Плешивая гора со стороны болот обрывалась крутым утесом. Вплотную к стене подступали низкорослые заросли чахлых кустов. Скала круто заворачивала влево и начиная от стены, на сколько хватало взгляда вперед и вправо – тянулась зелено-бурая равнина, изредка разбавленная чахлыми, невысокими деревьями. Местами проглядывала черная гладь воды, освобожденная от ряски гуляющим над болотом легким ветерком.

Болото вдавалось в берег неровным краем. Словно ярко-зелеными щупальцами сфагнума, оно то и дело норовило захватить любую впадину на суше. Стас прошел метров на десять по твердой земле вглубь болота как раз между таких впадин.

Изумрудно-зеленый мох скрывал под собой все следы человеческой деятельности. Стас, прищурив глаза, метр за метром осматривал пространство вдоль берега. Не может быть, чтобы люди не оставили вешки. Их нужно только найти… И он увидел. Тонкая палка, неестественно прямая и ровная для простого деревца, чуть наклоняясь, почти спряталась за белым стволом березы. Если бы Стас сразу прошел вдоль берега еще метров сто, то он бы без особого труда наткнулся на тропу.

Стас вернулся с языка на твердую землю и, не спуская глаз с покосившейся палки, направился в ее сторону. Так и есть. Это была первая отметина для безопасного пути. Подобрав валяющийся рядом длинный шест с небольшой рогатиной на конце, Стас ступил на болото. Мох мягкой периной поддался под ногами. Стас почувствовал через кожу ботинок, как ноги окутал холод. Не вода, а именно холод. Леденящий, пронизывающий, обжигающий. Как если наступить босыми ступнями в снег…

Выдернув ногу из объятий мха с влажным чавкающим звуком, донесшимся, словно из-под земли, Стас сделал второй шаг… Поднял голову и почти сразу увидел следующую вешку.

Если не принимать во внимание влажный холод ото мха, каждый раз окутывающий ноги, то он шел практически посуху. Вешки торчали часто, он за раз мог видеть до трех штук. Тропинка не всегда вела прямо, бывало, третья вешка казалась ближе, чем вторая, но между ней и первой было удивительно ровное пространство без кочек и мелких кустиков, лишь в самой середине виднелась открытая вода. Стас ткнул палкой в край буро-зеленого ковра. Сплавун дрогнул, заволновался, несколько раз тяжело колыхнулся и затих, передав волнение открытой воде.

– И зачем я полез в эту топь? – проворчал себе под нос Стас. Чтобы с косолапым избежать встречи, заодно время сэкономить, напомнил он себе. Медведи, в отличие от людей, не лезут в болота почем зря. Они их лучше обойдут по сухому, тем более, что торопиться им особо не куда. А Стас торопился… В секте его ждут к обеду и наверняка отправят на встречу человека, чтобы помешать полюбоваться укладом общины незаметно. Неправильная была община. И как секта – неправильная. Стас и сам не мог толком объяснить, почему ему так показалось.

Полтора часа проведенные на болотах, растянулся в голове у Стаса на десять. Таково было напряжение. Каждый шаг он проверял шестом, и все же несколько раз он проваливался в мутную няшу по колено. И пусть идти было тяжеловато, но он ни за что бы не променял бы этот путь на переход по пустыне. Шагая по песку не приходилось опасаться, что следующий шаг может стать последним, но там каждый шаг приближал смерть, а здесь каждый пережитый шаг приближал берег. Все зависит от конечной цели, решил для себя Стас, когда наконец-то уткнулся в стену прибрежных зарослей тростника отделяющих болото от живого леса. Вешки увели тропу от горы вправо довольно далеко и еще предстояло вернуться к подножью горы.

Дав себе на отдых минут десять, он тронулся вдоль едва заметной тропинки к Плешивой горе. У подножья тропинка резко обрывалась, предлагая путнику карабкаться вверх по камням. Стас поставил одну ногу на ближайший валун, поднял голову, чтобы оценить всю трудность подъема, как заметил на вершине здорового парня с карабином наперевес. Парень беззаботно стоял к краю спиной, высматривая что-то в ельнике перед собой. О, как они меня ждут, даже почетный караул выставили, усмехнулся Стас про себя.

