– Да? – Несколько удивлённо спросил Тутанхамон, удивляясь прежде всего самому себе. Как же это он мог не знать такого человека?! Вот лётчика Ч***а он знает, космонавта Г***а знает. Даже руководителя государства Куба К***о знает… а этого не знает. И тут ему стало даже как-то обидно за себя: «Вот сейчас этот щегол подумает что я необразованный человек». – Но тяга к знаниям, к познанию, открытию для себя чего-то нового всегда была в крови у большевиков. И эта тяга побудила Фараона, в некоторой растерянности, задать следующий вопрос:

– И кто же это такой?

– Вы, о мой Фараон! – восторженно ответил Сергей Николаевич.

– Я?? Я супер… как его?.. мен??? – потрясенно произнёс Тутанхамон.

– Конечно же вы, мой Фараон! – Сергей Николаевич всё больше и больше осознавал, что сегодня его день, – вы же всё в своих руках держите! Вы им всем (кому «всем» Сергей Николаевич и сам не понимал кого он имел в виду) ещё ух! Покажете! – При этом пресс-секретарь потряс своим кулаком у себя перед носом.

После этих слов Сергея Николаевича Тутанхамон, в кресле, принял величественный вид. Такой какой принимают люди когда с них пишут портрет. Слова песни, вся эта ситуация в целом, и прежде всего разъяснения его пресс-секретаря по поводу материала изложенного в песне, до глубины души растрогало Фараона. Слегка дрожащим голосом, от волнения, он произнёс:

– Уж я-то покажу… я так покажу… что сразу все поймут… рано меня ещё со счетов списывать!

– Ой, рано мой, Фараон! Ой, рано! – затараторил Сергей Николаевич.

А тем временем в зале всё продолжались и продолжались бурные овации в честь Фараона. И пресс-секретарю подумалось, что пора бы Тутанхамону отреагировать на это дело. Пора бы сделать алаверды. То есть показаться народу. А то не красиво как-то получается…

– Мой, Фараон, – обратился Сергей Николаевич к Тутанхамону, – народ хочет с вами пообщаться. – И он показал пальцем в зал.

– Да, надо… – и Тутанхамон стал тяжело, неуверенно подниматься со своего кресла. Сергей Николаевич было хотел поддержать его под локоть… но Фараон слегка нахмурился, давая пресс-секретарю понять, что в его помощи он не нуждается.

Поднявшись Тутанхамон весь предстал перед Сергеем Николаевичем, как колосс Родосский. И конечно же народ в зале тоже отлично видел величественный торс Фараона, показавшегося из амбразуры царской ложи. Фараон слегка согнул руку в локте, приподнял ладонь и стал помахить ею в зал… Так продолжалось уже более минуты. Сергей Николаевич стоялл в метре от Тутанхамона. Он понимал, что ему нельзя светится в «одном кадре» с Фараоном. И он стал уже подумывать: «Как бы с ним чего не случилось. А то вот растрогается старик, а потом инсульт или инфаркт… не дай бог».

И вдруг до слуха пресс-секретаря стали доносится обрывки фраз которые произносил Фараон. Сергей Николаевич был вынужден немного приблизиться к Фараону но всё же так чтобы оставаться за его спиной. И несмело, не уверено, что правильно поступает, он спросил у Тутанхамона.

– Извините… что мой, Фараон?

– Я говорю, – удовлетворённым голосом произнёс Тутанхамон, – поэта и композитора поощрить. Ты свяжись с министром культуры… ну, премию там пусть какую им даст. Или ещё как… но поощрить обязательно.

– Сейчас сделаю мой, Фараон, – подобострастно ответил Серёга.

Глава VIII

Он тут же сел на рядом находившийся стул, приподнял с пола и положил к себе на колени небольшой чёрный чемоданчик в котором находилась правительственная связь. Он уже было хотел открыть его, как ему опять стало казаться, что Фараон опять что-то там говорит. Сергей Николаевич вскочил, как ошпаренный и не выпуская чемоданчика из рук подскочил к Фараону. Он понимал, что наверное уже пропустил что-то важное из того что сейчас ему говорит Тутанхамон. «И как быть?..» – отчаянно сетовал на себя Сергей. И вдруг:

– Я говорю, – вновь начал доброжелательно Фараон, – детей пусть тоже поощрят. Ну,.. в Буратино их что ли сводят… или в Артек отправят.

