– Честное слово, если бы я знала, что тебя ждет такое, я бы десять раз подумала, прежде чем просить тебя об услуге, – заметила я, надеясь, что сочувствие в моем голосе звучит не слишком явно.

– Брось, – с досадой махнул рукой Эр. – Мать всю жизнь предпочитает контролировать всех вокруг и заставляет плясать под свою дудку. Поэтому от нее ушел отец еще пятьдесят лет назад, а моя младшая сестра выскочила замуж при первой же возможности.

– А мне казалось, что у вас разводы, как и у нас, не приняты, – озадаченно сказала Оттилия, а затем поправилась: – Ну, не запрещены, но нежелательны.

– У нас они тоже нежелательны, – буркнул Эр. – Поэтому они не развелись, а просто отец жил отдельно до самой смерти. Мать, кстати, искренне считает, что она посвятила ему всю жизнь, а он отплатил ей за это самой черной неблагодарностью.

– Зато я теперь понимаю, почему ты отправился в Госфорд, – добавил Гарт. – Я бы от такого тоже сбежал.

– Давайте лучше обсудим более насущные вопросы, нежели мои семейные дрязги, – решительно предложил Эр, которого явно тяготила эта тема, и прислонился к шкафу, скрестив руки на груди. – Корделия, тебе ничего за ужином не показалось странным?

– Твоя матушка почему-то совсем не удивилась моему желанию встретиться с советником Каэйри, – хмуро подтвердила я. – И еще она очень странно на меня смотрела. Я бы сказала, что ей что-то известно, но для того, кто знает об Этари, она слишком спокойна.

– Тем не менее она сразу согласилась пойти тебе навстречу, – задумчиво сказал Фрост. – Может ли быть так, что она узнала тебя и теперь собирается предупредить советника?

– И что? – удивился Эр. – Мы собираемся встретиться с Каэйри здесь, в моем доме на приеме. В таких условиях ему будет сложно устроить выяснение отношений, будь он хоть советником, хоть самим королем. Вдобавок, хоть мне и не хочется это признавать, присутствие архивампира здорово нам сейчас помогает, ведь со стороны кажется, что он с нами заодно.

В этот момент все шестеро, не сговариваясь, одновременно посмотрели на меня. Мне стало слегка неуютно – к этому моменту ребята уже расположились кто где, и теперь, куда бы я ни повернулась, я натыкалась на пытливые взгляды.

– Что возвращает нас к еще одному интересному вопросу, – протянул Кейн, сидевший на стуле у небольшого бюро из темного дерева. – Корделия, ты ничего не хочешь рассказать?

– Ну а что вы хотите услышать? – нехотя осведомилась я. – Он нашел меня практически на границе Вереантера и Селендрии. Это моя вина – две недели назад, когда мы отправились в Атламли, меня ранили, и у Адриана осталась моя кровь.

Гарт свистяще выругался на незнакомом мне языке.

– Но почему-то, когда мы встретились, он был очень спокоен, – продолжила я. Перед глазами снова встало лицо архивампира в тот момент, когда он спрашивал меня, не надоело ли мне бегать от него. – Он сказал, что не считает меня виноватой в воскрешении Арлиона…

– А с него сталось бы, – проворчал Эр.

– …И что, по его мнению, Арлион может начать охотиться на меня, – закончила я, не желая вдаваться в подробности. – Ну, об этом вы уже знаете. Вот так и получилось, что в Портумн мы приехали вместе.

Они какое-то время молчали, обдумывая мои слова, которых явно было недостаточно, чтобы описать эту странную ситуацию, а затем Фрост прямо спросил:

– Вы любовники?

– Что?! – возмутилась я, пожалуй, с излишней праведностью. – Да с чего ты взял?

Остальные молчали и, похоже, так же, как и Фрост, считали, что для подобного предположения есть основания. Одна Оттилия страдальчески закатила глаза за спиной Кейна, так, чтобы никто не видел – мол, попробуй, расскажи им про влюбленность! Они же тебя на смех поднимут!

– Для тех, кому полагается друг друга ненавидеть, вы слишком странно себя ведете, – пояснил Дирк, подтверждая мою мысль.

– Знаю, – согласилась я. – Но мы не любовники, в этом можете не сомневаться.

