Пока переходили из одного зала в другой, Марта Арнольдовна с упоением рассказывала историю семьи, указывая на портреты, что висели на стенах. В каждом изображенном мужчине, подтянутом и широкоплечем, каждой грациозной даме, утонченной барышне угадывались благородные черты, присущие роду. Артём с доброй улыбкой наблюдал, как Оля впечатлялась все больше и больше, а вот Машка откровенно скучала. Она то отвлекалась, то вновь обращала свое внимание к экскурсоводу. В одной из огромных светлых зал, похожей на бальную, Маша окончательно потеряла интерес, отошла к окну с тяжелыми портьерами и тяжело вздохнула. Лавров засунул руки в карманы джинсов и умудрялся одновременно следить и за Машей и за Олей, разинувшей рот. Две такие разные сестрички, но у обеих характер на лицо. И обе они стали ему невыразимо дороги.

Оля расширившимися глазами осматривала убранство комнат и внимала словам экскурсовода. Маша между тем шагнула ближе к окну, как вдруг из-за портьеры выпрыгнул Виктор с криком «Бу!». Гости, стоявшие поблизости вздрогнули, и оглянулись. Маша же коротко пискнула, узнала нарушителя порядка и погрозила сорванцу кулаком. В ту же секунду раздался голос Марты Арнольдовны:

– Мальчик, здесь не шалят! Ты потерялся?

– Ах, вот ты куда делся? – тут же прилетел сердитый окрик Аркадия Степановича.

– Скука, – отмахнулся Витя, одаривая недружелюбным взглядом Машу.

– Виктор! За свое поведение ты можешь лишиться прогулки на твоих квадриках, – строго и безжалостно выговорила Алевтина Арсеньевна.

– Ба! Так нечестно! – укоризненно воскликнул Витя, и обиженно замахав руками, убежал в другую комнату, увлекая за собой деда.

Зато Оля от выходки мальчишки шарахнулась назад и попала прямо в крепкие руки мажора. Веселый волнующий шепот пробрал ее до костей:

– Надо бы пугать тебя почаще. Вот мне счастья отвалится!

– Прекрати! – шикнула она, освобождаясь и оглядываясь по сторонам. – Мы в общественном месте.

– До чего ты скучная, Медведева, – протянул Лавр, наигранно зевая.

– Уж какая есть. Терпи, – ухмыльнулась она.

– Да хоть всю жизнь! – оскалился Артём, обнажая белоснежные зубы.

– Да ну тебя, – вспыхнула Оля.

В окончании экскурсии Марта Арнольдовна провела их к пруду и сообщила о том, что у них есть час погулять по усадьбе. Народ разбрелся и тут же достал свои гаджеты, чтобы зафиксировать себя на фоне дома, крыльца, беседки, пруда или под кедрами. Некоторые даже снимали короткие видео-блоги и выкладывали их на свои странички в сетях.

Оля с Машей и Артём спустились на набережную к пруду. Виктор держался на подозрительно близком к ним расстоянии, игнорируя оклики бабушки и деда. Спустя какое-то время в смартфоне Ольги и Артёма сформировался целый альбом интересных фото, парочку которых они с удовольствием отправили Вере Павловне в качестве фото-отчета.

– А ты не боишься, Лавров? – как-то странно поблескивая глазами, поинтересовалась Оля.

– Чего?

– Что тебя увидят в соцсетях вместе с нами? Репутацию не подмочишь?

– С чего это вдруг я должен этого бояться, Медведева? Мне глубоко наплевать, что там кто подумает. Я провожу время там, где хочу и теми, с кем хочу. Ясно? Если я считаю, тебя и Машу достойной себе компанией, то это мое дело. Усекла? – он ожидал очередного упрека, но Оля опустила плечи, лицо ее просветлело, и она улыбнулась.

– Спасибо, Артём.

– Обращайтесь, – отозвался он, с трудом сдерживая желание приложить ладонь к своей груди, где сладко замлело сердце, окутанное невероятным теплом. Вот что эта девчонка с ним делает?! Достаточно всего одной улыбки, чтобы он поплыл.

– Артём, а можно вас попросить нас с супругой и с внуком сфотографировать? – обратился к нему Аркадий Степанович.

– Без проблем.

Мажор отошел и принялся изображать из себя папарацци. При позировании для первых двух снимков Виктор стоял спокойно, а потом умчался к пруду и едва ли не перевесился через перила прямо рядом с Машей.

– О… осторо-жно, – дернулась она, слегка заикнувшись и вжала голову в плечи, ожидая от мальчишки какую-нибудь гадость по поводу ее медленной речи. Но сорванцу на это было плевать, ибо он даже ничего не заметил. Зато перелез через поручень и норовил чуть ли не влезть в воду.

