– Черт! Что за фигня? – вслух выругался я, запыхавшись от спринтерского старта. Швырнул свой чемодан на диванчик, затем огляделся, но в приемного не было никого, хотя вот на столе женская сумочка и компьютер включен, а рядом с клавиатурой красная папка. Открыв последнюю, я наскоро пролистал пару страниц и понял, что это тот самый проект, которым мне предстояло заняться с секретарём Милой.

– Помогите! – снова девичий крик отчаяния, да такой оглушительный, что я сразу догадался, откуда он доносился – из кабинета моего отца. Я быстрым шагом направился туда и распахнул дверь с силой, что та отскочила от стены и снова попыталась передо мной захлопнуться. Но даже в комнате не было никого, и я начинал беситься. Во мне вскипал гнев, ведь если это розыгрыш, то… – Так и будете стоять там? – этот тон я помнил до каждой ноты.

Медленно повернув голову вправо, по мне пробежали мурашки, а когда наши взгляды встретились, я готов был проклясть все святые места, которые знал – это та самая Мила Красивая. Та, что заставила меня думать о ней день и ночь, пока гребанный последний семестр в универе не закончился. Я ждал выпускного даже больше, чем дни рождения вместе взятые… и та самая единственная ночь с Милой… черт возьми, я попал.

– Ты?! – прежде чем подумав головой, я ляпнул. Девушка сидела на шкафу с лейкой в руках, а маленькая стремянка сложилась и съехала по шкафу на пол. Как такое возможно, уму не постижимо, но Мила славилась своим «успехом и везением». Я хохотнул, едва сумев сдержать в себе порыв дикого ржача.

– Ничего смешного, Даниил, – она протянул мое имя, заставив меня замолчать сию секунду. Мила никогда не звала меня по имени, только по фамилии, так быть может привычка ушла, или девушка не узнала меня? эту мысль я сразу отмел. Конечно, она узнала! Первого мужчину в своей интимной жизни… Глазки Милки сверкнули молниями, а тонкие губки, сложенные в одну линию, не предвещали мне ничего хорошего. Ее завитушки ниспадали с плеч, разливаясь каскадом и занавесью за спиной и частично на лице, закрывая от моих глаз ее смущение и алые щеки.

Сложив руки на груди, я прошел чуть вперед и встал перед шкафом, на котором восседала царица хаоса. Она тоже не спускала с меня своих глаз, но я заметил, что Мила разглядывала меня с интересом и даже с некоторым ошеломлением. Еще бы! Столько лет прошло с последней нашей встречи. Примерно три с половиной года. Мила стала женственнее и еще больше красивее, на носу все также виднелись веснушку, украшающие ее белоснежное лицо, а шелковые локоны волос цвета молочного шоколада сочетались с миндалевидными карими глазами. Я помнил Милу до каждой детали; девушка была моим ночным проклятьем, даже несмотря на то, что Эмма делили ночи со мной долгие полтора года. Наверное, моя бывшая это чувствовала, и потому отшила подальше от драмы, творившейся в моей голове и душе.

– Так и будешь стоять и смотреть на меня? – возмутилась она. – Помоги мне слезть, Страшный, – скомандовала она.

– Разве там тебе не комфортно? – с усмешкой бросил я, уже намереваясь подойти к стремянке и поставить ту на место, но тут же передумал и решил воспользоваться моментом, раз уж встреча состоялась в подобном ключе.

– Издеваешься? Все никак не перерастешь стадию придурка?

– Нет, Мила, я придурком никогда не был, – сказал, как отрезал, серьезно взглянув на Красивую. – Это у тебя обо мне такое мнение сложилось на последнем семестре моего обучения.

– А не думал ли ты, что оно было не безосновательным? – Мила не унималась, да и частично была права. Рядом с ней именно придурком я и был. Хотя среди своих я слыл вполне адекватным старшекурсником.

