– Ну вот, ещё и сосед проснулся, – вздохнул Семён.

Развернувшись, он вышел из амбара и сказал:

– Это я случайно палец прищемил! Теперь всё нормально, извини, что разбудил!

– А, ну ничего, бывает! – ответил сосед.

Затем снова стало тихо, и Семён вернулся ко мне.

– Значит, говоришь, горящие глаза? – задумчиво произнёс он.

– Да, – кивнул я. – Но теперь я уже не уверен, что мне это не приснилось.

Но как выяснилось, никакой это был не сон.

– Надо было тебя предупредить, – сказал Семён, покачивая головой. – Только он так давно не появлялся, что я уже и забыл о нём.

– Кто? – тихо спросил я, чувствуя, что у меня опять мороз пошёл по коже.

– Домовой.

Мне это слово было незнакомо, поэтому я уточнил:

– Что это?

– Не что, а кто, – ответил Семён. – Ты разве не знаешь, кто такой домовой?

– Нет, – пожал я плечами.

– Возможно, во Франции или в Англии его называют как-то по-другому. Это домашний дух, считающий себя хозяином и покровителем дома, который обеспечивает проживающей рядом с ним семье нормальную жизнь. Если он признаёт их своими, то всячески помогает и в плане здоровья, и в финансовом благополучии, и в других аспектах жизни. Если же они кажутся ему чужаками, посмевшими посягнуть на его собственность, которую он так тщательно оберегает, то домовой начинает строить им различные козни, и всё ради того, чтобы они как можно скорее покинули его дом.

– Получается, в твоём доме тоже живёт такой домовой? – спросил я. – А чем ты ему не угодил? Почему он такой злой?

– Он не злой, – усмехнулся Семён. – Говорю же, мы его уже давно не видели. А всё потому, что у нас с ним сложились нормальные добрососедские отношения, вот он и не появляется перед нами лишний раз, чтобы не пугать.

– Но я ведь видел его глаза, только вот доброты в них что-то не заметил.

– На этот счёт можешь не волноваться. Думаю, он просто приходил посмотреть, что за чужак остановился здесь на ночлег. Но больше он не придёт, так что спи спокойно.

Семён развернулся и направился к воротам.

– Оставишь лампу возле выхода? – спросил я, прежде чем он покинул амбар. – Страшновато оставаться здесь в темноте. Вдруг он ещё придёт?

– Не придёт, – ответил Семён, но лампу всё же оставил.

После его ухода я долго ещё лежал, смотрел на закрытые створки ворот и прислушивался к происходящему на улице. Но там было тихо, да и находиться в амбаре при свете лампы стало уже не так страшно, поэтому сон постепенно всё же одолел меня, и на этот раз я проспал до самого утра. А разбудил меня голос Семёна:

– Просыпайся, – донёсся он откуда-то издалека, и я тут же открыл глаза.

Сначала я увидел хозяина дома, который стоял рядом со мной и улыбался. А в следующий миг моё внимание привлекло то, что он держал в руках. Это была сетка, в которой лежал живой заяц, причём смирно лежал, не дёргался. Лапы животного были связаны, а наполненные ужасом глаза смотрели на нас обречённо. Видимо, заяц уже успел смириться со своей участью, и мне стало его даже немного жалко. Но я быстро прогнал от себя это малодушное чувство, вспомнив, что на кону стоят жизни всех обитателей планеты Земля, в том числе и моя собственная.

– Вот, добыл, – продолжил Семён, убедившись, что я проснулся. – Можем рассчитаться, а потом пойти позавтракать.

– Хорошо, – произнёс я и поднялся с постели.

Оказавшись на ногах, я подошёл к мешку, вытащил оттуда мешочек с монетами, достал серебряную монету и передал её хозяину дома. Немного подумав, отдал и две золотые за лошадь.

– Поздравляю с удачной сделкой, – кивнул Семён и положил сетку с зайцем на землю. – Сейчас перекусим, потом я подготовлю лошадь, и можешь отправляться в путь.

– Замечательно, – радостно ответил я ему.

