Артем выкатил глиняный шар из костра, подцепив кончиком ветки. Он с тревогой отметил, что жар начинает возвращаться. Возможно, у него было не так много времени. Пришлось ждать, пока затвердевший шар немного остынет, чтобы разбить его о камень. Содержимое пахло не так, как положено было пахнуть проваренным ночным бражникам, но зато цвет был правильным – насыщенно-лиловым, похожим на темную свеклу.

Артем колебался недолго. Опыт ученого подсказывал, что следовало бы испытать полученное «лекарство», но, увы, ему не на ком было экспериментировать, кроме себя самого.

Он осторожно зачерпнул немного кашицы из обломков глиняного шара, подул – пальцы обжигало – и отправил ее в рот. Кисловатая, совсем не такая гадкая, как он ожидал. Мгновенного эффекта не наступило, и на всякий случай он съел, давясь, почти горсть. Больше побоялся – если вывести токсины не удалось, передозировка может иметь не самые приятные последствия.

Ожидая, пока приготовленное лекарство подействует, Артем сходил к кромке леса и принес к костру еще мха и хвороста. У корней деревьев ему попались грибы: крепкие, ярко-желтого цвета, на темных ножках, и целые россыпи мелких ягод бледно-розового цвета – возможно, неспелых.

Есть хотелось – но не настолько, чтобы пробовать незнакомые ягоды и грибы. В оранжерее Красного города Артем таких точно не видел. Там росло лишь около пятидесяти видов растений с этой стороны. Возможно, многие из них не были приспособлены к условиям его родного мира.

У костра было тепло, его рана была перевязана, рядом находился источник чистой воды… Вопреки всему Артем почти успокоился. Ночные бражники подействуют, и он придумает, где раздобыть еду: черепахи зарывают яйца в песок, и можно соорудить удочку для рыбы – а потом…

Среди деревьев стоял человек.

Он был слишком далеко, и в сгущающейся темноте Артем не мог даже различить, мужчина это или женщина. Он лихорадочно думал, как быть, и тут пришелец скрылся из виду.

Артема била крупная дрожь, по шее скатилась одинокая капля пота. Он вдруг очень остро ощутил пустоту своих рук – и начал торопливо шарить вокруг, пока не нашел камень покрупнее. Крепко зажав его в кулаке, он почувствовал себя еще более беззащитным. Что, если из леса за ним наблюдает целый отряд людей? Возможно, стоило убраться от ручья, пока не поздно… Но поможет ли это, если его уже заметили?

Человек появился снова. На этот раз он шел прямо к Артему, спокойно, неторопливо, помахивая руками, как на прогулке.

Артем подобрался, крепче сжал камень, глубоко вдохнул… и различил лицо человека.

– Кая!.. – Голос сорвался, и Артему не с первого раза удалось подняться на ноги – голова кружилась, наверное, от счастья.

Это было эгоистично – но, похоже, он и впрямь до сих пор надеялся, что она тоже тут.

Девушка подошла ближе, и сомнений не осталось. Это она – рыжая коса небрежно перекинута через плечо, серые глаза насмешливо разглядывают его костерок и припасы, веснушчатый нос морщится, как будто она вот-вот улыбнется. Рукав куртки – в бурых пятнах. Сандр ранил и ее?

– Нет, – сказала Кая, будто прочитав его мысли. – Это просто ягоды.

– Кая, – тупо повторил он. Голова закружилась сильнее. – Местные ягоды… не стоило есть.

Она не отвечала – остановилась рядом с ним и покачалась с пятки на носок, хмурясь. Они молча смотрели друг на друга.

– Ну, – наконец сказала Кая, – что интересного ты читал в последнее время?

– Что? – Артем сделал неуверенный шаг к ней, и мир вокруг накренился: темные контуры деревьев у нее за спиной, береговая линия, невысокие волны, и сам он едва не съехал вниз.

Он попытался ухватиться за нее, чтобы удержать, но, хотя Кая оставалась неподвижной, не сумел.

– Что происходит? Это землетрясение? Нам нужно… Нам нужно…

– Я прочитала «Божественную комедию», – заявила Кая. – В ней рассказано про место, которое называется Ад. Ты о нем слышал? Там пусто. Там никого нет.

