– Соображаешь, – похвалил меня хозяин кабинета, – баба не дура.

Я молча слушала Сивкова. Если мерзавец выложит в эфир видео разговора толстяка с якобы бухгалтершей, то у полковника возникнут ну очень большие неприятности, он может лишиться работы. Если я соглашусь на предложение Николая, то на службе у Дегтярева ничего не случится. Но наша дружба может лопнуть. Александру Михайловичу не понравится, что я его дураком выставила. Ну, и что делать? Куда ни пойди, везде болото.

– Эй, ты что притихла? – ехидно спросил Николай.

Я сделала глубокий вдох. Работа для Дегтярева все! Без нее он вмиг заболеет, полковник не тот человек, чтобы часами сидеть с удочкой у проруби. А наши отношения… Из двух зол нужно выбрать меньшее!

– Испугалась? – заржал Сивков.

– С какой стати? – спокойно ответила я. – Просто думаю, с чего начать расследование.

– Ух! – потер руки Сивков. – Дегтярев тебе «спасибо» не скажет. Идиотом же выглядеть будет.

– Переживет, – отмахнулась я, – но у меня тоже есть условие. Максимум через десять минут в эфире должно прозвучать сообщение: «Сплетник» ведет свое собственное расследование, чтобы узнать, чей же труп находится в морге. Дегтярев отказался давать любые комментарии, сообщение о его интервью ошибка. Корреспондент, который оболгал полковника, уволен».

– Эй, эй, – погрозил мне пальцем Николай, – а вдруг ты не справишься с задачей?

Я усмехнулась.

– Даша Васильева всегда со щитом, на щите ее не приносят^[3].

Глава 7

– Курица удалась, – заметил Юра, доедая последний кусок.

– Думал, что это рыба! – удивился Маневин.

– Это мусс из кролика, – пояснил Коробко, появившись в столовой.

– Какая разница, из чего это состряпали, главное – вкусно, – пробурчал Дегтярев.

– Ой, кажется, у меня схватки, – сказала Маша.

Мужчины разом вскочили.

– Что делать? – побледнел Юра.

– Беги заводить машину, – нервно посоветовал Маневин.

– Да, да, да, – забормотал муж Манюни. – Где она?

– Во дворе под навесом, – подсказала я.

Юра кинулся в прихожую. Феликс схватил плед с кресла и накрыл Марусю с головой.

– Эй, зачем ты меня укутал? – спросила Маша.

– Чтобы не простудилась, – объяснил профессор.

– Еда! – завопил полковник. – Скорей! Соберите ей с собой! Бутерброды с мясом! Жареную картошку! Бананы.

Я повернулась к полковнику.

– Перекус точно не понадобится.

– Роды длятся долго, – накинулся на меня Александр Михайлович, – у девочки голодные судороги начнутся.

– Навряд ли, – вздохнула я.

– Не могу найти ключи, – заорал Юра. – Кто их взял?

– Сок! Ей нужна выжимка из гранатов, – завопил толстяк и вылетел в холл. – Не уезжайте в роддом, Маша, останови схватки, я в супермаркет. Скоро вернусь.

– Ключи! Где ключи? – впал в истерику Юра. – Ключи, ключи…

– Надо постелить на сиденье мех! – подпрыгнул Маневин. – Главное для роженицы тепло. На Руси дети издревле появлялись на свет в банях. А почему?

– Потому что не существовало роддомов и никаких нагревательных приборов, кроме печей, – объяснила я, – в бане легче вскипятить воду в ведре.

– Ключи! Ключи! – твердил Юра, бегая по кухне и зачем-то заглядывая в кружки на полке.

– Ключи! Ключи! – вторил ему Дегтярев.

– Ты же хотел поехать в супермаркет, – хихикнула я. – Передумал? Решил помочь Юре?

Александр Михайлович на секунду перестал вопить.

– Зачем мне ему помогать?

– Из человеколюбия, ты ищешь ключи Юры, – объяснила я.

– Еще чего, – фыркнул толстяк, – свою связку найти не могу.

– Это чья шкура? – воскликнул Маневин, подсовывая мне под нос шубу из синтетической собаки.

– Моя! – воскликнула я. – Очень удобная и красивая.

