В дороге Ривал ни разу не попросил у меня шар, я тоже не доставал свою находку. В те две ночи, проведенные в Пустыне, мне снились странные сны. Я забыл их; осталось только страстное желание вернуться домой, ибо там меня ждало дело чрезвычайной важности.

4
Джойсан

Хотя Ингильда мне очень не нравилась, я обнаружила, что ее брат Торосс не похож на нее. Осенью после нашего возвращения в Иткрипт он приехал верхом через холмы с небольшим эскортом, все их мечи были в ножнах с завязками, означающими мирные намерения. Они хотели принять участие в большой охоте, после которой наши кладовые заполнились бы на зиму соленым и копченым мясом.

Он отличался от сестры как разумом, так и фигурой: стройный, хорошо сложенный юноша. Волосы его были более рыжими, чем у жителей долин. Кроме того, Торосс отличался быстрым и острым умом и хорошо пел по ночам в зале.

Я слышала, как госпожа Мэт говорила женщинам, что Тороссу в пору всю жизнь носить с собой рог, чтобы собирать слезы вздыхающих по нему девушек. Он же не предпринимал ничего, чтобы заслужить их внимание, и всегда был готов принять участие в мужских развлечениях – скачках или фехтовании.

Мне Торосс стал другом, какого у меня никогда еще не было. Он обучил меня многим песням, а также игре на лютне. Иногда он приносил мне ветку с яркими осенними листьями или еще что-нибудь такое же простое, но красивое.

У Торосса было мало времени для развлечений – приходилось много работать, чтобы запастись пищей на зиму. Мы наварили разных фруктов и разложили их по банкам, плотно завязанным пергаментом; другие плоды высушили; принесли тяжелую одежду и осмотрели ее на предмет необходимости ремонта.

Все больше и больше работы леди Мэт возлагала на меня.

Она говорила, что я теперь не маленькая и мне нужно набраться опыта, ведь скоро я стану хозяйкой в доме мужа. Я часто делала ошибки, но и многому училась, так как была горда и не хотела, чтобы надо мной посмеивались в чужом доме. И я чувствовала гордость, когда мой дядя хвалил какое-нибудь блюдо моего изобретения. Он был сладкоежкой, и розовый и фиолетовый сахар, искусно превращенный в цветы, были для него забавным наслаждением, которым можно закончить трапезу, и одним из моих величайших триумфов.

Хотя целыми днями я была занята и даже по вечерам чинила одежду, я все же не могла выбросить из головы мысли, которые пробудила во мне Ингильда. И я сделала то, до чего могла додуматься только молодая девчонка. Сделала втайне от всех.

На западе нашей долины был колодец, о котором рассказывали, что если отправиться туда в полнолуние, когда полная луна отразится в его воде, и бросить в него булавку, то обретешь счастье. Не совсем веря легендам, но все же влекомая слабой надеждой на то, что, возможно, это принесет мне удачу, я улизнула с восходом луны (что само по себе было непросто) и направилась по только что сжатым полям к колодцу.

Ночь была холодной, и я натянула на голову капюшон. И вот я стояла, глядя в сверкающее отражение луны и держа наготове булавку, чтобы уронить ее в центр блестящего круга. Но вдруг изображение луны задрожало и превратилось во что-то другое. Долгое мгновение я была уверена – то, что я там увидела, сильно отличалось от луны, а больше походило на хрустальный шар. Должно быть, я уронила булавку, потому что внезапно вода забурлила и видение, если это было видение, исчезло.

Удивленная, я забыла произнести заклинание, так что все мои усилия были напрасны, счастье ускользнуло. Я рассмеялась над своей глупостью и побежала прочь от колодца.

Что в мире есть колдовство и наложение чар, мы все знали. Есть Мудрые женщины, которые разбираются в таких вещах, а также другие, такие, как бывшая настоятельница, контролирующие Силы, которых большинство мужчин не понимает. Можно вызвать некоторые из этих Сил, если у тебя есть Дар и подготовка, но у меня не было ни того ни другого.