– Витя, держись за перила хотя бы одной рукой, – велела ему Оля, обратившись во внимание и стараясь быть начеку.

Мальчик что-то недовольно забубнил и неожиданно уставился в лицо Оли. Внимательно изучая цвет ее глаз, он переводил свой взгляд на Машу и снова на Олю.

– Нравятся глаза моей сестрички? – гордо спросила Маша, не удержавшись.

– Необычно, только и всего, – пренебрежительно пожал он плечами.

– Задавака! – бросила ему Маша.

В ответ мальчишка зачерпнул в пруду воды в ладонь и брызнул в Машу. Она вместо того, чтобы обидеться, звонко расхохоталась. Достала носовой платок из кармана и вытерла капли влаги с лица. Оставшись в полной растерянности от реакции девочки, Виктор резко нагнулся вперед, чтобы подцепить очередную порцию воды и неловко пошатнулся, грозя свалиться в пруд целиком. Рука Маши резко рванулась вперед, пальчики вцепились в куртку.

– Оля! – пискнула девочка.

Оля была тут как тут и уже крепко держала мальчишку за шиворот. Затем почти выволокла его из-за ограждения и потащила к Артёму и его бабушке с дедом.

– Пусти! Я сам, – на его вопль они оглянулись.

Оля присела на корточки, схватила неразумного мальца за плечи и повернула к себе, призывая смотреть прямо в глаза.

– Ты сам едва не свалился в воду, – строго выговаривала ему Ольга. – Ты безответственный вредный мальчишка. Эгоистичный, к тому же. Что было бы с твоими бабушкой и дедушкой, если бы ты утонул, а?!

– Не ду-мает он об этом, – разволновавшись, вторила ей Маша и слегка заикалась.

Однако назидательный тон и умный вид девчонки привел Витю в состояние полного отрицания своей вины – еще миг и из его ушей повалил бы пар.

– Курицы, я пла…, – грубо рявкнул он.

– Я вот вымою твой рот с мылом как следует, – прервала его Оля и начала оправлять его одежду, одергивая брюки, ровняя воротник рубашки.

Глядя в потемневшее лицо девушки, не предвещавшее ему ничего хорошего, Виктор притих.

– Как это мылом? Она, что серьезно? – взгляд его ярких глаз остановился на Маше, словно она могла повлиять на происходящее.

– Оля может, – кивнула Маша.

– Какой позор, – засопел Витя, – мужика девчонки спасли.

– Если ты любишь воду, то можно в бассейн сходить, – сказала Оля, хмыкнув. Эхом этот же звук повторился от дедушки мальчика, когда девушка посмотрела в его сторону.

– Алевтина Арсеньевна, Аркадий Степанович, а присоединяйтесь с Виктором к нам за обедом, – краем уха услышала она голос Лавра. – Мои девочки будут не против, да?

Оля на автопилоте ответила:

– Да. Ой, что простите? – полностью разомлев от слов Лавра о том, что они его девочки. Наверное, поэтому первая часть его обращения напрочь выскочила из головы.

– Артём пригласил нас стать частью вашей компании, – улыбнувшись, ответила Алевтина Арсеньевна.

– Это было бы замечательно, – улыбнулась Оля и встала.

Артём галантно предложил Алевтине Арсеньевне свой локоть, и они пошли вперед. Одна же рука Ольги крепко фиксировала запястье Виктора, а вторая – Маши.

– Вот это хватка! – хохотнул Аркадий Степанович. – И кстати, спасибо, Оля. За пруд и за воспитание. Родители совсем запустили внука, поручая его бесконечно меняющимся няням. А к нам его редко привозят.

Девушка смущенно вспыхнула и кивнула.

– Ну, что там насчет бассейна, – снова подал голос Витя, обращаясь уже к Маше. – Ты там будешь?

– Да, – последовал короткий уверенный ответ.

– А плавать умеешь?

– А ты?

– Отвечай на вопрос, малявка! – с не характерной для своего возраста властностью потребовал Витя.

– Сам такой кра-сивый, – нашлась Машка и надулась.

Резко остановившись и как-то изловчившись, Виктор хотел было мстительно дернуть свободной рукой Машу за косичку, но был застукан на месте преступления. Дед перехватил его руку и грозно покачал головой.

– Так с девочками себя не ведут. Ты позоришь наши седины. Немедленно проси прощения за свою грубость.

– Не нужно, Аркадий Степанович, – остановила его Оля. – Прощения просят от чистого сердца, а не по принуждению. Пойдемте.

