Коммуникатор снова запищал. Следующее сообщение: «Кофта Марии должна быть застегнута. Если она простудится, больше ты ее не увидишь». Он добился полдня раз в две недели с собственным ребенком. Надо было сказать, что в это время он предпочитает не помнить о существовании матери. Что за каждое чертово сообщение он будет урезать ей алименты. Сейчас у него не было сил на переговоры, единственное, на что он был способен, это не позволить спровоцировать себя на текстовую дискуссию о целесообразности застегивания кофты в такую жару. Он не ответил, и это вызвало новую серию сообщений. Харпад выключил звук на коммуникаторе и спрятал его в карман. Небольшое удовлетворение. Теперь она кипятится и выдумывает новые угрозы, которые, конечно же, не реализует – привычка к легким деньгам дает о себе знать.

Они пересекли Вислу и остановились на многоуровневой парковке.

– Готова? – улыбнулся он дочери.

Та энергично закивала. Они вышли из авто. Несолнце нашло щель в Облаке и пригревало в этом районе значительно сильней.

– Сними кофту, будет жарко.

– Мама сказала не снимать.

«Потому что не она будет в ней париться», – эти слова так и просились наружу.

– Давай возьмем ее с собой, на случай если внезапно пойдет снег.

Девочка засмеялась, послушно сняла кофту и отдала папе. Снег падал раз в году, на три дня Рождества.

Харпад посмотрел в небо. Было непохоже, что пойдет дождь. Он с мстительным удовольствием удалил сообщения от бывшей, даже не читая. Тут же пришло следующее. Он задержал палец над иконкой корзины. Это было сообщение не от Ренаты. Отправитель подписался как Вольф. Недавняя встреча в заброшенном ангаре сейчас казалась ему ночным кошмаром. К сожалению, этот кошмар приснится ему еще не раз. Он прочел сообщение и остановился в нескольких шагах от входа в парк. Марыся встала рядом и подняла на отца вопросительный взгляд.

Он получил первое задание. Харпад знал, что на самом деле должен радоваться, это означало, что мафия, подполье или кем там были эти ребята, собирались не убрать его, а трудоустроить. Что ж, свобода и так длилась слишком долго. Проблема состояла в том, что встреча с клиентом назначена меньше чем через час, на Урсусе. Это другой конец города, на границе Ломянок и Кабат.

Харпад посмотрел на дочку, которая почувствовала его напряжение. Одно из основных правил: не совмещать семейную жизнь с работой. Но отказаться он не мог. Сейчас он должен отвезти мелкую матери и мчать на Урсус. Только для него и Марыси это равносильно отмене Рождества. Интуиция уже однажды подвела его, но, несмотря на это, он был уверен: его тестируют. Если Вольф знал, что Харпад забирает сегодня дочь, то знал также и то, что вторая половина дня у него занята. Это был тест «Насколько можно управлять маленьким нюхачом».

– Плохие новости, папочка? – спросила она.

– Нет. – Он выдавил из себя улыбку. – Только неожиданные. Пойдем, может успеем, пока медведи не впали в зимнюю спячку.

Марыся засмеялась. Детям немного нужно для счастья. Они прошли портал, который автоматически списал нужную сумму с его счета. Он докупил право на фотографии.

– Ты купил мне билет на фото? – спросила девочка.

– Конечно. – Он погладил ее по голове. – Можешь весь свой аккаунт забросать поросятами.

Он посмотрел на экран коммуникатора.

– Ты тоже будешь делать фото? – спросила она.

– Нет, я отвечаю на сообщение.

– То неожиданное?

– Угу. Постараюсь ответить еще более неожиданно. Это такая игра.

Они остановились перед бассейном с гиппопотамами. Харпад написал: «Я на Праге^[3]. Могу быть на Урсусе через три часа».

– Почти как поросята, правда? – сказал он, пряча коммуникатор в карман.

– Папа, ну ты что?! Это гиппопотамы. – Мелкая смеялась, делая все новые и новые фото.

