Когда меня в очередной раз вернула на Таир одна из приемных семей, я случайно набрел на заброшенную землянами станцию и нашел себе отличное место для тренировок. Раз за разом, пересиливая боль от ожогов, справляясь с откатом, который всегда приходил после всплеска силы, покрывая все внутри льдом, я обретал контроль над огнем.

А учитывая, с какой частотой я оказывался на Таире, я почти начал считать эту планету своим домом. Череду приемных семей и приютов я в расчёт не брал. Чужие, незнакомые лица. Все они сначала пытались достучаться до меня, помочь и сделать вид, что станут моей семьей. Но стоило показать свою способность, эти желания и чувства затмевало одно-единственное – страх.

В этот раз на Таире я жил уже полгода. И каждый день ходил тренироваться. Сейчас пробирался к лазу почти бегом, потому что пламя билось внутри и в любой момент грозило вырваться. О чем думают эти энитейцы, когда все еще пытаются найти для меня семью? Я уже в ней не нуждаюсь!

Злость так и рвалась наружу, и я сорвался на бег, невольно отмечая, что часть кустов в этот раз поломана, будто кто-то блуждал по терновым зарослям. Наверняка сумасшедший. Пробраться за купол ни у одного хищника нет возможности. За этим следят. Значит, в колючки зачем-то полез кто-то из тех, кто попал в приемник.

Я нырнул в темный лаз, запетлял по коридорам. Наконец вышел на площадку, где проводил тренировки, и глазам своим не поверил! На полу возле одной из стен лежала девчонка.

Подошел ближе.

Маленькая. Хрупкая. Длинные волосы грязные и спутанные, космический комбинезон превратился в клочья.

Сопит во сне и временами вздрагивает.

Что она тут вообще забыла?

Я с трудом удержал огонь. Несколько минут глубоко вдыхал и выдыхал, чтобы не сорваться. И только потом ее разбудил.

Злость почему-то практически сразу сошла на нет. Сложно злиться на того, кто нуждается в защите и ищет ее… в тебе. Когда она коснулась моей руки, я вздрогнул от неожиданности.

И не поверил, что на пальцах не вспыхнул огонь. И не вспыхнул я весь.

Уже даже не надеялся, что подобное возможно.

Пока я думал об этом, обнаружил, что девчонка ревет, уткнувшись в мое плечо.

Ну твою ж…

А огня нет. Вот совсем нет. Ни искры!

Темная, непроглядная бездна! Как это вообще возможно?

И почему я не чувствую ни жара, ни боли, лишь какое-то странное тепло? Оно выворачивало душу наизнанку. И я не знал, что делать. Замер, прислушиваясь к неизвестным ощущениям. Осторожно коснулся волос девчонки. Я так отвык от этого! Просто кого-то касаться и не оставлять ожоги, не срываться, не видеть после ужас в чужих глазах, когда искал надежду.

Что она со мной сделала? Как ей это удалось?

Хрупкая и доверчивая. Только мне нельзя к ней привыкать. Она ранит сильнее всех, когда поймет, кто я.

– Не реви. Я все решу и помогу тебе, – вдруг сказал, сам не ожидая от себя подобного.

Надо выяснить, что там произошло с гиаштами. И разобраться. Давно пора поставить их на место.

Слушал ее историю про змееподобных и щурил глаза. Ко мне они не лезли, хватило одной стычки, чтобы проверить, кто чего стоит, а вот на девчонке отыгрывались. Придется решать эту проблему.

Незнакомка дрожала, и я отдал ей свою куртку. Мне не грозило замерзнуть. А на нее в этом рванье даже смотреть холодно. Кожа у нее была нежной и приятной на ощупь. Теперь понятно, что так раззадорило змееподобных. Вовсе не какая-то подвеска им была нужна, а сама девчонка. Подвеска – это так, этап игры.

Доберусь я до них, мало не покажется!

Только что делать с девчонкой сейчас?

Не стоило ей спрашивать меня о родителях и доме. Огонь чуть не вырвался, а я едва не сорвался. Но девчонка усмирила пламя одной-единственной фразой.

– Не бросай меня одну, пожалуйста.

