Запретные сети (страница 33)
– Папа, – снова зовёт его, я вижу, как слёзы моей любимой капают на лицо её отца. Фархад закрывает глаза, затем вновь устремляет свой взгляд на неё и другой рукой гладит по её щекам. Я не смею разрушать их момент, обращаю внимание, что Максим погнался за Лайзой, когда та рванула в неизвестном направлении, идиотка – это пустыня, здесь все у всех на виду. Но пока не видно самой Зулины, поэтому держу ухо в остро, слежу за дверью в бывший храм.
– Ты так похожа на свою маму, Амина, – хрипло протягивает Фархад, давясь своей собственной кровью.
– Ну что ты такое говоришь, – она улыбается. – Все будет хорошо, – заверяет мужчину, беря его за руку, и целует в ладонь. – Главное, не засыпай, прошу тебя, – умоляет его и вновь слёзы льют градом.
Фархад кивает головой, движение еле заметное, но Амина его чувствует. Я сжимаю плечи любимой, закрывая её собой, когда вдруг замечаю в дверях Зулину.
– Ааа!!! – женщина истошно заорала, видя своего мертвого сына на могиле мужа, затем нас втроём. Уставилась на меня, замечаю в руках тонкое лезвие ножа, которое блеснуло от лунного света.
– Зулина, все кончено! – ору ей.
– Вы должны быть все мертвы! – она не замечает никого вокруг, хотя ребята Максима окружили хижину, наставив на женщину свое оружие. Замечаю, что Максим всё-таки поймал Лайзу и несёт её на своем плече, перекинув, как вещь. Руки девушки уже в наручниках и она без сознания. Бесов сваливает эту куклу на песок возле верблюдов и прицепляет ещё одним наручником, только уже к животному.
– Зулина, прошу, отпустите нож, – Максим старается медленным шагом подобраться к ней, но женщина не глупая, подносит свое холодное оружие к себе к горлу. Мгновение, и она проводит по своей шее, заливаясь кровью. Амина выглядывает из-за меня, но я не разрешаю ей смотреть на этот ужас. О, Аллах, только безумие способно сподвигнуть на весь этот мрак. Зулина валится на бетонное крыльцо, даже оттуда четко слышно, как она испускает последний вдох и выдох, а затем её тело замирает с распахнутыми глазами, уставленными на звёздное небо. Жизнь гаснет в ней, и женщина, как и сын теперь вместе с отцом и мужем.
Максим подошёл к обездвиженному телу, засвидетельствовать её смерть, приказал ребятам приготовить все и зачистить этот храм, ставший домом для семьи Эмиля. Где началось, там и закончилось.
– Амина, рухи, – обнимаю любимую девушку, её сковало дрожью, все ещё держит за голову отца, который тоже покинул наш мир. Заплаканные глаза саднят, и я вижу, как ей больно.
– Самир, – она, наконец, произносит мое имя, осторожно убирает с ног голову отца, бережно опуская на песок, закрывает ему глаза и целует в лоб. – Аллах, надеюсь, он встретится с мамой, и они расставят все свои распри по местам. – Оборачивается ко мне и обнимает. Вновь плачет, а я принимаю её боль, разделяю с ней наш первый трагический момент в жизни.
– Амина, любимая, – смахиваю с лица её слёзы, – прости меня, что сам не сказал и не объяснил.
– Ты знал? – она посмотрела с болью в глазах, выпустила из объятий. Лишь тело продолжает содрогаться от всхлипов, замечаю её внутреннюю борьбу, и сам сижу, как на иголках. Затем она вновь обнимает меня ещё сильнее, чем прежде и шепчет у уха: – Теперь, это уже все не важно, Самир.
– Я люблю тебя, рухи, – целую её в губы, совсем легонько, затем мы отходим от её отца, предоставив группе больше пространства для работы. – Фархад отомстил за вас обеих, за своих дочерей, Амина. Аллах зачтет, и справедливо вознаградит.
– Да, – тихо отвечает.
К нам подходит Максим и объявляет, что Лайза предстанет перед судом за шантаж с целью вымогательства, а также за соучастие в похищении и подготовке к убийству.
– В общем, – он кривит губы в ухмылке. – Полный комплект. Ответит за всех троих.
