Я запрыгнул в капсулу, на ходу снимая одежду, погрузился в Дис и побежал в здание городского совета. Игра сигнализировала новыми сообщениями, уведомлениями и письмами, но я решил не отвлекаться и отложил все на вечер. Калийское дно – не то место, где подростку стоит появляться в темноте, и, чтобы успеть засветло, надо поторопиться.

Первый советник Уайтекер равнодушно взирал и слушал, пока я докладывал о ситуации с подвалом храма.

– Мне уже сообщили о вашем успехе, Скиф. Вот ваша награда, – он протянул мне серебряную монету.

Логи известили о выполненном квесте и начислении ста очков опыта. Еще пять очков репутации с городом слегка отдалили меня от враждебности.

– Спасибо, советник! Могу я еще чем-то быть полезным славному городу Тристаду и его жителям?

– Безусловно, Скиф! – с готовностью кивнул Уайтекер. – Вы можете ознакомиться с полным списком доступных заданий городского совета на доске объявлений. Доска находится справа от выхода из здания. Выход из здания – сразу за вашей спиной. Хорошего дня, Скиф!

Мои надежды получить нерутинный квест не оправдались. Полоть грядки и мести улицы я не собирался, и прежде всего потому, что награды за них даже близко не сопоставимы с затрачиваемым временем.

Так что, выйдя из здания, я оставил персонажа у доски объявлений и покинул игру.

Дарго ждет, а мне еще пончики надо купить.

* * *

Мои родители достаточно полезны для общества и получили статус F. Так что обитаем мы в жилом блоке той же категории. Не так роскошно, как, например, в блоках категорий E или D, но все же лучше, чем в тех, где ютятся граждане с низкой социальной значимостью. У родителей отдельная спальня, у меня своя комната, ко всему два санузла и гостиная, совмещенная с кухней. Жаловаться не на что. Нашлось даже место для котопса Эйты и робота-уборщика.

Место, куда я добирался больше трех часов, совсем иное. Мой флаер опустился на крышу одного из огромных жилых зданий-муравейников Калийского дна – стоэтажного общежития номер двести семьдесят. Здания здесь стояли так тесно, что я не нашел другого места для приземления.

Не самый безопасный район, но не думаю, что кто-то меня тронет – для неграждан действует правило неотложного приговора. Наказание следует сразу и за любую провинность, по крайней мере, так нам рассказывал учитель Грег.

Этот искусственный город внекатегорийного жилья – один из тех, что были созданы для неграждан. Квартиры здесь называли «будками» – настолько тесно там внутри. Туалеты и душевые совмещались и были общими для всех жителей одного блока. По несколько блоков на этаж, и во многих будках нет окон.

Эта информация была частью обучения, вряд ли я стал бы интересоваться ею по своей воле. Грег даже организовал нам экскурсию, показав разные классы жилья, видимо, чтобы мотивировать нас лучше учиться.

Выбравшись из флаера, я попытался сориентироваться. Мне нужен был тридцать шестой блок, и я высматривал цифры на указателях. Мое появление не осталось незамеченным – к флаеру начали стягиваться группы плохо одетых людей, по большей части подростков, но я приметил даже старика в инвалидной коляске и нескольких старух на лавке, уставившихся на меня.

К ним я и направился, ежась под мрачными и хмурыми взглядами подростков. Один из парней, тощий смуглый хиляк в майке, преградил мне путь.

– Ты откуда такой чистенький? На флаере, надо же! Ты что, дро, из этих?

Обернувшись, я понял, что путь к отступлению перекрыт. Один из стоящих сзади сплюнул мне под ноги, другой задумчиво постукивал по ладони короткой арматурой.

– Мне нужен тридцать шестой блок, – сказал я. – Я к Клейтону.

– Что у тебя там? – тощий показал на бумажный пакет у меня в руке.

– Это для Клейтона.

– Да что ты заладил! К Клейтону, для Клейтона! Ты что, думаешь, мы знаем, кто это? Да я в душе не гребу, чо за Клейтон! Пакет сюда давай!

– Парни, да я…

– Ты кого «парнями» назвал, дро? – взъярился тощий. – Миры попутал?

