Единственное, что омрачало ее думы, – это то, что в последние дни Руслан начал нервно реагировать на нее, постоянно цеплялся к словам, и она догадывалась отчего. Неделю назад она отказалась поехать с ним на дачу к другу, зная, для чего он ее туда зовет. Но девушка не хотела до свадьбы иметь близких отношений с мужчиной и именно это и озвучила Руслану. Это совсем не понравилось парню, и он съязвил о том, что глупо беречь себя для эфемерного мужа, тогда как он, Руслан, здесь, живой и жаждущий. Побоявшись, что он обидится на нее, девушка заметила, что через какое-то время, когда она привыкнет к нему и поймет, что он точно ее половинка, она решится. Но пока еще не готова к этому.

В чудесном настроении Надя, наряженная в новое платье, босоножки и с маленькой сумочкой через плечо вышла на улицу, наслаждаясь прекрасной погодой: теплой, солнечной и почти безветренной. Она радовалась тому, что сегодня, в свой выпускной, будет гулять по Платинке всю ночь с милым Русланом, как и многие другие выпускники.

Уже через полчаса, легким порхающим шагом девушка приблизилась к их укромному месту и, повернув за угол, резко остановилась. Перед ней предстала парочка, которая в этот момент страстно обнималась и целовалась. Округлив глаза, Надя прошлась глазами по высокой фигуре парня в белой рубашке и модных брюках и по светленькой девушке с распущенными длинными волосами в ярко-красном невероятно коротком платьице.

– Руслан? – пролепетала, опешив, Надя.

Вмиг оторвавшись от губ светловолосой девушки, парень медленно опустил руки с ее талии. Невольно оглядев с ног до головы темноволосую изящную Надю в золотистом соблазнительном наряде, он кисло выдохнул:

– А, это ты…

Светловолосая девушка тоже обернулась и прищурилась. В этот момент Руслан чуть отодвинулся от нее, и Надя узнала Яну из параллельного класса.

– Что ей надо, Руслан? Ты же сказал, что вы уже расстались, – заявила с вызовом блондинка.

– Так и есть. Только она, видимо, непонятливая, – нагло соврал Руслан.

Надя вконец опешила. Нет, она совсем не была готова к такому, и эти поцелуи молодых людей, и сама эта блондинка Яна ну никак не укладывались в ее голове, разум не хотел принимать всего этого, тогда как минуту назад она была так счастлива.

Руслан чуть подтолкнул блондинку с ярко-красными губами и велел ей:

– Яночка, иди, подожди меня у крайнего гаража. Я быстро поговорю с этой и найду тебя.

– Так и быть, мой котик, – кивнула Яна и провела рукой по его груди. В следующий миг, вперив взор в Надю, она процедила: – Это мой мужчина! Только посмей его тронуть, поняла?

– Иди, иди, кисуля, я сейчас, – сладко проворковал парень.

Красавица, призывно виляя бедрами в обтягивающем красном платье, прошествовала мимо Нади и скрылась из виду. Руслан скрестил руки на груди и оперся спиной о железную стену гаража.

– Ты теперь с ней? – тихо вымолвила Надя, устремив на него влажные от слез глаза и наперед зная ответ.

– Ты же видела? Чего дурацкие вопросы задаешь?

– Прости.

– Яна – моя девушка, я – ее парень. И у нас все зашибись, ясно?

– Но как же я? – не удержалась она от вопроса. Надя понимала, что ей немедленно надо уйти, показать гордость и забыть об этом неверном парне. Но отчего-то ее сердце не хотело верить в эту жуткую реальность, она надеялась, что, может, у них с Русланом еще есть шанс. – Разве все, что было между нами, не в счет?

– А что было? Поцеловались пару раз и гуляли без толку. Ты слишком сложная и правильная, Надюха, я устал от тебя. Так что давай по-хорошему, разбежались и все. И не надо трепать мне нервы.

– Я и не хотела трепать, просто думала…

– Слушай, Надюха, давай пока, я все сказал, – перебил ее Руслан и направился вслед за Яной.

