Олег задумался и вмиг посерьезнел.

– Ты не передумал? Может, ну его? Найдем другой способ вернуть ресторан. – Он с сомнением смотрел прямо мне в глаза. – Не нравится мне эта история с ЭКО. И не нравится мне твое к ней отношение.

Я понимал его. Слишком много всего сбилось в одну кучу: Вознесенские, Витюша, ресторан. Теперь еще и мое бешеное желание трахнуть женушку брата. Но я никогда не искал легких путей.

– Олег, я доведу это до конца. Уверен, что мы выберемся из этой ситуации с наименьшими потерями. Все обязательно получится. Лучше давай пройдемся по нашему расписанию.

Друг с сомнением покачал головой. Двери машины хлопнули, и мы направились в офис.

Олег все время залипал в телефоне и хмурился, пока мы ехали в лифте. Он едва сдерживался, чтобы не шмякнуть телефоном об стену.

Я попросил Эльвиру сделать два кофе и запустил нас внутрь. Олег тут же швырнул телефон на диван. Тот приземлился весьма удачно, отскочил и отлетел прямо в цветочный горшок от фикуса.

Чертыхаясь, друг кинулся отчищать аппарат от земли. Я весело поднял бровь.

– Если тебя так расстроил мой ответ, можешь сходить в зал побить грушу. На новый служебный смартфон можешь не рассчитывать.

Тот гневно зыркнул на меня и принялся оттирать экран влажной салфеткой. Тер он очень усердно, словно ему было нужно новое отверстие в телефоне.

– Да это все та чокнутая виновата. Более колючей девки не встречал! Делает все по-своему, вечно дерзит. Принципиальная докторша попалась! Вообще не поддается воспитанию…

О чем это он? Я недоуменно смотрел на него, пока до меня доходило. А потом на меня нашло озарения. Розовая пони!

Он сидел и бубнил себе под нос. Большинство слов было не разобрать, но по тем фразам, которые я слышал, понятно было одно: Мария Сергеевна чем-то очень задела сурового шутника. И я даже догадывался чем.

– Что, не дает?

Олег посмотрел на меня так… Точнее, ТАААААК, что я просто покатился со смеху. Я ржал непростительно долго, пока мой хмурый товарищ пытался испепелить меня взглядом.

Но смех смехом, а…

– Олег, не трогай девочку. Ей, по ходу, и так достается по жизни. Я не хочу, чтобы потом она еще от тебя залечивала раны. Ты же баб меняешь как перчатки, и она тебе на неделю максимум.

Я серьезно смотрел на него. Мелкая пигалица задела меня за живое. Всегда хотел иметь такую сестренку. Бойкую и симпатичную. А Олежка у нас далеко не принц на белом коне. Ну, точнее, может, и принц, только больно уж принцесс много.

Но, кажется, он не был с этим согласен.

– Да что вы, сговорились, что ли! Может, нравится она мне. Может, я отношения завести хочу. У нее так-то проблем вагон и маленькая тележка, еще и ребенок совсем мелкий на руках. Ей помощь нужна и деньги.

Друг вскочил и нервно заходил по кабинету. Значит, я не ошибся: девчонка, видно, куда-то влипла.

– Ну так и поможем ей. Узнай, что почем там, и дадим ей денег. Как раз будет у нее шанс свалить с этой работы. А то посадят же дуру.

Олег гневно смотрел на меня. А я рассматривал его как нечто удивительное. С чего это вдруг такая забота? Даже странно. Или пигалица и вправду зацепила его?

– Олежек, а ты случаем не влюбился?

В этот момент у двери что-то звякнуло и сзади Эльвиры с грохотом захлопнулось, придав моей секретарше ускорение. От этого ощутимого толчка она ойкнула и только чудом не уронила поднос. На полставки чудом подработал Олег с его феноменальной реакцией.

Поднос он подхватил и поставил на стол. Взял свою чашку, с раздражением посмотрел на покрасневшую секретаршу, хлопающую наращенными ресницами, и произнес:

– Не мели чушь, не родилась еще та баба, которая бы мне полюбилась, ибо любовь – это чушь собачья! И кстати, – он смотрел на меня, но, очевидно, говорил с девушкой позади, – я всегда достаточно честно об этом говорил.