Хотел бы я знать, как ей это удается. Раз за разом уничтожать броню, которую я создал. Только надо сразу разрушить ее иллюзии и дать понять, кто я. Обрубать недосказанность немедленно, так боль резанет, уйдет и затаится, а не будет мучить.

Разговор вполне удачно зашел об огненном монстре. Вот, значит, как меня окрестили.

Только почему же эта ненормальная меня не боится? От слов, что я ее защищаю, даже опешил.

И не сдержался. Пламя ведь только затаилось внутри, и, как ни крути, сюда я шел его выплеснуть.

Огненные снаряды полетели в стену. И, пока я не выдохся, не отступил. На мгновение замер, уверенный, что услышу гулкие шаги сбегающей от меня девчонки.

Вот же бездна! Почему она до сих рядом? Почему ее пальцы скользят то по моему плечу, то по руке? И почему в этот момент пламя покорно спит, словно лис в норе? Как это понимать?

Одно ее прикосновение что-то делало со мной, ломало изнутри, заставляло огонь слушаться. В какой-то момент губы девчонки оказались так близко, что я едва не поддался соблазну проверить, какие они на вкус.

Вот именно, Шархат, девчонки! Так что даже не думай. Что бы она ни говорила, пусть даже и не боится, но… нет.

Очнулся я лишь тогда, когда она застонала от боли. И как не додумался, что могла быть ранена! Я успел осмотреть ее, прежде чем пришел откат. Сопротивляться тому, что она забралась ко мне на колени, уже не мог.

Вскоре девчонка заснула, а я все сидел и пытался справиться с тем холодом, что обжигал легкие. Время от времени с пальцев все еще слетали искры, но тут же гасли. Лихорадки в этот раз не было. Я обнял девчонку, потянулся к ее теплу. Дышал ею какое-то время.

Нет. Так нельзя. Но пальцы сами погладили ее волосы, и на губы полезла улыбка. Вспомнилось, что недавно я смеялся, когда уже давно забыл, что способен на подобное.

Убрал руку и вдруг почувствовал, как пальцы пылают не жаром, а теплом. Сосредоточился, позволил энергии потечь по руке и… на ладони вспыхнул шарик света.

Я даже зажмурился, потому что не верил в случившееся. Но, когда открыл глаза, свет все еще оплетал мои пальцы.

Я просидел почти час, смотря на него и прижимая к себе девчонку.

Если не отпущу, то сломаю ей жизнь. Кто она и кто я? В ладонях вспыхнуло пламя. Монстр. Как есть монстр. Огненный шар с шипением врезался в стену, а я бережно подхватил девчонку и поднялся.

Она устала настолько, что не проснулась даже тогда, когда я принес ее в целительский отсек.

Дежуривший энитеец молча пропустил меня к лечебной капсуле, куда я осторожно положил девчонку.

Повернулся к нему.

– Это сделал не я.

Тот посмотрел на незнакомку, не увидел на ней следов от ожогов, кивнул.

Я вышел из целительского отсека и, глубоко вдохнув, направился к начальнице приемника – Анритаре Дан.

Несмотря на ранее утро, она не спала, когда я, дождавшись разрешения, вошел внутрь ее кабинета.

Энитейка, одетая в темно-синюю форму, с собранными в узел светло-русыми волосами, сверкнула ярко-зелеными глазами и уставилась на меня.

– Гиашты напали на новенькую, – сказал я, старательно сохраняя спокойствие. – Я нашел ее и отнес в целительский отсек.

Анритара недоверчиво посмотрела на меня, тут же щелкнула по лиару – тонкому серебряному браслету, усыпанному десятком разноцветных камней, выполняющих самые разные функции, и связалась с целителем.

Я никогда и никому не лгал, но понимал, что в первую очередь подозрения падут на меня. Ждал. Терпеливо. И сдерживал огонь. Он просыпался внутри, отзываясь на мои малейшие эмоции.

Во время короткого разговора, который я не слышал, – была у лиара и такая функция – целитель, похоже, подтвердил мои слова, и начальница приемника успокоилась.

Наши взгляды снова пересеклись, но мои мысли были заняты лишь незнакомкой, с которой провел почти всю ночь.

Что-то изменилось во мне после этой встречи с девчонкой. Изменилось навсегда и безвозвратно.

