– Ты знаешь, чем я занимаюсь? – выговорила медленно, вроде как растягивая слова, а на самом деле маскируя то, как трудно мне говорить.

Ризан в легком недоумении отпрянул.

– Щелкаешь там что-то… Я видел в журналах. Ничего так картинки.

Незаметно перевела дыхание.

В Тенерре был момент, когда я думала, что легко быть сильной, когда опираешься на ледяную глыбу. Сейчас Эрихарда рядом не было, но плечо горело от его оэни. И я знала, чувствовала, что стоит мне испугаться чуточку сильнее… кому-то не поздоровится.

Но хотелось бы справиться с ним самой.

Для меня это важно.

– И пишу статьи.

– И что?

Вдох-выдох.

Кое-кто был сильной девочкой и, кажется, заслужил новое платье.

– Ты же не хочешь, чтобы в ближайшем выпуске… скажем, «Лица Грея»… появилась история о том, как мэр одного маленького южного городка едва не убил свою одноклассницу? – Оказалось, я тоже умею говорить вкрадчиво. – Тогда змеиную шкурку скинешь уже ты. И все увидят твое настоящее лицо.

– Это была невинная шалость!

Желваки на его лице дернулись. Сейчас оно не выглядело таким уж привлекательным.

– А тот случай, когда я уже переехала отсюда? – Может, я злопамятная, но для меня еще ничто не забыто. – Ага, знаю! Тоже «всего лишь шутка».

– Ты напридумывала себе всякого, – звучало как-то не очень уверенно. – Все знают, ты немного чокнутая.

– Моя подруга Мира все видела, – напомнила с ноткой злорадства. – И я сохранила записи с камер.

Несколько секунд он оценивающе пялился на меня.

Я продолжала смотреть в одну точку на его переносице. Это хороший трюк, когда надо смотреть человеку в лицо, но не хочется зрительного контакта. Надо бы запомнить, вдруг еще пригодится.

– Ненормальная, – буркнул Ризан. – Я всего лишь хочу жениться.

– Ты издеваешься?!

– Не на тебе, кобра психованная, – уточнил он. – Но мне нужно, чтобы свадьбой занималась твоя мать. Престиж и все такое.

Нет, он точно издевается.

– Да пошел ты…

Снова ближе.

Еле сдержалась, чтобы не отшатнуться.

– Ты же тут каждое утро гуляешь. И иногда по вечерам, – прошипел Ризан, растеряв остатки притворного обаяния. – Не боишься, что волной случайно смоет? Преступности у нас нет, так что все подумают, что головой ты ударилась о камни, пока барахталась в воде.

Зря он это сказал.

Угроза была такой настоящей и неприкрытой, что я на самом деле испугалась. Неконтролируемо. Так сильно, что закашлялась. И отпустила контроль над воображаемым «справляюсь сама», а ведь оэни сдерживало только это…

Пустынный пляж озарило холодное серебристое сияние.

Я знала, что холод способен обжигать. Но что он может прожечь платье, стало открытием.

Ризан вытаращился на мое обнаженное плечо.

А я дышала… Просто дышала.

Медленно.

– Это что, какой-то чип? – спросил подозрительно, бледнея на глазах.

Было с чего, пляж покрылся изморозью. Вода у берега замерзла, и пена тоже, в воздухе кружились крошечные снежинки и оседали на моих волосах. Не таяли, сияли маленькими бриллиантами.

– Это наследники древних родов Тенерры так защищают своих невест. – Я решила не вдаваться в подробности. – Лучше держись от меня подальше. Или тронь и… знаешь, я совсем не расстроюсь, когда… как ты там сказал?.. тебя смоет волной?

Эмоциональный душ из чужого страха был еще тем удовольствием. Меня чуть не вывернуло.

Ризан просверлил еще одним подозрительным взглядом оэни. Уверена, он сейчас переживал, а не фиксирует ли эта непонятная штука, о чем мы тут говорим…

Еще одна бесконечная секунда.

– Двинутая, – буркнул бывший одноклассник на прощание.

Потом развернулся и зашагал прочь. С таким видом уходят, когда проиграл, но признавать поражение не хочется.

Я тихо-тихо выдохнула.

