Чикатило сказал, что собирает грибы, хотя на грибника явно не был похож. Скорее, выглядел как бухгалтер с портфелем. Милиционеру это показалось подозрительным, но, проверив документы, он отпустил странного грибника с пятнами крови на шее, зафиксировав имя и фамилию.

Когда труп женщины был обнаружен, за Чикатило установили наблюдение. Через три дня его арестовали. Грозный потрошитель устало брел домой с трехлитровой банкой пива в авоське. У него был перевязан палец. Последняя жертва, пытаясь бороться за свою жизнь, укусила его, оставив рану на пальце.

Письма ростовского потрошителя

Виктор Бураков, бывший начальник отдела особо тяжких преступлений Ростовского УВД, впоследствии генерал-майор милиции, в своем последнем интервью YouTube-каналу «The Люди» поделился подробностями расследования^[11]:

«Мне была поручена оперативная разработка, потому что нужны были сведения о его преступной деятельности. О том, что он мог следствию не рассказать, о чем мог рассказать сокамернику. Ну есть такая ситуация. Поэтому, во-первых, был подобран кандидат для помещения к нему [Чикатило] в камеру человека “втемную”, так будем говорить. То есть человек не должен был знать, с кем он сидит в камере, чтобы не появились у него отрицательные эмоции, ненависть к этому человеку. <…> (Прим.: имеется в виду, что агент не должен быть в курсе преступлений. Иначе он может попытаться устроить самосуд или отказаться от внедрения.)

Был подобран человек, судимый ранее <…>. Не за убийство, не за кражи, а за мошенничество. Как правило, это люди образованные, вежливые, культурные, которые могут найти подход к любому человеку для совершения своего умысла мошеннического. Для этого же нужно наладить контакт с человеком. Специально был такой человек найден и самолетом доставлен из Сибири.

Его роль состояла в том, чтобы войти в доверие к Чикатило. Но для этого нужна легенда. Поэтому сразу, изначально после знакомства с этим человеком, мы определились, что причина помещения в СИЗО ФСБ^[12] – туда же простых преступников не сажают – в развитии компьютеров, что он использовал компьютерные программы. (Прим.: то есть легенда агента состояла в том, что он – злоумышленник, специализирующийся на взломе компьютерных систем.)

Для защиты там у него, ну суперадвокат. И договорились, что он вот эту легенду втюрит товарищу Андрею Романовичу. С той целью, что отреагирует Чикатило и обратится с просьбой, чтобы этот адвокат и взял его под защиту. Вот такая была продумана легенда. И где-то дня через два после общения Чикатило действительно на это клюнул. И попросил этого агента, а не может ли он попросить своего этого адвоката, чтобы он согласился его защищать. И агент ему сказал: “Для того чтобы взял под защиту мой адвокат, нужно подробно изложить все. С рождения все твои проблемы, как ты жил, где ты жил, с кем жил. Какие проблемы возникли со здоровьем, с заболеваниями. <…>”

И этот Чикатило начал писать в письменном виде, от руки, где он родился, как жил, какая семья, о том, что у него брата съели в 33 году. <…> И вот это все описал. Случай с соседкой, когда она пыталась его затащить и когда он не смог. Ему было тогда 14 лет. Все это он начал: как в армии служил, кем служил, где служил. Он служил в пограничных войсках связистом. Он описывал там, что был под два метра ростом. Вернулся с армии – загляденье, девки висли на нем, как груши на дереве. А он, к сожалению, не мог ничего сделать из-за проблем, которые существовали тогда уже, сексуального плана. <…> (Прим.: имеется в виду импотенция.) И таким образом потихоньку-потихоньку. А агент передавал эти письма адвокату, но получал их я. <…> Они все у меня хранятся. Первоисточники, написанные рукой. Они все у меня, около 25 писем. Каждое – на трех-четырех листах с обеих сторон. Целая история жизни человека. Самое главное, что впоследствии он стал описывать, где и когда совершал преступления»*.

