– Ты значит, здесь проездом? – спросила я, глядя на вспыхивающие брызги салюта за окном.

– Да в командировке, на неделю, вернее, неделя уже прошла, задержался, чтобы не отмечать Новой год в дороге. А тебя разве дома никто не ждет? – сказал Матвей.

– По не счастливому стечению обстоятельств, нет, – грустно пожала плечами.

– А что случилось?

– Это не интересно, – отмахнулась, не желая разговаривать о плохом.

– Тебе не жарко? – сменил Матвей тему.

А ведь, действительно, жарко, я только что поняла, что мне жутко не комфортно в шерстяном свитере и утепленных штанах.

– А что ты хочешь мне предложить? – спросила я, мило улыбнувшись.

– Ну, например, мою футболку. Или ты желаешь что-то другое? – спросил парень с похотливой ухмылкой.

– Футболки будет достаточно, – неосознанно прикусила нижнюю губу.

Матвей вручил мне свою футболку, я велела ему отвернуться, не хотела переодеваться в темной ванной. Когда он выполнил мою просьбу, я тоже повернулась к нему спиной, стащила свитер с брюками, а потом быстро натянула его майку, она отлично прикрывала мою попу. Повернувшись к парню, я наткнулась на взгляд, полный огня. В прямом смысле, в его глазах играло пламя свечей, обжигая меня огненным взором.

– Прости, я случайно повернулся… – ответил он чуть хрипловатым голосом.

– Не сомневаюсь, – покачала я головой, ухмыльнувшись.

Я не наивная девочка, и конечно понимаю, что Матвей специально смотрел на меня, а также знаю, что означает похоть в его голубых глазах.

Села на диван, внимательно наблюдая за мужчиной. Он тоже решил сменить свитер на футболку, и я с интересом осмотрела его тело. Огненные тени скользили по бронзовым, выпуклым мышцам, создавалось впечатление, что он высечен из гранита. Широкоплечий, с сильными руками, и округлой грудью он казался идеальным представителем мужского пола. Безупречная внешность и отличное чувство юмора вызывали во мне симпатию к нему.

Матвей взял свой бокал и устроился рядом со мной, скользя взором по моим обнаженным ногам. И честно сказать, мне нравилось, как хищно затрепетали его ноздри. Его возбуждение витало в воздухе, толкая меня на дерзкую игру. Облокотившись о диван, я вытянула длинные ноги, свет свечей окрашивал кожу шоколадом.

– Ты дразнишь меня, – парень утверждал, а не спрашивал, уголок его губ изогнулся в хитрой усмешке.

– Как я могу? – улыбнулась я, отпив шампанское.

– Ммм, – Матвей загадочно приподнял одну бровь, а потом его пальцы мимолетно скользнули по моей ноге.

Я вздрогнула, а кожа там, где он касается, покрылась мурашками.

– Кажется, это ты дразнишь меня, – облизала пересохшие губы, а парень, как губка впитал этот мой жест.

Он хотел погладить мое плечо, но я перехватила его кисть. Тогда парень поймал мою руку и поцеловал ладонь. Жар его губ обжег кожу, и проник под нее жгучей лавой, заставляя закипать кровь. Я испуганно отняла кисть, будто меня ужалили. Моргнула несколько раз удивленная тем, как пылко мое тело отозвалось на его прикосновения. Нет, я затеяла игру, в которой не факт, что выйду победительницей. И кажется, Матвей, смотревший на меня сейчас, прищуривая глаза, понимал это.

– У нашей елки не хватает звезды, – произнести я, пытаясь взять себя в руки.

– Это можно исправить, – усмехнулся парень, поднявшись с дивана. Он открыл дверь шкафа, и долго там копошился, а потом подошел к елке и что-то прикрепил к ней.

– Пойдёт? – Спросил Матвей, осветив свечей елку, на которой красовалась маленькая звезда с погон. Я залилась смехом.

– Маловата правда, но все же, звезда, – хохоча, пробормотала я, удивляясь находчивости парня.

– Что еще тебя сегодня не устраивает, – спросил он, наклонившись к моему уху.

– Все остальное устраивает, – уперлась я рукой в его грудь. И это было моей ошибкой. Почувствовала сквозь футболку жар его тела, и бешеное биение сердца. Глаза Матвея впились в мои губы, и я затаив дыхание, словно зачарованная, смотрела, как его лицо приближается к моему.