Сердце девушки болезненно сжалось, и она вновь ощутила боль, которая была ей знакома с детства. Мать тоже не любила ее, хотя Надя постоянно пыталась заслужить ее любовь. И теперь, видимо то же происходило с Русланом, в котором она не чаяла души. В голове Нади гудела только одна мысль: «Ты не заслуживаешь любви, с чего ты решила, что кто-то должен любить тебя, такую никчемную?».

Одноклассники считали ее белой вороной, ведь она вела себя не как все, могла иметь мнение, отличное от большинства, и вообще казалась «неудобным» человеком, который не подстраивается под толпу. Кроме красоты лица и стройности фигуры, Надя не могла приписать себе ни одного качества, которые в их время ценились в девушках. Она не была взбалмошной, наглой, знающей себе цену и сексапильной. Она всегда чувствовала себя чужой среди окружающих ее людей. Она более ценила книги, чем дискотеки, душевные разговоры с людьми, а не тусовки с попойками. И вообще, на прогулки с единственной подругой или с Русланом у нее почти не оставалось времени.

– Что во мне не так, Руслан? Скажи? – спросила она глухо ему вслед, когда он прошел мимо и уже почти свернул за гараж.

– Не так? Да все! Ты не от мира сего, – нервно выпалил парень, обернувшись и подтвердив все ее тяжелые думы. – Губы не красишь, пивасик не пьешь, в музыкалке какой-то училась, даже не материшься. Дискач не любишь, тебе бы все дома пироги стряпать. Девственница до восемнадцати лет! Это вообще дичь какая-то!

– Ты обиделся на меня за это? За то, что я не стала с тобой… – уточнила тихо девушка, ухватив самую суть. – Но пойми, мне надо привыкнуть к человеку, полюбить его, наверное. Не могу я так сразу… я говорила тебе…

– Не можешь – твои проблемы, а мне нужна нормальная девка, чтобы горячая была, а не девственница.

– Я поняла, прости, – пролепетала Надя, понимая, что против светловолосой страстной Яны без комплексов, в соблазнительном красном платьице, ей точно не выстоять, – может, это и к лучшему…

Она отвернулась от него, понимая, что, наверное, Руслану никогда и не нравилась по-настоящему, не говоря уж о том, чтобы он мог любить ее. Вообще, говорить о любви в их циничный, развратный век было дурным тоном и большой глупостью. И, видимо, Яна оказалась более сговорчивой. Как бы ни стало больно в этот минуту Наде, она была готова скорее отпустить Руслана, чем поступиться своими принципами. Однако ее последняя фраза отчего-то задела парня, и он процедил:

– Для мужа себя бережешь? Береги. В сороковник, может, кто и позарится.

– Почему в сороковник? – удивленно вымолвила она, вновь оборачиваясь к нему. – Я просто хотела, чтобы все было по любви…

– Вот и дура, ну и береги себя до гроба.

– Я… – она хотела возразить, но подумала, что не стоит объяснять ему то, что для нее светло и ценно, тогда как для Руслана это были лишь ее глупые выдумки и старомодные запреты.

Вновь отвернувшись от него, она ощутила, как комок подкатил к горлу. Через миг она услышала быстрые удаляющиеся шаги Руслана.

Это было время, когда мужчины не говорили о любви. Они боялись чувств и всячески вытравливали из себя все возвышенные и романтичные порывы к женщине. Считалось, что мужчина, признавшийся в любви или влечении к девушке, слаб, глуп и примитивен. Уважение к женщине и восприятие ее как божественного существа, которое дает новую жизнь, потерялось у настоящего поколения. В этот век низменные чувства на уровне животных инстинктов, неразборчивость в связях и въевшийся стереотип, что доступных женщин безумно много, взрастили огромное поколение циничных, бессердечных и озабоченных удовольствиями парней, которые не ценили чистоту и верность в девушках, а жаждали лишь доступности и глянцевой пластмассовой красоты.

Только спустя полчаса вдоволь наплакавшись в гаражах, Надя, чуть пошатываясь на каблучках, медленно направилась в сторону школы, ощущая, что еще долго рана от предательства Руслана, который стал ее первым парнем, будет напоминать о себе.

