Ну и кому может быть позволено вламываться в спальню молодых, как слону в посудную лавку, топтаться по паркету в туфлях на каблуках, командовать и намекать на то, что я выгляжу не так, как ей хотелось бы?

– Мам, вообще-то в дверь принято стучать, – сдержанно произнёс Влад.

Ну конечно! К нам пожаловала будущая свекровь. Неужели я должна в этой странной реальности выйти замуж за маменькиного сынка? Впрочем, Влад не похож на чересчур послушного сына, живущего маминым умом.

– Я помню, что вы оба взрослые и с характером, –  дама отмахнулась от нас, как от детсадовцев. – Только мне надо сделать невесту-картинку, чтобы мужчины завидовали жениху, а женщины казались рядом с ней бледными тенями. Так что, Алиса, пойдём-ка в ванную. Контрастный душ, масочки, маникюр, педикюр…

Сопротивляться я не стала. А какой смысл? Раз уж я сегодня невеста, отдамся в руки неожиданной помощницы. Хотя мне всегда казалось, что невесту собирают к свадьбе несколько человек из салона красоты, а не мама жениха.

Будущая свекровь буквально на буксире вытащила меня из комнаты. Я ошеломленно огляделась. Так, это точно не квартира. Это дом, причём двухэтажный и огромный: в конце широкого коридора, в котором мы оказались, виднелась гостиная с мягкой мебелью и лестница, ведущая вниз.

Меня протащили по коридору до следующей двери. Ванная была размером с мою комнату в нашей с мамой квартире. Я окинула обалдевшим взглядом здоровенную ванну, которую можно принимать вдвоём, и навороченную душевую кабину с какими-то кнопками.

Ну и откуда у Влада такие деньги? Не представляю, сколько может стоить этот дом и его обстановка. Меня всё больше интересовал вопрос, где работает Влад. Вернее, где работаем мы оба? Жаль, прямо спросить нельзя, придётся осторожно выжимать из окружающих информацию по крупицам.

Я не успела опомниться, как оказалась в душевой кабине. Будущая свекровь нажала на какую-то кнопочку, и в ванной заиграла печальная, затрагивающая глубины души, «Лунная соната». Очень «праздничная» музыка с равномерными траурными переборами клавиш!

Дама быстрым движением стянула с себя платье и осталась в серебристом купальнике. Я старалась не слишком на неё таращиться. Фигура у «мамы» – молодым на зависть. И вообще больше сорока лет я бы ей не дала, хотя дамочке должно быть хорошо за полтинник.

Будущая свекровь влезла за мной в душевую кабину.

– Алиса, что с тобой сегодня? – ворчливо спросила она. – Ты какая-то нервная. Закрой глаза, расслабься, послушай музыку, а я займусь душем.

Я честно попыталась расслабиться и даже глаза закрыла. Вдруг сейчас открою – и окажется, что всё это мне снилось, и я лежу в своей кровати в нашей с мамой квартире? Однако надежды были разрушены через несколько секунд самым бесцеремонным образом: на меня полилась холодная вода. Я взвизгнула от неожиданности, глаза открылись сами собой и очень широко.

– Это что?! – возмущённо рыкнула я.

– Да что ж невесты всегда такие нервные? – раздражённо рявкнула мадам в купальнике. – Это душ! Контрастный!

Вода сделалась тёплой. Я глубоко вздохнула. Знать бы, как я должна вести себя с этой женщиной и как её называть. Не «мамой» же, в самом деле! И погуглить бы втихаря, какие могут быть веские причины для отмены венчания.

Как всё это вообще могло случиться? Почему мир вокруг так резко и сильно изменился?

Догадка озарила моё сознание яркой вспышкой. Что там говорила странная сваха с вязанием? Все, кто к ней обращался, нашли пару? Обширная клиентская база, работа без компьютера, поиск женихов для меня и матери… Что там, кстати, у мамули с Николаем Павловичем? Он вполне вписывается в эту версию.

Я никогда не верила в ведьм и прочую мистику, но других объяснений в голову не приходило.