Правда, меня немного тревожило то обстоятельство, что я не умею управлять лошадьми, но я решил обратиться к Семёну с просьбой обучить меня не сейчас, а перед самым отъездом.

После завтрака я перенёс из амбара во двор свой мешок с вещами, сетку с зайцем и принялся ждать, когда хозяин дома выведет лошадь из конюшни. Наконец, они вышли, он похлопал её ладонью по спине и сказал:

– Седло в подарок.

Я принялся изучающее разглядывать приспособление, на котором мне предстояло сидеть поверх лошади, а он добавил:

– Её зовут Молния. Уж не знаю, почему такая кличка, это предыдущий хозяин придумал. По мне, так не больно-то она и быстрая. Погладь, чтобы расположить её к себе.

Я протянул руку, но лошадь вдруг повернула голову и заглянула мне прямо в глаза, отчего я отшатнулся назад. Но затем я предпринял вторую попытку погладить её, которая увенчалась успехом, поскольку Молния стояла смирно.

– Ты ей понравился, – рассмеялся Семён. – Сейчас привяжу вещи, и можешь ехать.

Он поочерёдно поднял и прикрепил к седлу сначала мешок, затем сетку с зайцем, а когда всё было готово, выжидательно посмотрел на меня. Наверное, думал, что я залезу в седло. Но так как прежде я никогда этого не делал, то, немного помявшись, спросил его:

– Покажешь, как управлять лошадью?

– В первый раз что ли? – удивился он.

Я кивнул.

– Что ж, хорошо. Одну ногу ставишь вот сюда, в стремя, другую перекидываешь и ставишь с другой стороны, а сам садишься в седло. Попробуй.

Я крепко взялся руками за специальную ручку впереди седла и выполнил всё в точности так, как было велено. Причём верхом на лошади я оказался с первого же раза.

– Хорошо, – улыбнулся Семён. – Теперь немного походим по двору, чтобы Молния к тебе привыкла.

Мы совершили несколько кругов, правда, небольших, поскольку двор сам по себе был невелик. А когда остановились, Семён сказал:

– Вот тебе поводья. Ничего сложного в управлении лошадью нет. Чтобы заставить её идти шагом или скакать, немного подстегни. Можно ещё и ногами по бокам ударить. Для остановки или чтобы замедлить ход, необходимо натянуть поводья на себя. Ну а чтобы лошадь повернула направо или налево, просто дёрни их в нужную сторону. Понятно?

– В принципе, да, – кивнул я.

– Тогда попробуй сам.

Я слегка подхлестнул Молнию, и она медленно пошла по двору. Когда мы сделали пару кругов, Семён сказал:

– Всё, хватит, можно ехать. Только удостоверюсь, что никто тебя не увидит, а то начнутся потом вопросы.

Он подошёл к воротам, открыл их и бросил взгляд в сторону деревни. Затем обернулся ко мне и махнул рукой:

– Путь свободен.

Я опять хлестнул лошадь поводьями, и она двинулась вперёд. За воротами я потянул их вправо, и мы повернули туда, откуда накануне приехали на телеге.

– Спасибо тебе за всё, – сказал я Семёну.

– Желаю удачи, – ответил тот и начал закрывать ворота.

А я сильнее ударил поводьями, ещё и добавил ногами по бокам, благодаря чему лошадь поскакала быстрее, и вскоре скрылся среди деревьев.

Через пару минут, уже достаточно углубившись по лесной дороге в лес, я остановил Молнию, а затем порылся в мешке и вытащил оттуда карту местности. Прикинув по ней, куда именно ехать, я направился в ту сторону и через несколько часов достиг берега реки. Это был тот самый Неман, через который послезавтра на рассвете начнёт переправляться французская армия. Но радоваться было рано, поскольку мне ещё предстояло найти место переправы. Оно должно было находиться где-то ниже по течению реки, поэтому в том направлении я и поехал.

Около часа я двигался вдоль берега, пока, наконец, не заметил то самое место предстоящей переправы, которое искал. Профессор показывал мне несколько картинок, и в реальности всё оказалось именно таким.