– Да, мой,Фараон, – незамедлительно выпалил Сергей.. Потом он сел на тот же стул и открыл чёрный чемоданчик правительственной связи. Перед его взором предстали куча каких-то кнопочек, лампочек, некоторые из которых моргали разноцветными цветами. Он поискал глазами телефонную трубку но не обнаружил её. – «Ё – ма – ё, – пронеслось у него в голове, – а как пользоваться-то этой спецсвязью?» – Дело в том, что его так внезапно назначили на должность пресс-секретаря Фараона, что его даже не успели проинструктировать, как пользоваться спецсвязью. – «А может надо просто нажать на какую ни будь кнопочку, – подумалось ему, – и связь появиться. Вот только на какую? А Фараон-то ждёт! Что ж… видать придётся жать на все подряд, может быть и нажму на нужную». – Вихрем носились эти и ещё другие мысли у него в голове. И вот он уже приготовился нажать на понравившуюся ему кнопочку, как вдруг услышал ясный и чёткий голос Тутанхамона. Который стоял в это время к нему спиной и общался со своим народом.

– Ты поосторожней там… это ядерный чемоданчик. Спецсвязь в синем. – Как-то буднично произнёс Фараон.

«Боже мой! – молнией пронеслось у Сергея Николаевича в голове и он за секунду покрылся холодным, липким потом. Он так разволновался от этой, внезапно обрушившейся, на него новости, что у него в руках ядерный чемоданчик! что чуть было не выронил его из своих трясущихся рук, – ведь я же мог развязать войну и уничтожить американский народ! Или китайцев!» – Вскипели мозги пресс-секретаря. Его стала бить нервная дрожь. От мысли, что он случайно мог уничтожить целые народы его даже стало немного подташнивать. – «И тогда тюрьмы точно не избежать! А Зинка сказала, что это чистая и спокойная работа. Дура! Только бы доработать до конца дня, а там заявление на увольнение напишу. Опять в газету работать пойду. Пусть зарплата меньше будет зато жизнь спокойнее. Эх, водки бы сейчас!» – Но работа есть работа. А значит надо делать дело несмотря на то, что водки под рукой, нет. И как бы тебе сейчас не было хреново…

Сергей Николаевич трясущимися руками аккуратно закрыл чемоданчик и осторожно, как будто это была граната с выдернутой из неё чеки, поставил его на пол к стенке партера. Потом несмело взял чемоданчик синего цвета, немного помедлил и несмело открыл его. И, о, счастье! Он тут же увидел телефонную трубку, взял её, приложил к уху и несколько раз дунул в неё.

– Там красная кнопка есть. – Всё также стоя к нему спиной отчётливо произнёс Фараон.

Пресс-секретарь осторожно, несмело нажал на эту самую красную кнопочку и услышал в динамике трубки хорошо поставленный голос. «Военный», – тут же отметил «про себя» Сергей Николаевич.

– Слушаю!

– Э… не могли бы вы соединить меня с министром культуры?.. пожалуйста. – Промямлил пресс-секретарь, ещё не совсем отойдя от недавно перенесенного им потрясения.

– Есть! – бодро, чётко, уверенно произнёс голос в трубке. И через несколько секунд динамик телефонной трубки уже транслировал подобострастный голос министра культуры:

– Добрый день мой, Фараон! Ещё раз с днём рождения вас! Слушаю вас. – Пресс-секретарь не знал и даже не мог бы предположить, что получив звонок от Фараона министр резво, там у себя в кабинете, вскочил со стула и вытянулся в струнку.

– Это не Фараон, – продолжил пресс-секретарь извиняющимся голосом, – это его новый пресс-секретарь… Сергей Николаевич.

– Слушаю вас товарищ, Сергей Николаевич, – и не смотря на то, что министр назвал его товарищем, пресс-секретарь всё же уловил человеческие нотки в его голосе. И это его как-то успокоило. – «А может и не буду увольняться», – отчего-то, вдруг, подумалось ему. И он даже, почему-то, стал благодарен этому незнакомому, невидимому для него сейчас человеку за то, что он так к нему «хорошо» отнёсся, без зазнайства. Как к равному себе. Сергей Николаевич даже почувствовал к нему какое-то расположение. Так бывает когда на белом свете, неожиданно, встречаются две родственные души.

– Вы концерт из «Большого» смотрите? – уже уверенно, освоившись в ситуации, спросил его Сергей Николаевич.