– Спасибо, Максим, – благодарю друга, крепко пожав ему руку. Амина прижалась ко мне, согреваясь моим теплом, и старается не смотреть в сторону, где сейчас готовят её отца к транспортировке. Черный мешок облачил его, навсегда скрывая от наших глаз его бездыханное тело. Амина вновь всхлипнула и вовсе уткнулась мне в грудь, заглушая свои рыдания. Максим погладил мою девушку по спине, чуть выше лопаток, принося, таким образом, свои сожаления, затем оставил нас одних наедине.
– Амина, дорогая, не плачь, – прошу её. – Фархаду бы не понравилось, что ты льёшь свои слёзы по нему, это не делает ему чести, – стараюсь говорить слова мягко и с лёгкой улыбкой.
– Он ведь даже не узнает теперь, что дедом мог стать, – в голосе Амины скорбь.
– Знает, – согласно киваю, – сегодня все узнал, – тихо шепчу у лица, притягивая девушку к себе насколько это вообще возможно. – Пойдем домой, рухи. Все кончено.
Глава 18
Амина
Спустя два месяца.
Какого это испытывать чувство волнения, но только от приятных эмоций? Глубоко вдыхаю и выдыхаю, стараюсь привести свое сердцебиение в нормальное состояние, но душа почти пляшет, осознавая тот факт, что теперь мы с Самиром будем связаны браком и малышом. Так, как задумала судьба с самого начала. Приятное волнение будоражит каждый волосок на коже, пробивая на мелкую дрожь.
– Ты готова? – позади меня стоит Рамиля, а я устремила взгляд на зеркало, где сейчас стоит передо мной прекрасная невеста, облаченная во всё белое, платье, усыпанное золотой вышивкой, создавая нечто прекрасное, волшебное и в то же время благородное. Приглаживаю слегка платье в том месте, где уже виден трёхмесячный животик. Пусть для окружающих людей он малозаметен, но только не для нас с Самиром. Мы оба чувствуем, как наше счастье с каждым днём становится больше, растет и развивается, толчков ещё не ощущаю, но думаю, это произойдет уже совсем скоро. Оборачиваюсь к своей мачехе, на глазах проступают слёзы от волнения и радости. Рамиля ахает от восторга, подходит ко мне ближе, берясь руками за мои.
– Аллах, как жаль, что твои отец и мать не видят прекрасной женщины, они бы гордились тобой, дочка, – Рамиля целует меня в лоб, шепча молитву, благословляя на брак. Мне действительно больно осознавать, что я совершенно одна, конечно, теперь у меня есть семья: Самир и его родители, которые души во мне не чают. Но нет моих кровных, судьба распорядилась таким образом, дала одно взамен другого. Осторожно промачиваю салфеткой глаза, стараясь не размазать только что нанесённую тушь. Никогда не любила косметику, несмотря на то что работала моделью. Именно поэтому, сегодня я воспользовалась самым минимумом. Самир полюбил меня такой, и на такой же женится.
– Спасибо, Рамиля, – благодарю женщину за её заботу, за то, что относится ко мне, как к одной из своих дочерей. – Ты подумала над предложением Самира об опеке над вами?
Рамиля присела на край кровати, и я заняла место рядом с ней, ожидая её ответа. Моя семья осталась без мужчины, который обязан заботиться о своих жёнах и детях. По мусульманским законам Рамиля и девочки обязаны уехать в дом братьев мужа либо к старшему по роду мужчине родственнику. Теперь я принадлежу семье Самира, но меня беспокоит дальнейшая их судьба. Самир долго разговаривал с женщиной, просил принять предложение остаться здесь в доме Фархада, а на себя возложит заботу о девочках и самой Рамиле. Она обещала подумать, но с того разговора прошло уже полтора месяца, тянуть дальше нет смысла, потому что тогда её выгонять за отказ, а девочек отберут. С Алией и вовсе всё непросто. Мало того, что девушка сломала своё будущее, так теперь носит ребенка под сердцем от Бахтияра. Глупая созналась накануне. Рамилю чуть удар не хватил, ведь надеялись всей семьёй, что её выходка будет без последствий. Алия беременная уже на четвертом месяце, живот стал заметен, даже из-под её внезапного изменения во вкусе одежды. Сначала, мы приняли эту выходку, как способ наконец оставить все в прошлом, вдруг у девушки поменялись взгляды, но оказалось совсем иначе. Рамиля случайно зашла без стука в её комнату, и перед матерью стал образ: юная худенькая от природы девушка с хорошо виднеющимся животиком, даже слепец сумел бы понять по одному только взгляду на Алию. Мы кое-как с Самиром привели в чувства Рамилю. Я испугалась не на шутку, потому что женщина буквально позеленела, когда мы влетели в комнату на её душераздирающий крик.