Он передумал подниматься и притаился под тенью скалы. Вряд ли парень держал карабин наготове для встречи со Стасом, скорее, он опасался свидания с косолапым. При желании Стас мог бы легко решить вопрос с часовым, но все методы подразумевали применение насильственных действий, что рано или поздно станет известно в секте, а ссориться с ними не велено…

Бродить тайком по лесу и рисковать своим скальпом в ожидании приемных часов у Проводника, Стас тоже не собирался. Плевать на правила хорошего тона. Он вышел из тени и нарочно шумно начал карабкаться на скалу – пусть встречают и выкручиваются, как хотят.

Парень с карабином, заслышав постороннее клацанье от переката мелких камней, по-деловому глянул вниз, кивнул Стасу, как старому знакомому и опять отвернулся к лесу.

– Не боишься один ходить? – спросил парень, как только Стас добрался до него.

– Я ж городской, от меня химией за километр тянет. Ни один зверь меня за свежее мясо не посчитает.

– Шутник? – хмыкнул парень. – Посмотрел бы я, как ты в когтях то шутить будешь.

– В когтях – не буду, – проговорил Стас серьезно.

– Вот и я так думаю, – ответил парень, неотрывно следя за лесом. – Полчаса назад в лесу ворочался кто-то, тяжелый. На глаза не показывается… Ты к Ольге пришел?

– Да.

– Рановато…

– Так вышло.

– Тогда тронулись потихоньку. В поселке ее дождешься. Назад только поглядывай.

Дальше шли молча, прислушиваясь к каждому шороху, замирая от каждого треска. Парень был здорово напуган. Не охотник. И даже в срочниках не ходил. У Стаса чесались руки забрать у него карабин. То, как парень обращался с оружием выдавало в нем абсолютного профана, максимум, он пару раз стрелял по пустым банкам.

Уже перед поселком, когда за деревьями угадывались силуэты домов, парень повеселел, шагать стал вразвалочку, карабин и вовсе небрежно перехватил одной рукой.

Треснуть бы его хорошенько, подумал Стас, чтобы не расслаблялся раньше времени. Они как раз находились в той полосе, где медведю-людоеду в самый раз делать засаду – недалеко от поселка и под прикрытием густого леса.

– Тебя как зовут-то, воин?

– Дмитрий.

– Вот что, Дмитрий. Ты ружье свое навостри. Если мишка проголодался, то он сейчас как раз вокруг поселка бродит, и мы в аккурат ему в пасть идем. Вот он обрадуется-то!

Дмитрий испуганно вскинул ружье, на каблуках быстро обернулся вокруг своей оси. Стас едва успел присесть, чтобы не оказаться под прицелом.

До самой общины Дмитрий шел, насупив брови и водя стволом карабина по сторонам. Стас уже пожалел, что напомнил парню о медведе. С таким напарником приходилось думать не о посторонней опасности, а только о том, как не угодить под шальную пулю. И когда они благополучно ступили на территорию общины, Стас по настоящему вздохнул с облегчением.

Проводник поджидал их на крыльце. По-прежнему в белой рубахе и со снисходительной улыбкой на лице. Сплошное воплощение доброты и отзывчивости во плоти.

– Ты раньше, чем мы договаривались.

– Хочу поскорее убраться домой из этой дыры. Устал шарахаться от каждого деревца.

Проводник понимающе улыбнулся, скользнул взглядом по мокрым ботинкам.

– Через болота иди не побоялся…

– В болота медведь не полезет…

– Проходи в дом. Там Ольгу подождешь, нечего девочек моих смущать.

В доме, пройдя через прихожую, он сразу попал в просторную комнату. Вдоль стен тянулись длинные лавки, как в школьном зале для физкультуры. В почти пустой комнате в глаза бросалось подобие алтаря, у противоположной от двери стены. Только не иконам здесь молились, а стояли за широким престолом деревянные истуканы в человеческий рост. Грубо вытесанные из дерева они грозно смотрели из-под тяжелых бровей.

Дима протиснулся мимо застывшего Стаса, быстро дернул шторы на окнах, занавешивая вид на площадь. Шторы были черные, из очень плотной ткани, ни пропускающей ни один лучик света. Комната мгновенно погрузилась во тьму.

– Как-то не очень гостеприимно держать гостей в потемках, – проворчал Стас и осторожно, пока глаза не привыкли к темноте, двинулся к лавке.