Может, мне лучше не вмешиваться в эти дела?

Только… Почему я снова увидела грифона, заключенного в шар?

Грифон… Мои пальцы нащупали под накидкой вышитую на платье эмблему грифона, герб Дома Ульма, с которым я связана торжественной клятвой. Что же представляет собой мой муж? Почему он не прислал мне своего портрета, как жених Ингильды?

Чудовище… У Ингильды не было причин говорить злобную ложь; в том, что она сказала мне, должна быть какая-то доля правды. Был только один способ…

Из Ульмсдейла ко дню моих именин ежегодно присылали подарки. Когда они придут в этом году, я отыщу начальника каравана и попрошу, чтобы он передал мое желание мужу: мы должны обменяться портретами. У меня был мой портрет, нарисованный писцом дяди, у которого был талант живописца. Да, именно так я и поступлю!

Мне казалось, что это колодец вложил такую счастливую мысль в мою голову. И поэтому я вернулась радостная и никем не замеченная.

Теперь я стала думать над выполнением плана.

Сначала нужно было подыскать подходящий футляр для моего портрета, который я аккуратно наклеила на отполированную деревянную пластинку.

Затем я сшила небольшой мешочек. На лицевой стороне красовался вышитый грифон, а на обратной – Сломанный Меч. Я надеялась, что мой лорд поймет эти нехитрые символы, поймет, что мое прошлое – Иткрипт, а будущее – Ульмсдейл.

Все это я делала тайно, ибо никого не хотела посвящать в свои планы. Но как-то поздним вечером внезапно вошел Торосс. Портрет лежал на столе. Когда Торосс увидел его, он спросил:

– Чья искусная рука сделала это? Портрет очень похож на тебя.

– Аркан, писец дяди.

– И для кого же он предназначен?

В его голосе прозвучали повелительные нотки, словно он имел право требовать у меня отчета. Я была очень удивлена и даже немножко разозлилась, что он говорит со мной таким тоном. Ведь он всегда был вежлив и мягок.

– Это будет сюрпризом для лорда Керована. Скоро он пришлет подарки на мои именины, а это я пошлю ему.

Я не хотела раскрывать свои планы Тороссу, однако вопрос был поставлен слишком прямо.

– Ваш господин! – Он немного отвернулся от меня. – Кое-кто забыл, что эти узы существуют. Джойсан, ты когда-нибудь думала, что значит поехать к незнакомым людям, к лорду, которого ты никогда не видела?

Снова в голосе друга я ощутила неожиданную горечь… Я отложила иглу, взяла в руки портрет и мешочек, завернула их в ткань.

Мне не следовало отвечать ни «да» ни «нет» на вопрос, который Торосс не имел права задавать.

– Джойсан, существует право отказа от свадьбы! Можно им воспользоваться.

Рука Торосса лежала на рукояти меча, и я видела, как его пальцы судорожно сжались.

– Обесчестить его Дом? И мой тоже? – спросила я. – Ты хочешь, чтобы меня презирали? Какого же ты обо мне мнения, родственник? Почему ты решил, что я могу так оскорбить человека?

– Человека?! – Он резко повернулся ко мне. Его губы были сжаты, в глазах появилось выражение, которого я никогда раньше не видела. – Знаешь, что говорят о наследнике Ульмсдейла? Человек!.. О чем думал твой дядя, когда согласился на обручение? Джойсан, никто не осудит девушку, которая откажется от свадьбы, если узнает, что ее обманули. Будь разумна, откажись от свадьбы. И немедленно!

Я встала, во мне разгорался гнев. Однако внешне я была совершенно невозмутима, ибо всегда умела скрывать свои истинные чувства. За это я должна благодарить судьбу: она дала мне превосходное оружие против злобного мира.

– Родственник, ты забываешься. Такие речи неприличны, и мне стыдно, что ты мог подумать, будто я настолько низка, что буду слушать их. Тебе лучше научиться держать язык за зубами.