Внезапно чуть в отдалении на том же берегу, на котором находился и я, появилось несколько всадников. Это были первые военные люди, которые попались мне на глаза, и я с тоской констатировал тот факт, что они тоже заметили меня и направляются в мою сторону. И поскольку мне никак нельзя было допустить встречи с ними, ведь в таком случае всё закончилось бы, даже не успев начаться, я развернулся, подстегнул лошадь и помчался в противоположном от них направлении. Хотя помчался – это слишком громко сказано. Молния и в самом деле, вопреки своей кличке, оказалась не слишком стремительной. Тем не менее, до леса она меня доставила всё же довольно быстро, и я спрятался в кустах, надеясь на то, что меня не заметят и проскачут мимо. А вскоре показались и преследовавшие меня всадники. Судя по внешнему виду, это были казаки. Я знал это, так как профессор мне их тоже показывал. И к моей огромной радости, они меня не заметили.

Когда казаки скрылись из виду, я покинул своё временное укрытие и направился к реке, решив пересечь её в ближайшем пригодном для этого месте, а не там, где будет переправляться Наполеон со своей армией. Вскоре такое место было найдено, и когда я спустился к воде, то сначала позаботился о том, чтобы мои вещи не промокли. И только лишь закрепив вещевой мешок и сетку с зайцем поверх седла, я взял лошадь за поводья и решительно двинулся вперёд. Правда, плавать я не умел, но надеялся на то, что если крепче держаться за лошадь, то смогу плыть вместе с ней. Профессор говорил, что эти сильные животные плавают вполне прилично.

Так оно в действительности и оказалось. Молния с лёгкостью преодолела водную преграду, хоть и заставила меня изрядно понервничать. Я не знал, что всё её тело погрузится в воду, а на поверхности останется только лишь голова. И когда вещевой мешок и сетку с зайцем частично затопило, я пришёл в ужас и уже не думал о том, что могу сам утонуть, если вдруг случайно отпущу поводья. Во время переправы всё моё внимание было приковано к зайцу, который, почувствовав воду, начал дёргаться и извиваться. Хорошо хоть он был привязан достаточно крепко. В итоге мы благополучно выбрались на противоположный берег, и при этом заяц не захлебнулся и остался жив.

Но теперь меня мучил другой вопрос. Поскольку большая часть мешка находилась под водой, пока мы переправлялись, то почти все вещи промокли. Между тем порох являлся важным звеном всего плана, и нужно было, чтобы он оставался сухим, ведь в противном случае зайца мне не подстрелить. Поэтому первым делом я бросился проверять именно его. К счастью, мне повезло, и он оказался не замоченным, поскольку лежал в той части мешка, которая находилась над поверхностью воды.

В любой момент на противоположном берегу реки вновь могли появиться казаки, поэтому следовало поторопиться. Прикрепив сетку и мешок, как и прежде, по бокам от седла, я сел верхом на лошадь и поскакал к месту предстоящей переправы наполеоновской армии. Естественно, оказавшийся сухим мешочек с пулями и порохом находился у меня в руках, а просушкой остальных вещей я решил заняться позже.

Достигнув знакомого уже пейзажа, я сначала огляделся, нет ли где поблизости французских всадников, а затем начал удаляться от реки в поисках того места, где завтра должен свалиться со своего коня Наполеон. Очевидцы падения дали подробное описание этого луга, и я надеялся узнать его, тем более, по их словам, находился он недалеко от Немана. И вскоре я его увидел. И луг, и близлежащий лес, в котором скроется заяц – всё было в точности таким, как и рассказывали некоторые приближённые Наполеона, сопровождавшие императора во время рекогносцировки.

Заехав в лес, я решил не углубляться, поскольку должен был контролировать происходящее на лугу, поэтому подыскал подходящую полянку и спешился. Там я привязал лошадь к дереву рядом с густой растительностью, чтобы Молния имела возможность пощипать травку, а сам приступил к разбору вещевого мешка. Разложив всё на земле, я снял и свою мокрую одежду, благо вечерние лучи солнца всё ещё проникали сюда. После этого я решил открепить от седла сетку с зайцем и тоже привязал её к дереву. Проверил и пистолет. Естественно, он промок, и я положил его сушиться рядом с остальными вещами.