На сцену под аплодисменты вышла подстриженная под каре симпатичная молодая девушка в плиссированной юбке с узором красный горошек на белом фоне. После каждого её шага купол юбки грациозно качался вокруг красивых коленок. Рональд к удовольствию Эдварда сразу оживился.

Рика плавно уселась за рояль и тут же её руки побежали по клавишам. Воздух бара стал заполняться мелодиями Шопена.

Рональд слушал с замиранием сердца и ему казалось, что он переместился в то самое счастливое время, когда он с таким же восторгом наслаждался игрой своей жены.

Когда Рика кончила играть, присутствующие стоя долго аплодировали ей. Больше всех восторгался Рональд.

– Она просто великолепна!

– Я знал, что тебе понравится, дружище.

– Я бы хотел с ней познакомиться.

– Это не сложно. Я недавно оперировал её мать. Пошли я вас познакомлю.

Тем временем пианистка уселась за отдельный столик.

Рональд шепнул на ухо официанту и тот побежал выполнять поручение. Вскоре друзья с красивым букетом цветов подошли к одиноко сидящей Рике.

– Дорогая Рика! Позволь представить тебе моего друга и коллегу, страстного поклонника музыки Шопена, доктора Рональда.

Рональд преподнёс ей букет и щёки Рики налились румянцем.

– Вы были просто великолепны! Я восхищён вашей игрой.

– Может выпьем коньячку? – предложил Эдвард.

– Не откажусь, – с улыбкой согласилась Рика.

Официант услужливо заполнил бокалы, все трое чокнулись и выпили.

Коньяк, ароматные фрукты и шоколадный десерт развязал кампании языки и все стали весело общаться.

Между таем джазмены вернулись на сцену и заиграла томная медленная музыка. На сцене появились танцующие пары.

– Вы разрешите? – галантно пригласил Рику на танец Рональд.

– С удовольствием, – ответила девушка и они, взявшись за руки, под довольный взгляд Эдварда пошли в центр зала.

Рональд и Рика, обнявшись, закружились в медленном танце.

От её каштановых волос исходил тонкий аромат вкусного шампуня вперемежку с запахом чистого тела, только что вышедшего из под душа. Оба приятно захмелели и трудно было догадаться что им больше доставляет удовольствие – сам танец или же близкое общение. Иногда они смотрели друг на друга восторженными глазами и каждый сумел прочесть в них сокровенные желания.

– Вы будете ещё играть? – спросил Рональд.

– Если доктора попросят, то буду, – охотно согласилась Рика.

– Доктора просят и очень.

– Опять Шопен?

– Ну, естественно Шопен. Причём мою любимую Экспромт-фантазию.

Рика поправила волосы и с чарующей улыбкой подошла к роялю. Бросив в сторону Рональда интригующий взгляд, Рика начала самозабвенно играть. Рональд растворился в волшебной мелодии гения. Рика играла и Рональд всё больше уносился вверх в потоках неги и счастья. Между ними явно возникала незримая душевная связь, после чего образуется загадочная химия взаимной симпатии и любви.

Рика закончила играть под бурные аплодисменты. Восторженный взгляд Рональда неумолимо притягивал её и она с лучезарной улыбкой направилась в его сторону.

– Сегодня я завершила свои выступления, – заявила Рика кокетливо, – дальше до утра будет играть только джаз-банд.

– Мне тоже здесь больше делать нечего, – ответил со счастливой улыбкой Рональд.

Они оба направились к выходу, оставив Эдварда одного.

– Почему ты так самозабвенно играешь именно Шопена?

Шагая и беззаботно беседуя, они незаметно перешли на «ты».

– А ты догадайся с трёх раз.

– У меня только одно объяснение – гений Шопена творит волшебство. Ты восхищаешься им больше чем я.

– Согласна. Но есть ещё одно обстоятельство о котором ты не сможешь догадаться.

– Так посвяти меня.

– Мы с Шопеном двойные тёзки.

Рика засмеялась звонким очаровательным смехом.

– Что ты имеешь ввиду? – удивился Рональд.

– Очень просто. Рика – это моё укороченное имя, полное имя Фредерика.

– Так. Вот это новость!

– Я тебя ещё больше удивлю.

– Неужели твоя фамилия Шопен?