Дима уже и сам понял, что переборщил с секретностью. Поддернув тяжелую ткань на самом крайнем окне, он позволил свету проникнуть в комнату через полоску шириной всего сантиметров десять. Этого было достаточно, чтобы без особого труда различить предметы в комнате. Убедившись, что Стас в кусок свободного от шторы окна сможет увидеть только буйную зелень деревьев, Дима присел рядом.

– Так и будем торчать во мраке?

– Сам виноват, нечего было раньше приходить, – проворчал Дима. – Нянчись теперь с тобой…

– Так иди, куда душа зовет, я и один могу подождать, – предложил Стас.

– У нас свои порядки, ты мне не указывай, – насупился Дима.

– Понял, – Стас поднял ладони.

Какое-то время сидели молча. С улицы не доносилось не звука.

– Не скучно тебе здесь? – лениво спросил Стас.

– Нет, – быстро мотнул головой парень, сдержанно хохотнул. – Мы бате помогаем. Работы много.

– Мы? – переспросил Стас.

– Ну да. Я и трое братьев моих. Отец у нас здоровый, только сыновей строгал, – гордо процедил Дима. – Я, когда женюсь, тоже сыновей себе наклепаю.

– Ты же в курсе, что для этого недостаточно одного твоего желания? – осторожно поинтересовался Стас, заподозрив собеседника в недалеком уме.

– Конечно, – солидно кивнул парень. – Я же не дурачок. Я все продумал: если баба моя девкой понесет, то выкидыш ей устроим. На хрен плодить этих куриц? Вон, полный двор их носится, а толку? Как представлю, что моя дочь здесь может оказаться, меня аж в жар бросает.

Да уж… Тут и сказать нечего. Парень для себя уже все решил. Стас искоса на него взглянул, вздохнул, заранее пожалел девчушку, что согласится связать свою жизнь с таким дуболомом.

– Твой отец – это Проводник?

– Ну да.

Стас откинулся на стенку. Семейный подряд, значит. Отец и компания. В общем, ему было плевать. Он не собирался учить жизни других людей, просто иногда поражался, насколько люди готовы верить во что угодно, лишь бы не искать причину своих несчастий в себе. А чему тут удивляться? Власть имущие веками отбивали у людей способность думать самостоятельно, навязывая им веру. Не в идолов, так в сына божьего, не в сына божьего, так в светлое будущее коммунизма. Теперь вот опять церковники людей под себя гнут… Стас зевнул, растянулся на лавке, подсунул под голову рюкзак, закрыл глаза. Почему не подремать, когда позволяют обстоятельства?

Ольгу привел сам Проводник. Молодая девушка с очень длинными рыжими волосами. Довольно симпатичная, но все портил какой-то тусклый, безразличный взгляд. От унылого вида не спасали даже россыпь веснушек на носу и щеках. Наверняка, в городе она пыталась от них избавиться всеми доступными способами, подумал Стас, разглядывая девушку. На фото, что ему показывали ее родители, кожа на лице у нее была девственно чистой.

– Вы не оставите нас одних? – попросил Стас Проводника.

– Да, конечно, – легко согласился Проводник. Склонился над девушкой, по отечески чмокнул ее куда-то в макушку и, поманив за собой Диму, покинул комнату.

– Меня Стас зовут. Тебе сказали, зачем я здесь?

– И без слов понятно – приехал увезти меня домой, – безучастно проговорила Ольга.

– Твои родители очень волнуются. Они тебя любят и ждут.

– Не хочу домой. Здесь останусь.

По-прежнему пустой взгляд в никуда, тусклый ровный голос. Стас придвинулся ближе.

– Твой муж, Виталик…

Он скорее угадал, чем заметил, как Ольга встрепенулась, но быстро взяла себя в руки, опять погрузившись в состояние тряпичной куклы. Очень интересно… Она точно не под препаратами, отметил ее реакцию Стас. Значит, безучастность наигранная? Ей угрожают?

– Он был здесь?

– Да. Я его прогнала. Я же сказала – не хочу туда, в город. Теперь мой дом здесь, у Матушки. Я ее слышу. Она ждала меня много лет. Мы заново знакомимся… Здесь хорошо.

– Когда ты видела своего мужа в последний раз?

– Три недели назад, может две… Не помню…

– Он не вернулся домой.

Ольга быстро сверкнула глазами на Стаса, сжала кулачки, но тон не изменила.