– Тогда все происходящее и впрямь странно, – буркнул Кейн.

– Кстати, о странном, – я перевела взгляд на Эра, радуясь возможности сменить тему. – А что произошло между Адрианом и твоим братом семьдесят лет назад? Я помню, ты упоминал, что они были знакомы, но не говорил, что это был конфликт.

Эр вздохнул, помедлил, а потом, видимо, махнул мысленно рукой и заговорил:

– Вы помните, что в прошлом году рассказывала Оттилия о заговоре графа Эртано?

Я сразу сообразила, о чем шла речь – слишком сильно поразила меня тогда эта история.

– Да. Предыдущего графа убил Магнус Вереантерский, и брат убитого решил отомстить Адриану. Он еще привлек к заговору темных эльфов.

– Фергюс участвовал в нем, – признался Эр.

Гарт длинно присвистнул, а Оттилия удивленно возразила:

– Но, насколько я помню, Адриан убил тогда всех эльфов-заговорщиков!

– Он убил всех эльфов-наемников, которых послали уничтожить его, – уточнил Эр. – Мой брат не входил в их число, он лишь помог графу Эртано найти исполнителей. К слову сказать, этими исполнителями были пятеро эльфов-выпускников Лаута. Адриан со всеми разделался, граф Эртано сбежал, а Фергюсу просто с тех пор не рекомендовалось приближаться к вампирам и Вереантеру. Не могу сказать, что он был сильно против.

– А мы притащили архивампира прямо к вам домой, – подытожил Дирк. – Тактичность – наше второе имя.

Эр неопределенно пожал плечами.

– Ладно, давайте вернемся в завтрашнему приему, – вздохнула я. – Чем быстрее мы разберемся с советником Каэйри, тем скорее сможем уехать и больше не злоупотреблять гостеприимством лорда ди Вестенра.

– Поддерживаю, – согласился Эр. – Чем раньше я покину пределы Лорена, тем больше нервных клеток сохраню.

– Может, тебе завтра не делать тайны из того, кто ты на самом деле? – предложила Оттилия и в ответ на мой удивленный взгляд уточнила: – Я имею в виду только советника. Может, раз тебя поддерживают два эльфийских рода, и есть еще Адриан на случай неприятностей, нет смысла особо тянуть с разговором по душам с советником?

– Вполне возможно, – задумчиво сказала я. – В любом случае завтра на приеме сориентируюсь. Надеюсь, советник согласится потратить завтрашний вечер на светский ужин.

О том, что советник согласился, я узнала от леди ди Вестенра на следующее утро за завтраком. Поблагодарив еще раз эльфийку, я принялась неторопливо просчитывать возможные варианты развития событий. Ребята, уже привычные к моему поведению, оставили меня днем одну, позволяя спокойно все обдумывать, и отбыли куда-то гулять. Чем занимался днем Адриан и хозяева, мне тоже не было известно, поскольку я поднялась к себе и почти весь день провела в своей комнате.

Для приема я выбрала нарядное платье, которое до этого надевала лишь однажды. Посмотрев в зеркало, как ниспадают к полу широкие складки темно-красной юбки и как подчеркивают талию шнуровки, спускавшиеся вдоль корсажа, я осталась, в общем-то, довольна увиденным. Не слишком роскошно, конечно, ничего не скажешь, но будем обходиться тем, что есть. Зато за свою прическу я наконец-то была совершенно спокойна, поскольку волосы мне уложила горничная. Правда, в глаза бросалось полное отсутствие каких-либо украшений, даже самых простых и неброских. Ну… чего нет, того нет.

В семь вечера леди ди Вестенра с сыновьями спустились вниз встречать гостей, мы отправились следом. Всем прибывающим Каридиэль представляла нас, ни разу не ошибившись в именах, что поразило меня до глубины души, я же сама бросила запоминание имен на пятом или шестом знатном эльфе. Полуофициальный прием проходил и в доме, и на улице. Солнце садилось, из-за высоких деревьев в саду уже сгустились темные тени, и слуги зажгли там множество фонариков. Гости постепенно собирались и, прогуливаясь по дому, общались между собой, гул голосов сливался с музыкой расположившегося в гостиной небольшого оркестра. Время от времени я вылавливала из толпы знакомые лица друзей. Кстати, Адриана я по-прежнему не видела.

