Коронация Екатерины

В конце 1723 года Петербург и Москва были очень заняты толками и приготовлениями высочайшего двора к предстоящей коронации Екатерины.

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. С. 588

30-го [марта 1724 года]. Секретарь Макаров мне и некоторым другим показывал в Кремле корону, которою будет короноваться императрица. В комнате, где она хранится, находились и другие короны, как, напр., корона нынешнего императора, корона его брата, корона, которою короновался его отец, корона царя казанского – золотая, но украшенная лишь немногими плохими каменьями, ещё какая-то корона, также разные скипетры, старинные одеяния, в которых короновались цари, и многие другие драгоценности. Корона нынешней императрицы много превосходила все прочие изяществом и богатством; она сделана совершенно иначе, т.е. так, как должна быть императорская корона, весит 4 фунта и украшена весьма дорогими каменьями и большими жемчужинами. В числе последних есть будто бы такие, из которых каждая стоила 1000 и 2000 рублей. Кроме того, в этой короне есть очень дорогой и невероятной величины рубин длиною почти в палец, над которым находится маленький ажурный крест из бриллиантов. Делал её, говорят, в Петербурге какой-то русский ювелир. Она привезена оттуда сюда под конвоем 12 гренадер и одного офицера гвардии. Мы зашли также на несколько минут к портному, который делал мундиры для пажей императрицы. Они из зелёного бархата, кругом обшиты золотым галуном и вообще очень богаты.

Дневник камер-юнкера Берхголъца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. Ч. 1-4. М., 1902-1903. С. 139. С. 715

Пётр Первый, предположив торжественно короновать супругу свою Екатерину, приказал, сообразно иностранным обычаям, составить церемониал, ибо, по восприятию императорского титула, сей случай был новый. Определено, по совершении миропомазания, из Кремля сделать переезд в Головинский дворец, и государь, по этикету, назначил в кучера придворную особу бригадирского чина. Екатерина, услышав сие, бросилась к нему и сказала, что без своего Терентьича ни с кем и никуда не поедет.

– Ты врёшь, Катенька, Терентьич твой не имеет никакого чина, – отвечал Пётр.

– Воля твоя, я боюсь, лучше откажи коронацию, – со слезами продолжала она.

Пётр, сколько ни противился, наконец, решился пожаловать Терентьича из ничего в полковники. С тех пор, по табели о рангах, императорские кучера должны быть полковники.

Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей П. Ф. Карабановым. «Русская старина», 1871. Т. 4. С. 231

10-го [апреля 1724 года]. Мы узнали, что в этот день после обеда император со многими офицерами качался у Красных Ворот на качелях, которые устроены там для простого народа по случаю праздника, что было уже один раз за несколько дней перед тем. Генеральша Балк уверяла, что коронование императрицы будет не прежде, как через две недели. Императору, говорят, хотелось, чтоб оно было через неделю, в день рождения нашего герцога, но оказалось, что невозможно так скоро справиться со всеми приготовлениями. По словам генеральши, и платья дам едва ли могут быть готовы прежде двух недель, а что касается до 24 дам, которые должны явиться на коронацию в робах и в числе которых, как ей сообщили за верное только третьего дня, находится и она сама, то они будут назначены лишь завтра. Ни одной даме не позволено быть в совершенно золотом платье, потому что это предоставляется только императрице; но золото и серебро вместе они могут употреблять и имеют право из серебряной материи делать платья, относительно богатства какие им угодно.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 715

15-го [апреля 1724 года]. Кабинет-секретарь Макаров пригласил сегодня его королевское высочество в Кремль, чтоб показать ему короны и драгоценности. Этим случаем воспользовались и некоторые министры и другие особы, желавшие также посмотреть их. О коронах я уже говорил, а потому замечу ещё только, что в одной из комнат стояло невероятное количество старой серебряной посуды, которую к коронации императрицы вычистят и вновь позолотят. Она много лет вовсе не употреблялась, даже оставлялась без всякого внимания, а потому теперь была больше похожа на железо, чем на серебро. Некоторые сосуды, стоявшие на полу, были выше одного из бывших с нами зрителей.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 715

18-го [апреля 1724 года]. Сегодня объявляли с барабанным боем, чтобы к будущему воскресенью все большие улицы были вымощены, а маленькие выложены брёвнами и вычищены, из чего некоторые выводили заключение, что коронация будет в этот день.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 715