– Возможно, – процедил я, гордо вздернув подбородком вверх. – Как ты оказалась там наверху? – я решил сменить тему, чтобы наш разговор не дошел до совместно проведенной единственной ночи, оставившей горечь во рту на долгие годы.

– Как видишь, – Мила приподняла лейку, – цветок решила полить. Я давно просила Демида Александровича спустить его вниз, но…

– На самом деле, – я перебил Милу на полуслове, заметив, как девушка передернула плечиками. – Я удивлен, как ты вообще уговорила его в своем кабинете держать растения. Он их не любит, Мил, – буднично заметил я, сменив свой тон голоса на более дружественный. Девушка ахнула, словно до нее снизошло понимание ситуации, а потом поникла.

– Вот я дурёха, – шлепнув себя по лбу, она расстроилась. – А я все думаю, чего он бесконечно его поднимает все выше и выше.

Резко наступила пауза, а потом мы оба рассмеялись.

– А-ха-ха! – Мила схватилась за живот; раскрасневшись, Красивая была поистине красавицей, даже больше, чем я помнил ее в своих снах.

– Ладно, давай я тебя сниму оттуда, – я подошел к стремянке и поднял ее, затем закрепил замки и поднял голову вверх, встречаясь взглядом с Милой, – и пообещай, что со своим ботаническим садом ты покончишь. В следующий раз, повиснешь еще где, а меня рядом не окажется, – пожурил её, намекая, чтобы вынесла из кабинета все горшки в приемную.

– Хорошо, – согласно кивнув, Мила потянулась вниз. Я встал на вторую ступеньку на стремянке для того, чтобы подстраховать девушку, но так получилось, что Мила повернулась по мне спиной и своей попой уперлась в мое лицо. Оба спонтанно заторопились и неустойчивая, долбанная стремянка разъехалась, как веер, а мы рухнули вниз.

Бах! Бах! Бум! Лейка полетела в окно, туфли Милкины в разные стороны, я же оказался на спине, ударившись головой о пол. Вдобавок сослужил Красивой мягким матрасом, потому что она мягко приземлилась на меня, и естественно, коленкой заехала мне в пах.

– А-а-а! Черт возьми, – зарычал я, сконфузившись от резкой боли, но Мила не торопилась слезать с меня. Она оперлась ладошками о мои плечи и с недоумением уставилась на меня.

– Спасибо, – издевательски поблагодарила и нарочно поерзала коленкой в паху, усиливая боль. – Ты спас меня! – подмигнула мне и быстро чмокнула в щеку.

Вся боль мгновенно отступила на второй план. В считанные секунды я схватил Милку в крепкие объятия и перекатился на нее. Теперь Красивая была пленена мной. Она, конечно, не ожидала от меня такой реакции, но, нависая над ней и находясь в оковах ее ног, мы оба вновь оказались в воспоминаниях той ночи. Покрытые пеленой страсти глаза схлестнулись в равном сражении, и нас потянуло друг к другу магнитом. Когда наши губы соприкоснулись, нас обоих пронзила тысячивольтовая молния, напоминая наше голодное вожделение и притяжение. Поцелуй углубился, а мягкие губы Милы синхронно танцевали с моими, будто расставания на долгие годы вовсе не было и все встало на круги своя… Во мне вспыхнуло желание обладать этой девушкой, но…

– Кх-м, – громко раздался привлекающий внимание кашель. Мы с Милкой оторвались от занятного дела и оба приподняли головы, чтобы лучше рассмотреть, кто стал свидетелем такого спонтанного и казусного события. Мой отец. Он обалдел, увидев нас в таком горизонтальном положении, да еще в обнимку и с бардаком вокруг. – Вижу, вы уже познакомились, ребята, – хохотнул он, а потом сурово одарил меня осуждающим взглядом, говорящим, что разговор со мной состоится чуть позже.

