– Это что было? – пищала Вера, которая теперь рисковала задохнуться.

Ей ответили не сразу. И лучше бы не отвечали, чем такое:

– Ребят, – жалобно тянул Женька. – Я у Стивена Кинга книгу читал – про машину, которая…

– Заткнись, – отрезал Ник. – Ее все читали! Заткнись!

Вера оглянулась на машину, все еще рассекающую светом фар мрак впереди. А так все хорошо начиналось! Прошлой ночью они переночевали в палатке, а утром, счастливые и искусанные комарами, поехали дальше, все больше радуясь путешествию. Завтра уже должны были прибыть на место, провести там целую неделю в отдыхе от всех проблем, но буквально за двести километров их из машины выгнал взбесившийся девайс?

Вере показалось, что в салоне что-то задымилось – хотя, возможно, разыгравшееся воображение искажало действительность. Но когда что-то сильно громыхнуло, девушка подпрыгнула и сорвалась с места, унося ноги подальше от этой слишком реалистичной экранизации фильма ужасов. Ее друзья поступили так же. К сожалению, густая растительность на обочине развела их в разные стороны, а страх не позволил сразу это осознать.

Исколов ветками ноги и уже в третий раз упав, Вера начала соображать и только теперь огляделась в поисках товарищей. Темнота вокруг хоть глаз выколи, но именно подобная непроглядность оставляла надежду, что Женька с Ником совсем недалеко, их просто не видно. Снова оглушительно ударило с неба, а обозримое пространство разрезали серебряные полосы. Это просто молнии! Вера нервно засмеялась, поняв, что так сильно испугалась всего лишь приближающегося дождя. Еще удар и еще, после чего вдали зашумело – ливень шел стороной, но скоро явится и сюда. Небо продолжало угрожающе разрываться и потешаться над ее недавним страхом. Раскаты грома заставляли тело непроизвольно сжиматься, но они были понятными, объяснимыми. В сравнении с остальным – какими-то плюшево-бытовыми. По земле потянулся туман, а вверху будто начало немного светлеть, хотя это было странно: дождевые тучи должны были скорее ухудшить видимость, а не прояснить.

– Женька! Ник! – закричала Вера, поворачиваясь в разные стороны. – Ау! Ребят, вы где?

Уже через пару секунд она расслышала ответ и вскоре узнала по силуэту Николая, который бежал к ней и обнимал себя руками, пытаясь согреться под прохладными, еще пока редкими каплями.

– Вот ты где, Вер! – он обрадовался. – Я уж подумал, мы вообще теперь друг друга неделю искать будем! Ты как? Все нормально? – и заорал уже восторженно в другую сторону: – Евгений Михайлович Лапоненко, собрание проводим здесь! Хватит уже от страха гадить в кусты!

– Тут я! – раздалось откуда-то совсем издали. – Решил полежать, раз мы все равно хотели ночлег устроить!

– Вставай и ползи сюда! – ответил ему Николай.

Они сами себе делали смешно, хотя повода и не было. Просто перетрусили – и теперь искусственно стряхивали прошлое напряжение. Вера тоже улыбалась, как если бы у нее неожиданно настроение взметнулось вверх:

– Вот это я перепугалась, Ник! На полном серьезе показалось, что происходит какая-то необъяснимая ерунда. Ну я-то ладно, девочка! А вы, два девятнадцатилетних мужика, куда рванули? Хотя какие из вас мужики? Смех только!

Он даже спорить не захотел:

– Да не говори. Я потом уже, когда побежал, допер, почему мне голос из навигатора показался знакомым – это ж моя двоюродная сестра записала! Уж не знаю, как они с отцом это провернули, но чур им историю не пересказывать – оборжутся! Вер, ты замерзла? Иди сюда, погрею.

Николай протянул к ней руки, но Вера в удивлении отшатнулась. Чего это с ним такое джентльменское происходит? Совсем на старого приятеля не похоже.

– Обойдемся без обнимашек! – остудила она порыв нежности. – А то моя мама и так шутит, что я когда-нибудь за вас обоих замуж выйду!