Кто-то вырвал у меня из рук пакет с пончиками и издал торжествующий вопль:

– Бездна! Вы только посмотрите, что здесь! М-мм… – чавкающие звуки свидетельствовали, что один из пончиков уже во рту говорящего.

Так, и где его наказание? Где орбитальная идентификация преступления? Где стражи правопорядка?

Местные разорвали пакет на части, несколько пончиков вывалилось, и их подобрал горбатый мальчик, шустро выползая из общей кучи. Горбун понес пончики к старику в инвалидной коляске.

В голове боролись две мысли: бежать, пока могу, или все-таки найти Клейтона? Растерянно покрутив головой, увидел, что старик в коляске зовет меня к себе.

И я пошел.

– Эй, дро, я с тобой не закончил! – заорал за спиной тощий.

Ускорив шаг, я слышал за собой топот бегущих, но когда обернулся, тощий стоял на месте и смотрел на старика. Тот сделал непонятный жест. Парень кивнул и потерял ко мне интерес.

Я дошел до старика. Тот какое-то время меня изучал. Пончики, принесенные горбуном, лежали на пледе, покрывающем его ноги, нетронутыми. Только сейчас я понял, что горбатый совсем не мальчик, просто очень маленький – мне по плечо, если не ниже. Его лицо было слишком взрослым – на лбу пролегали глубокие морщины, а кожа выглядела нездоровой и серой.

– Здравствуйте. Я здесь по приглашению Клейтона, к сожалению, не знаю, это имя или фамилия. Он живет в тридцать шестом блоке.

– Клейтона нет, – прошамкал старик.

– Ага, – кивнул горбун. – Клейтона нет.

– Я же утром с ним разговаривал! Правда, не здесь… – Я запнулся, не зная, можно ли говорить об игре. – Он просил приехать сюда…

– Клейтон улетел! – Горбатый посмотрел на небо.

– Куда?

– Утром откинул копыта. Умер, – сообщил старик, надкусывая пончик. Его плечи вздрагивали, и было непонятно, смеется он или плачет. – Сыграл в ящик.

– Что с ним случилось?

Старик, подавившись, закашлялся, и кашель долго его терзал, не давая возможности ответить. Горбун старательно постучал его по спине, но это не помогло. Наконец, кусок, попавший не в то горло, прошел куда надо. Калека вытер пот и слезы.

– Зачем тебе, пацан?

– Я ему… должен, – пробормотал я. – Что произошло?

– Доигрался в Дис, – ответил горбатый.

– В смысле?!

Старик тяжело вздохнул и рассказал:

– Мы с ним соседи… были. Он из этих – из граждан раньше был. Пилотировал грузовой транспорт, говорил, даже на Марсе был. Потом разбился – стал таким же калекой, как я. В итоге лишился гражданства и оказался здесь. Работал в Дисе, учил Трикси уму-разуму, – он кивнул на горбуна. – Хороший был человек.

– Хороший! – подтвердил Трикси, часто закивав. – Жалко!

– Так что произошло?

– А… – Старик пошамкал, подбирая слова. – Утром его капсула подала тревогу. Прилетел медицинский модуль и забрал тело. Он был уже мертв. А что там и почему, нам не докладывают. Железки! – Старик хлопнул рукой по ручке кресла. – Ненавижу!

Смерть в капсуле – обычное дело, учитывая, что многие люди проводят там большую часть жизни. Тем более учитывая, что Клейтон был инвалидом, доживавшим в нечеловеческих условиях.

Делать мне здесь больше было нечего. Судя по всему, родственников и близких у Дарго-Клейтона нет, и его тело сразу отвезли в утилизацию. Отблагодарить его я не смогу никогда. От этой мысли мне стало горько, хотя еще сутки назад я понятия не имел о его существовании.

– Я соболезную вашей утрате, – в памяти сами всплыли нужные слова. – Пусть земля ему будет пухом.

– Ты хороший пацан, – проскрипел голос старика. – Клейтон тебя слышит с небес.

– Клейтон слышит! – Лицо горбуна расплылось в улыбке, и эта улыбка была хорошей, открытой и искренней, хоть в его рту и не хватало многих зубов.