Но ей быстро надоело. Они пошли к куполу юрского периода, где по скрипучему лесу прохаживались механические динозавры. Харпад не обращал внимания на искусственных животных, он смотрел только на дочь. В этом возрасте она очень быстро росла. Каждые две недели он замечал изменения. Следующее сообщение: «Ты можешь меня игнорировать, но помни о последствиях. Ты знаешь, что я имею в виду». И только спустя мгновение он понял, что это не от Вольфа. Какие последствия, тупая дура? Ты бы сдохла без моих денег. Он спрятал коммуникатор.

– Поросята-гиганты в панцирях, – сказал он.

Девочка снова прыснула смехом, но сразу же скривилась.

– Тут воняет.

– Это искусственный запах, – пояснил он. – Так, наверное, вонял весь мир. Когда в нем жили динозавры.

Он умолчал тот факт, что не только запах, но и сами животные были искусственными, и не только в куполе юрского периода, но и во всем зоопарке.

– Купишь мне сахарную вату?

Они вышли на воздух. В зоопарке было немного людей. Среда. Харпад огляделся вокруг и заметил скучающего продавца ваты. Он оставил Марысю возле вольера с носорогами (рогомордые поросята, как он их назвал), но прежде чем успел дойти до продавца, коммуникатор снова запиликал: «Клиент приедет. 14:50 возле южных ворот. О деньгах не говори».

Он закрыл глаза и почувствовал, как силы покидают его. Он не должен вовлекать в это семью. Особенно Марысю.

– Слушаю вас, – продавец ваты равнодушно посмотрел на него.

– Мне самую большую вату, которую только сможете сделать.

Продавец удивился, но сумма банковского перевода, высветившаяся на кассе тележки, закрыла ему рот. Харпад вернулся к Марысе и триумфально вручил ей гигантское сахарное облако на двух палочках.

– Двуручная большая порция для большой девочки, – сказал он с улыбкой.

Мелкая вонзала зубки в вату и отрывала кусочки, вымазывая себе лакомством лицо и волосы. При этом не сводила подозрительного взгляда с отца. Она знала, что не все в порядке.

– Хочешь увидеть акул? – спросил он. – Это возле южных ворот.

Она кивнула. Спустя мгновение они остановились возле вольера с тиграми. Харпад не знал, как ускорить шаг.

– Смотри, поросята с вытянутыми мордами, – он показал на вольер со слонами.

Девочка почти что уронила вату.

– Это же слоны, папа! – Она остановилась возле ограждения. Ее внимание приковал маленький слоненок, играющийся с большой резиновой миской. Шкура на боку робота вытерлась, и с каждым движением открывалась длинная тридцатисантиметровая трещина.

Харпад незаметно посмотрел на экран коммуникатора. Тринадцать минут. Дойти до южных ворот – это десять. Останавливаться возле следующих вольеров он не мог.

– Знаешь что, у меня есть идея, – начал он. – Мы идем прямо в океанариум, а потом вернемся и посмотрим на других животных, хорошо?

Марыся кивнула, хотя и без энтузиазма. Он взял ее за руку и повел по аллейке, выложенной брусчаткой. Дочь шла теперь молча, задумчиво глядя на ворота в полукилометре от них. О чем она думала? О чем думает ребенок, впутанный в непонятные, нерешаемые проблемы взрослых? Почему мама и папа не вместе? Это выше ее понимания – ведь все могло быть так прекрасно, так нормально. Он наблюдал за ней, как она покорно шла, проявив терпение. Разбитая семья – это тоже несколько пунктов ПО. У него не хватало сил заставить себя проверить ее ПО. В то же время он знал, что теперь эта мысль не даст покоя, пока он этого не сделает.

Он отдавал себе отчет, что из-за долгого молчания он терял очки в ее внутреннем рейтинге, но не мог заговорить с ней во время пути. Что-то упорно сжимало ему горло.

Пятиэтажный павильон океанариума напоминал бункер. Аквариум глубиной двенадцать метров требовал солидной оболочки. Внутри царила темнота, освещаемая только голубыми отблесками меньших аквариумов.

– Подождешь меня здесь? – спросил он. – Мне нужно закончить одно дело.

– То неожиданное?

Харпад посмотрел на нее, сбитый с толку. Девятилетняя девочка понимала больше, чем он думал. Атмосфера их общего дня все больше портилась, но он еще мог это исправить.

– Да, но оно займет всего минутку. Не выходи отсюда, хорошо?