Она рассеянно перебирала пальцами косу, и Артем вдруг вспомнил: Кая ее отрезала. Теперь у нее короткие волосы, неровно торчащие во все стороны. Ее роскошной косы больше нет нигде – только в его воспоминаниях… И видениях.

– Это ночные бражники, – объяснил он Кае, держась за валун, чтобы не упасть. – Но это не так страшно, как я думал. Главное, чтобы сняло жар.

Кая протянула руку, коснулась его лба. Он прильнул к ее ладони, но не почувствовал прикосновения.

– Я тебя больше не увижу? – прошептал Артем с болью, поразившей его самого. – Больше никогда, так?

Кая отвела взгляд в сторону. Пальцы, перебирающие косу, напряженно замерли. Взгляд серых глаз стал каким-то тусклым.

– Ладно, не отвечай. – Он упал на руки, и острые камни впились в ладони. – Даже лучше… Не отвечай. Скажи только одно, пожалуйста…

Костер с треском пожирал сухой мох и остатки кашицы из бражников. В небо поднимался удушливый густой дым.

– Только одно, – повторил Артем, задыхаясь. – Ты уцелела? Там, в Красном городе? Ты жива?

Кая еще некоторое время внимательно смотрела на него, а потом серые глаза мигнули и засияли, ожили:

– Да. Да, я жива.

Артем захлебнулся кашлем – дым попал в легкие, – а когда поднял голову, Каи уже не было рядом. Он не успел ощутить боль утраты, потому что у его костра появился новый гость.

– Ну здравствуй, – насмешливо произнес Сандр.

Он был одет так же, как на приеме, только вот вся одежда на нем была перемазана грязью и зеленью, как будто император Красного города продирался через кусты.

– Тебя тут нет, – хрипло сказал Артем. – Мне просто мерещится…

– Может быть, – пожал плечами Сандр. – А может, и нет. Лучше бы, конечно, чтобы мерещилось… Для тебя лучше, Артем.

Сандр придвинулся ближе, и Артем ощутил на лице тепло его дыхания… Слишком правдоподобно для галлюцинации. Он похолодел.

– Потому что я не прощаю предательства, – мягко, даже сочувственно продолжал Сандр. – Помнишь, что случилось с Мартой? Так вот это пустяк по сравнению с тем, что я сделаю с тобой… – Он покачал головой, грустно вздохнул: – Чем больше разочарование, тем суровее наказание, Артем. А ты сильно разочаровал меня… Очень сильно. Ты был полезен из-за камня. И Тени. Ты привел его ко мне… Но, помимо этого… ты правда нравился мне. Чем-то похож на меня самого – много лет назад. Одинокий. Амбициозный. Умный. Ты мог быть рядом со мной. Мог стать частью нового мира… Но вместо этого ты умрешь. И это будет больно… и долго.

– Тебе меня не напугать, – соврал Артем.

Сандр сочувственно улыбнулся:

– Я не хотел пугать тебя, Артем. Только предупредить. Фьюить.

Артем моргнул, и Сандр вдруг превратился в птицу – большую, размером с кошку, с черными крылья ми и красным хохолком. Поймав его взгляд, птица моргнула:

– Фьюить!

Артем медленно протянул к птице руку. Она была красивой, очень красивой, но он вдруг вспомнил, что давно не ел… А рядом горел костер и вилось жадное, голодное пламя.

– Фьюить. – Вид у птицы стал настороженный.

Артем видел ее глаза совсем близко – желтые, цвета меда. В глазах дрожали язычки пламени, и он вспомнил сказку о птице по имени Феникс, которая умела сгорать и возрождаться из пепла. Возможно, если съесть чудесную птицу, у него тоже получится возродиться?

– Возродиться мне бы не помешало, – пробормотал он и не узнал собственного голоса.

Ему стало жутко. Птице, видимо, тоже – издав еще один протяжный крик, она, тяжело хлопая крыльями, оторвалась от песка. Медленно планируя, к ногам Артема упало большое глянцевитое перо.

– Красное, – прошептал он и вспомнил про Красный город, а потом про боль в руке. Рука не болела – в ней жило лишь воспоминание о боли. Артем не без труда нашел собственный лоб. Лоб был теплым.

– Побочные эффекты. – Голос все еще звучал странно.

Он плотно запахнул камзол и сел у костра, подбросил в него веток и порадовался, что запасся ими заранее.