Рика опять захохотала.

– Не может быть!

– Нет это было бы уже чересчур. Но хочешь верь, хочешь нет, моя фамилия Шопенгауэр.

– Вот это да! Фредерика Шопенгауэр! Надо же как тебя угораздило. При таком раскладе ты просто не могла не стать виртуозной исполнительницей произведений Шопена.

Весело беседуя, они пешком дошли до того перекрёстка где должны были расстаться. Каждый из них в глубине души не хотел этого, но никто не решался заявить об этом вслух.

Загремела ночная гроза, и первые капли дождя понеслись с небес.

– Скажи честно! Тебе хочется идти домой? – первым решился спросить Рональд.

– Если честно то нет.

– А куда тебе хочется пойти?

– Там, где есть фортепиано. Мне безумно хочется играть.

Рональд пронзительно посмотрел в мечтательные глаза Рики.

– Ответь мне откровенно. Ты хочешь, чтобы этой ночью сбылись все твои желания?

– Очень хочу, – ответила томно почитательница Шопена.

Такси притормозило около нового дома. Влюблённые успели по дороге закупить продуктов на ужин. Когда они зашли в дом, гроза уже во всю разыгралась и дождь стал хлестать с большой силой.

– Боже мой! А ты был прав. Тут и правда есть рояль. Но ты не говорил мне, что умеешь играть.

Рика медленно подошла к роялю и открыла его крышку. Когда Рональд на кухне опорожнял пакеты со снедью, до него донеслись звуки музыки. Рика играла с закрытыми глазами и чувствовалось что она на вершине блаженства.

Рональд подошёл к ней сзади и нежно поцеловал в белоснежную шейку. Пальцы Рики остановились и она повернулась к нему лицом. В следующее мгновение их губы слились в поцелуе.

Гром гремел во всю как в тот злополучный день, молнии сверкали озаряя обнажённые тела влюблённых, а завывания ветра не могли приглушить их любовные стоны.

Они лежали рядышком изнемогая от счастья. Рональду опять послышались звуки музыки. Но Рика была рядом, стало быть это от счастья пела его душа. Он повернулся к Рике и, увидев её сияющее лицо, спросил:

– Ты тоже слышишь музыку?

– Да, мой любимый. Это от счастья.

В ту ночь гроза не унималась. Но грозе назло не унимались и любовники. Боги не то им завидовали, не то восхищались. Любовные восторги шли на перегонки с молниями и хлёстким ливнем. Первой угомонилась «небесная канцелярия», и сразу стало очень тихо. В тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание влюбленных, которые продолжали парить в тех же небесах.

– Я ужасно проголодалась, – первая спустилась с небес Рика.

Высвободившись из объятий Рональда она прошла на кухню.

– Любимый! Иди сюда. Разве ты не голоден?

– Голоден как волк.

Послышались тяжёлые шаги Рональда. Они принялись поглощать еду запивая красным терпким вином.

– Рони! Теперь твоя очередь сыграть для меня.

Рональд молчал в растерянности.

– Ну пожалуйста, сыграй.

– Ты не обижайся, Рика, но я не умею играть.

– Как это не умеешь?

– А вот так. Музыку очень люблю, а вот музицировать не обучен.

– Не пойму, тогда для кого этот шикарный рояль?

– Для тебя.

Рика прильнула к нему нежно.

– Значит ты предчувствовал что встретишь меня?

Вместо ответа Рональд закрыл поцелуем её губы и они снова пошли в спальню.

– Она чудесная девушка. Общаться с ней – одно удовольствие, – поделился с другом новыми впечатлениями Рональд.

– Да ты просто влюбился, причём с самого первого взгляда. Сперва как в исполнительницу музыки Шопена, а потом как в женщину, – ответил Эдвард.

– Называй это как хочешь, но я давно не испытывал подобного счастья. Ты знаешь, она сегодня переезжает ко мне, причём в новый дом. Мы будем жить вместе.

– Быстро вы однако сблизились, но я рад за тебя. Ты вышел из состояния глубокой депрессии, ты буквально преобразился на глазах, а это самое главное.

В этот момент они оба подумали об одном и том же. Ведь совсем недавно друзья заказали клон усопшей жены Рональда. Но сейчас ни тот ни другой не хотели обсуждать эту тему. В настоящее время друзья были довольны моментом жизни; Рональд от вновь нахлынувшего счастья, Эдвард он того, что стал причиной и свидетелем этого счастья.