– Алия, – Рамиля плачет, она упала на пол, словно ей отрубили ноги, и теперь способность стоять её покинула, я села рядом и обняла её. Сестрёнка мгновенно накинула на себя платье, потому что за мной следом вошёл в комнату Самир, он с непонимание уставился на нас троих, но и не спешит покинуть место. Плачь Рамили заполнил пространство полностью, её горе отдавалась эхом в наших сердцах. Нет, ребенок – это счастье, это благословение Аллаха, но в данном случае, если ещё и был шанс у Алии выйти замуж, то с малышом на руках в нашей стране и из-за наших идиотских традиций она обрекла себя на безмужнюю жизнь.
– Мама, прости меня, пожалуйста, – девушка тоже подбежала к матери, упала на колени перед ней, прося у нее прощения и понимания. Я притянула к себе Алию, и сама тоже разрыдалась, уже не держу на сестрёнку зла, да, я здорово на неё обиделась, но время проходит незаметно и все раны начинают затягиваться, так и здесь, Алия от своей юной глупости поступила опрометчиво, погналась за своими несбыточными фантазиями о счастливой жизни королевы, только вот мактуб жёстко дал девушке пощёчину, приводя в чувства и оставив с последствиями её совершенной глупости.
– Я испугалась, – сквозь рыдания признается Алия, – я не хотела, чтобы папа совсем во мне разочаровался, Амина.
– Как ты себе это представляешь, дурочка, – вытираю с лица слёзы, выпуская из объятий обеих женщин. – Малыш растёт, – притрагиваюсь к её животику, в этот момент Самир буквально ошалел, но постарался не поддаться своим эмоциям. Но я по глазам поняла, что мой мужчина догадался в чем весь сыр бор. – Рано или поздно, – с сожалением продолжаю, – мы бы узнали. Если, конечно, ты не решилась на грех.
Алия отрицательно машет головой, так резко и часто, что на секунду показалось, лишится её.
– Нет, нет, Амина, думала, но не смогла, – сестрёнка вновь смотрит в глаза матери, и лишь губами шепчет "прости", повторяя это слово по бесконечному кругу.
– Иди сюда, глупышка, – Рамиля подозвала свою дочь, и та тут же кинулась в материнские объятия, такие родные и такие нужные. – Когда ты узнала, что беременна, Алия?
– После того, как созналась о содеянном папе, – тихо отвечает она, прижимаясь к груди женщины.
– О, Аллах, надеюсь, Фархад не перевернулся в гробу, – с печальной усмешкой проговорила Рамиля. Наступила самая настоящая тишина, ведь понимание того, что больше отца рядом с нами нет, до сих пор в голове не укладывается. И с другой стороны, на душе легче, что папа никогда не узнает о результате глупости сестрёнки. Хотя, думаю, на небесах он ещё даст Бахтияру за этот самонадеянный поступок, даже там отец не спустит ему с рук. – Ребенок – это счастье, дочь, но теперь я не знаю, как вся семья воспримет новость, – мачеха по-прежнему обнимаем Алию, словно девушка вновь стала маленькой, и теперь мать убаюкивает её на руках, приглаживая слегка волосы. Я осторожно встала, оставляя их обеих наедине. Сейчас им многое предстоит обсудить, и очень важно, чтобы между матерью и дочкой не оставалось никаких проблем во взаимопонимании между собой. Самир не проронил ни слова, пока наконец мы не оказались в кабинете моего отца. Он сел на диван, увлекая меня следом за ним. Оба сидим в обнимку, даже с чего разговор начать не знаем. Мой мужчина нервничает, ведь всё-таки переживает за всех нас, тем более, после всего случившегося, поворачивается корпусом ко мне, легонько проводит ладонью по щеке, где теперь навсегда на скуле останется тонкая полоска от пролетевшей рядом пули – исключительно повезло, что Самир успел отсечь этому идиоту Бахтияру руку. Хоть и нельзя об умершем говорить гадости, но думаю, Аллах простит меня за такие мысли, ведь, сколько страданий нанесла их неоправданная месть: Самир с Максимом чуть не погибли, папы с нами больше нет, Алия с малышом без его отца, взорвано здание, мамы моей тоже по их прихоти не стало – шли по головам, Зулина наказала всех, кто был причастен, но я так рада, что эта ненормальная не смогла выйти чистой из всей этой истории. Прошлись смерчем по всем трём семьям, оставляя видимый след.