– Большого осложнения с австрийцами после заключения союза с русскими я не предвижу. Дальше обмена нотами протеста и предложения по началу переговоров о денонсации договора Вена не пойдет. Ей попросту будет не до нас. У Австрии уже сейчас намечаются куда большие проблемы в Италии, грозящие Вене потерей всех ее тамошних владений. Кавур намеренно допустил утечку информации о своих переговорах с Наполеоном, и итальянцы моментально отреагировали на это. Согласно поступившим сообщениям телеграфа, в Парме, Модене и Вероне произошли крупные волнения среди местного населения. Поэтому я предполагаю, что император Франц-Иосиф в скором времени будет вынужден направить в Италию австрийские войска.

Вильгельм некоторое время молчал, взвешивая все за и против, а затем спросил своего премьера деловым тоном человека решившего шагнуть в холодную воду:

– Как много времени уйдет на заключение союза?

– Господин Горчаков имеет все необходимые полномочия от императора Николая для немедленного подписания договора. Черновые наброски договора уже готовы и просмотрены мною. Осталось только уточнить кое-какие детали, и, если все пройдет гладко, в ближайшие два-три дня мы станем военными союзниками Петербурга. Вслед за этим, я думаю, уже на следующей неделе мы сможем начать реализацию наших армейских планов без оглядки на крикунов из ландтага.

Говоря это, Бисмарк сознательно увязал подписание договора с началом проведения реформ в армии, столь дорогой королевскому сердцу.

– А если господа депутаты даже после заключения союза с Россией все же наложат вето на наш законопроект, что тогда? Прямое противостояние и баррикады? – с тревогой спросил король.

– Я думаю, что в этом случае ландтаг придется вообще распустить, ваше величество. С господами сенаторами я уже говорил на эту тему, и они полностью поддерживают это предложение. Слава богу, у нас еще есть истинные немцы, – с пафосом сказал Бисмарк и, заметив немой вопрос в глазах монарха, тут же добавил: – Я думаю, нам следует последовать примеру Кавура и известить господ парламентариев о готовности русского царя оказать нам военную помощь в случае внутренних волнений. Память о том, как жестоко русские подавляли выступления восставших венгров, сильно остудит не в меру горячие головы некоторых господ депутатов, готовых идти на баррикады ради своих революционных идей и ценностей.

– И как долго вы намереваетесь обходиться без парламента?

– Пока не будет создана новая армия, готовая с оружием в руках защитить национальные интересы Пруссии, – твердо заявил Бисмарк.

Король внутренне зааплодировал своему премьеру. Именно такой решительный и бескомпромиссный человек и был нужен Вильгельму во главе прусского правительства.

– Хорошо сказано, Отто. Ответ, достойный настоящего прусского немца. Создав новую армию, мы сможем железом объединить Германию, сделав то, что в свое время не смог сделать незабвенный император Священной Римской империи Карл V Габсбург, – гордо произнес Вильгельм.

– Значит, мы принимаем предложение русских, ваше величество? – спросил Бисмарк.

– Да, думаю, это нам будет выгодно. За пять лет мы сможем заложить такие прочные основы новой армии, которые будут не по зубам нашим соседям австрийцам. Кроме того, в случае необходимости мы всегда сможем выйти из него. Необходимо прописать в договоре и такой пункт.

– Не беспокойтесь, ваше величество. Такой пункт уже вписан в проект и обговорен с господином Горчаковым, – заверил короля Бисмарк.

– Что же, да поможет нам Бог в трудном, но благородном деле по преобразованию нашей многострадальной родины, – многозначительно произнес король, и его собеседник поспешил присоединиться к этому пожеланию.

Заключение союзного договора с русскими было первым серьезным делом в политической карьере Бисмарка. Настояв на союзе с Петербургом, он не только вступал в большую политику, но и утирал нос своим австрийским визави, постоянно выставлявшим его дерзкой выскочкой на заседаниях общего парламента Германского союза.

Так стараниями премьера Бисмарка и царского посланника Горчакова был начат новый виток в русско-германских отношениях, ставших взаимовыгодными для обеих стран.

Если в Берлине весна только вступала в свои права, то в далеком Тегеране уже вовсю цвели многочисленные фруктовые деревья. Все пологие склоны Эльбурса, могучие отроги которого плавной линией спускались к кварталам персидской столицы, были покрыты ухоженными шахскими садами. Загородная резиденция персидского правителя, где расположился личный и полномочный посланник императора Николая граф Бартяков, была окружена целым лесом гранатовых и персиковых деревьев.

Своим появлением в Тегеране граф был полностью обязан Алексею Ардатову, а вернее его уязвленной гордости. Узнав от государя императора, что генерал Перовский сумел блистательно преобразовать его идею по проведению ложного индийского похода в полномасштабную военную операцию, он получил ядовитый укол ревности. Желая оставить за собой последнее слово в реализации этого проекта, Ардатов засел за размышления, и фортуна благоволила ему. Снедаемый простыми человеческими страстями, граф не только смог существенно дополнить предложение генерала Перовского, но даже нашел России нового стратегического союзника в индийском походе.

По замыслу Ардатова, им должна была стать Персия, которая с давних пор претендовала на город Герат и прилегающие к нему земли. Это яблоко раздора с середины прошлого века попало в руки правителей Кабула, при поддержке британских штыков. Разделяя и властвуя в Азии, Лондон зорко следил за тем, чтобы ни одно из сопредельных с их индийскими владениями государств не представляло угрозу британским интересам.

Ни один из персидских монархов не смирился с потерей Герата, и Персия всячески старалась вернуть назад свои утраченные земли. Недавно возникшие распри между Дост-Мухаммед-ханом и Мохаммед Юсуфом, по мнению Ардатова, должны были оказаться хорошим стимулом для нынешнего властителя Тегерана, чтобы подтолкнуть его к активным действиям по расширению границ персидского царства.