– Ну, может, не сразу за обоих… – протянул Николай, все еще не теряя надежды ее хоть немного приобнять. – И, может, не замуж… Тут столько кустов вокруг, а Женька как-то уж слишком медленно ползет.

Вера хохотнула, понимая, что настолько шутливый настрой может быть результатом стресса:

– Угу, меня пытается затащить под кустик главный антибрутал университета, горжусь! Если бы я и согласилась, то только с каким-нибудь Андреем…

– Короленко?! – изумился Ник. – Тебе нравится Андрей Короленко?

– Удивляешься так, как будто существуют девушки, которым он не нравится!

Вера на пятьдесят процентов была права в своем возмущении. На их факультете училось много детей из богатых семей – уж очень престижные специальности там предлагались. Но из всех университетских звезд ярче других светили две. Неизвестно, самые ли состоятельные, но определенно – самые популярные. И были они словно негативными снимками друг друга: блондин Андрей Короленко, сын владельца автозаправок, и жгучий брюнет Захар Бойков, с приятным прозвищем «Базука», сын какого-то явно криминального воротилы, прикрывающего темные делишки ночным клубом. Оба хороши собой, оба прикатывают на учебу на крутых тачках, у обоих куча поклонниц. Вернее сказать, почти все девушки разделены на два лагеря: те, кому нравятся плохиши, с первого взгляда западают на Захара; ну а те, кто предпочитают утонченную, немного высокомерную интеллигенцию, падают жертвами Андрея. Вера всегда была более склонна к интеллигенции. Но зачем она это сейчас вслух ляпнула? Хотя Николай – близкий друг, вроде бы как раз с друзьями такими откровениями и следует делиться. Однако стыдно все-таки немножко было, и потому Вера просто захлопнула тему, внезапно открывая другую:

– А я статью Мотля вообще не читала! Обзор только краткий в интернете нашла. Просто не хотела, чтобы вы с Женькой подумали, что я не такая же умная, как вы! Я, честно говоря, и в шахматах-то чайник. Хорошо, что мы так ни разу и не сыграли в нашем клубе, а то вы давно бы догадались!

– Серьезно? – Николай даже немного отпрянул, подумал и решил ответить откровенностью на откровенность: – Хотя я ведь в шахматах тоже не спец, – он неожиданно громко заржал. – Стоило рвануть в путешествие, перепугаться до чертиков и здесь выяснить, что ни один из нас играть не умеет! Женька, ты в шахматах вообще рубишь?!

– Рублю, – тот наконец-то появился в зоне видимости, тяжело дыша. – Но не так, чтобы очень. Я упал там, все джинсы травой перепачкал. Но вроде целый.

– Все мы упали! Особенно в наших собственных глазах, – резюмировала Вера. – Ну что, возвращаемся в машину, трусливые зайцы?

Они с бодрящим смехом без труда обнаружили путь обратно, а про злую шутку родни Николая высказались в таких выражениях, которых члены шахматного клуба знать бы не должны. Да и сама проездная дорога оказалась совсем не мистической – ну да, заросли по краям, но не такие уж и густые, как мерещилось раньше. И машина их манит приветливо-теплым салоном, после всех объяснений совсем не пугающая. Вера шагнула к ней первой, но Женька застыл на обочине и вдруг позвал:

– Ребят… – Они на зов обернулись. Парень смотрел в небо. – А почему так светло? Это рассвет? Даже двенадцати не было, когда мы сюда свернули… И с тех пор прошло сколько? Минут двадцать?

Вера заново похолодела. Николай, наоборот, забыл про прохладу от мокрой одежды и вспотел. По земле тянулся предрассветный туман, небо становилось все светлее и светлее – пройдет не больше получаса, как из-за края горизонта начнет выползать дремотное солнце. Это был рассвет – и весьма неуместный в такое время. Они в марафоне по кустам падали – все трое. Но никто не мог вспомнить обморока или чего-то подобного, что объяснило бы синхронный провал во времени.

На Азовское море они не поехали, не сговариваясь навсегда закрыв эту тему. И хоть никто из них не был гроссмейстером, да и в Хокинге они разбирались на уровне обывателей, но все трое были отличниками с довольно пытливыми умами. А такое устройство мозга не терпит только одного – того, что невозможно объяснить. И потому предпочли сделать вид, что этого не случалось вовсе, чем признать существование в мире чего-то настолько ненормального.