22-го [апреля 1724 года]. Вчера и нынче все иностранные и русские купцы должны были присылать своих лошадей к князю Меншикову, который 60 самых лучших из них приказал выбрать для лейб-гвардии на время коронации. Некоторые купцы должны были дать от 4 до 6 лошадей, а у других собственно для себя не осталось ни одной. Владельцам выбранных лошадей запрещено выезжать на них до коронации. За несколько дней генерал-лейтенант Ягужинский назначен был капитаном этой лейб-гвардии, в которой рядовые имеют чины капитан-поручиков и прапорщиков (Это была учреждённая тогда рота кавалергардов, родоначальница кавалергардского полка. – Е.Г.). С этого дня началась опять прекрасная весенняя погода.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 719

24-го [апреля 1724 года]. Коронацию, которую уже раза два отсрочивали и, наконец, назначили, было, окончательно в будущее воскресенье, отсрочили опять до 17 мая старого стиля.

Дневник камер-юнкера Берхголъца… С. 719

Пётр назвал себя капитаном новой роты кавалергардов императрицы Екатерины, состоявшей из 60-ти человек, которые все были армейскими капитанами или поручиками, а генерал-лейтенанту и генерал-прокурору Ягужинскому (пожаловав ему перед тем орден св. Андрея) поручил командование этой ротой в качестве её капитан-лейтенанта. Кавалергарды эти открывали и заключали шествиe, когда Екатерина, ведомая герцогом Голштинским и предшествуемая своим супругом, по сторонам которого находились фельдмаршалы князья Меншиков и Репнин, явилась с своею великолепною свитою в церкви, где назначено было её коронование.

Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича… С. 121

1 мая 1724. Коронование Царицы назначено в следующее воскресенье, 7 числа. Иностранные министры, занимающие здесь такое же положение, как я, и прочие, находящееся тут, должны появиться на этой церемонии во всём блеске.

Кампредон, Жак де – Графу де Морвилю. Сборник Императорского Русского Исторического Общества, т. 52. СПб. 1886. С. 203

Император имел обыкновение посещать значительных негоциантов и известных артистов и часто проводить с ними часа по два; так и накануне коронации он зашёл с несколькими сопровождавшими его сенаторами к одному английскому купцу, где нашёл многих знатных духовных особ, между прочим духовника своего, архиепископа Новгородскаго и учёнаго и красноречиваго архиепископа Феофана Псковскаго. Великий канцлер также пришёл туда. Среди угощений хозяина разговор оживился, и император сказал обществу: что назначенная на следующий день церемония гораздо важнее, нежели думают; что он коронует Екатерину для того, чтоб дать ей право на управление государством; что спасши империю, едва не сделавшуюся добычею Турок на берегах Прута, она достойна царствовать в ней после его кончины; что она поддержит его учреждения и сделает монархию счастливою. Ясно было, что он говорил всё это для того, чтоб видеть, какое впечатление произведут его слова. Но все присутствовавшие так держали себя, что он остался в убеждении, что никто не порицает его намерения.

Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, который жил в России, состоя при особе Голштинского герцога Карла Фридриха, женившагося на дочери Петра Великаго Анне Петровне. Перевод с французскаго И. Ф. Амона. Москва, 1866. С. 342-343

Он (Пётр) заставил всех своих подданных присягнуть ей в верности как своей государыне и неограниченной властительнице, которая будет править ими в случае его смерти. И в этой присяге было сказано, что она, равно как Пётр Великий, её муж, имеет право назначать наследника, какого ей заблагорассудится… Коронация была совершена 26 мая (коронация в московском Успенском соборе состоялась 7 (18) мая. – Е.Г.) 1724 года в Москве, столице Российской империи. После чего император и новая императрица отправились в Петербург, где по существу возобновилась церемония коронования. Это выражалось в празднествах по поводу их приезда. Все провозглашали славу Екатерине. Её мужу воздавали хвалу за то, что он поднял её на вершину человеческого величия и могущества.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 153

Вся Россия должна была учинить присягу, что не отступится от воли монарха: она признает наследником того, кого он похочет ей дать, кого он ей завещает. Устав был не что иное, как переходная мера к объявлению Катерины преемницей державы: её малютки «шишечки» «Петрушеньки» не было уже на свете.

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. С. 585