Очаровательный румянец на щеках Эльвиры сменился алыми пятнами злости, и она вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Нет, вот засранец-то!

– Олег, я тебя сколько раз просил держать член в штанах, подальше от моих секретарш? Вот сколько?

Он невесело хмыкнул:

– Три?

Я стал закипать:

– Каких, к черту, три? Пять, Олег! Пять! За последние два года это пятая секретарша! Я задолбался их обучать и настраивать. Как только они начинают работать, ты их трахаешь, и они сваливают в закат, разнося мне всю работу по ста пятидесяти папочкам на рабочем столе. Хватит иметь баб на работе! Если Эльвира уйдет, я тебя посажу мне кофе подавать и отчеты строчить.

Друг ни капли не смутился.

– Вообще-то она шестая, ибо самую первую трахнул ты.

Я прищурился, вспоминая аппетитную брюнетку под метр восемьдесят с пятым размером груди и задницей-орехом. Только почему-то на ум мне пришло не наше времяпрепровождение на рабочем столе-диване-кресле в течение пары недель, а расплавленное серебро глаз и рыжие кудряшки, вжимающиеся в сиденье моего авто. Вот черт!

– Вот после той, первой, я и запретил и тебе, и себе трахать персонал. Мне что, мало твоих поползновений к остальным девушкам? Да у меня треть горничных уже тобой помечена, а тебе все мало!

Друг поморщился.

– Макс, я им всем все честно говорю: только секс. Хороший, качественный секс. Какого лешего они все от меня отношений хотят, непонятно.

Он опустошил кружку с кофе и развалился на диване.

– И вообще. Может, я бракованный. А Машенька меня вылечит. Давай договоримся, – он смотрел прямо на меня. – До того, как Вознесенская станет пирожком с начинкой, мы девочек не трогаем. А потом уж как пойдет.

Идея Олега мне не нравилась по двум причинам. Первая: не хотел я ждать столько. Уверен, что рыжий бастион мне сдастся гораздо раньше. В конце концов, должен же я проверить мать своего ребенка на профпригодность?

Да и пожар в трусах надо бы потушить, а то веду себя как мальчик, впервые нащупавший женскую грудь!

Вторая причина заключалась в том, что Машу все равно было жалко. Хорошая девчонка. Но взрослая, а потому оберегать ее от самой себя будет не очень правильно. В конце концов, я ей не брат, не сват и даже не родственник десятого колена, чтобы честь ее беречь.

Да и как-то мне Олежку даже жалко становится. Не даст она ему. Боевая девка, еще и неизвестно кому достанется больше. Вот сделает свое дело, мы ей поможем и уйдем с горизонта.

– Хорошо, но до этого – ни-ни! Сколько там времени ждать?

Олег ухмыльнулся:

– А что такое? Палка-копалка ходить мешает? – он неприлично заржал. – Ждать немало, недели три еще.

Я аж кофе поперхнулся.

– Как три? Что там три недели делать можно? Там же перенос, и все? Неделька примерно до результатов.

Друг ехидно улыбнулся.

– Ох, Максимушка, хреново ты подготовился. – Он стал загибать пальцы: – Через недельку перенос, еще через дней двенадцать только тесты и анализы на ХГЧ.

Я недовольно буркнул, что слишком долго. С ума сойти можно за это время! Олег даже не слушал меня. Он молча подошел к большому окну.

– Макс, а если с первого раза не выйдет? Что, если она не забеременеет? ЭКО дает чуть более тридцати процентов успешности. Что ты будешь делать в этом случае?

Мне нечего ему было ответить. Я пожал плечами и направился к бару. Теперь можно было не заморачиваться с алкогольным воздержанием. Я плеснул себе в кофе любимый коньяк.

– Олег, я не знаю. Я правда не знаю.

Я расстегнул ворот рубашки. Вот уже около десяти лет я все держал в руках. На могиле матери спустя год после ее смерти поклялся, что никогда не окажусь в ситуации, где не буду знать, что делать.

Каким образом вышло так, что теперь я нарушал это обещание, данное в первую очередь себе? Как это произошло?

И вот я смотрю в невеселые глаза товарища, и мы понимаем друг друга без слов. Назад пути нет. Не я это начал десять лет назад, но именно я должен это закончить.