Дедушка хитро прищурил глаз, надеясь, что намек девушки будет понят сорванцом и он осознает, как некрасиво себя вел. Он нахохлился и молчал всю дорогу к отелю, зато Маша охотно разговаривала с взрослыми, отвечая на их вопросы с присущей ей серьезностью. Виктор явно чувствовал себя не востребованным, а потому хмурился еще больше. Ему не нравилось быть невидимкой.

К удивлению своих бабушки и дедушки, когда они собрались за большим столом всей своей компанией, Витя неожиданно и совершенно искренне принес свои извинения Ольге и Маше, пообещав впредь так себя не вести. Довольная улыбка расползлась по губам Алевтины Арсеньевны, а дед даже пожал ему руку. Маша в ответ протянула ему мизинец. Виктор открыто улыбнулся, и, сцепив вместе свои мизинцы, дети помирились. В теплой дружеской обстановке вся их компания и пообедала. Условились, что для облегчения общения Оля и Артём станут обращаться к Алевтине Арсеньевне и Аркадию Степановичу по именам, дабы не путаться в отчествах; молодежь согласно закивала и как будто облегченно выдохнула.

Вшестером они совершили прогулку по красивейшему парку, где то там, то здесь возникали разнообразные композиции из молодых кедров, туй, кипарисов и ползучего можжевельника. Воздух, наполненный целебными свойствами, пьянил. Витя с Машей носились впереди наперегонки, оглашая пространство радостными воплями и смехом. Они прятались друг от дружки, находились, снова бегали. Потом, едва переводя дыхание, падали на скамейки и ждали, пока взрослые поравняются с ними и вновь мчались по дорожкам, ведшим в центр парка, где располагался грандиозный фонтан.

Дамы вышагивали впереди, мужчины медленно брели позади них.

– Артём, – обратилась к Лавру Алевтина Арсеньевна, – вы так хорошо здесь ориентируетесь. Часто здесь бываете?

Медведева покосилась на него с явно читаемым вопросом на лице – мол, и мне бы знать хотелось. Он улыбнулся одним уголком рта.

– Был пару раз. Отец курировал проект по реконструкции этого места. А я приезжал сюда по делам его фирмы.

– Это хорошо, когда состоятельные люди вкладывают средства в такие проекты, – отозвался Аркадий Степанович.

– Да, красоту нужно нести в массы, – кивнул Артём.

– И культуру, – поддакнула Оля.

– И историю таких вот семей, как Орловские, – добавила Алевтина.

– Все для народа, – в один голос сказали Артём и Аркадий, и весело рассмеялись.

– Давно ли вы знакомы? – спросила у Ольги с Артёмом Алевтина Арсеньевна.

– Нет, Алевтина, недавно, – пожала плечами Оля.

– Не больше трех месяцев. Мы учимся в одном университете. А что? – насторожился Лавр, слегка склонив голову набок.

– Ничего такого. Удивительно только, – загадочно улыбнулась женщина, обменявшись с супругом взглядами, смысл коих могли понять только они.

– А у Маши, что с речью? – спросил Аркадий.

– Авария, – отозвалась Оля, закусив губу.

Теперь уже пары их преобразовались так, что супруги шли рядом, а Артём обхватил Олю за плечи и притянул к себе. Странно, но его руки успокоили девушку.

– Простите, Оленька.

– Все уже в прошлом. Маша лечится, – сказала она.

Желая перевести тему разговора, Лавров спросил:

– Алевтина, Аркадий, и сколько же вы вместе?

Они рассмеялись.

– Скоро золотая свадьба.

Лавров присвистнул и непроизвольно сильнее прижал к себе Олю.

– Что помогло вам быть вместе так долго? – с неподдельным интересом девушка посмотрела на достопочтенную чету.

– Уважение, прежде всего. Забота друг о друге, – не раздумывая ответил Аркадий. – В отношениях не место эгоизму.

– И ежедневный труд над собой, своими желаниями и чувствами. Быт и рутина могут уничтожить самые сильные чувства и потушить самую яркую страсть, – добавила Алевтина.

– Эх, молодежь, – пожурил их Аркадий Степанович, – это же общеизвестные истины.

– Да уж, – неопределенно промычал Артём.

– Поразмышляйте над этим, – супруги ушли вперед, нагоняя Витю и Машу, чтобы сфотографироваться у красивого многоярусного фонтана.

– Что, Лавр, такая изнурительная работа золотым детям не по зубам? – шепнула Оля и напряглась, когда наглая лапища опустилась на поясницу, грозя сорваться ниже.