Успех описанного коварства полюбился царевне так, что она, дабы наиболее привязать к себе народ и очернить в умах его державного своего брата, употребляла многократно к тому сей же самый способ. Самовидец этого, знаменитый господин, Иван Михайлович Головин, оставил нам о сём следующее извещение. Она долго содержала на жалованье своём многих таких кликуш, под именем беснующихся – и как имела обычай часто ездить в Новодевичий монастырь, то накануне выезда своего, одну или двух из них повелевала тайно приводить к себе и наставляла, как им поступать во время её проезда мимо их – и потом наученных сих плутовок вывозили на Девичье поле и полагали при дороге к монастырю, и как скоро карета царевнина, всегда тихим ходом шествующая, подъезжала к которой из них, то притворно беснующиеся, при зрении многочисленного народа, всегда царевну сопровождавшего, и начинали нелепыми голосами кричать, биться и всячески телокривляться. Царевна, будто бы нечаянно услышав крик тот, спрашивала у наученных уже ею из придворных тварей своих: «что это за странной крик?». А сии будто бы старались сначала заминать оное и не прежде открывались, как по вторичному уже приказу её, что крик этот происходит от какой-то беснующейся – но, «ваше высочество», – примолвливали они, – «не извольте останавливаться: страшно на неё смотреть, как злой дух её ломает».

– Боже мой! – ответствовала она, – неужели эту бедную можно оставить без всякой помощи?

И повелевала карете, подъехав к ней ближе, останавливаться и двери каретные отворять. Тут снова содействователи её коварству удерживали просьбою, чтоб не изволила выходить, однако она тому не внимала, подходила к мнимобеснующейся, оказывала чрезвычайные знаки своего сострадания, и потом, при зрении всего народа, оградя её крестообразно рукою, произносила с видом набожным сии слова: «Христос Господь исцелил многих беснующихся силою своею, той же исцеляет и тя, рабу Божию (имярек), от всякия юзы душевные и телесные». После чего девка или баба переставала бесноваться, делалась тиха и приходила в разум, как бы освободившаяся от жившего в ней и терзавшего её диавола. Потом чудотворица, наделяя её милостынею, отпускала, а сама, при восклицании благоговеющего к ней народа, продолжала шествие своё к монастырю.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого… С. 24–25

[Гораздо позже] Генералу-полицемейстеру Девиеру, доносившему о явившихся кликушах, приказывал Пётр тако: «Кликуше за первой раз плети, за второй – кнут, а если и за сим не уймётся, то быть без языка, чтоб впредь не кликала и народ не обманывала». О ложно беснующихся говорил: «Надлежит попытаться из беснующагося выгонять беса кнутом: хвост кнута длиннее хвоста бесовскаго. Пора заблуждения искоренять из народа».

Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. СПб., 1891. С. 14

Другое, шляхетская жена Кутузова, которой дом в Москве был на Петровке против Петровскаго монастыря, имела у себя образ богородицы, чрез которую ища себе богатство приобрести, многия чудеса онаго разславила и к большему того утверждению неколико таких кликуш у ней находилось, которых она своею молитвою исцеляла, чрез сей коварной вымысел немалое богатство собрала; но Пётр Великий, облича оными бабами, образ тот в монастырь с богатым прикладом отдал. В 1721 году случилось его величеству быть в церкви Исакия у обедни и услышал такую кликушу, которую тотчас плетью опробовал, оная же, не могши вытерпеть, повинилась, что по злости на деверя затеела, за что она публично наказывана. И как указы во все государство разосланы, чтоб таких, где явятся, в Петербург присылать, то так пресеклось, что уже нигде таких диаволов не осталось.

Татищев В.Н. Избранные произведения. С. 326–327

Обнаружа перед целым народом необузданное властолюбие своё, София решилась раздражить народ против Петра и Наталии. Убедясь из опытов, что самыя неистовыя клеветы сильнее действуют и скорее волнуют умы, она приказала сообщникам своим нарядить в боярское платье подьячего Матвея Шошина и препоручила, чтобы он, разъезжая с шайкою своей по стрелецким караульням, по улицам и по рощам, всячески оскорблял стрельцов и жителей. Исполняя сей приказ и производя различныя неистовства Шошин вопиял: «Я боярин Лев Нарышкин. Пётр и Царица сестра моя препоручили мне мстить за умерщвление двух братьев моих. Мы искореним всех наших врагов».