– Совсем заработались оба, – ворчала мать Влада, накидывая мне на плечи полотенце. – Говорила же, с вечера готовиться надо. Хотя бы сделать масочку и ноготки! Так нет, у них срочное дело. Нити судьбы, понимаете ли, могут перепутаться…

Я прикусила язык, чтобы не спросить о чем-то, по идее, хорошо мне известном. Нити судьбы? Именно так называлось вчерашнее «брачное агентство» безумной старухи.

– Один с каким-то алкоголиком пьёт, другая по компьютеру мониторит, в каких зонах произойдут изменения… Ну и что в итоге? – бубнила дама, усаживая меня на скамеечку между ванной и душевой. – А в итоге мне теперь надо тратить свой резерв на то, чтобы успеть сделать тебе гладкую кожу, маникюр, педикюр и причёску. Все сотрудники прекрасно знают, что найти старуху с вязанием почти невозможно, но упорно ищут. Интересно только, зачем?

Я машинально кивнула. Уверена, что мы думаем об одной и той же старухе, только я прекрасно знаю, где она была вчера.

– И что теперь делать? – осторожно спросила я.

– Шевелиться быстрее, – буркнула она. – Ноги в тазик с водой, руки в мисочку, на лицо масочку и сидишь спокойно. Я из НИИ прихватила расширитель, так что лишние час-полтора у нас будут. Скажи спасибо, что я с завом в дружбе.

Судя по игривой улыбке, мать Влада состоит с неведомым мне завом не только в дружбе. Ну и почему человек, работающий в каком-то НИИ, собирается собственноручно делать мне маникюр, педикюр и причёску? Не похоже, чтобы у Влада не было денег на салон красоты для невесты.

Кстати, ещё одна странность: в загсах расписывают обычно в субботу, а сегодня воскресенье. Впрочем, по сравнению со всем остальным, это – самая безобидная странность.

Мать Влада принялась копаться в объемистой сумке. Для начала дама поставила на раковину самый обычный будильник с секундной стрелкой, затем надорвала пластиковый пакетик. Ванную заполнил запах болотной тины. Мать Влада выжала на ладонь немного темно-зелёной вонючей субстанции, напоминающей по виду желе.

– Это что? – вырвалось у меня.

Выглядела жижа отвратительно. Я изо всех сил старалась удержаться от брезгливой гримасы.

– Не благодари, – отмахнулась дама свободной рукой и принялась размазывать эту пакость по моему лицу. – Имею же я право использовать в своих целях крем, который сама же и разработала. Пока его официально испытают, ещё сколько времени пройдёт, – она передернула плечами. – А потом напихают туда всяких отдушек, консервантов и прочей дряни. И ведь не докажешь, что срок годности у него должен быть четыре дня, не больше.

«Лунная соната» играла заново, с начала, мешая думать. В каком НИИ могут производить косметические крема? Ладно, неважно. Меня больше интересует, что за работа у Влада и какие такие зоны изменений я должна отслеживать. Изменения состоялись, но, похоже, замечаю их только я. Влад, его мать и моя мама уверены, что я – его невеста. Мамуля крутит роман с Николаем Павловичем. Они ничего не помнят. Но почему тогда у меня сохранились в памяти все подробности нашей с мамой жизни?

Мой взгляд упал на часы на раковине. Секундная стрелка медленно, даже слишком медленно ползла по циферблату.

– Часы сильно отстают, – я кивнула на будильник.

– Алис, вы с Владом несколько месяцев работаете вместе, – дама закатила глаза и плюхнула порцию склизкой зелёной дряни мне на шею. Я невольно вздрогнула. – А говоришь так, будто не знаешь, что это расширитель. Думаешь, сильно медленно поставила? – она критически посмотрела на секундную стрелку. – По-моему, режим черепахи сейчас будет в самый раз.

Мой мозг закипел. И что может расширять прибор в виде будильника? Не похоже, чтобы он был для чего-то нужен в косметологии.

– Полезная вещь – расширитель времени, – продолжала мать Влада. – Почему вы им не пользуетесь?

Что?! Расширитель времени? Ой, похоже с работой в этой действительности всё очень серьёзно и влипла я в ещё большие проблемы, чем казалось до сих пор.