3.

Он коснулся моих губ, и все поцелуи, которые были до этого, померкли, став безвкусной серой массой, в закутках моей памяти. Его губы такие мягкие и страстные, взорвали мозг сотнями ярких красок, обволакивая каждую частицу моего тела безумно сладким трепетом. В моей голове происходило то же самое, что на фестивале "Холи", вспыхивали фонтаны различных цветов. Такого не бывает! Так просто не может быть! Складывалось впечатление, что мое тело всю жизнь ждало этого мужчину, и пробудилось от его прикосновений, подчиняясь потоку страсти. Отдаваясь ему.

Он смаковал мои губы, одной ладонью поглаживая шею, другой держа за талию. Сумасшедший вихрь носился внутри меня, заставляя дрожать от истомы.

Я понимала, что это не правильно, но все усилия взять тело под контроль увенчались провалом. Мне показалось, я задыхаюсь, и сейчас рухну без чувств. Пальцами тронула его губы, унимая пыл, и прошептала:

– Мне нужен воздух.

– Извини, – улыбнулся Матвей, глядя на мой рот.

Я отстранилась глубоко дыша, это слишком, он словно имеет невидимую власть надо мной. Залпом осушила бокал шампанского. Мне жутко захотелось принять ледяной душ. Интересно как он отнесется к этому моему желанию?

Посмотрела на лицо парня, в его глазах плясало бесноватое пламя, делая его хищным и опасным. Но во мне словно отключились все инстинкты самосохранения. Я не знаю, как сама не осознавая, выдала:

– Я хочу в душ.

– Тебя проводить? – спросил Матвей, ничуть не удивленный странным Новогодним желанием.

– Нет, сама найду, – ответила я, взяв свечку.

Огонек загадочно мерцал в зеркале ванной комнаты, я посмотрела в него, разглядывая в своем темном отражении что-то новое. Мне казалось, будто я изменилась, пробудилась ото сна, одолеваемая новыми желаниями. Сняла майку парня, от поцелуев которого все еще горели мои губы, скинула белье и встала под прохладную струю душа. Слушала шум воды, размазывала руками текущие по телу капли.

Я вздрогнула, когда по моей спине прошлась горячая ладонь Матвея, он подошел бесшумно и остановился позади. Нереально блаженное сочетание прохладного душа, и огненной руки, скользящей по коже. Видно парень принял мое желание принять души, как приглашение, и, заметив, что я сейчас его не оттолкнула, подошел ближе ко мне. Я не поворачивалась, ожидая продолжения, замерла сбивчиво дыша. Матвей перекинул мои, рассыпанные по спине, волосы на одну сторону, освобождая плечо и часть шеи. Каждое его мимолетное прикосновение отзывалось бешеным ударом моего сердца. Он провел пальцами от уха, по шее, к плечу. Я перестала дышать, и показалось на миг, что капли воды льющееся из душа замерли в воздухе. Я не понимала, что он творит со мной. Все, что могла, лишь отдать себя в его умелые руки. Парень тянул время, секунды казались часами ожидания.

Огонь его губ опалил мою шею, с шипением втянула воздух, упираясь обеими руками в холодную плитку стены. Равновесие покидало меня, как и разум ушел вместе с совестью, помахав ручкой. Его влажный язык вырисовывал пируэты на моем плече, стирая влажные дорожки воды. Мощнейшие разряды тока пробивали насквозь мое тело, заставляя беспрерывно дрожать.

Большие ладони Матвея блуждали по коже, изучая каждый сантиметр. Когда он накрыл мои груди горячими пальцами, вжимая мое тело в свою мокрую одежду, я не сдержала жалобный стон. Парень зашел под струи воды, не раздевшись, его кожа обжигала даже сквозь прохладную ткань. Лед и пламя, удовольствие, граничащее с безумием. Острые иглы возбуждения впиваются в каждую клетку организма. Руки мужчины гладят плоский живот, бедра, попу, оставляя болезненный след от неудовлетворенности. Я хочу большего, хочу смотреть в его голубые глаза, хочу утопать в их океане и сгорать в диком огне одновременно.

