– Последнее предупреждение, девушки, – заметил он и отошел от нашего стола.

Я закрыла снимок, и уткнулась в текст лекции. Но по-прежнему не могла сосредоточиться.

«И у нас была своя кульминация, – думала я. – Это случилось, когда я уже безумно влюбилась в Грега и узнала, что он… вампир».

Я повторила про себя это слово, но оно уже не пугало меня, как раньше. Тогда в моей жизни появилось сразу несколько новых знакомых. Помимо Грега я общалась с Динаром, которого обычно звали Дино. Мне он поначалу казался простым пареньком, неравнодушным ко мне и поэтому уделяющим моей персоне пристальное внимание. Альбинос Дино с узкими восточными глазами, высокими скулами и белыми волосами выглядел необычно и сразу привлекал внимание. Ему было 22 года, и мне он показался взрослым и умным.

Грег познакомил меня с Ренатой. Правда, поначалу и она казалась мне довольно странной девушкой. И вот как-то мы все оказались в одном из подземелий Москвы. Никогда не забуду этого шока. Ведь я думала, что люди, с которыми я общаюсь последнее время, милые обычные ребята. И вдруг узнаю, что Грег и Рената – вампиры, а Дино – охотник. Он оказался дампиром, то есть рожденным от земной женщины и вампира. Я служила лишь приманкой, с помощью которой он вышел на Грега и Ренату.

В этот момент лекция закончилась. Я закрыла ноутбук и глянула на Иру. После второй пары я отчего-то устала, начала болеть голова. Мы должны были идти в учебную монтажку. Но я решила отправиться домой.

– Перекусим? – предложила Ира.

Я глянула на ее круглое улыбающееся лицо, потом перевела взгляд на собирающихся сокурсников. Я знала, что многие меня не любят, считая слишком гордой и необщительной. Но вместе с тем я пользовалась большим успехом у парней нашего курса. Я однажды за неделю получила приглашение на свидание почти одновременно от пяти моих одногруппников и удивилась такой популярности. Но потом поняла, что мой замкнутый вид, отсутствие кокетства в сочетании с хорошеньким личиком и ладной фигурой притягивает противоположный пол. К тому же подсознательно они чувствовали, что я совершенно не интересуюсь ни одним из них. А, как известно, минус притягивается к плюсу. Я навсегда запомнила фразу из одного фильма. У героя спрашивают: «Почему ты так сильно любишь ее?» и он отвечает: «Потому что я ей… не нужен». А мне действительно не был нужен ни один из этих парней, мое сердце навсегда было отдано Грегу. Навечно.

Но из-за моего успеха у однокурсников все девушки дружно невзлюбили меня. И только Ира общалась со мной с искренним удовольствием. Я ценила это, ее открытый характер нравился мне, хотя часто думалось, что она не так проста, как хочет казаться.

– Лада, ты сегодня определенно зависаешь, – заметила Ира, так и не дождавшись ответа.

– Знаешь, я домой пойду, – сообщила я. – С утра что-то голова болит, неважно себя чувствую.

– Так еще занятия по видеомонтажу, – сказала она. – Пропустишь?

– Скорей всего, да, – кивнула я. – Дашь потом списать?

– Сегодня же тема «Кодирование фильма в MPEG-4», а потом в монтажке еще работать будем.

– И что? – ответила я. – Не могу, понимаешь? Голова просто раскалывается!

– А таблетку? – озабоченно предложила Ира.

– Принимала, не помогло…

– Давление, наверное, – пробормотала она. – Или из-за парня своего страдаешь?

Я не ответила, ее настойчивое любопытство начало раздражать. Я сунула ноутбук в сумку, покидала туда остальные вещи и отправилась к выходу из аудитории.

Когда оказалась на улице, то вдохнула полной грудью морозный воздух и подставила лицо под летящие снежинки. Они скользили по моим щекам, охлаждали их, таяли на губах.

– О, какая хорошенькая снегурка! – раздался мужской голос.

Я открыла глаза и недовольно глянула на проходившего мимо мужчину. Он зачем-то подмигнул мне и устремился дальше по улице.