– Мусик, какой ужас, – захихикала Манюня, – с тебя сняли шкуру и сшили кацавейку?

– Я имела в виду, что манто принадлежит мне, – пояснила я.

– Феликс задал странный вопрос. Ну кому в нашем доме может принадлежать розовая доха с пуговицами в виде морд мопсов? – прищурилась Манюня. – Лично у меня нет сомнений: шубейка или Дегтярева, или Коробко.

Евгений высунулся из кухни.

– Машенька, я такую жуть даже за миллион фунтов стерлингов не надену. Не к лицу мужчине такой наряд.

Александр Михайлович никак не отреагировал на слова Маруси, он носился по комнате в поиске ключей.

– Мех красивый, – восхитился Маневин. – Он из кого? Норка? Соболь?

– Le chien en peluche, – с самым серьезным видом ответила Маша.

Маневин заморгал.

– Лешьен ен пелюш?

Я постаралась не рассмеяться. Муж отлично владеет французским, читает на этом языке научные книги. Но с произношением у него беда.

– Не слышал о таком животном, – продолжал мой профессор. – Хотя… в переводе с французского это собака из плюша. Погодите! У меня в руках искусственная доха. Даша, это правда?

– Я ношу только имитацию, – пояснила я.

– У нас в доме нет настоящего меха? – возмутился Феликс.

– Можно расстелить на сиденье Афину, – посоветовала я, – Манюня сядет на нее. И шкура натуральная, и подогрев естественный.

– Нет, нет, Афина начнет шевелиться, девочка упадет и родит в машине, – перепугался Маневин.

Дегтярев и Юра, которые одновременно бегали вокруг стола в разных направлениях, столкнулись, замерли, потом хором сказали:

– Родит в машине? Не надо!

– Стоп, – скомандовала Маша и хлопнула в ладоши.

В ту же секунду погас свет.

– Что случилось? – обморочным голосом осведомился Юра.

– Пробки выбило, – предположил Маневин.

По комнате заметался узкий луч.

– Сейчас проверю щиток, – сказал Женя.

– Где ты взял фонарик? – закричал Дегтярев. – Дай его мне немедленно!

– В телефоне, – пояснил Коробко, – у вас он тоже есть.

– Сотовый, куда я его положил? – спросил полковник.

– Кто видел мой мобильный? – присоединился к Дегтяреву Юра.

– Дашуля, куда подевалась трубка? – осведомился Феликс.

– Чья? – уточнила я.

– Моя.

– Понятия не имею, – вздохнула я.

Мужчины передвигались по комнате, натыкаясь на стулья, потом раздался лай Афины.

– Прости, дорогая, не хотел наступить на тебя, – извинился Маневин, и через секунду послышался глухой удар.

– Маша! – завопили Феликс и Юра. – Что с тобой?

– Ничего, – спокойно ответила Манюня, – сижу себе тихо. Дегтярев споткнулся о Хуча и упал. Хорошо, что мопса не раздавил.

Люстра вспыхнула.

– Перестаньте носиться, – потребовала Маруся. – Я пока не рожаю.

– Но ты сказала про схватки, – напомнил Юра.

– Я ошиблась, – пояснила Маша.

По комнате пролетел общий выдох.

– Слава Богу, пронесло, – истово перекрестился Дегтярев, который никогда не был воцерковленным человеком.

– Пока! – уточнила Маруся. – Но мне вот-вот надо в роддом ехать. И что я сейчас увидела? Родные мечутся как больные куры. Ничего найти не могут. Впали в истерику. Значит так. Вот списки. Каждому свой. Выучите наизусть. Заранее приготовьтесь. Когда наступит момент, каждый быстро возьмет все необходимое и без толчеи, воплей, хлопанья крыльями пойдет в нужном направлении. Юра, читай, что ты должен сделать!

Зять откашлялся.

– «Повесить ключи от машины у входа. Не кидать их где попало. Отвезти Машу в клинику. Сесть на стул. Ждать». Это все?

– С тебя хватит, – ответила жена. – Дядя Саша?

– «Повесить ключи от машины у входа. Не кидать их где попало. Взять сумку с вещами, которая стоит в холле на табуретке. Сесть в машину. Ехать в клинику. Отдать сумку медсестре. Сесть на стул. Ждать», – отрапортовал Дегтярев. – Это все? А еда? А морс? А шоколад для поддержания сил? Котлеты? Бананы?

