Пётр Великий в жизни. Том второй (страница 99)
По улицам, где проходила процессия, горели смоляныя бочки. Императрица издали следовала за нею в карете. У дома Зотова процессию встретила толпа гостей страшным гамом, колотя деревянными молотками в пустыя бочки. Кардиналов заперли в конклаве, приставив к дверям крепкую стражу. Император, изрядно повеселившись с гостями в другой комнате, весьма поздно оставил общество тихомолком, замкнув за собою двери и приложив к ним печать. На другой день, в шесть часов утра, он возвратился и выпустил заключённых. Кардиналы перешли в большую залу, назначенную для избрания, и воссели на указанныя им стулья. Тут они должны были выбрать из своей среды трёх кандидатов и сильно защищать качества, которыя делали их достойными избрания в папы. Но между ними завязался жаркий спор, кого из трёх кандидатов предпочесть его товарищам, и они напоследок решили кончить распрю большинством голосов. Три раза собирали голоса, и столько же раз они равно оказывались в пользу всех троих кандидатов. Положили открыть баллотировку. Призвали для раздачи шаров аббатиссу конклава, Княгиню Голицыну, и жеребий выпал провиантскому коммиссару Строгосту. Тогда кардиналы подняли новаго папу и посадили в его кресла. Некоторые из них горько всплакнули с досады, что не им досталась эта честь и блаженство. Место папы было тёплое и приятное: оно доставляло две тысячи рублей годоваго жалованья, казённую квартиру, для которой отводился целый дом в Петербурге и другой в Москве, пива и водки из придворнаго погреба столько, сколько душа его и его домашних принять могла, не считая многих других удовольствий, как например того, что всякаго звания особа без исключения повинна была целовать у него руку, под опасением значительной денежной пени в случая упущения. У новоизбраннаго все присутствующие лобызали туфлю, а он из своих рук подчивал их водкой, которую цедил из помещённой на троне бочки лежавший при ней Бахус. По окончании этой церемонии папу пересадили с кресел в помянутую выше огромную чашу и обнесли в процессии по зале; наконец, опустили, вместе с чашею, в ещё огромнейший чан, наполненный пивом, которое папа, черпая направо и налево, подавал подходившим. Потом собрание было угощено обеденным столом, за которым хозяйничала аббатисса с помощью трёх прислужниц и где много было выпито за здоровье нового папы. В заключение всего лысые старики носили папу по улицам, и собрание разошлось, в ожидании торжественнаго коронования оффициальнаго главы пьяниц, при первом весёлом случае.
Ламбин Н.П. История Петра Великого. Сочинение Н.П. Ламбина, Санктпетербург. 1843. С. 716-718
«Коль бедное животное есть человек смертный…»
Сие продолжалось с некоторою переменою до декабря; иногда боль утихала, так что Пётр Первый мог ещё присутствовать лично в празднике Крещеная 6 Января 1725 г. В праздник сей от жестокаго холода Государь простудился снова, и от сего времени час от часу ему становилось хуже, особенно c 16 Января так Он сделался безнадёжен, что Лейб-медик Его Блюментрост почёл, за лучшее сочинив описание болезни, послать оное к двум известным и знаменитейшим врачам в Европе Герману Боергаве в Лейден и Ернсту Шталю в Берлин, испрашивая их совета. С таковым же намерением собрал он всех находившихся в Петербурге врачей, но без всякаго успеха.
История медицины в России, сочиненная Вильгельмом Рихтером. С. 95
Знаменитейший в Европе медик Боергав, к оторому обратился леёб-медик Петра, был туг на ухо. С ним ездил по больным хирург Маут, который показывал ему знаками, что говорили больные.
Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера]. С. 167
Очень скоро после праздника св. Крещения 1725 г., император почувствовал припадки болезни, окончившейся его смертью. Все были очень далеки от мысли считать её смертельною, но заблуждение это не продолжалось и восьми дней. Тогда он приобщился св. Таин по обряду, предписываемому для больных греческою церковью.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича, С. 186
Все средства, к которым прибегал государь, так и не смогли излечить его от этой болезни, потому что его несдержанность, будучи сильнее его рассудка и предостережений врачей, сделала все их усилия и всё их искусство бесполезными. Достоверность этого факта опровергает всё, что было высказано предположительно и ложно некоторыми современными, плохо осведомлёнными авторами. Одни из них утверждали, что государь был отравлен, а другие – что он умер от сильного насморка или катара, вызванного чрезмерным охлаждением во время церемонии освящения вод или Крещения. В действительности его смерть была вызвана застаревшей язвой на шейке мочевого пузыря, где произошло воспаление, вызванное несколькими стаканами водки, которые он выпил, несмотря на увещевания его врачей и его фаворита Ягужинского, не столько для своего удовольствия, сколько для того, чтобы воодушевить своим примером всех присутствующих на шутовском празднике, который он давал в конце января месяца. Этот праздник давался как для того, чтобы рассеять домашние неприятности, которые его сьедали, так и для того, чтобы скрыть эти неприятности от окружающих, которых он не считал так хорошо осведомлёнными, как он сам.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. С. 196
Уже в декабре состояние его болезни приняло грозный характер и, несмотря на силу, которою был одарён Пётр Великий, воспаление внутренностей угрожало антоновым огнём.
Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. С. 32
1724 год, памятный в истории северного края последним посещением Петра Великого учреждённых им заводов, замечателен и в жизни Фаддея, местного юродивого.
Государь после беседы с ним сказал:
– Прощай, почтенный и блаженный старец Фаддей, в молитвах своих воспоминай и на путь нас благослови!
Фаддей отвечал:
– Господь Бог благословит вхождение и схождение твоё отныне и до века!
Потом от полноты своих чувств, со слезами на глазах, выразился, что видит Петра в последний раз, дополнив:
– Не бывать, не бывать, надёжа-государь, не бывать!
Эти слова остались замеченными в памяти многих и даже во внимании самого Петра. Говорят, государь приказал иметь надзор за юродивым…
<…> Пред кончиною, одержимый тяжким недугом, император вспомнил о предсказании Фаддея и послал курьера на Петровские заводы с повелением освободить юродивого и производить ему посмертный пенсион.
Из рукописи, жизпеопис. Фаддея Блаженного, сост. в 1814—1818 гг. // ОГВ. 1841. № 27. С. 148—149. Цит. по: Криничная Н.А. Предания Русского Севера. Санкт-Петербург, «Наука» С._Петербургское отделение. 1991. С. 231
1-го [Генваря]. Празднество новому лету и был феерверк на Троицкой площади, против Канцелярей.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 1
6-го. По утру Его Императорское Величество изволил прибыть в церковь Исакия и тут отслушал литургию, где стояли два полка Гвардии, Преображенской да Семёновской; и, оные распорядя, пошёл со оными строем по берегу Невы реки и в Преображенском полку Сам Своею высокою Особою присутствовал полковником. И дошед до Почтоваго двора, спустился на реку Неву и по оной следовали до стоящей на той реке Иордани; и близ оной, дошед, совокупился с прочими полками и поставил оные овалом кругом Иордани, где, по отправлении Божественной службы, палили из мелкаго ружья беглым огнём, а с Санктпетербурской крепости из пушек; потом Его Величество с Гвардиею паки пошёл строем и, дошед до Своего Двора, оные полки приказал роспустить.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 1
9-го. Была свадьба денщика Его Величества Василья Поспелова слуги Мишки на гудошнице Настасье, на которой присутствовали Его Императорское Величество, и Ея Величество Государыня Императрица и многия знатныя особы; и для той свадьбы были собраны все гудошники.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
17-го. Его Императорское Величество заболел и никуды ездить не изволил.
18-го. Тож.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
19-го. Его Императорское Величество сегодня исповедывался.
Походный журнал 1725 года. Санктпетебург 1855. С. 2
Так в скорби оной, инное время лучше, а инное хуждше с ним делалось; и в начатом 1725 году, Генваря в 16 день, смертоносную силу возъимела болезнь. И такая начала быть трудность в испражнении воды, которая часто напиралась, что за прелютейшую резь, терпеливый и великодушный в инных случаях муж от вопля не могл себя удержать, и сколь жестока болезнь оная была, сам он пред всеми тамо бывшими философским подтвердил словом: сам сказывал, что из меня де можно познать, коль бедное животное есть человек смертный.
Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого… – Спб.: Тип. И. Глазунова, 1831. С. 5
В страшных страданиях физических, с полным признанием человеческой слабости, с требованием подкрепления свыше, подкрепления религиозного, умирал величайший из исторических деятелей.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XVIII. С. 445