Кивнув на прощание, я молча пошел к флаеру. Никто мне не препятствовал: молодые занимались своими делами, потеряв ко мне интерес, и только старухи на лавочке, активно жестикулируя и споря, не сводили с меня глаз.

Уже в салоне я увидел, как они ринулись к калеке в инвалидной коляске – выяснять подробности. Горбуна рядом со стариком не было, и я нашел его возле флаера. Опустил стекло. Он стонал и урчал, изображая зомби.

– О-а-я, Скиф! О-а-я! – лыбился он в окно и заливисто захохотал.

Я резко взлетел, не сразу осознав, что он говорит. Только покинув пределы Калийского дна, я покрылся липким потом. Нетрудно связать Трикси с тем необычно умным зомби из инстанса, тем более горбун сам меня узнал и назвал по игровому нику. Эта связь привела меня к другой логической последовательности: поддавки Дарго и смерть Клейтона. А что, если они связаны?

И если кому-то в корпорации придет в голову соотнести мое успешное прохождение подвала храма с появлением в Калийском дне…

Нога сама вжалась в пол, резко ускоряя флаер. Учитывая, какие интересы и деньги крутятся в Дисгардиуме, за читерство в вирте можно получить вполне реальный тюремный срок.

Интерлюдия 1. Клейтон

– Он улетел, – сказал Трикси.

– Как он? – спросил Клейтон.

– Хороший пацан, Клей. Не зассал! Улетел!

Клейтон кивнул. Дед Трикси уже позвонил и сообщил ему, что парнишка сам управлял флаером. Для него это говорило о многом. Из окна на тридцать шестом этаже он видел, как какой-то флаер пролетал мимо. Видимо, это и был Скиф.

Грустная улыбка скользнула по морщинистому лицу. Единственной послушной рукой он поднес к носу пончик и втянул давно забытый запах выпечки – аромат детства. Его русская бабушка называла их «пышками» и, когда внук ее навещал, готовила их столько, что следующие несколько дней Клейтон сам был как пончик.

Обжаренные в масле пышки… Клейтон усмехнулся и откусил небольшой кусочек, смакуя вкус. Последний раз он ел что-то подобное многие годы назад, когда был успешным пилотом космического корабля. Больше пяти тысяч дней в космосе! Если бы не та авария! Отказ спасательной шлюпки при входе в атмосферу, жесткое приземление… Паралич почти всего тела, смена статуса, утеря гражданства. Месяцы в коме съели все сбережения и компенсацию, выплаченную компанией. Об операции и имплантах оставалось только мечтать.

– Прости, Клей, – опустив глаза, сообщил человек из профсоюза. – Ребята сочувствуют тебе, но… Мы и так много потратили, чтобы вытащить тебя с того света.

Единственное, что ему оставалось, не считая легкого пути самоубийства, – Калийское дно и Дис. Только так, не иначе. Просто «Дис» – как что-то неполноценное. Суррогат настоящей жизни.

Впрочем, быть запертым в теле Проклятого лича, босса локального подземелья, оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, там он мог ходить.

В песочницах разработчики не стали заморачиваться с репликацией отдельных копий инстансов для разных групп игроков. Считалось, что так будет реалистичнее и полезнее для социализации подростков. Подземелья там – постоянно существующие автономные части игры, и если кто-то внутри, другим туда не зайти.

Население инстансов, как правило, составляют заскриптованные и враждебные игрокам персонажи, но в этом году корпорация осторожно начала внедрять «человеческий фактор» в отдельных локациях.

Ряд неключевых персонажей в не самых густонаселенных локациях стал переходить под управление наемных игроков-неграждан, отобранных по каким-то только «Сноусторму» ведомым критериям. Все в обстановке полной секретности и под угрозой пожизненного бана за разглашение. Пожизненный бан в Дисе для любого негражданина равносилен голодной смерти. Никто в здравом уме не распространялся о том, что играет роль не игрового персонажа, пусть бы даже рудокопа, уборщика или дровосека, а того, кого игроки презрительно зовут «неписями» или «нипами».