Мы с Милкой заторопились; ноги и руки – всё смешалось, но мы справились и поднялись на ноги. Когда я предложил ей свою помощь, она лишь отмахнулась от меня, словно того мгновения единения между нами не было. Я быстро пришел в себя, хотя, как сказать, в груди снова заныло старое и забытое отчаяние с тоской по ней.

– Я забыл еще один договор, вот решил заехать, чтобы с утра не переносить встречу, – торопливо пробурчал мой отец, заковырявшись на своем рабочем столе. Он смотрел куда угодно, но только не на нас. Да уж… мы с Милой были крайне в презентабельном виде. Красивая попыталась поправить скосившуюся вырезом на бок юбку да полы блузки, но все безуспешно. Я едва сдерживал свою ухмылку. Вот так встреча, черт меня подери. Бежал от одного, а попал в еще больше адовый рай.

– Демид Александрович, – Милка спохватилась первой объясниться, и, сцепив обе руки в крепкий замок перед собой, она ступила на шаг вперед, лишь бы не стоять рядом со мной. Но ее духи уже вовсе завладели моим разумом, запечатлевая новые нотки цветочного аромата и ее собственного запаха тела. Отец весь внимание уставился, ну, конечно, не без улыбки. – То, что вы увидели, это все не так, – замотала Красивая головой. – Я цветок нерадивый полить собралась, а…

Отец уже не сдержался и засмеялся, выставив ладонь вперед, чтобы Мила не продолжала. Да и мы вдвоем без тени улыбки и смущения на лицах не могли проиграть в мыслях эпизоды случившегося.

– Что ж, ребятки, разу уж вы уже познакомились, – снова улыбка отца, – то – приступайте к проекту с завтра. К вечеру я с вас стребую отчет. Мила, вы, пожалуйста, передайте копию проекта Даниилу, – затем отец уже переманил все свое внимание на меня. – Увидимся дома, сын.

– Я буду у себя, Демид Александрович, – у меня язык не провернулся назвать его отцом в присутствии посторонних людей, хотя Мила таковой отчасти для меня не была. Я настолько привык к официальным манерам, что уже для нас Страшных это было будничным тоном.

– Хорошо. Будь на связи. Все, я убежал, а то водитель простаивает зазря.

Демид Александрович с ухмылкой и озорством на лице оставил нас с Милой вновь наедине. Воцарившееся молчание вконец разнилось с сумбурностью наших гляделок друг на друга. И вроде хотелось что-то сказать, и в то же время слова сами собой испарялись в мыслях. Я уже было хотел сделать шаг вперед к Красивой, чтобы расставить все точки над и, но она первой развернулась и вылетела пулей в приемную.

– Мила! – окрикнул я ее и спокойным шагом вышел следом в другое помещение. Она торопливо собирала свою сумочку. Босая, девушка чуть прихрамывала, и я забеспокоился.

– Даниил Демидович, – зло одернула она, выстраивая между нами рабочую дистанцию. Ее взгляд полный гнева и ярости сейчас буквально высверливал в моем лбу дырку. А искусанные губы страстным поцелуем горели огнем, и я ощущал на своих вкус Милы. – Мне не нужны неприятности. То, что случилось между нами в кабинете вашего отца – всего лишь случайность.

– Разве? – раздраженно переспросил, не намеренно ведя себя по-дурацки перед Красивой.

– Вот, Данил, ты ничерта не изменился, – хмыкнула Мила, швырнув в мои руки красную папку, и я ведь словил ее на лету. – У меня есть копия в ноутбуке, – прыснула она, затем нацепила на свои тонкие стопы балетки и, взяв сумочку в ладошку, напоследок бросила: – Не опаздывайте, Даниил Демидович.

– Мила, постой, – грубовато рявкнул я, но она оглянулась через плечо и одними губами послала меня куда подальше. Сказать, что я не обалдел… хорошо, пусть будет по-твоему, Мила. Но я свое все равно возьму!