Лишь бы выбросить эти серые глаза из своей головы. И не видеть лицо, обрамленное рыжими кудрями.

Глава 12. Мира

Я спустилась через знакомый КПП. Перед ним стоял мой вишневый «мерседес», а его заднюю дверцу держал открытой Артем. Я усмехнулась, но села.

Он обогнул машину и занял место водителя.

– Вы знаете, Артем, никогда не ездила в своей машине на заднем сидении.

Я откинулась назад. Неудобно. Как то жестко и тесновато. Надо бы присмотреть другое авто.

И тут мой взгляд опустился на соседнее кресло, где лежала коробочка от нового смартфона последней модели, перевязанная красной лентой.

– А это что за телефон?

Я встретилась взглядом со своим водителем через зеркало заднего вида.

– Мирослава Илларионовна, во-первых, прошу прощения за утреннее происшествие, этого больше не повторится. Ошибки учтены и разобраны. А во-вторых, как только я доставлю вас на место, я все объясню. Пока можете распаковать аппарат.

Интересно, но немного не то, что сейчас нужно.

– Прежде чем отправиться в новую квартиру, мне бы хотелось заехать домой и взять кое-какие вещи и документы.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул. Я же поерзала на заднем сиденье и принялась за телефон. Достала его, включила и установила привычные настройки. Восстановила резервную копию.

Пока выбирала мелодию на звонок (что-то мне приспичило купить веселенький саундтрек), не заметила, как оказалась на привычной парковке.

Дав знак Артему ждать здесь, вышла из машины и направилась к лифтам. Охрана даже не взглянула на меня. Опять этот лифт и я в нем. Совершенно новая, другая.

У двери я немного замешкалась, но все же тихо отворила ее. Если кто и есть дома, то встречаться с ними нет никакого желания. Как мышка я скользнула в свой кабинет и упаковала ноутбук. Документы практически все вчера перевезли в офис, и сегодня, к счастью, их было очень мало. Я собрала все в сумку. Теперь одежда.

Крадучись, я приблизилась к спальне, пока не услышала странные хлюпающие звуки. Любопытство оказалось сильнее меня, и я двинулась вперед.

Звуки доносились из столовой. С каждым шагом комичность ситуации начинала меня забавлять.

Ибо я поняла, ЧТО это за звуки. Ритмичные такие, чавкающие. Это даже мне на руку.

Аккуратно выглянув из-за угла, я подтвердила свои догадки.

Прямо на столе, с видом, так сказать, на столицу распласталась Ирен. Она покачивалась в такт моему мужу, с остервенением вдалбливающему в нее член.

Он пыхтел, сопел и всячески старался. Его партнерша тоже не была безучастна. Она что-то там постанывала и руками наминала его мошонку. Вот это руки у нее длинные! Как дотянулась-то?

Недолго думая я взяла новый смартфон и начала снимать. Как и следовало догадаться, действо не продлилось дольше нескольких минут. Тут мой супруг себе не изменял. Только мне. Стабильность – наше все.

В конце концов он вздрогнул, его симпатичное личико знатно перекосило, и он издал пищащий звук. При этом он резко отпустил таз домработницы, и он придавил ей руку.

Ирен картинно взвизгнула, нарушив сей интимный момент. Руку хоть бы не сломала, а то в суд подаст, а я с ним не в разводе еще.

И тут глазки благоверного, вернее неверного, открылись и уставились на меня. Лицо его вытянулось. Ирен при этом была откинута окончательно. На что она и пожаловалась писклявым голоском:

– Милый! Ты что в этот раз такой грубый! Ни разу за столько лет меня не ронял. Может, хватит уже? С грымзой своей так поступать будешь! Я тебе не бревно!

А я, значит, бревно. И грымза. Я не знала, смеяться мне или впадать в бешенство.

Муж же определился быстро. Он пнул Ирен с воплями: «Пошла вон, шалава, чтобы я тебя больше здесь не видел! Это все твоя настойка!»

Ситуация стала отдавать дешевым парфюмом из магазина фиксированных цен. Особенно тогда, когда Ирен поднялась с пола и набросилась на Виктора с кулаками.

Она все еще не видела меня. А моя чаша весов уверенно склонялась к смеху.