Здесь, вероятно, у читателя может возникнуть вопрос: были ли использованы эти письма в качестве признания? Нет, не были. Потребовались дальнейшие действия следователей (и не только следователей), чтобы добиться официальных признательных показаний. К тому, как Чикатило в итоге сознался в своих преступлениях, я еще вернусь.

Почему они не могли считаться официальным признанием, расскажу чуть подробнее. Раскрывать тактику и методику оперативно-розыскной деятельности запрещено. Но скажу, что записи, которые удалось добыть Буракову, по сути, являются материалами, полученными в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий. Они приобщаются к уголовному делу, но признанием в уголовно-процессуальном смысле не являются. Такие материалы необходимы, скорее, для того, чтобы следователь мог понять: действительно ли Чикатило совершил все эти преступления, есть ли еще неизвестные следствию жертвы. А для закрепления информации, изложенной в этих письмах, требовалось официально допросить Чикатило.

Есть и другой важный вопрос. Законно ли то, что сделал Бураков? Да, законно. Работа оперативников всегда подразумевает некоторую хитрость. Однако она жестко регламентирована законом, который отделяет «оперативную смекалку» от провокации.

Смекалка не подвела

После ареста Костоев, по словам многих участников расследования, никого не подпускал к Чикатило, пытался «расколоть» его самостоятельно. Внутренне он был уверен в том, что перед ним именно тот, кого они все эти годы искали. Вы же помните про «письма», полученные Бураковым? Но Чикатило замкнулся, мало говорил. Тогда было принято решение поменять тактику.

Сработала хитрость правоохранителей, которые начали убеждать подозреваемого, что он больной человек, что ему нужен врач, раз он совершал такие зверства. И Чикатило поверил в это. Врача ему предоставили на девятый день. Им стал Александр Бухановский, которого заранее предупредили о следственной хитрости. Психиатр просидел в камере целый день, общаясь с убийцей. Ему Чикатило в мельчайших подробностях стал рассказывать о своем детстве, юности и семейной жизни. А потом перешел к описанию совершенных преступлений, сообщив и о неизвестных на тот момент жертвах. Их нашли уже позже, в результате следственных экспериментов. Убийца сам указал места, где находились тела убитых.

Некоторые удивляются – какой вообще был смысл Чикатило признаваться в таком количестве убийств? Промолчал бы и все. Объясню: он рассчитывал, что чем откровеннее он будет и чем больше жертв назовет, тем скорее его примут за больного извращенца, которого надо лечить, а не за вменяемого убийцу, которого нужно приговорить к расстрелу.

А теперь вспомните слова самого Чикатило, которые он говорил в интервью и на суде. Я приводила их в начале этой главы. Вы наверняка обратили внимание на большое количество в них прямого или косвенного утверждения о собственном сумасшествии. Но ведь существуют психические расстройства, которые не исключают вменяемости, а следовательно, и ответственности за свои действия.

Вот выдержка из экспертного заключения комиссии НИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского за 1991 год:

«При анализе анамнестических сведений обращают на себя внимание признаки, свидетельствующие о наличии у Чикатило врожденной церебрально-органической патологии – диспластичность, близорукость, энурез. На этом фоне у него в детском возрасте выявлялись патохарактерологические особенности в виде дисгармоничного сочетания черт, присущих шизоидному и эпилептоидному типам психопатий, что проявлялось в замкнутости, ранимости, повышенной тревожности, склонности к фантазированию»*.

Эксперты-психиатры после обследования Чикатило обнаружили у него множество различных психических отклонений. Но все они не исключали вменяемости и не лишали его способности отдавать отчет своим действиям до, во время и после совершения преступлений.

Анатолий Евсеев, в то время начальник конвойной службы, в одном из интервью делился воспоминанием о том, что в НИИ им. В. П. Сербского решение о вменяемости Чикатило комиссия экспертов приняла перевесом всего в два голоса.

