Иное утро (страница 2)
– Проходи. Я по быстрому сполосну куртку в душе и верну ее тебе.
– Да, хорошо, – сказал он снимая обувь. – А у тебя здесь неплохо. Почему раньше не звала?
– Раньше? – кричала она уже из ванны. – Времени, знаешь ли, не было. Ты меня работой с ног до головы закидывал.
– Да, прости, прости.
– Да и чего мне тут показывать?
Макс подошел к картине висящей в коридоре.
– Это кто нарисовал?
– А? – Тимия не то что не расслышала парня стоящего буквально у него за спиной хоть и за закрытой дверью, нет, она попросту не поняла про что он.
– Я про картину. Кто художник?
– Глянь в углу.
Девушка тщательно елозила мылом по спинке ткани. Вроде получилось неплохо, как минимум исчезли 80% всего красного напыления. Хорошо что она сползла по ней совсем быстро и мягко. Прислонись она еще сильней куртку бы пришлось выкинуть. А по бирке на задней стороне стало понятно что такого делать точно не желательно. Как Макс вообще умудрился дать пьяной бабе брендированную одежду? Да она стоит как ее три зарплаты. Ну, бывших зарплаты. Ей сильно свезет если…
– Ты уже нашла работу? – сказал он будто услышав ее мысли, но без особого на то энтузиазма. Так, мимоходом. Всю таки минималистичная картина двух жабок привлекала все внимание.
– Шутишь? Мы еще числимся в компании же.
– Ну так я про то что на будущее. Могу порекомендовать несколько хороших IT компаний.
– Ай-ти? Не, хватит с меня.
– Я бы и пару словечек обмо… это что блески?
– А? На картине?
– Ага.
– Да, это блески. Так что, – девушка вышла из ванны с сияющей новизной болоньевой курткой, – ты там про словечки говорил?
Макс вопросительно поднял бровь.
– Я думал ты прихорашиваешься.
Тимия всучила ему одежду в руки.
– Ты чем слушал? Да и для кого мне прихарашиваться? Для тебя?
– Может хотя-бы чаем угостишь? – сказал он улыбаясь, но девушка уже стала нагло выпроваживать подталкивая в спину. – Да понял я, понял.
Макс был уже за порогом, а злополучная куртка висела у него на руке. Остатки мыльных капель спадали на дорогостоящие туфли, но он смотрел вовсе не на них. Что-то все таки ёкнуло у него в груди от ее прикосновений. Даже пусть и таких наглых, даже пусть и грубых. Такой теплоты в ладонях он не чувствовал… сколько? Вроде двадцать. С последней его жены, и последней его любви. Тимия ему всегда нравилась и своей внешностью, и своим умом, иногда даже черным чувством юмора, но эти руки, эти прикосновения… Были другими. В них была жизнь которая ушла из сороколетнего проперженного холостяка.
– Извини, похмелье мучает, – сказала она закрывая двери, – давай завтра отзвонюсь?
– Поправляйся.
Ч5.
Без сна люди ведут себя иначе, путают реальность и вымысел. И иногда, если много не спать, бывают самые что нинаесть слуховые и визуальные галлюцинации. Такое, и лишь такое объяснение Тимия смогла себе придумать. Сочетание большого стресса от потери работы и алкоголь сработали на славу. Вырубили ее, отключили от той привычной, и правильной, реальности. А то что за мгновение прошло шесть часов так это тоже неплохо входит в ее теорию. Она инженер, а не нейробиолог, но все равно знает какие мозг трюки способен исполнять. И то был просто очередной трюк, и не более.
Тимия поблагодарила всех значащих богов за то что Макс не прошел, или краем глаза заметил спальню, ведь она была идеальна, как всегда, убрана. Ровные пастельно-розовые простыни, голубые подушки и пуховое одеяло лежали в умиротворяющем ожидании. Кровать, мягкая кровать, это то что вспомнит умирающий в самый последний свой момент. Не всю свою жизнь за секунду, не близких и друзей, а именно что кровать. Мягкую, теплую, всегда тебя ждущую кровать перед самым длинным сном.
