Футболка полетела на пол, а женские пальчики, позабыв о смущении, свойственном хозяйке, взялись за ремень моих брюк и стали его расстегивать. Ее сексуальная инициатива вызвала жар по хребту. Только я не барашек, Таня, в постели я главный, я ведущий! Одно резкое движение, прислонил женское тело спиной к стене номера и поцеловал мою девочку в губы глубоким влажным, перекрывающим дыхание поцелуем. Андалузская красавица протяжно застонала, безоговорочно принимая мой напор и признавая мое главенство. Черт, какая возбуждающая картина! Черт, хочу добраться до средоточия ее женственности, почувствовать, как доказательство своего права на эту женщину, тягучую влагу под тканью трусиков. Начал задирать подол длинного синего платья вверх. Застонал прямо ей в губы, когда пальцы, преодолев преграду кружева нижнего белья, раздвинули пропитанные смазкой створки лона. Влажненькая, разгоряченная, готовая к проникновению. МОЯ! Пропустил пряди роскошных темных волос через пальцы второй руки, немного сжал и потянул к спине, вынуждая Таню запрокинуть голову и посмотреть на меня своими антрацитовыми ведьмячьими глазами. А мои губы продолжили целовать, а скорее пожирать, нежные лепестки девичьего рта. Только тигрица не отставала, не хотела быть пассивной жертвой моего сексуального либидо, вцепившись мне в плечи, легонько царапала кожу и страстно всасывалась в губы.

Кажется, я опять трахну Розочку, стоя возле стены, так и не добравшись до кровати.

– Подожди, Таня, я хочу кое-что сделать.

Отступил, освобождая прекрасное тело из своих объятий. Андалузская красавица протестующе застонала. Только я запланировал на сегодня эротическую сказку, романтику подарить ей, подарить себе, поэтому остался безжалостен к этим тихим протестам.

– Танюш, наслаждайся пока прекрасным видом ночного Баку.

Опустил вниз подол волнующего синего платья и вытолкал свою девочку на лоджию подышать свежим воздухом. Сам же направился в ванную комнату, где кроме кабинки для душа, находилась еще огромная круглая ванна. Хочу видеть в ней Андалузскую красавицу. Таня не угадала, секс под струями воды у нас уже неоднократно был, сегодня я трахну ее в этой большущей под мрамор раковине. Отрегулировал воду, добавил какую-то соль… Зажег светодиодные свечи, упаковка которых обнаружилась на полках. Как предусмотрительно со стороны персонала гостиницы – безопасно и романтично. Вернулся в комнату, там я видел небольшой букетик роз – приятный бонус со стороны отеля. Жаль что не красных, а нежных беленьких. Впрочем, какая разница! Взял парочку цветочков, безжалостно распотрошил их, бросая светлые лепестки в воду. Хочу сделать для моей девочки волшебную ночь и сам почувствовать себя падишахом, хочу внедриться, запечатлеться в ее память как самое светлое, сексуальное и прекрасное в жизни. Вода набралась почти до половины. Все, теперь можно тащить в этот романтический микс мою Андалузскую красавицу.

Таня на лоджии разговаривала по телефону.

– Мама, если бы ты знала, какой это удивительный город, здесь все сияет огнями, а прямо перед нашими окнами восточный дворец. Я словно в «Тысяче и одной ночи» очутилась.

Подошел поближе, обнял ее за плечи, уткнувшись носом в пахнущую розами шею. Таня вздрогнула и, как мне показалось, задышала чуточку чаще.

– Да, Юле тоже передай привет от нас с Сашей. Хочет со мной поговорить?

Замер. Интересно, о чем? Попытался забрать из Таниных рук телефон, она легонько, чтобы я отстал со своими глупостями, ткнула меня в бок.

– Таня, – в трубке раздался голос светловолосой стервозины.

Сука, сука, сука!

– Таня, я тут посмотрела в инете про Баку, оказывается, действительно потрясный город.

– Вот-вот, а ты кишлаки да ишаки, прямо как те иностранцы, которые до сих пор считают, что по Москве медведи разгуливают, – смеясь, говорила моя Роза.

– Знаешь, восточный дворец, Формула 1, повезло тебе, сестренка, думаю, не со всеми своими женщинами он такой щедрый.

В голосе светловолосой красавицы была откровенная, совсем плохо прикрытая зависть.

Сука-сука-сука! Жадная сука!

Настойчиво стал забирать у Тани телефон. Может, словно нечаянно, уронить его с шестого этажа?