– Нет, – отрезала Манюня, – только сумка.

– Но… – попытался возразить полковник.

– Будете спорить, у меня прямо сейчас схватки начнутся, – пригрозила Маша.

– Все. Молчу, – испугался толстяк.

– Феликс! – велела наша генеральша. – Твоя очередь.

– «Повесить ключи от машины у входа, не бросать их где попало, – забубнил мой профессор, – взять Дашу, посадить на заднее сиденье…»

– Зачем? – удивилась я. – Сама за рулем поеду.

– Комментарии потом, – отрезала Маня. – Не спорьте со мной. А то схватки начнутся.

– «…ехать в клинику, – продолжал Маневин, – сесть на стул. Ждать. Не позволять Даше бегать по коридору и приставать к медперсоналу. Все.

Маша повернулась ко мне.

– Мусик!

– «Приехать в клинику в машине Феликса. Сесть на стул. Молчать. Не дергать врачей. Ждать, когда сообщат вес, рост девочки», – озвучила я.

– Девочка! – подпрыгнул Маневин. – Ты нам до сих пор пол не говорила.

– Не видно было, – пояснил Юра, – сами сегодня утром узнали.

– Листки с новыми заданиями, кто что делает, когда меня забирать домой надо, получите позднее. Всем понятно? – спросила Маша.

– Да, – ответил нестройный хор.

Из кухни раздался резкий хлопок.

– Уронил! – ахнул Женя. – Вот растяпа.

И тут снова погас свет.

Глава 8

– И ты согласилась? – спросил Собачкин, глядя на меня.

– А была альтернатива? – задала я свой вопрос.

Сеня крякнул. Вместо него ответил Кузя:

– Альтернатива всегда есть.

– Так вы мне поможете или будете добрые советы давать? – вздохнула я.

– Я нашел сведения на медсестру Рагозину, – сообщил Кузя, – и на остальных фигурантов тоже. С кого начать?

– Давай с лицедея, – попросила я.

– Анатолий Юрьевич Митин, – зачастил компьютерщик, – москвич. Родители – известные актеры, отец еще и режиссер. Богатая семья, большая квартира в центре. Поступил в театральное училище с первого захода. Наверное, папа и мама помогли. Родители скончались одновременно. Двадцать третьего января попали в аварию, сын учился тогда в институте. Дальше он сам пробивался. Сниматься Анатолий начал еще в вузе, сразу получил главную роль в сериале «Фамилия Ноктюрн». Пятьдесят четыре серии. Студент вмиг стал звездой, с тех пор постоянно светился на экране. Хватался за все проекты, одновременно выходило несколько телесериалов с его участием. Анатолий везде один из главных положительных героев, плохих парней он не играл. О Митине есть много статей в интернете, он успевал общаться с журналистами, у него огромная армия фанаток, исколесил с творческими вечерами всю страну. Ну а потом слег с онкологией.

Кузя почесал затылок.

– Теперь о его болезни. Анатолий пришел в клинику «Человек здоровый», жаловался на здоровье, усталость, отсутствие аппетита, сказал, что регулярно теряет сознание. Доктор велел ему сдать анализы. Но артист в России к врачам не обратился. Он улетел в Мюнхен, есть отметка о пересечении границы туда-сюда. В Германии след всенародно любимого кривляки затерялся. Я его не нашел в самых известных лечебницах и отелях. Но! Можно снять квартиру, жить у приятелей, обратиться к врачу в маленькой клинике… Вариантов много. Могу лишь одно стопроцентно подтвердить: он прибыл в Мюнхен, потом оттуда же отправился назад. Может, в другом городе врача нашел? Остальное ты знаешь: Митин погибал от рака, согласился на эксперимент, выздоровел, умер от инфаркта на острове, где и похоронен. Конец истории.

– Если некая особа отбывает в лучший мир, находясь в чужой стране, и там обустраивается скромная могилка, то есть шанс, что через энное количество лет покойничек воскреснет в Москве под другим именем, – заявил Собачкин. – Это вовсе не новый трюк.

Кузя сделал глоток воды из бутылки.