Молва, всё увеличивающая, каждый день выдумывала новые рассказы о лютости мнимого Нарышкина.

Глинка С. Н. Русская история, сочинённая Сергеем Глинкою. Ч. 1-16. М. 1825. С. 200

Не меньшая на сей же самый конец хитрость царевны была, в такие же выезды её в тот монастырь, по свидетельству того же г. Головина, и следующая: по приказу её должны были быть при ней при выездах и докладчики дел, которые в монастыре и докладывали ей всегда почти, по делам сколь важным, столь и трудным к решению; и она, выслушивая их, ни мало не думав, давала весьма дельные резолюции, чему не только простой народ, но и сами докладчики и председатели приказов, всегда же при ней в такие выезды присутствовавшие, удивлялись и превозносили проницательный разум её, не ведая того, что она те самые дела, по которым докладывали ей тогда, брала к себе в комнату и, рассматривая оные с умными советниками, заготовляла заранее на это время резолюции. О даваемых ею решениях в монастыре сём упоминает и Татищев, в примечаниях своих на «Судебник» царя Ивана Васильевича.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого… С. 26

Я к сему мудрой, хотя властолюбием неистовно побеждённой, Царевны Софии пример вспомяну: В походе ея для моления в Девичь монастырь увидела она человека плачущаго и челобитную в руке держащаго, тотчас остановя карету, призвала его и спросила о его прозьбе. Он сказал, что бедной дворянин разорён от другаго, и бил челом Судье Беклемишеву, да оной не токмо челобитной не принял, но его с ругательством велел из приказа выбить. Царевна, жестоко осердясь на Судью и сожалея о неправосудии к бедным, тотчас послала, чтоб Судья был в монастырь, а челобитчик шёл у кареты. Судья как скоро приехал, Царевна по её извычаю зачала говорить ему о должности Судьи, о правосудии ко всем и о защите бедным. Как она от природы многоречива и остроумна была, Судья с великим страхом слушая, как услышал конец, донёс ей, что оной Полозов великой ябедник, у него в приказе до него и при нём было более десяти судов, и он никогда в службе не бывал, во всех приказах многия собственные и наёмные дела имеет, и когда его обвинят, то переносит в иной приказ, чтоб конца не найти. Царевна спросила челобитчика: для чего он не в походе, и имеет ли поместья? Он сказал; поместье малое имеет в Костроме, а в службе не бывал за своими разорениями и крайним убожеством. Царевна сказала: когда ты Богу и Нам не верен, и за данное тебе поместье служить не хочешь, то ты и ни в чём ни греха ни стыда не знаешь; естли бы не было моё время покаяния, тоб я сей час велела тебя на площади наказать; и тогож часа приказала Думному Дьяку Василию Семёнову, справясь со всеми приказы, где его сколько дел есть и о чём, себе донести. И как назавтра Семёнов роспись к Царевне принёс, то она, видя, что более 30 его судов, велела ему запретить в суды ходить, а его в стрелецкой полк в сотники написать, и естьли он будет кому челобитныя, или суды составлять то его облича, без доклада бить плетьми. Сим тогда указом много ябедников усмирено, и главные два из холопей в ссылку сосланы.

Татищев В.Н. Из примечаний на «Судебник Государя царя и Великого князя Ивана Васильевича, изьяснённые покойным тайным советником и Астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым». Типография Н. Новикова. 1786. С. 218–220

Один помещик, говорит ещё одно предание, бил челом на соседа, что его мельница затопила его луга и что плотина эта причинила ему убытку на тысячу рублей. По приказу царевны плотина была спущена, земля измерена и тогда оказалось, что только полдесятины было потоплено и то осоки, а скота в три года пало две овцы, да корова. Тогда вышел указ: с ответчика взять из его лугов вдвое против потопленного и отдать челобитчику, а с челобитчика, за ябедничество, доправя весь иск, отдать ответчику всё, что по иску получил ябедник.