Девушка сняла платье, сложила его в два изгиба и положила на прикроватный столик. Когда проснется надо будет его постирать, а близость вещи напомнит об этом. Размышляя с секунду она поняла что вспоминать этого не хотелось и убрала в бельевую корзину. Есть еще два парадных платья, а это способно подождать.
Однако что не собиралось ждать – так это тело изнывающее от усталости. Кости ломило, а мышцы ныли. Она взглянула на свою роскошную опочивальню и с разбега, неудачного и вялого при ее то силах, бросилась в мягкие объятия.
Сон, то что способно воскресить павшего и вернуть разум безумцу. Такие мысли посещают всякий раз когда устаешь на работе. Что вот еще каких-то шесть часов работы и ты вернешься домой. Вернешься и все что тебе нужно будет это лечь и поспать. Ты клянешься себе что вот в свой выходной ты позволишь себе нормально выспаться. Но приходя домой – забываешь это. Находишь столь много нужных, важных. а самое главное – интересных вещей, что забываешь и предаешь собственную клятву. То приготовить поесть вкусного плова, то прибраться и вымыть полы, да даже обычный телевизор на одном из каналов показывающий новую серию любимого сериала. Сон уходит на задний план, мозг хочет веселиться. Хотя-бы слабый выброс дофамина после трудного, а может и просто скучного, рабочего дня.
Она лежала на подушке, обнимала ее двумя руками и уткнулась с головой в наполнитель. Вдыхала свои запахи и радовалась тому что она дома. Сон приходил волнами. И каждая новая все больше путала сознание. Мысли сливались в одно, абстрактное явление, образ, месиво этих образов. Тьма взрывалась вспышками неизвестных тебе цветов и вот царство Морфея открывало свои двери.
Глава 2.
Ч1.
Мысли складываются в образы, а те преобразуются в понятные только спящему человеку абстрактные видения. То что для нас во сне абсолютно точно имеет сакральный смысл, после пробуждения представляется бредом сумасшедшего человека, но опять таки, там, во сне, это и есть реальность.
Тимия видит свою мать, видит своего отца и все они втроем на пикнике. Пикнике которого не разу не было, это лишь выдумка разума, замещение воспоминаний довольно легкое для мозга функция, но, опять таки, только во сне. Хотя и этого на данный момент ей хватит. Тут спокойно и тут ее родители, еще в том возрасте и в то время когда они любили друг друга. Мама звонким, теплым эхом смеется от того что отец опять переусердствовал и пролил на себя его любимое пиво в кислотно-зеленом стекле. Блики солнца, отражения от объектива, играют на его лице, отражаются на мать, и лишь мимолетом попадают и на их маленькую дочку. Это вымысел, этого не было, но как приятно хотя бы ночью побыть во лжи. Папа поднимает ее за ручки, садит на плечи и они катаются изображая римскую колесницу. Тимия рвет отца за бороду и громко смеется, мама готовит бутерброды. Странно, но именно такая сцена была в одном из старых фильмов категории “Б”, а мозг интерпретировал сейчас ее как прошлое. Жаль, но в этом фильме было лишь трое. Мама, папа и их дочь. Реальность не такая. Ведь их было четверо.
Где-то за деревьями, за углом камеры невидимой зрителю, плавится плёнка с еще одним человеком на ней. Мальчик держится за ствол столетней сосны и лишь украдкой смотрит на ее сон. И она это знает. Вернее должна бы знать что их четверо, но не хочет портить складный фильм. Пусть ложь, пусть вымысел, но тут она только их. А он…
Его уже давным давно нет, а это ее сон, так что пусть поиграет в прятки за объективом.
Ч2.