Последующие события того дня Наде показались хаотичными, шумными и гнетущими. Выпускной бал, поздравления, веселый гомон голосов, пиццерия, в которую они зашли с тремя одноклассницами, перед тем как пойти гулять в центр города, – все это не задевало душу Нади, и она делала все машинально, стараясь быть как все. Но сердце страдало, и она жаждала остаться наконец одна и наплакаться вдоволь.

Около восьми вечера они гуляли с подругами по набережной Исети, и в какой-то момент Марина предложила перейти на другую сторону реки, потому что там было устроено веселье с шариками и ведущими, которые горланили в микрофоны на всю округу. Когда девушки приблизились к перекрестку, чтобы перейти улицу, Надя оказалась чуть впереди от подруг, которые остановились у лотка с мороженым.

Оглядываясь на одноклассниц, она посматривала на красный глаз светофора, думая, что вот-вот загорится зеленый, и девушки не успеют. Придется ждать новый сигнал.

– Зеленый огонь, что ли? – раздался около Нади хрипловатый голос. И девушка невольно обернулась на сгорбленного старика, стоявшего справа от нее, среди других людей, ожидающих зеленого сигнала. Старик добавил: – Ничего не вижу, внученька, глаза совсем плохи стали.

– Нет, дедушка, – ответила Надя приветливо, отмечая неприятное морщинистое лицо старика, который опирался на длинную сухую палку и весь трясся. – Еще красный. Я скажу вам, как будет можно идти.

Старик был странным, лохматым и неопрятным, в заношенном балахоне, похожем на монашескую рясу, и непонятной меховой фуфайке. Довольно крупного телосложения, он очень сильно горбился, склоняясь почти вполовину. Вывернув неестественно шею, он как-то боком поднимал на нее лицо и сверлил неприятным взглядом.

– А может, поможешь мне перейти, внученька? – попросил он.

– Хорошо, помогу, – кивнула Надя, обернувшись на подружек и видя, что они еще покупают мороженое, решила перевести деда на другую сторону, а потом вернуться обратно.

– Могу я взяться за тебя, внученька? – прокряхтел старик.

– Конечно, дедушка, – улыбнулась девушка и подставила ему локоть.

Проворно ухватившись, старик сильно сжал ее своей морщинистой трясущейся рукой ее локоть. Девушка подумала, что для такого пожилого человека у него довольно сильные пальцы.

Загорелся зеленый свет, и Надя двинулась вперед, старик засеменил за нею, сильнее сгорбившись и тяжело опираясь на палку. Стараясь идти небыстро, чтобы за ней успевал дед, девушка отметила, как морщинистая ладонь старика как-то нечаянно переместилась на ее запястье.

Вдруг до слуха Нади донесся пронзительный птичий крик. Вмиг подняв голову, она удивленно увидела, как прямо на нее летит птица с широкими крыльями. Это был не голубь и не ворона. Птица с желтым закругленным клювом и рябыми перьями пролетела над ее головой, едва не задев волосы, и девушка даже чуть приклонила голову от испуга. Делая последние шаги по переходу, Надя невольно обернулась вслед птице, очень похожей на сокола или ястреба. Она не знала точно, так как плохо разбиралась в животных. Сделав большой круг в воздухе, как заметила девушка, птица устремилась обратно в их сторону. Не понимая, откуда в центре города лесная птица, Надя проворно переступила поребрик, отделяющий проезжую часть от тротуара, и обернулась к старику.

– Все, дедушка, перешли. Дальше вы сами, или как? – спросила она.

Медленно подняв голову, старик немного выпрямился, и Надя отметила его немигающий и какой-то стеклянный темный взор. Чувствуя, как ладонь старика яростно сжала ее запястье, а пальцы просто впились в кожу, она ощутила, как голова закружилась. Снова раздался крик птицы. Надя успела только поднять голову и увидела, как сокол или ястреб вновь летит к ним. Через секунду птица оказалась совсем рядом и умело села на ее плечо, а в глазах девушки мгновенно потемнело. Голова ее закружилась сильнее, и через секунду она потеряла сознание, оседая на землю.

– Ой, внученька! Ты что? Что с тобой? – закряхтел показно-испуганно старик, пытаясь придержать падающую девушку с закрытыми глазами. Его руки казались немощными, но он все же крепко держал Надю, не давая ей упасть.

– Вам помочь, дедуля? – послышался рядом голос молодого парня.