– Саш, подожди, – опять получил тычок локтем в бок. – Да, Юляш, это действительно удивительный город…

Начал гладить идеальное тело Андалузской красавицы, целуя за ушком. Одна из ее эрогенных зон, от ласк которой по бархатистой коже моментально бежали мурашки. И сейчас тоже.

– Юленька, – с хрипотцой продолжила Андалузская красавица, – я-я сейчас правда, на самом деле, не могу говорить. Обещаю, когда вернусь, мы возьмем с тобой целый ящик мороженого, потом засядем, как в детстве, будем есть и разговаривать. Я тебе все-все расскажу про Баку, а ты мне расскажешь, почему последнее время такая… дерганая.

– Поговорим, сестренка, поговорим, – сейчас в голосе светловолосой лярвы мне слышалась угроза.

Таня стала активнее меня отталкивать, небезосновательно полагая, что я слышу их разговор.

– Юляш, до свиданья… Люблю тебя, голубоглазка.

Танино «люблю» резануло ножом по сердцу. Наверное, Андалузской красавице будет очень больно узнать о том, что болтает и делает за ее спиной младшенькая сестричка.

Таня отключила телефон. Надо стереть из своей и ее памяти любые мысли и воспоминания об этом голубоглазом псевдоангеле. Юля – ее сестра, Шувалов. Мать твою, ну почему сестры оказались такими разными?! Нет, сегодня вечером не позволю Тане думать ни о ком другом, кроме себя и нашей любви. Подхватил Андалузскую красавицу на руки и понес в ванную комнату.

– Боже, Шувалов, как красиво! Не думала, что ты такой романтик.

– До романтика мне очень далеко, я вообще больше циник. Но как говорил Козьма Прутков: «Хочешь быть счастливым, будь им!». Так вот, я хочу быть счастливым сейчас…

Медленно, наслаждаясь моментом и легкой дрожью, прошедшей по Таниному телу, стал поднимать подол длинного синего платья вверх по стройным ножкам, бедрам в черных трусиках, почти плоскому животику, потом показались ее великолепные грудки, наконец, ткань снова открыла блестящие шоколадные глаза моей Андалузской красавицы и темные локоны ее волос. Отбросил платье на пол. Красавица Таня расправила плечи, а на щеках заиграл румянец смущения. Удивительно, сколько раз я уже видел ее обнаженной, сколько раз брал это идеальное тело, трахая, как мне заблагорассудится, а она все равно скромничает. И черт, такая реакция одновременно умиляла и распаляла мое мужское Эго. Захотелось сделать что-нибудь развратное, пошлое, попытаться сбросить своими поцелуями и касаниями охватившее ее смущение, или же, наоборот, до предела его усилить.

– С таким идеальным телом разве можно стесняться?

– Я не стесняюсь, Шувалов.

Теперь темные глаза смотрели с вызовом. От ее вызова я всегда зверею. Таня завела руки за спину, одно неспешное движение и черное кружево, прикрывающее соблазнительные грудки, упало на пол. Черт… Она великолепна, идеальна, божественна!

Грохнулся на пол. Перед такой женщиной не стыдно стоять на коленях, у такой девушки не зазорно ползать в ногах.

– Ахм!.. – от неожиданности вскрикнула Андалузская красавица.

Но сейчас мной владело не только благоговение, прежде всего, меня вела страсть, жгучая, перекрывающая дыхание и вызывающая дрожь в пальцах. Рывком стащил с изящных ног трусики, сорвав своим напором еще одно «ахм» с прекрасных пухлых губ.

– Пожалуйста, Таня, переступи, – приказным тоном попросил я.

Она подчинилась, иногда моя Роза бывает послушной. Резко выпрямился, потом подхватил Андалузскую красавицу на руки и осторожно опустил в огромную ванну, где в воде красиво плавали лепестки белых роз. Отошел на несколько шагов, любуясь представшей картинкой. Сейчас я точно знаю, как выглядела Афродита. Хотя ее другой малюют, глупцы. Нет, богиня любви должна быть такой: с распущенными черной волной волосами, сверкающими темными глазами, тонким носиком, пухлыми губками и румянцем смущения, играющим на щеках. Еще она должна быть обладательницей идеального статуэточного тела, кожи, отливающей при свете свечей дорогим атласом, у нее непременно должны быть великолепные, между вторым и третьим размером груди с коричневатыми ареолами и торчащими темными вишенками сосочками, тонкая талия, лоно, похожее на красивый цветок, и длинные умопомрачительные ноги.