– Главное, не уходи от костра. – Артем снова заговорил вслух, на сей раз для того, чтобы это прозвучало весомее для него самого.

Он запустил пальцы в теплый песок, прикрыл глаза.

Он не помнил, как долго сидел вот так, ощущая тепло песка и жар костра, вдыхая соленый запах моря и хвойный – леса. Голова продолжала кружиться: в темноте под веками распускались огненные цветы, один другого красивее, и казалось, что их лепестки раскрываются от морского гула…

Кажется, прошло не меньше получаса до момента, когда Артем решился все же приоткрыть глаза, медленно и осторожно, как будто поднимая занавес… И снова увидел человека, идущего к нему со стороны леса.

Этот человек двигался неуверенно, ссутулившись, боком, словно забыл, как ходить. Его плечи были сведены, голова опущена, как будто он боялся удара. Первым побуждением Артема было встать и пойти навстречу – человек выглядел так, словно нуждался в помощи, – но он стиснул зубы и остался у костра.

– Уходи, – прошептал Артем, отводя взгляд. – Хватит. Тебя здесь нет.

Но фигура на фоне темноты леса продолжала двигаться к нему. Артем снова сжал в кулаке камень и судорожно вздохнул. Возможно, на этот раз ему не мерещилось… и тогда придется защищать себя.

На костер упала длинная тень. Человек стоял покачиваясь, не глядя на Артема. Пустой, лихорадочный взгляд был устремлен только в огонь. Его лицо было в кровоподтеках и синяках, и струйки крови прочертили кривые дорожки по щекам и шее. Волосы слиплись и запачкались. Он едва стоял на ногах.

– Ган? – прошептал Артем, опуская камень.

Человек не ответил.

Глава 2. Кая

…Земля была твердой, и лопаты вгрызались в нее с сочным, веселым звуком, как будто копателям в радость была их жуткая работа. Кая тоже копала: ее оттеснили было в сторону – «это необязательно», – но она вернулась, снова взялась за лопату, и на этот раз никто не сказал ей ни слова.

Она отошла как можно дальше от остальных. Ей хотелось быть одной.

Нужно было выкопать глубокую яму, и работать пришлось куда дольше, чем она ожидала. Было прохладно, но пот заливал ей глаза, а кожа на ладонях горела. И хорошо, ей хотелось этой отрезвляющей боли, хотелось, чтобы на руках остались отметины. Пусть бы они не проходили потом никогда – потому что смерти в подвале лаборатории были и на ее руках.

Она все копала и копала, а потом пошел снег. Прозрачные звездочки опускались на твердые комья у края могилы и не таяли. Новые земляные брызги гасили их навсегда.

Кая почувствовала на себе взгляд. И поворачиваться не нужно было, чтобы понять: это Саша. Больше никто не мог бы смотреть на нее с такой ненавистью.

– Теперь ты, наверное, счастлива?

Кая молчала. Лопата с тяжелым звяканьем наткнулась на что-то твердое. Может, старая труба или жестянка.

– Твоя подруга погибла… Мне жаль. – По голосу Саши было понятно, что ей вовсе не жаль. – А как насчет моих друзей? Тоша не может встать. Я не знаю, сможет ли. – Ее голос дрожал. – А Ган…

Кая выпрямилась, чувствуя, как гудит поясница.

– Ган был и моим другом тоже. – Она сказала «был», как будто не верила, что он может вернуться. Она говорила о нем в прошедшем времени.

– Да, – протянула Саша, – другом… – Ее голос окреп, вырос, набрал силу, как будто стены сочувствия, что сдерживали Сашу до сих пор, одним махом рухнули. – Да что ты вообще знаешь о дружбе, а? Артем… он любил тебя – по-твоему, это не было заметно? И знаешь что?

– Что? – устало спросила Кая, снова вонзая в землю лопату.

– Мне – да, мне – было больше дела до того, что он чувствует и о чем думает, чем тебе. Не потому, что мне нужна была его помощь, а просто так. Потому что он хороший, и…

– По-твоему, я шла с ним, потому что мне нужна была его помощь? – Кая говорила спокойно, с отрешенным, прохладным любопытством. Ни обиды, ни гнева она не чувствовала. – Вот как ты это видишь?