– А как же! Обязательно смотрю! – тоже без фанатизма ответил министр.

– А песню «супермен» слышали? – Сергей Николаевич всё более уверенно и уверенно входил в роль пресс-секретаря. Он отчего-то, почему-то (?) вдруг стал ощущать значимость своей должности и своего положения. А значит, и в целом, самого себя. Ведь, что там не говори, а он является приближённым лицом к Фараону.

– А что… не надо было её пускать в эфир? – Сергей Николаевич хоть и не видел воочию министра но по его голосу он понял, что тому тоже сейчас стало хреново.

– Да, нет, нет, – поспешил великодушно, даже как-то по барски, успокоить его пресс-секретарь, – Фараону очень понравилась эта песня и он сказал чтобы поэта и композитора поощрили. Ну премию какую ни будь им дайте или грамоту… но только обязательно. Не забудьте! А детей, – он решил не мелочиться, – в Артек летом отправьте, – уже твёрдым голосом закончил Сергей Николаевич. «Может и своего удастся пристроить», – мелькнуло у него в голове.

Он почему-то с каждой секундой всё более и более стал ощущать себя значимой, чуть ли не реальной исторической фигурой в этом механизме государственного аппарата, в который его вдруг, неожиданно занесла жизнь. И вот, до глубины своего сознания, проникнув собственной значимостью, значимостью занимаемого им места он добавил в трубку повиливающим тоном: «Ты смотри у меня там!» – и не дожидаясь ответа министра положил трубку на место. Чего «смотри», куда «смотри»?.. в эту минуту Сергей Николаевич и сам не смог бы объяснить, даже самому себе, что он имел в виду, отдавая министру свой приказ. Но сейчас он был уверен, что именно так должен разговаривать пресс-секретарь Фараона с простым министром.

Положив трубку на место пресс-секретарь с чувством выполненного долга закрыл чемоданчик и поставил к его к стенке, рядом с «ядерным» чемоданчиком. Потом поднявшись со стула несколько приблизился к Фараону, продолжая всё также оставаться за его спиной. Он стоял и вовсю напрягал свой слух боясь опять попасть в неловкое положение, пропустить какие либо слова обращённые к нему. А в зале, в это время, всё продолжали не стихать бурные аплодисменты. Как вдруг!..

Глава IX

– Дорогой Фараон! – тут, надо прямо сказать, неожиданно, раздался голос за спиною Сергея Николаевича. Он обернулся и увидел перед собою двух пионеров, мальчика и девочку. Лет так двенадцати – тринадцати, держащих в руках букеты цветов. Вслед за пресс-секретарём обернулся и Фараон. По его щекам катились слёзы. Пресс-секретарь быстро сообразил в чём дело: достал из кармана пиджака свой носовой платок и протянул его Тутанхамону. Фараон сначала не понял его жеста. Но после того как Серёга многозначительно посмотрел на него он всё понял. Взял платок протянутый ему пресс-секретарём и вытер им глаза и щёки.

Пионеров не учили, что может возникнуть вот такая ситуация: когда им придётся видеть Фараона, бога этой страны всего в слезах. Руководитель хора, а так же представители комсомола, партийных органов и КГБ тщательно проинструктировали их, что им надлежит будет сделать и как себя вести с дорогим и любимым дедушкой Фараоном. А тут вдруг такая непредвиденная ситуация. Но советские дети были очень сообразительны и они пошли, что называется, на «второй заход».

– Дорогой и любимый, Тутанхамон! – громко, с выражением произнесла девочка, – вот! – И дети одновременно протянули оба букета Тутанхамону. Фараон принял букеты, а потом слегка наклонил их в сторону Сергея. Пресс-секретарь нежно принял букеты из рук Фараона и продержав их несколько секунд в своих руках аккуратно, с любовью положил на журнальный столик. На котором уже лежала открытая пачка сигарет Мальборо и зажигалка. После чего метнулся, за спиною Тутанхамона, к краю ложи и кому-то там, в зале, помахал рукой. Аплодисменты сразу же стихли.

– Спасибо… тронут, очень тронут, – по отечески, с теплотой в голосе поблагодарил Тутанхамон детей. И дальше он решил пообщаться с ними.

– Как зовут тебя, девочка? – спросил Фараон, как можно более ласково.

– Валя! – бойко, без тени стеснения ответила девочка. И улыбнулась Фараону красивой, чистой улыбкой. Каковой могут улыбаться только дети.