Да и зачем им вообще куда-то ехать и кормить мошкару, если и на даче у Женьки можно делать до конца лета то же самое, только без нервов? Двоюродную сестру Николая тоже трясти не стали – незачем узнавать наверняка, она ли поучаствовала в шутке. Ну какая теперь разница, насколько правдоподобно она все будет отрицать?

Глава 2. Любой слабой девушке нужна базука

Первого сентября Вера на торжественном собрании в честь начала нового курса активно не слушала речь декана, который вещал о какой-то там надежде страны и непонятных точках роста национальной экономики, которые имеют корни как раз в альма-матер на заднем фоне от трибуны. Кажется, в прошлом году он говорил то же самое дословно. Девушка тем временем сравнивала себя с остальными студентками, кои делились примерно на два вида: ультра-модницы на высоких каблучках и неформалки в дорогих джинсах и растянутых брендовых футболках. Быть может, Вере так не везло с романтикой, потому что она не принадлежала ни к тем, ни к другим? Ее белая блузка подошла бы больше женщине лет сорока, которая очень не хочет замуж, а черная юбка до колена смогла бы убавить очков и более стройным ногам, чем у Веры. Она, единственная одетая по дресс-коду «белый верх, черный низ», буквально торчала бельмом на глазу. И подобная оригинальность не шла ей на пользу.

Ник стоял с ней рядом и занимался примерно тем же – прикидывал: если бы он не был рыжим, то футболка с суперменом спасла бы его от затянувшейся девственности, или в футболке с суперменом даже сероглазый блондин Андрей Короленко был бы обречен? Но потом скосил взгляд на Веру и больше не оглядывался по сторонам. Разве можно найти более прекрасную, умную, воспитанную девушку на всем белом свете? О чем он вообще раньше думал, раз не замечал, что счастье совсем рядом? Оно же только вчера щеголяло на даче в купальнике, но Николай будто только что прозрел…

– А Женька где? – Вера бессердечно отвлекла его от созерцания самой себя.

– Не знаю. Опять, наверное, карманные деньги Базуке отдает. Тот бывает таким вежливым, что не откажешь.

Вера тяжело вздохнула. Сын бандюгана идет след в след по стопам отца и не гнушается вытрясать из Женьки немного наличности. У того мать состоятельная женщина, потому Захар Бойков все еще не потерял к нему интерес, в отличие от тех же Веры и Николая, с которыми возни больше, чем навара.

– Может, сбегаем за угол и посмотрим? – забеспокоилась Вера.

Но у Николая все еще зрела предыдущая мысль:

– Верунь, а ты никогда не думала, что из нас с тобой вышла бы идеальная пара? Мы друг друга прекрасно знаем, характерами сходимся. Взаимно наладили бы личную жизнь…

Девушка поправила очки, чтобы скрыть усмешку:

– Не думала. Ты же рыжий и с суперменом на футболке. Я не настолько нуждаюсь в личной жизни, чтобы с тобой встречаться.

– Понятно, – Николай перевел взгляд на трибуну, где продолжал пафосничать декан. – Начинаю завидовать Женьке – его всего лишь Базука за углом запинывает.

Предположение было недалеко от истины: через несколько минут к ним сквозь толпу студентов направлялся взъерошенный и недовольный Женька, а следом за ним шагал улыбающийся во все зубы темноволосый, широкоплечий и устрашающий Захар. И последний не затормозил рядом со своей группой, а поймал Веру в фокус и продолжил путь. Женька решил, что тот все еще преследует его и быстренько свернул к программистам – те все выглядят как ботаники, он сможет затеряться среди умных лиц в очках. Однако Захар на него даже не смотрел, рассекая перед собой толпу одним взглядом.

– Мы ведь еще не знакомы? – обратился он сразу к Вере. – Подвезу потом до дома?

Издевается. Видать, над Женькой издевательств не хватило, демоническая природа не насытилась. Вера скривилась в ответ:

– Конечно, знакомы. Ты у меня на первом курсе однажды яблоко отобрал. Между прочим, мой обед! Вкусно хоть было?