дзетта» – последняя буква итальянского алфавита. Мне становится легко и весело.

Троглодиты подходят все ближе. Когда нас разделяют метров десять, Татьяна визжит, не стесняясь:

– А-а-а! Зеленые лягушки! Мама! Спасите! Ёшкин кот, Санек, сделай что-нибудь.

Я сжимаю сталактит так крепко, что ладонь пронзает боль.

«Дзетта»!

Пять метров.

Три метра.

«Дзетта!»

Гори все синим пламенем!

Вдруг сталактит загорается, только не синим пламенем, а фиолетовым.

Я бросаю его в толпу троглодитов.

– Стоять! Он же – синкретист.

Кто это говорит? Таня? Нет, блондинка-троглодит. Ничего себе. Кажется, она знает русский. А, может, это я понимаю местный язык.

Вдох-выдох. Я представляю, что передо мной толпа школьников. Противных детишек, которыми, впрочем, можно руководить. Пригрозить двойкой за четверть или жалобой директору.

Кстати, кто такой синкретист?

– Привет. Меня зовут Александр, для друзей – Санек, а это – моя однокашница Татьяна, – я стараюсь, чтобы голос звучал ровно и твердо.

Если детишки почувствуют неуверенность, они вас порвут. И никакие угрозы и жалобы завучу не помогут.

– Ты – синкретист? – теперь блондинка не утверждала, а спрашивала.

– Ну да. Мы – чужеземцы из другого мира. Провалились в дыру.

– Вам нельзя здесь долго находиться, – мирно сказал лысый троглодит, который стоял рядом с блондинкой. – Воздух подземелий губителен для людей. Максимум неделю можете пожить, а лучше пару дней.

Я выдохнул. Вон какие разумные речи ведет этот черепашка-ниндзя.

Взял Таню под руку и почти силой приволок к троглодитам.

Блондинка улыбнулась и стала настолько хорошенькой, насколько может быть черепаха на двух ногах и с чешуйчатыми пластинками на щеке.

И все же я поймал себя на том, что привыкаю к ее внешности. Все мы – люди, даже троглодиты.

– Мы – чужеземцы и заблудились в ваших пещерах, – повторил я. – И я – не синкретист, а только учусь.

Блондинка просияла:

– Это же чудесно. Значит, будем учиться вместе. Я как раз собиралась послезавтра выступить в путь. Скорее всего, провалю экзамены, но для троглодитов есть специальные квоты. Мы же малочисленный народ.

Я окинул взглядом ее стройную фигурку в бархатной юбке до колен и таком же пиджаке. На грудь смотреть не рискнул. Кто их знает, этих троглодитов, а вдруг сочтут невежливым деревенщиной и утопят в подземном озере.

Таня, как вечная отличница, подняла руку:

– Что такое синкретизм?

Мне захотелось ущипнуть ее за руку, а лучше – за грудь четвертого размера.

Но троглодитша ответила на удивление вежливо:

– Синкретизм – это изменение реальности за счет совмещения разнородных материй.

Понятно, что ничего не понятно.

Наверное, она только что прочитала определение в учебнике, если, конечно, у троглодитов есть книги.

– Я – Ульрика, принцесса клана глухих и твердых, ветвь золотисто-зеленых. И я предлагаю вам кров и защиту, пока мы не прибудем в Школу.

Я уточнил:

– И еду? В желудке с утра пусто. То школьнички, то физра, то ваша дыра, пообедать некогда.

Ульрика улыбнулась и потрепала меня по щеке:

– Да, красавчик. Сейчас придем в замок, и вас сразу накормят. Наша пища почти не отличается от той, к которой привыкли люди. Если только повышенным содержанием кислорода и железа для того, чтоб выдержать местный воздух.

Красавчик! В первый раз в жизни я услышал комплимент своей внешности и от кого? От девицы с зеленой кожей и фиолетовыми глазами.

И все же на душе потеплело.

Но скорее не от слов Ульрики, а от ее обещания скорого обеда.

Троглодитша зачерпнула в пригоршню воды из озера, затем выкрикнула что-то похожее на «Фау».

И воды расступились, будто перед евреями, которые убегали от фараона.

Вот он, синкретизм в действии.

Перед нами возникла лестница, ведущая вниз. Странно, я ожидал, что троглодиты живут ближе к поверхности.

Ульрика сделала приглашающий жест и улыбнулась. На секунду мне стало жутко от ее ощеренных мелких зубок. А вдруг заведет в недра земли и убьет? Или продаст на опыты? Или принесет в жертву? Кстати, интересно, какая религия у этих любителей синкретизма.

Однажды на паре по философии препод сказал нам, горемычным филологам: узнай, чему поклоняется народ, и ты обретешь над ним власть, проникнешь в его сердце и душу.

Впрочем, это успеется. Как говорила Танюха: главное не родить и не умереть. Иными словами, нам сейчас надо как-то выжить в новом мире и желательно без потерь. А еще очень надеюсь, что трогодитам не нравятся человеческие женщины.