Рональд и Рика зажили вместе душа в душу. Рональд уезжал в клинику с утра пораньше, Рика спала долго, а потом они встречались где-нибудь после полудня и вместе обедали. Ну, а по вечерам Рика играла в джаз-баре, а Рональд сидел и восторженно слушал. Время летело быстро и счастливо.

– Рони, я получила приглашение, – сказала однажды Рика.

– Откуда?

– Из самой Варшавы. Ты же знаешь Шопен родился в Польше. Он хотя и похоронен в Париже, на кладбище Пер ла Шез, однако он завещал, чтобы его сердце было погребено в польской земле. Для поляков он особенно дорог. В центральном парке Варшавы стоит его памятник и там установлен рояль, на котором играют его бессмертную музыку. Так вот я получила приглашение от администрации города играть у памятника Шопену.

– Значит ты уезжаешь в Варшаву? Надолго?

– Контракт пока, что на два летних месяца.

– Будешь продлевать?

– Не знаю, мой дорогой. Они хорошо оплачивают. Пока окончательно не решила.

Рональду взгрустнулось. Только они счастливо зажили и теперь приходится расставаться.

– А давай вместе поедим, – предложила Рика, прочтя озабоченность в глазах возлюбленного.

– Ну как я брошу работу, клинику?

– Ну тогда обещай, что будешь часто приезжать.

– Обещаю конечно, но Варшава не близко.

– А разве для нашей любви расстояния являются преградой?

– При современном развитии средств коммуникаций расстояния точно не помеха для нас, – ответил Рональд.

Скоро Рика уехала в Варшаву и Рональд опять остался один. Но теперь уже каждый вечер он, сидя дома, слушал видеотрансляцию игры Рики в варшавском парке. Техническое оснащение позволяло ему получать такое же впечатление и удовольствие если бы он живьём присутствовал там. Однако это не могло заменить им настоящего общения и потому в ближайший уикэнд Рональд собрался вылететь в Варшаву.

Эдвард провожал его в аэропорту.

– Рони, ты не забыл, что нас скоро позовут в «Нюмен» и выдадут клон твоей жены?

– Нет конечно. Зачем ты спрашиваешь?

– Я подумал, что ты настолько увлёкся Рикой, что идея клонирования жены ушла на задний план.

– Нет Эдвард. Что бы со мной ни случилось, память о моей жене никогда не уйдёт на второй план.

– Ну и отлично. Счастливого тебе пути и приятного уикэнда с Рикой.

Варшава всегда манила своей красотой и самобытностью.

Рика и Рональд, вдоволь нагулявшись по Старо Мясту, уселись в кафе напротив оригинального памятника Шопену, где по вечерам музицировала на рояле Рика.

– Рика! Отчего умер Шопен?

– Ну вообще то ещё с юных лет он болел туберкулёзом.

– Да, тогда это было страшным бичом человечества.

– Но я считаю, что не только туберкулёз его сгубил.

– Что же ещё?

– Не что, а кто? Писательница Жорж Санд.

– Ты не оговорилась?

– Нет. Именно писательница. Её настоящее имя Аврора Дюпен. Жорж Санд – её псевдоним. Она с юных лет любила носить мужскую одежду, сперва ради верховой езды, а потом с целью экономии. Шопен влюбился в неё, когда она уже была матерью двоих взрослых детей. Сперва он сильно переживал от разрыва со своей невестой, а потом после 10 лет связи с Жорж Санд от разлуки с ней. И хотя она считалась женщиной-вамп, но свои самые лучшие произведения Шопен написал вовремя их совместной жизни на испанском острове Мальорка.

– Интересные вещи ты рассказываешь.

В это время зазвонил телефон Рональда.

– Здравствуйте доктор Рональд. Это Симон Паркер из фирмы «Нюмен».

– Да я вас слушаю господин Паркер.

– Хочу вас порадовать доктор. Ваш заказ готов. Можете приезжать за ним.

– Отличная новость, – несколько наигранным голосом ответил Рональд.

– Мы сейчас оформляем документы на неё. Какое имя ей дать?

– Назовите Лилией.