Однако на деле не все было так гладко, как было изложено на бумаге. Сидевший на троне шахиншах Насер ад-Дин хорошо помнил, как его предшественник Мохаммед-шах Каджар, осадивший Герат в 1838 году, был вынужден снять осаду и отвести войска из-за ультиматума английского вице-короля. Тогда коварные сыны Альбиона открыто объявили всю афганскую землю сферой своего жизненного влияния, остудив холодным душем боевой задор Персии.

Ардатов здраво рассудил, что двойной удар по британским интересам в Индии заставит Лондон свернуть свое участие в боевых действиях в Крыму и сосредоточиться на сохранении своей главной жемчужины на Востоке. Именно в таком виде он представил свой новый план императору, которому тот сразу понравился. Не желая откладывать дело в долгий ящик, Николай сразу же отправил в Тегеран графа Бартякова, вот уже несколько дней проводившего активные переговоры с персидским шахом Насер ад-Дином.

Отношения русского монарха с персидским государством были довольно своеобразными. Уже с первых дней своего вступления на престол Николай выказывал желание мирно жить со своим южным соседом. Едва только стало известно о своевольном занятии персами части закавказской территории, отошедшей к России согласно Гюлистанскому мирному договору, как русский монарх отправил в Тегеран своего личного посланника князя Меншикова с наказом уладить все миром.

Желая сохранить дружеские отношения с персидским шахом, Николай был готов не только отказаться от спорных территорий, но даже уступить еще сверх того. Казалось, что кровопролития не будет, но подстрекаемый британским послом наследный принц Аббас-Мирза желал только одного – войны.

Посланный на защиту Кавказа генерал Паскевич сумел не только отбить нападение персов, но и перейти в наступление и уже через полтора года взял Тебриз, вторую столицу тогдашнего персидского государства. Между странами был заключен новый мирный договор, по которому Тегеран лишился части своих закавказских земель и был вынужден выплатить огромную контрибуцию в двадцать миллионов рублей.

По личному приказу царя в Тегеран был направлен новый русский посол, статский советник Грибоедов, которому император дал наставление укрепить добрососедские отношения между странами и не допустить возникновения новой войны. О том, как боялись ее персы, говорил тот факт, что подписание нового Туркманчайского мирного договора по требованию персидских астрологов было совершено ровно в полночь 10 февраля. По заверению звездочетов, это был наиболее благоприятный момент для прочного мира.

Однако не все в Тегеране хотели мира с северным соседом, и в первую очередь британский посол Малькольм, усиленно интриговавший против посланника Петербурга. Результатом его тайных действий стали массовые выступления в персидской столице. Используя недовольство простых жителей Тегерана огромной суммой контрибуции, а также предоставлением убежища шахскому евнуху, при помощи подкупленных мулл британцы натравили разъяренную толпу на русское посольство. В результате резни погибли все тридцать семь сотрудников посольства, включая самого Грибоедова. Его истерзанное тело опознали только по шраму на руке.

Когда пьяный угар вольницы спал, на улицах Тегерана воцарилась тревожная тишина. Всем стало казаться, что вот-вот из-за вершин Эльбурса появится грозный Ермолов, оставивший здесь о себе недобрую память после занятия Тебриза. Казалось, что персидские астрологи ошиблись, и новой войны не миновать, но неожиданно русский царь вновь явил соседям свою милость. Своей монаршей волей он остановил гневные речи генерала Ермолова, требовавшего похода на Тегеран и наказания всех виновных в убийстве посла, сказав, что перед началом войны желает выслушать провинившуюся сторону.

Персидское посольство возглавил один из младших сыновей шаха, Хосров-Мирза. Робко и боязливо вступил персидский принц в покои Зимнего дворца, готовый в любую минуту лишиться жизни по приказу русского императора. К подобному исходу дела его подготовили великий визирь и сам отец, но судьба сулила принцу иной жребий.

Николай Павлович проявил не только государственную, но и человеческую мудрость. Он не стал требовать физического наказания виновников смерти своего посла, ограничившись лишь получением за пролитую кровь Грибоедова легендарного алмаза «Шах». Более того, русский властитель, к огромной радости персидского народа, даже значительно уменьшил ранее наложенную на страну контрибуцию, хотя мог потребовать порты на южном берегу Каспийского моря, как сделал это его прапрадед Петр Великий. В этот момент России был нужен мир.

Персы долго славили благородство северного царя, и потому, когда стало известно о готовности русского императора поддержать шахиншаха в его стремлении завладеть такой прелестной жемчужиной, как Герат, у них не возникло удивления или подозрений. Обрадованные словами Бартякова, они дружно принялись славить Николая Павловича и просить Аллаха послать на головы ненавистных англичан ураган, мор и проказу. Однако как истинные сыны Востока, привыкшие торговаться, они не торопились ударить по рукам, хотя для них поход на Герат был выгоднее, чем для русских. Уловив интерес к себе со стороны могущественного соседа, шахиншах стал тянуть время, желая получить от северного соседа что-нибудь еще.

Согласно давно заведенным на Востоке традициям, персы начали вести переговоры чинно и неторопливо, с многочисленными отступлениями, возвращаясь к уже, казалось бы, решенным вопросам. Бартяков иногда просто зверел от подобных действий, но, выполняя волю императора, был вынужден сохранять спокойствие и дружественную улыбку на лице.

Вначале Насер ад-Дин намекал на возможные территориальные уступки со стороны России, в виде возвращения Персии части Нахичеванского ханства, но Бартяков сразу пресек любые попытки вести диалог в этом направлении.