И я вышла из комнаты, не обращая внимания на его робкую попытку задержать меня.

Придя к себе, я встала у северного окна, глядя вдаль. Я дрожала, но не от холода, а скорее от страха, который, как мне казалось, я преодолела за те недели, что прошли после разговора с Ингильдой.

Злоба Ингильды, а теперь эта странная вспышка Торосса, я никогда бы не поверила, что он мог сказать мне такое! Да, право отказаться от свадьбы существовало. Но оно всегда вело к смертельной вражде между Домами. «Чудовище», – сказала Ингильда. А теперь Торосс сказал слово «человек» таким тоном, будто его нельзя применить по отношению к моему мужу! Но ведь мой дядя не желал мне зла, он наверняка все обдумал, прежде чем дать согласие на обручение. И госпожа Мэт мне торжественно поклялась…

Я вдруг затосковала по аббатисе Малвинне. Только с ней одной я могла бы поговорить об этом деле.

Мнение госпожи Мэт я уже знала: Керован стал жертвой несчастья. В это я могла поверить с большей готовностью, чем в то, что он не человек. Ведь после клятв, которыми обменялись его отец и мой дядя, обмана просто не может быть!.. Я успокоила душу такими размышлениями, еще больше укрепившись в намерении послать свой портрет Керовану.

После этого я всячески избегала Торосса, хотя он неоднократно делал попытки встретиться со мной. Я ссылалась на занятость, на недостаток времени и уходила прочь. Затем настал день, когда у него состоялся личный разговор с моим дядей, и еще до конца дня он и его люди выехали из Иткрипта.

Дядя вызвал к себе госпожу Мэт, а затем за мной пришел Аркан.

Дядя хмурился, как всегда, когда был чем-то недоволен. И его хмурый взгляд мрачно обратился на меня, едва я появилась на пороге.

– Что ты затеваешь, девчонка? – закричал он. – Неужели ты так легкомысленна, что…

Госпожа Мэт встала с кресла. Ее лицо было таким же разгневанным, как и у дяди, но она смотрела на него, а не на меня.

– Сначала нужно выслушать Джойсан! – Ее повелительный голос отрезвил его. – Джойсан, сегодня Торосс пришел к твоему дяде и говорил об отказе от свадьбы…

Меня охватил гнев, когда дядя стал кричать на меня, даже не дав открыть рта.

– Он и мне говорил о том же. Но я не стала его слушать. Я сказала, что не нарушу клятвы. Неужели вы меня так плохо знаете, что поверили его словам?

Госпожа Мэт кивнула:

– Так я и думала. Джойсан росла у тебя на глазах все эти годы, брат, а ты совсем ее не знаешь!.. Что говорил тебе Торосс, Джойсан?

– Торосс плохо думает о лорде Кероване, он уговаривал меня отказаться от свадьбы. Я ответила, что мне не подобает слушать его постыдные слова, и ушла прочь, и после этого у меня не было никаких личных бесед с ним.

– Отказ от свадьбы! – Дядя изо всех сил ударил кулаком по столу. – Он сумасшедший? Вступить в кровную вражду не только с Ульмсдейлом, но с половиной северных родов, которые встанут на сторону Ульрика в таком вопросе! Почему он упорствует?

В глазах госпожи Мэт появился холод.

– Я вижу здесь две причины, брат. Первая – это его горячая кровь, а вторая…

– Хватит! Нет нужды перечислять все, что могло или не могло подвигнуть Торосса на эту глупость. Слушай, девочка! – Дядя повернулся ко мне. – Ульрик поклялся, что его наследник может быть мужем самой достойной леди. Что его жена слегка тронулась при рождении сына, – об этом знают все. Она так невзлюбила своего отпрыска, что называет его не иначе как чудовищем. Ульрик со мной объяснился. Я расскажу тебе все, но ты впредь будешь молчать об этом, запомни, девочка!

– Конечно, дядя, – пообещала я ему, когда он сделал паузу, как будто ожидая от меня подтверждения.