И стояла неподвижно, пока он удалялся. Только когда мэр совсем скрылся с глаз, я всхлипнула и опустилась на… песок. Да, там вновь был влажный песок. Холод понемногу уходил.

Горло болело, но дыхание понемногу отпускало.

Зыбкая реальность качалась.

Помня, как это было в прошлый раз, я изо всех сил цеплялась за нее. Отдавать пугающему дару несколько часов жизни не хотелось. И это в лучшем случае – несколько часов.

Тропическая картинка теряла яркость, делалась далекой и не имеющей значения.

Веки стали тяжелыми.

Я прикрыла глаза.

И лишь слегка вздрогнула, когда меня по шею окатило волной.

Это все далеко и неважно…

– Тетя? – Плечо тронула маленькая ручка. – Ты уснула, что ли?

Меня пинком выкинуло в реальность.

– Задумалась просто. – Я вымученно улыбнулась девочке с темными кудряшками, разглядывающей меня огромными голубыми глазищами.

Малышка сосредоточенно кивнула, убрала руку и тоже неуверенно улыбнулась.

– Мериэль, не приставай к девушке! – К нам спешила очень похожая на нее женщина, у нее даже комбинезон был такой же. – Простите ее. Дорогая, идем куда-нибудь поедим, на пляже сегодня как-то холодно…

Глаза молодой мамочки скрывали толстые стекла очков, тем удивительнее, что мы встретились взглядами. Всего на миг, но его хватило, чтобы уловить в чистой синеве знакомое выражение. Да и… может, это все ерунда, но они тоже гуляли в самое безлюдное время, женщина чуть сутулилась, а малышка, как только она подошла, спряталась за маму. Или я выдаю желаемое за действительное, или…

– Вы случайно не из Ферны? – спросила быстро, пока они не ушли.

Мама моей маленькой спасительницы приподняла тонкую бровь.

– Так заметно, да?

– Дело в том, что я тоже фернийка, – призналась осторожно.

– О… Я должна была сразу понять.

Мериэль робко выглянула из-за широких штанин маминого льняного комбинезона.

Кажется, я им нравлюсь.

Надо ловить момент!

При небольшой поддержке всей доступной мне храбрости любопытство пересилило смущение, и я пригласила новых знакомых позавтракать в баре отца. Утром там вполне можно было перехватить гренки с фруктами, смузи или еще что-то съедобное. И папа разрешил нам не платить, потому что впервые на его памяти я сама завела с кем-то знакомство.

Я послала ему благодарную улыбку.

Родителям полезно увидеть, как я изменилась.

Теперь со мной намного проще.

Флэя, мама Мериэль, оказалась старше меня на семь лет, и, едва начав осторожный разговор, я поняла, что она ни за что бы не приняла предложение позавтракать вместе, если бы я не упомянула о своей принадлежности к ее расе. Что ж, теперь я примерно вижу, как сама выгляжу в глазах окружающих.

Странно.

Мягко говоря.

Обе они мало ели, девочка очень стеснялась, а взгляд Флэи иногда становился отрешенным. Тогда она начинала часто моргать, и на какое-то время все проходило. Еще она плохо видела даже в очках. И при этом как-то умудрялась работать оформителем интерьеров в бутик-отелях. Я нашла несколько статей о ней. А когда упомянула о своей деятельности, получила предложение поснимать новый проект в Андале. Там тропики и домики на деревьях, хищники разгуливают прямо внизу, но их сдерживает сеть из невидимых глазу частиц, которая посылает команды куда-то там и блокирует агрессию при необходимости.

Вот и планы на будущее появились.

Я даже сообщение Мире отправила.

Работы уже почти закончены, скоро можно будет фотографировать.

А Флэя с дочкой проводят на побережье выходные…

Узнав о том, что я всю жизнь прожила в Грее, новая знакомая без лишних слов поняла, что пришлось мне нелегко. И это она меня несколько лет назад не видела! Зато сейчас я получила возможность задать все интересующие меня вопросы.

Она отвечала. А Мериэль строила крепость из фруктов, которые не съела, и пыталась соорудить какого-то монстра из салфетки. Другие дети, играющие на пляже и иногда заглядывающие с родителями внутрь, чтобы купить чего-нибудь попить, ее совершенно не интересовали и даже пугали.