Глава 3

К счастью, ответа от меня не требовалось. Будущая свекровь продолжала возиться с удивительно вонючей «масочкой» и болтать. Я слушала её монолог, затаив дыхание.

– Еле убедила Ольгу Петровну не участвовать в твоей подготовке, – говорила она. – Не представляю, что бы мы делали, если бы твоя мама сюда приехала.

Я особой проблемы в мамином приезде не видела. Раз уж в дом так запросто вламывается свекровь, почему то же самое не может проделать тёща? Видимо, отношения у мам не сложились. Такое бывает, и довольно часто.

Разговаривая, мать Влада извлекла из небольшой на вид сумочки наборчики для маникюра и педикюра, набор восковых полосок для эпиляции и увесистую косметичку. Все содержимое сумки выкладывалось на коврик в ванной. Я почувствовала, как округляются мои глаза. Всё это, да плюс будильник-расширитель, никак не могло поместиться в сумочке, рассчитанной максимум на кошелёк, мобильник и пачку носовых платков.

– Жаль, нельзя нарастить тебе ноготки, – вздохнула дама, остановив взгляд на своём идеальном маникюре. – И как Влад уговорил тебя пойти к нему в помощницы? Ничего искусственного – это же уму непостижимо! Ни ногти нарастить, ни реснички, ни шиньончик надеть, ни даже носик попудрить!

Да уж, напугали! Ногти и ресницы я и так никогда не наращивала, шиньончики не ношу, и косметику не слишком люблю. Мой макияж обычно ограничивается пудрой и губной помадой. Никакой трагедии в запрете на косметику на работе я не вижу. Вопрос в другом: чему эта самая косметика там мешает? У меня не было ни одной версии по поводу нашей с Владом работы. Ногти наращивать не может, например, хирург в больнице, или музыкант, или массажист… Но даже если в этой реальности у меня другое образование, носить шиньончики вроде никому из них не запрещают.

– Я люблю свою работу, – промямлила я, сообразив, что слишком долго молчу.

– Да, ты очень органично вписалась в коллектив, – кивнула мать Влада. – Хотя, скажу по секрету, тебя категорически не хотели брать в НИИ. Все-таки организация у нас специфическая. Начнёт кто-нибудь из сотрудников болтать лишнее, попробуй потом замять все последствия, да почистить всем случайным людям память, причём так, чтобы сделать это незаметно и ровно настолько, насколько нужно. Клара и Галина справились бы, конечно, но это занимает так много времени. Да ты сама представляешь, какой это труд! У вас в отделе это сильно чувствуется, надо же было Владу выбрать основной специализацией защиту от вредоносных мистических воздействий и прикладную бытовую магию.

Я чуть не переспросила: «Что, простите?», – но вовремя прикусила язык. А дальше и совсем уж лишилась дара речи, потому что из сумочки будущей свекрови появился пульт, как от телевизора, но без названия фирмы. Мать Влада нажала на одну из кнопок, и наборчики для маникюра и педикюра открылись сами собой. Я невольно ойкнула, когда ко мне по воздуху поплыли маникюрные ножницы и пилочка. Ножницы щёлкнули.

– Сиди спокойно, не нервируй их, – мать Влада нажала ещё на какую-то кнопку на пульте. – Скоро смоем масочку. Послушай музыку и расслабься.

Повторяющаяся «Лунная соната» начинала меня бесить. Ножницы и пилочка сами собой принялись приводить мои ногти в порядок. Я замороченно смотрела, как открывается набор для педикюра. Кажется, я начинаю понимать, почему моей маме не стоило присутствовать при сборе невесты в загс. Вряд ли мамуля в курсе чудес, которые творятся в закрытом НИИ.

– Всё понимаю, это ваша работа, но зачем вам было накануне свадьбы устраивать дурацкую охоту на Мойру? – продолжала мать Влада.

Я насторожилась. Охота на кого? Мойра – это же что-то из мифологии. А может, чья-то кличка или имя? Как только иногда не называют бедных детей! У нас в институте преподавала Геката Валентиновна – милейшая женщина. За что родители дали ей имя древнегреческой богини тьмы, преисподней, магии и колдовства?