А была ли пятьдесят шестая жертва?

Расскажу еще об одной интересной детали. В городе Батайске, что в 15 километрах от Ростова-на-Дону, был найден труп женщины с увечьями, похожими на те, что оставлял на своих жертвах Чикатило. Следователь Амурхан Яндиев, на тот момент начальник отдела по расследованию умышленных убийств и бандитизма прокуратуры Ростовской области, во время одного из допросов Чикатило спросил его:

– Романыч, не твоих ли это рук дело?

– Нет, не моих, – мотает головой Чикатило. – Но если надо, могу взять на себя и пятьдесят шестую жертву.

– Не нужно, – отвечает Яндиев.

И в этих словах следователя, поверьте, не было ни грамма лукавства. Потому как существовал высокий риск, что если бы нашелся настоящий убийца жертвы, обнаруженной в Батайске, то все материалы на тот момент по 55 трупам Чикатило могли быть поставлены под сомнение. И скромный тихушник, кто знает, опять оказался бы на свободе.

Кто убил Лену?

Во время одного из допросов Чикатило неожиданно признался, что свое первое убийство он совершил 22 декабря 1978 года в городе Шахты Ростовской области. Тогда изнасилованный труп девятилетней девочки Лены Закотновой был обнаружен в реке на окраине города, через два дня после ее исчезновения.

Дело об убийстве Лены было очень противоречивым тогда и остается таковым сейчас.

Нашли свидетельницу, которая запомнила красную куртку второклассницы и обратила внимание на беседовавшего с ней немолодого человека в шляпе и очках. Поговорив о чем-то с ребенком, мужчина свернул в переулок, а девочка пошла за ним.

Директор ПТУ, где работал Чикатило, опознал его по фотороботу, который ему показал участковый. Стало известно и то, что у Чикатило недалеко от места преступления втайне от жены когда-то был куплен старый дом. Подозреваемого допросили, но у него было алиби: в тот вечер он якобы находился на дежурстве.

Тщательно проверять алиби Чикатило не стали, потому что появился новый подозреваемый – ранее судимый и отсидевший за аналогичное преступление Александр Кравченко. За восемь лет до этого в Херсоне Кравченко изнасиловал и жестоко убил малолетнюю девочку, а потом закопал ее тело в огороде. Высшую меру наказания он тогда не получил только потому, что был несовершеннолетним. Отсидев часть срока, Кравченко вышел на свободу и вел вроде бы спокойную жизнь. Но так совпало, что он поселился именно в том самом переулке, неподалеку от которого была убита Лена Закотнова.

Кравченко арестовали. И хотя его жена уверяла, что в день совершения преступления ее муж находился дома, следствие нашло «выход из положения». В камеру к подозреваемому подсадили наркомана, который избивал Кравченко, выдавливая из него необходимые признания. И тот сдался – подписал все, что требовали от него следователи. Запугивали и жену, пригрозив привлечь ее как соучастницу, если она не подтвердит, что мужа в день убийства не было дома.

В итоге Александру Кравченко сначала назначили высшую меру наказания – смертную казнь. После апелляции дело пересмотрели, и ему дали 15 лет лишения свободы. Однако вмешались возмущенные родственники убитой девочки, в результате чего дело снова пересмотрели, и в 1982 году, после трехлетнего расследования, обвиняемого окончательно приговорили к расстрелу. Однако расстреляли его не сразу, а в 1983 году.

Позже следователь Костоев добился, чтобы Кравченко оправдали посмертно. В итоге из-за внутренних бюрократических распрей, а также за недостаточностью доказательств, это убийство убрали из окончательного приговора Чикатило. Так и появилась путаница с официальным количеством жертв. Большинство источников пишут о 53, включая в список и Елену Закотнову, хотя юридически это некорректно.