Итак, Ферна.

Это далеко и попасть туда из Грея можно будет только через тринадцать лет. Мне можно, потому что я как бы имею отношение к этому измерению. Иностранцев обычно пускают туда крайне неохотно. Хм-м. Где-то я подобное уже слышала?

Там никогда не бывает слишком жарко или слишком холодно, не случается особых катаклизмов, а все праздники проходят исключительно в формате выходных, без массовых гуляний. Флэя показала мне видео полупустых улиц, и это центр столицы! Большинство жителей их измерения работают удаленно и почти не выходят из дома, поэтому большой популярностью пользуется автоматизированная доставка чего-либо.

Профессии в большинстве своем творческие. Принято шутить, что Ферна живет тем, что производит впечатления. В основном для других, потому что сами фернийцы из-за своей эмпатии живут затворниками. Общение с приятелями – редко и онлайн, концерты и выставки – только удаленно, лишь иногда путешествия. Много растений дома. Изредка кошки.

И абсолютное лидерство по числу разводов. Как печально пояснила моя новая знакомая, люди просто не уживаются друг с другом. А еще они все реже заводят детей и не больше одного, численность населения стремительно падает. Местные ученые утверждают, что еще немного, и измерение начнет сокращаться. И уже это чревато как минимум разрушительными землетрясениями.

За видимым благополучием скрывалась угроза больших проблем.

Где-то в этом месте я сделала для себя первый вывод: если у моих биологических родителей и остались там родственники, то они меня не искали, поскольку, скорее всего, даже не задумывались об этом.

Ну и ладно.

Получилось как лучше.

Я там, где и должна быть.

Кроме лидерства по числу расторгнутых браков Ферна пугала количеством лечебниц для душевнобольных. И пусть они считались едва ли не лучшими во всех мирах, самыми надежными и с кристально чистой репутацией, само их существование наводило жуть. Те самые глубокие погружения в себя. Многие так и не возвращались обратно.

Заметив, как я поменялась в лице, Флэя мягко сжала мою руку.

– Береги себя, – тихо сказала она. – Никаких сильных переживаний. Старайся обходиться без лишних потрясений. Занимайся любимым делом, и пусть рядом всегда будет тот, к кому ты захочешь вернуться. Тогда с тобой ничего не случится.

Попытка улыбнуться, подозреваю, напоминала гримасу.

Следующий день мы тоже провели вместе. Папа на своей лодке отвез нас на необитаемый остров, и мы с Мериэль строили замки из песка. В молчании, но удивительно слаженно. За этим делом у меня впервые хватило смелости подумать о собственном ребенке. Скорее всего, ничего не случилось. Во всяком случае, дар молчит, я не чувствую никаких изменений. Но если все же…

В тот день, услышав слова Миры, я закрылась от переживаний мыслью, что отдам ребенка на усыновление. Так было бы лучше, особенно если бы ему достались родители вроде Дэйва и Тии Дарне. Большего и желать было нельзя. Но сейчас, сооружая вокруг довольно симпатичного замка зубчатую стену, я подумала, что, пожалуй, оставлю воображаемого ребенка себе. Флэя же справляется. Совсем одна, потому что по их законам мужчина после развода не обязан никак участвовать в жизни прежней семьи. Я тоже справлюсь.

– А потом мы позовем маму, и она сделает внутри красиво, – сообщила моя новая подружка.

– Отличный план. – Я улыбнулась.

– Надо же, ты ей нравишься. – Флэя неслышно подошла к нам. – Впервые она ладит с кем-то, кроме меня.

Мы с Мериэль обменялись заговорщицкими взглядами.

Надо было просто найти правильного человека.

Жители Тенерры, воодушевленные нашей с Эрихардом историей, верили, что мое прикосновение приносит удачу в любовных делах. Красивая сказка. Но почему бы ей не притвориться разочек правдой? Я как бы случайно задела руку Мериэль, мысленно изо всех сил желая, чтобы лет через пятнадцать ей попался самый правильный человек в ее жизни. Тогда все точно сложится хорошо.