– Таня, раздвинь колени в сторону.

Моя Роза загадочно, чуточку провокационно улыбнулась… Медленно, мучительно медленно стала разводить ноги. О-о-о… Головусносительное зрелище. Вся кровь хлынула вниз, член нетерпеливо дернулся за ширинкою брюк, напоминая о своем желании.

– Таня, а теперь ласкай себя там…

– Шувалов, ты… – темноволосая Афродита замолчала, не зная, какие слова подобрать, – чертов извращенец!

Чуть хрипло засмеялся.

– Ты еще извращенцев не видела… Таня, ты обещала быть послушной. Я сегодня твой падишах.

Боже, что за ахинею несу!

– Точно, извращенец, – фыркнула Андалузская красавица, нисколько не побоявшись моего строгого тона, и брызнулась водой мне в лицо.

– Ласкай себя! – еще более грозно, чуть ли не рыча, сказал я.

В черных глазах опять появился вызов, но пальчики послушались и медленно, красиво заскользили к лону… Картинка заводила до красных чертей в глазах. Скоро мой смех перешел в жалобный стон. Блин, нет, не могу, нужно срочно сделать ее своею. Быстро расстегнул молнию джинсов, потом вообще стащил их с ног, и отбросил в угол огромной ванной. Таня во все глаза уставилась на мое тело, словно во мне тоже есть что-то божественное. Как там она говорила? Я похож на смесь Аполлона с богом бизнеса и финансов.

– Ласкай себя! Ну же, девочка, слушайся!

Изящные пальчики запорхали на грешном цветке любви между красивых женских ножек. Темноволосая голова откинулась на бортик ванны, черные глаза прикрылись.

– Быстрее!

От этой просьбы, точнее приказа, стон вырвался из пухлых губ богини моей любви.

– И второй рукой ласкай грудь.

– Шувалов… а, – простонала Андалузская красавица, – иди ты… Со своими приказами!

– Сильнее, девочка моя, пожалуйста, сильнее, – теперь ласково просил я.

Зрелище самозабвенно мастурбирующей женщины, лежащей в ванне, где плавали лепестки белых роз, распаляло своей сексуальностью и восхищало красотой. Член стоял каменной булавой. Провел по нему рукой, он сразу послушно дернулся. Желает более активных действий, хочет употребить, наконец-то поиметь красавицу Татьяну Лазареву. Потерпи, боец… У нас еще вся ночь впереди.

– А теперь два пальца внутрь и двигай ими! Быстрее, глубже, Таня! – снова приказывал я, войдя в роль восточного падишаха.

Удивительно, но непокорная гордячка Таня Лазарева слушалась, видимо, эта игра ее тоже распаляла. О, черт!.. Белоснежные зубки слегка прикусили пухлую нижнюю губку, веки прикрылись, пряча расплавленный шоколад глаз моей Андалузской красавицы. Не могу больше… Сделал несколько шагов по направлению к ванной. Женские пальчики замерли между красивых стройных ног.

– Продолжай, Танечка, я разве сказал, что можно останавливаться? Сегодня я падишах, капризной восточной принцессой ты будешь завтра.

– Выпендрежник ты, Шувалов! Заставлю тебя завтра себе ноги вылизывать…

– Да охотно, могу даже сейчас полизать.

Наклонился, схватил изящную щиколотку, вытаскивая стройную ножку из воды.

Таня взвизгнула, попыталась вырваться, но это было непросто, держал я крепко.

– Я не разрешал тебе прекращать ласки, а то отшлепаю по попе.

Она снова брызнулась водой. Чертовка! А мой язык уже вовсю скользил по красивой ступне Андалузской красавицы.

– Разве падишахам пристало целовать ноги своих наложниц?

– Почему нет, Таня? – прошептал я, все так же прикладываясь губами к великолепной ступне. – Если падишаху хочется, он может целовать, где угодно, а вот наложница не должна ему сопротивляться.

Взял большой палец женской ножки в рот и стал его посасывать, словно это вкусное изысканное лакомство.

– Щекотно, – пожаловалась Розочка.

– Терпи, Таня, и ласкай себя. Ну же, слушайся, черт тебя дери!

Длинные тонкие пальчики снова вернулись к лону.

– Сильнее, Таня, сильнее ласкай себя, – требовал я, гипнотизируя Андалузскую красавицу своим голосом и взглядом.