Я резко разворачиваюсь к парню, наши взгляды встретились, впиваясь друг в друга. Он, в мокрой насквозь одежде, и я мокрая, но полностью обнаженная. Матвей крепко сжимает мою талию, наши тела моментально соприкасаются. Пылкий поцелуй, и я превращаюсь в податливое, текущее вещество. Его губы слишком сладкие. Мне мало, мало его всего. Пальцы вцепляются в плечи Матвея, натягивая сырую ткань. Хочу еще, хочу больше, притягиваю к себе, ближе, еще ближе, ближе некуда. Моя грудь вжата в его каменную грудную клетку, руки обвивают шею, пальцы сжимают мокрые волосы парня. Борьба губ, языков, тел. Пламя, буйствующее внутри, вырывается наружу, сжигая нас в огненной страсти.

Он берет меня на руки и выходит из душа, свечи в квартире догорели давно. Минута и я утопаю в бархатной постели, оставляя мокрый след на ткани. Матвей стягивает одежду, я в агонии ожидания пожираю его глазами. Парень нависает надо мной, брызги с его волос, разлетаются росой по моей коже. Сердце перестает биться, внутри все сжимается от предвкушения удовольствия. Губы, ласка, вдохи, прикосновение, мои ногти впиваются ему в плечи. Я теряюсь в потоке нескончаемой эйфории. Секунды, мгновения, бешеный танец голых тел. Голос охрип от стонов, переходящих в крики. Он вжимает мое тело в кровать, заглушая рыдание сумасшедшим поцелуем. Ломаю ногти, расцарапывая спину парня в кровь. Растекаюсь под ним, содрогаясь в неистовом экстазе. Кокон с тысячью пылающих бабочек разрывается в моем животе, разносясь по телу и лаская изнутри бархатными крыльями. Яростные спазмы накрывают умопомрачительным наслаждением.

Он не отпускает меня, сжимая все также крепко, наше тяжелое дыхание, наполняет звуками комнату. Мокрые, но теперь лишь от пота, наши тела прилипают друг к другу словно магниты. Сладость момента еще будоражит кровь.

Кажется, этого я ждала всю свою жизнь, из года в год, надеясь на чудо, ничего подобного не случалось прежде. Без сомнения, эту Новогоднюю ночь я запомню навсегда. Я засыпала на рассвете в крепких объятиях мужчины, который подарил мне нереальный Новой год. Останется ли это волшебство когда я проснулась, не знаю, но сейчас мне слишком хорошо.

Когда я открыла глаза, уже совсем рассвело, Матвей еще крепко спал. Решила не разрушать нашу ночную сказку, посмотрев напоследок на моего красивого незнакомца, тихонько встала, оделась, забрала свою елку, отцепив от нее его звезду, и улизнула из квартиры. Я не знала, сколько времени, но думаю уже около обеда, значит, торговый центр должен быть открыт. В голове то и дело вспыхивали картины, из нашей ночной схватки, обжигая щеки румянцем. Я бы с удовольствием осталась и повторила, только обычно утром наступает неловкий момент. Поэтому пусть останутся только сладкие воспоминания.

4.

Не успел наступить Новый год, а я, кажется, уже совершила самую большую ошибку в нем. Третью ночь мне снится он, и эти сны изводят, доводят до сумасшествия. Я просыпаюсь в горячем поту, прижимая к себе подушку. Эти сновидения настолько яркие и реальные, что порой кажутся явью. В Них все как этой Новогодней ночью, комната освещенная огнями десятка свечей. И я утопаю в его объятиях, изучаю губами каждый сантиметр его кожи. Матвей сжимает мои бёдра, оставляя следы от пальцев. Плавлюсь от его ласк, как воск свечей, пылающих повсюду, и он может лепить из меня все, что ему заблагорассудится. Поцелуй до одурения, настолько жадный, что губы трескаются в кровь.

Я дышу его воздухом, оставляю следы зубов на мужских плечах. Крики разрывают горло, слезы наслаждения обжигаю лицо. Я на нем, я под ним, он во мне, мы единые.

Мерцающие, в огненном свете, влажные тела, изгибаются в беспрерывном движении страсти. Он безжалостно вдавливает меня в пол, и я наслаждаюсь безумным натиском, выкрикивая: "Матвей". Все мышцы сводит от фантастического блаженства. Я обмякла, растворяясь в его руках.