Высокого представительного мужчину с властным лицом и проницательным цепким взглядом я заметила сразу. Он был первым темным эльфом на моей памяти, ходившим с тростью. Поскольку он определенно не был стар, и хромоты я не заметила, сделала вывод, что в трости он прятал шпагу. Когда Каридиэль с гостеприимной улыбкой подошла поприветствовать его, он вежливо поклонился, но руку целовать не стал. Разговаривая о чем-то с леди ди Вестенра, он по какой-то причине не торопился присоединиться к прочим гостям. Может, ждал кого-то?

– Советник, позвольте представить вам гостью моего сына, – тем временем донесся до меня голос Каридиэль, и я вышла вперед, чувствуя, как в крови загудел адреналин. – Леди Эржебета Батори.

Советник повернулся ко мне с выражением вежливого равнодушия на лице. Я присела в реверансе, а затем с нарастающим удивлением увидела, как с лица советника спадает светская маска, и изумленно расширяются глаза при виде меня.

– Леди Батори, позвольте представить вам советника Тариона Каэйри, – сказала мать Эра.

Теперь настала моя очередь недоуменно хмуриться. Какой Тарион? Это имя я слышала впервые, и оно определенно было не тем, которое назвал отправленный за мной полтора года назад эльф. Однако Тариону мое лицо явно было знакомо. Как так получилось?

По мраморному полу снова застучали каблуки, и в холл вошло новое действующее лицо. При виде высокой темной эльфийки я почувствовала, что бледнею. На вид женщине можно было дать лет тридцать пять, ее собранные в высокую прическу кудрявые волосы оставляли открытыми длинную изящную шею и острые эльфийские уши. В остальном же у меня возникло отчетливое ощущение, что я смотрю на собственное отражение в зеркале.

Женщина остановилась возле советника и приняла предложенную ей руку, а затем посмотрела на меня точно такими же, как у меня, темно-зелеными глазами, в которых читалось насмешливое удивление.

– Леди Батори, – голос Каридиэль донесся до меня словно издалека. – Позвольте вам представить леди Натаниэль Каэйри, супругу советника.

Глава 6

Глядя на нее, я теперь понимала, почему двадцать пять лет назад отец предпочел ее леди Алине Виардо. Эльфийка была самой красивой женщиной из всех, кого мне приходилось видеть, и на ее фоне мачеха, а также Фредерика и Надя казались какими-то блеклыми. Дело не в чертах лица – Агата была тысячу раз права, когда говорила, что мы с моей матерью на одно лицо, и в Валенсии меня красавицей никто не считал, – а в том, как она держалась. Казалось, каждая ее черточка излучала чувство достоинства и уверенности в себе, а каждое движение было наполнено грациозностью и изяществом. Высокий рост, из-за которого я всегда так смущалась, еще сильнее подчеркивал ее неординарность, еще больше выделял из толпы. Драгоценности на ее шее, руках, в волосах, стоимость которых я не могла представить себе даже примерно, не заглушали, а лишь оттеняли ее красоту, доводя до совершенства.

И я еще считала, что рядом с мачехой кажусь серой мышью. Рядом с этой эльфийкой моя самооценка упала до нуля, поскольку из-за сильного сходства я была лишь ее бледным отражением, к тому же растерянным и дезориентированным.

Демон подери эти эльфийские имена, которые с равным успехом могут принадлежать и мужчинам, и женщинам.

Эльфийка же, хоть и не ожидала столкнуться здесь со мной, явно не испытывала того шока, который ощущала я. Она владела собой значительно лучше, чем я и советник Каэйри, вместе взятые, и вежливо обратилась к хозяйке, которая с жадным интересом рассматривала нас обеих, позабыв достать лорнет, и, видимо, сравнивая про себя. Я окончательно уверилась, что он ей был нужен исключительно для создания определенного образа.

– Леди ди Вестенра, у вас найдется какое-нибудь тихое место, где мы могли бы поговорить?

Мать Эра отреагировала не сразу – похоже, думала о том, какой резонанс в обществе вызовет сплетня о невероятном сходстве знатной эльфийки и никому не известной полукровки, – но затем кивнула и со щелчком закрыла веер из длинных перьев.