– Спасибо, – тихо сказала Анритара, но в интонации ее голоса крылось что-то еще, пока мне непонятное. – С гиаштами я разберусь.

– Когда они покинут Таир? – не удержался я от вопроса.

– Странно, что ты не спрашиваешь, когда его покинешь ты, Шархат, – задумчиво сказала она и, поставив локти на стол, в очередной раз посмотрела в глаза.

– Девчонка… Новенькая… беззащитна перед ними. И я не всегда смогу быть рядом.

Анритара не ответила, лишь по-прежнему внимательно и изучающе смотрела на меня. Так, будто впервые увидела.

– Либо они, либо она должна покинуть Таир. Я знаю, вы можете это устроить.

– Могу, – не стала скрывать начальница приемника правды. – Гиаштов заберут лишь через месяц, но девчонку готов принять один из приютов на планете из соседнего сектора хоть завтра.

– И это будет хороший приют, – отрезал я.

Начальница склонила голову, взгляд стал острее, пронзительнее.

Меня таким не прошибешь, если честно. Готов поспорить, в моих зрачках сейчас бьется пламя, и она это видит. Как и осознает, что я намеренно сдерживаюсь.

– И вы отправите ее в ближайшие пару часов.

Анритара поднялась, оперлась руками о стол и смерила меня прожигающим душу взглядом.

– Что ты готов предложить взамен, Шархат?

Значит, она согласна пойти на уступку.

– Год без срывов. Я буду использовать свою способность только на тренировках, – я предполагал, в какую сторону повернет разговор, ответ придумал еще по пути в ее кабинет.

Анритара вернулась в кресло, задумчиво постучала пальцами по столу.

– И еще ты встретишься с одним мужчиной, – наконец, когда я уже начал опасаться отказа, добавила она.

– Зачем?

– Он с Ариаты. Его заинтересовали твои способности.

– Просто встретиться?

– Да. И поговорить. А дальше… решай сам.

Хм… Сейчас это вообще не имело значения. Лишь бы девчонка оказалась подальше от гиаштов. Я обещал ей разобраться. Я себе обещал. И не отступлюсь от цели. Цена меня практически не интересовала.

– Согласен.

Анритара кивнула. На ее лиаре вдруг вспыхнула голограмма. Она щелкнула, внимательно прочитала сообщение.

– Девчонка цела и невредима. Ближайший корабль отходит от станции через сорок минут. Ты еще успеешь зайти с ней попрощаться. Если хочешь. Встреча с ариатом состоится через час.

Я встал, коротко кивнул в ответ и покинул ее кабинет.

Целительское крыло находилось на пятом уровне, отвечающем за жизнеобеспечение станции. Я поймал свободную гравитационную платформу и уверенно вскочил на небольшой золотистый диск. Он поднялся на максимальную высоту, и я, нажав в настройках нужный отсек, понесся по коридорам.

В третьем отсеке коридор перегородили гиашты. Их было семеро. Оскаленные лица, частично покрытые чешуей, вздыбленные волосы, напоминающие гребень.

– Ты не смел вмешиваться. Девчонка наша, – вышел вперед Линд.

Зрачки узкие, змеиные, отчего лицо становится хищным. В таком состоянии, да к тому же уверенный в собственной правоте, он не будет даже слушать. Для змееподобного все сейчас решает сила. И почему-то он решил, что уже переплюнул меня по мощи.

Только Линд всего лишь решил отомстить, а у меня есть кого защищать, и это определяет все.

Я ступил с диска, отпустив тот и дальше двигаться по коридору в выбранном направлении. Да, я обещал Анритаре, что обойдусь без срывов и не буду применять способности, но вовсе не обещал не лезть в драку. Кулаки по-прежнему остались при мне. И спускать историю с девчонкой, которая перевернула мою жизнь, не стану.

– Кто ты такой, чтобы я спрашивал разрешения?

Шагнул к гиашту ближе. Линд зарычал и бросился на меня. Их было больше, они были сильнее, и я держал слово и не применял огонь. Когда драка закончилась, гиашты уползали по коридору и шипели. Больше всего досталось Линду и Дантару, их я щадить не стал. И в отличие от меня усиленной регенерацией гиашты не обладали, так что как минимум сутки им предстоит провести в целительском отсеке.