«И чего пристают? – подумала я, но начала улыбаться. – А ведь я даже без косметики!»

Последнее время, действительно, представители противоположного пола стали обращать на меня намного больше внимания, чем раньше. Конечно, я уже не была школьницей, а училась в институте, но я бы не сказала, что как-то кардинально поменяла внешность. Стиль одежды стал более строгим, но это лишь когда я ходила на лекции. А остальное время по-прежнему носила джинсы, кроссовки, свитера, куртки с капюшонами. Мне было удобно в спортивной одежде. Мама, правда, пыталась как-то повлиять на меня и предлагала купить что-нибудь элегантное или даже гламурное, но меня раздражали вычурные наряды в «псевдогламурном» стиле. Но многие студентки одевались именно так. Мне казались смешными и нелепыми все эти короткие юбки, узкие сапоги на высоченных каблуках, обтягивающие кофточки с неприличными декольте и обязательными блестящими паетками или стразами. Макияж часто вызывал недоумение. Казалось, девушки приходят не на лекции, а на клубную тусовку, таким густым и вызывающим он был. Сама я косметикой практически не пользовалась, только если собиралась куда-нибудь в театр, клуб или на вечеринку к друзьям.

Лишних денег на какие-то изысканные наряды у меня не имелось. Родители давно развелись, и мама категорически отказывалась от помощи отца. На это были свои причины. И мы жили только на ее зарплату. Работая в частном роддоме, она, в принципе, получала неплохие деньги, но все равно при нынешней дороговизне нам не всегда хватало. Я уже подумывала о том, что пора начать подрабатывать, но мама была против. Она считала, что я должна закончить хотя бы первый курс, а там уже решать, смогу ли выкраивать время на работу. Я получала платное образование, очень недешевое, надо сказать. И наши студенты были соответствующего уровня. Все они принадлежали к обеспеченным семьям, некоторые ребята были из известных киношных династий. И насколько я знала, никто из моих сокурсников не подрабатывал на стороне. Многие приезжали в институт на дорогих машинах.

Мое обучение оплатил отец. Он отлично устроился в жизни, работал PR-директором одного из крупнейших рекламных агентств Москвы и мог себе это позволить. Тогда я еще с ним общалась и считала его одним из лучших мужчин на свете. Но потом все изменилось.

Я свернула с Большой Андроньевской, на которой находился институт, на Таганскую улицу. Пройдя между домами, оказалась на Воронцовской. Мама работала посменно, и я знала, что сегодня у нее ночное дежурство. Зайдя в квартиру, позвала ее. Но ответа не дождалась. Видимо, мама ушла, причем недавно, я обнаружила на плите кастрюлю с еще горячим борщом.

Пообедав, отправилась в свою комнату и, постояв в задумчивости у компьютера, все-таки решила пока не усаживаться за него. Я легла на кровать и бездумно смотрела в потолок. Настроение, неважное с утра, окончательно упало. Я с трудом сдерживала слезы, тяжелая тоска навалилась на меня. Я легла на бок и глянула на картину, висящую на стене напротив кровати. Именно ее фотографию увидела Ира.

«Какая она любопытная! Лезет прямо в душу, все-то ей знать надо, – раздраженно подумала я и вытерла слезинки, появившиеся в уголках глаз. – Нужно удалить фотки картины из ноута».

Я взяла смартфон, воткнула наушники, нашла довольно старый альбом группы «Серебро» и вновь улеглась. Я смотрела на бледный профиль Грега на картине и страстно желала, чтобы он оказался рядом со мной… и прямо сейчас.

Я вдруг вспомнила о необычайной способности Ренаты входить внутрь собственных картин. Это было ее любимое развлечение. Она рисовала солнечную опушку, покрытую цветами, затем оказывалась на ней и наслаждалась ясным летним днем без всякого вреда для своего организма. В обычной жизни и Рената и Грег избегали солнечного света. Нет, он не сжигал их, как это описано во многих легендах о вампирах, но в его лучах они впадали в состояние, похожее на анабиоз, и могли стать легкой добычей охотников.