Семевский М.И. Современные портреты Софии и Голицына. XII. С. 420–421

23 июля [1689] в 6-ом часу утра царевна ходила к обедне в Новодевичий монастырь и служила там торжественный молебен «Смоленской Божией Матери о их государском многолетном здравии и о всяком благополучении и воздавали хвалу о победе врагов, проклятых агарян». У молебна были кн. Голицын и все воеводы и ратные начальные люди. После молебнаго пения, царевна угощала воевод фряжскими винами, а ратных людей водкою. 25-го июля, по случаю именин царевны Анны, она опять угощала в Передней водкою всё боярство и дворянство и полковых людей.

Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. Том II. С. 178

Но чем параднее было торжество, тем заметнее было отсутствие на нём младшаго государя. Напряжённое ожидание кризиса собственно произвело самый кризис.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 82

Софье становится не смешно

Мы должны теперь исследовать историю последней распри царевны Софьи с Петром, которая кончилась его единодержавием.

М.Погодин Как установилось единодержавие Петра. Русский Вестник 1875, № 4, стр. 371

Во время как она царствовала таким образом более шести лет, Пётр достиг до седмагонадесять году, и почувствовал себя в силах удержать своё право…

Аллец П.О. Сокращенное описание жизни Петра Великого, императора всея России / Пер. В. Вороблевского. Спб.: Тип. Кадетского корпуса, 1771. С. 4

Несогласия между вдовствующей царицей [Натальей Кирилловной] и старшей принцессой [Софьей Алексеевной] с каждым днём множатся, а оба государя, которых подстрекают мать и сестра, начинают посматривать друг на друга с неприязнью. Таким же образом разделились и бояре, причем большинство их (как и большинство молодого дворянства) склонилось к стороне царя-наследника Петра Алексеевича. Некоторые, впрочем, крепко держатся за старшего, как и большая часть плебса, хоть и скрыто, но, как чувствуется, основательно. И, безусловно, должно свершиться чудо господне, чтобы в ближайшее время не стряслось здесь великого несчастья.

Горн Гильдебранд фон. Донесения королю Дании. // Вопросы истории. № 3, 1986. С. 89

Обе стороны не доверяли, боялись одна другой; обе стороны ожидали нападения из-за угла, и каждая, боясь сделать решительный шаг, в то же время ежедневно, ежечасно думала про себя: вот, вот сейчас настанет минута решительного столкновения.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 73

Преображенская стукотня и грохотня дошла, наконец, и до ушей Царевны Софии. Игры и потехи принимали вид настоящаго дела. Что за полки там собираются? Это уже не шуткою пахнет. Внимание было возбуждено, и опасение увеличилось. Надо держать ухо востро, надо разведать, что там делается, не затевается ли что недоброе. Нашлись предательницы, польстившияся на награды, две постельницы Царицы Натальи Кирилловны: Нелидова и Сенюкова. Оне начали переносить оттуда вести к Царевне Софии, и разсказывали, как её там бранят и желают всякаго лиха, в особенности брат Царицын, Лев Кириллович Нарышкин и Князь Борис Алексеевич Голицын. Против таких вестей и на Верху послышались угрозы и злыя слова. Шакловитый говорил: «чем тебе, государыня, не быть, лучше Царицу извести». И князю В.В. Голицыну приписывали даже такия слова: «для чего её прежде с братьями не уходили! Ничего бы теперь не было».

Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 123–124

«В глазах моих они людей режут, – говорила Царевна Стрельцам, – весь Конюшенный Приказ растащили».

Н. Устрялов. Лефорт и потехи Петра Великаго до 1689 года. Санктпетербург. 1851. С. 26

И достаточно было возникнуть простому опасению, что даже и эти солдаты и пищали могут быть отняты, если захочет Софья, чтобы поставить вопрос: имеет ли она на это право? А раз поставивши такой вопрос, Пётр тем самым не мог уже оставаться лишь пассивным зрителем совершающегося вокруг него.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 77