Она просыпается в полвосьмого вечера. Ноги продолжают ныть, шея болеть, а в глазах все плывет. Тимия смотрит в темную пустоту дверного проема, и что-то начинает вызывать у нее неподдельное чувство беспокойства. Солнце село, тучи затянули последние его проблески, а тяжелые шторы перекрыли отблески уличных фонарей. Она одна, и она в темноте. Она взрослая, благоразумная девочка, но темный проход зияет своим страхом. Рука в дрожи пытается нащупать выключатель на прикроватной тумбочке. Находит лишь стопку научных журналов, те падают вниз с глухим звуком, на кухне падает капля из крана, разбивается о керамику и вибрацией проникают в уши заспанной девушки. Обычная капля, из обычного крана, который бы стоило давным давно починить, но какая же она была громкая. Рука двинулась дальше и в этот раз встретилась со стаканом воды. Тимия умная девочка, знала что как проснется захочет пить. Что алкоголь, похмелье, именно так и действует с утра. Но сейчас не утро, и пить ей не хочеться. Хочеться лишь разогнать темноту воняющую медью.
Руки дрожат, сердце бешено колотится, на правую бровь спадает одинокая капля пота.
Человек никогда в жизни не способен увидеть истинную темноту. Бездна имеющая за собой не цвет черного, а отсутствие света и цвета.
Там, в проходе, не темно. Там просто нет света, и он не отражается от поверхностей. Но самая малость, нужная для “видения в темноте”, все же присутствует. Ведь она видит его. Младший братик, как и тогда, в детстве и в ее сне, боязно спрятался за углом. И смотрит своими маленькими и невинными глазками на старшую сестру.
Надо включить свет, и быстрей.
Она знает что он ничего плохого ей не сделает. Но видеть его…
Щелчок разгоняет тягостные воспоминания. Старая лампа с расписным абажуром, купленная в одном из антикварных магазинчиков близ дома, освещает ровно столько сколько нужно для спасения от собственных мыслей. Нежный желтоватый свет лег на стены, на шкаф и комод, осветил потолок и отразился в зеркале на Тимию.
“Прости, – сказала она про себя и зарыдала уткнувшись обратно в мягкую подушку из стопроцентного хлопка”.
Ч3.
Солнце, светило мира сего, держалось за горизонтом в зимней дымке облаков, но пропускало узенькие полоски света под шторами в квартире №367, в спальне в 23кв/м с узорчатыми обоями и высокими плинтусами. Она купила эту квартиру в ипотеку совсем недавно, если быть точнее три года назад, под небольшой, как ей тогда казалось, процент. Теперь же она лишилась работы, но работа тех людей которые приедут к ней выбивать долги не кончится никогда. Дело надо решать и как можно быстрей. Есть максимум месяц-два, финансовая подушка поможет, но медлить все таки нельзя. Работу надо искать чтобы продолжать жить той жизнью которую она для себя придумала.
Шесть утра, как и всегда она просыпается без будильника. Плюс-минус три минуты дела не делают. Все в ее жизни было распланировано. Жаль что “было”. Сейчас уже не так, сейчас надо как-то думать и что-то делать, а тут эти кошмары и сумасшедшие прогулки ночью. Одни только мысли о том что она сходит с ума уже причиняют морально-нравственную боль. Надо отбросить их, отбросить и продолжать жить.
Тимия медленно спускает ноги на пол, залезает в любимые розовые тапочки-кролики и протирает глаза. Берет телефон и заходит в приложение умного дома нагреть воду для быстрорастворимого кофе. Отвратное пойло для того кто уже познал прелести настоящего, но излишние траты на кофемашину она считает… излишними. В целом то кофе неплохое, лучшее из дерьмовых – если так можно сказать. Но даже его стоит пить горячим. Холодный такой кофе не просто хуже грязной воды, а напоминает своим вкусом болотную жижу, впрочем и выглядит точно так же. На кухне начал похрустывать чайник.