Она кивнула и повернулась к стеклу, за которым кружили акулы. Голубой отблеск осветил тонкие черты ее лица.

* * *

Он сразу узнал его. Элегантный сорокалетний мужчина отличался от других посетителей кафе, как орел среди куриц. Харпад подошел к столику.

– Я не мог приехать на Урсус, – сказал он вместо приветствия.

– Тем лучше, там идет дождь, – ответил клиент без претензии. – Для разнообразия посмотрю на животных, которые не делают вид, что они люди.

Не было рукопожатий. Заказали кофе. Харпад заметил, что находится в самом центре обзора камеры. Он уже не мог этого изменить. Нельзя работать в чужой фирме по своим правилам.

– Встреча всегда необходима? – спросил клиент.

– Я должен вас увидеть и немного узнать. Обычно достаточно пары слов.

Мужчина посмотрел на розовую кофточку в руке Харпада. Но ничего не сказал.

– Мне нужно пятнадцать минут, – сказал Харпад.

Клиент только кивнул и занялся своим коммуникатором.

Когда-то Харпад пытался работать на расстоянии, но ничего из этого не вышло. Без физического контакта он не мог найти человека в базе. Он знал, почему те мошенники Вольфа тоже виделись с клиентом – оценивали физическое состояние и говорили то, что он ожидал услышать. Псевдонюхачи были просто хорошими психологами.

Он вышел из кафе. Где сесть? Авто стояло почти в километре отсюда. Он огляделся. Немногочисленные лавочки вокруг были уже заняты. Он пошел вперед по узкой аллейке, едва справляясь с эмоциями. Слишком много всего навалилось. Он должен успокоиться и сосредоточиться. Наконец нашлась свободная скамейка возле маленького фонтана. Он сел, несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Потянулся за ухо. В этот момент запиликал коммуникатор, и все, сосредоточенность как рукой сняло. Следующее сообщение от Ренаты – сразу в корзину, не читая. Пришлось заново собираться с мыслями. Он вышел из кафе пять минут назад, значит, Марыся уже десять минут была одна. Нужно действовать быстрее!

К фонтану подбежал мальчик, начал брызгаться и кричать что-то на своем языке. Из-за куста жасмина показалась мама с ребенком. Хватит! Он встал и пошел дальше по аллейке быстрым шагом. А что если он не сможет прочитать ПО? Никогда раньше этого не было, но… всегда есть тот самый первый раз. Выдуманный результат – плохое решение. Он только что нарушил два важных правила – этого было достаточно. Нет, ему нельзя все испортить. Только не тестовое задание.

Кафе с мороженым, внутри рахитичные столики. Ничего не выйдет. Присел на парапет возле вольера с обезьянами. Рядом никого, можно попробовать. Он устроился в самой удобной позе и закрыл глаза. Позже он выдвинет ультиматум: если должен работать на Вольфа, тот обязан принять его правила работы. Спокойно… спокойно… Он коснулся пальцем уплотнения за ухом. Щелкнуло.

– Что с вами?

Харпад открыл глаза, вырванный из транса. Кто-то тряс его за плечо.

– С вами все в порядке, мужчина? – охранник присматривался к нему.

– Кажется, я заснул, – ответил он, вставая.

Надо уйти, пока не посыпались следующие вопросы.

«Мне холодно», – сообщение от Марыси. Его взгляд упал на розовую кофточку в руке. Дочь была предоставлена сама себе уже пятнадцать минут.

Он вернулся в океанариум. Бегал среди акул, мурен и пираний, пока не нашел ее в углу, возле стекла. По ту сторону распластался коричневый осьминог.

– Надень это. Прости, я забыл, что здесь холодно.

– Я хочу домой, – сказала она печально.

– Еще пять минут, – попросил он. – Потом поищем поросят.

Она пожала плечами, осьминог за стеклом пошевелил щупальцем.

– В зоопарке нет поросят.

– Есть, вот увидишь.

– Выдумываешь…

– На что спорим?

– На пять злотевро.

– Не на деньги. Может, на то, кто выбирает фильм через две недели?

Она активно закивала.

– Выдержи еще минутку. Я быстро закончу это неожиданное дело и вернусь. Хорошо?

Она снова закивала.