Я смотрела на Грега, привалившегося спиной ко мне. Картина словно делилась вертикально на две части. Он находился на половине, которая изображала глубокую ночь. Небо казалось настолько темным, что выглядело чернильным, земля окутывалась темно-серой с фиолетовым оттенком дымкой тумана, и ноги Грега тонули в этой дымке. Но его бледный профиль был четко виден, и он выглядел как живой. Мне даже показалось в какой-то миг, что я заметила трепет его длинных ресниц…

Я настолько погрузилась в созерцание любимого лица, что начала успокаиваться и впадать в какое-то заторможенное состояние. Мои глаза медленно закрылись, улыбка приподняла уголки губ.

– Любовь в тебе и во мне… как опиум, как опиум, – повторила я слова из песни. – И я знаю, она никогда не закончится! – с жаром добавила я.

– Никогда не закончится, – услышала я нежный голос, зазвучавший словно эхо, и тихо рассмеялась.

Я почувствовала легкое щекотание ресниц по моей щеке, повернула голову и утонула в глубокой, кристально чистой голубизне глаз. Я увидела, как плавно опускаются длинные черные ресницы, прикрывая этот затягивающий в себя прозрачный омут, и счастливо вздохнула.

– Грег, – прошептала я в раскрытые губы, – ты вернулся…

Меня не удивило его внезапное появление. Ведь он был вампиром, а значит, обладал сверхспособностями и мог исчезать и появляться, где и когда ему вздумается.

– А я и не уходил, – еле слышно ответил он и легко прижался прохладными губами к моим задрожавшим губам. – Я всегда с тобой, любовь моя.

– Ты всегда рядом, – согласилась я. – И это упоительно! Но я так тоскую, когда не вижу тебя. Где ты был так долго?

Я отодвинулась, легла на бок и подперла рукой голову, не сводя с него глаз.

– Когда я оставил тебя…, – начал он.

– И это было в начале января, – с горечью заметила я, – а сейчас уже конец февраля.

– Но ты ведь не могла забыть, в какой момент я оставил тебя, – сказал он и лег на спину.

Я, едва касаясь, провела пальцем по его высокому гладкому лбу, затем спустилась по контуру носа и коснулась приоткрытых розовых губ. Грег вдруг слегка укусил меня за кончик пальца, я машинально отдернула руку, и он тихо рассмеялся.

– Видишь, я стал спокойнее относиться к твоей близости, – заметил он. – И даже могу легко покусывать тебя без опасения, что утеряю контроль.

И я вновь коснулась его губ пальцами, словно приглашая еще раз укусить. Но он лишь подул на них, смешно сложив губы в розовое «сердечко». Я тут же склонилась и припала к ним. Мне невыносимо хотелось почувствовать их вкус, окунуться в восхитительное ощущение близости, возникающее всегда, когда мы оказывались рядом. Это было ни с чем несравнимо. Мне казалось, все мое тело тает, мы сливаемся и превращаемся в одно существо, нас окутывает живая энергия нежности, ласковой теплоты, умиротворения, и мы попадаем будто бы в огромный светящийся кокон, до отказа заполненный любовью.

Грег целовал меня осторожно, но мне хотелось более сильных ощущений. Нежность разгоралась изнутри страстью, словно из прохладной сердцевины голубого колокольчика вырастала алая жаркая роза. Но я помнила, как обычно Грег реагировал на подобные бурные проявления, как он из нежного ласкового парня превращался в жаждущего крови вампира, с невероятным трудом останавливался в последний момент и оставлял меня. И я старалась изо всех сил сдерживать себя и целовать его мягко и легко. Но Грег в этот раз сам словно бы разгорался изнутри. И я почувствовала, что в глубине его холодной сущности начинает полыхать пламя. Он, не разжимая объятий, перевернул меня на спину и лег сверху. Я задрожала от ощущения его тела, мое домашнее платье из очень тонкого трикотажа словно исчезло, мне казалось, я лежу голой. Я обхватила Грега руками, мы целовались, не отрываясь.