– Это что еще за хрен, черт бы его побрал?

Я глубоко вздохнул, пытаясь сохранять невозмутимый вид. И пояснил:

– Казначей и управляющий леди Елизаветы.

Рейнольдс поджал губы:

– Все ясно. Разумеется, Елизавета пытается спасти от виселицы своего родственничка Болейна. Только слишком поздно вы спохватились, господин горбатый адвокат. Вина Джона Болейна доказана, и через несколько дней ему предстоит дрыгать в воздухе ногами.

Последнюю фразу старик произнес с нескрываемым удовольствием.

– Нам поручено проверить все обстоятельства дела, – спокойно ответил я. – Никаких иных целей мы не преследуем. Вы согласны побеседовать с нами, сэр?

– О чем тут беседовать? – процедил Рейнольдс дрожащим от злобы голосом. – Я вынужден сидеть взаперти, чтобы скрываться от любопытных взглядов. Мне пришлось распрощаться с надеждой стать мэром.

«Да, если этот человек и скорбит о чем-то, так только о крахе своих честолюбивых планов, а не о смерти дочери», – подумал я.

Однако Николас произнес сочувственно:

– Мы догадываемся, сэр, что вы пережили страшное потрясение.

– Догадываетесь? – возвысил голос Рейнольдс. – Девять лет назад моя единственная дочь бросила мужа и детей и скрылась в неизвестном направлении. Эдит не обратилась за помощью ко мне или к кому-либо другому. Она просто ушла неведомо куда. – Он злобно махнул рукой. – А в прошлом месяце ее труп обнаружили в Бриквелле. И после этого вы строите догадки по поводу того, были мы потрясены или нет?

– Никаких догадок мы не строим, – отрезал я. – Сэр, мы понимаем, что такого страшного исхода вы не ожидали. Все эти девять лет вы надеялись на лучшее.

– Девять лет, целых девять лет, – повторил Рейнольдс. Голос его по-прежнему дрожал от досады.

Я повернулся к его супруге, рассчитывая, что с ней будет проще найти общий язык:

– Скажите, миссис Рейнольдс, помимо вас, у вашей дочери имелись родственники в Норидже? Или где-нибудь в другом месте? Возможно, у нее были друзья, у которых она могла найти приют?

Вместо жены ответил муж.

– Родственники, друзья? – процедил он. – Сразу видно, вы не знали мою дочь, мастер горбун. Эдит всегда была чокнутой, с самого детства. Она не любила общаться с людьми, потому что ненавидела всех вокруг без исключения. Когда она была маленькой, ее невозможно было заставить играть с другими детьми. А когда она выросла и превратилась в красивую девушку, то ни в какую не хотела бывать на званых вечерах и балах. Я наделся, что замужество смягчит ее дикий нрав. Но она сразу возненавидела этого болвана Болейна, а потом и своих несчастных сыновей. – Внезапно он разразился каркающим смехом. – Признаюсь откровенно, все мы были чертовски рады, когда Болейн проявил интерес к Эдит. Анна Болейн была тогда в фаворе, и мы рассчитывали, что у нас появятся связи при дворе. Но Джон Болейн никогда не умел пользоваться моментом. Приехав в Лондон, он повел себя как настоящий пентюх и даже не сумел встретиться с Анной Болейн. Что до Эдит, она вообще наотрез отказалась ехать в столицу. А кончилось все тем, что Болейн убил ее! – Голос старика вновь задрожал от ярости. – И вместо законной жены привел в свой дом потаскуху из грязной харчевни! Мне осталась одна-единственная отрада – посмотреть, как эта шлюха будет побираться на рыночной площади.

Лицо Рейнольдса исказилось от злобы, а глаза метали молнии. Бросив взгляд на его жену, я заметил, что она еще сильнее побледнела от испуга.

На несколько мгновений в комнате повисло молчание, которое нарушил женский визг, долетевший из дальних комнат. Миссис Рейнольдс нахмурилась.

– Чем сейчас заняты мальчики? – обратилась она к мужу.

Тот зашелся лающим смехом.

– Судя по визгу, забавляются с этой девчонкой Юдит, – ответил он.

Его супруга поспешно вышла из комнаты. Несколько мгновений спустя до меня донеслись знакомые нахальные голоса:

– Смотри-ка, опять Локвуд притащился!

– Какой черт тебя принес, недоумок? Лучше бы ты оставил деда в покое, пока цел.

Мы с Николасом многозначительно переглянулись. Итак, снова близнецы, Барнабас и Джеральд.

– Что вам понадобилось в кухне? – раздался голос управляющего.

– Да вот хотели посмотреть, высоко ли у Юдит задираются юбки, – ответил один из близнецов. – А она, дуреха, принялась верещать как резаная!

– Ваша бабушка просила вас не приставать к служанкам!

– Отвали, если не хочешь щеголять с расквашенным носом!

В комнату ввалился Барнабас, юнец со шрамом. Завидев нас, он на миг замер от неожиданности и нахмурился, однако уже в следующее мгновение к нему вернулась прежняя наглость.

– Гляди-ка, Джерри, у нас гости, старые знакомые! Горбун и его подручный, долговязый рыжий ублюдок!

Взгляд Джеральда, вошедшего в комнату вслед за братом, не предвещал ничего хорошего.

– Вы знакомы с моими внуками? – удивленно спросил Рейнольдс.

– Да. Мы имели удовольствие встретиться с этими молодыми джентльменами в Лондоне, на прошлой неделе. В доме их отца.

– Куда эта компания крючкотворов приперлась, хотя их никто не звал, – вставил Барнабас.

– Внуки – это все, что у меня осталось, – заявил Рейнольдс. – Я должен защищать их интересы. После того как отца мальчиков повесят, я подам прошение об опекунстве. – Он повернулся к близнецам, и взгляд его неожиданно смягчился. – А потом мы найдем пару богатеньких красоток вам в жены, да, парни?

– Только не надо с этим спешить, дедуля. Нам пока и холостым неплохо.

Рейнольдс перевел взгляд на меня:

– Кстати, если у вас имеются какие-то подозрения относительно моих внуков, знайте – у мальчиков есть алиби. Тот вечер, когда моя дочь была убита, они провели со своими друзьями. Повеселились на славу, как это принято у молодежи, верно, парни? Весь вечер просидели в харчевне, и тому есть добрый десяток свидетелей. Коронер уже говорил с ними.

– Дед, хочешь, мы вышвырнем эту парочку вон? – спросил Джеральд, расправляя могучие плечи. – Да и Локвуда стоит выгнать взашей. Неплохая выйдет забава.

– Полагаю, они уйдут сами, – процедил Рейнольдс. – Прежде, чем вы им поможете это сделать.

Николас метнул в близнецов негодующий взгляд. Барнабас в ответ лишь издевательски подмигнул. Я взял своего помощника за локоть и потащил к дверям.

– Я слышал, сейчас за городом стоят цыгане, мастер горбун! – крикнул нам вслед один из близнецов. – Будьте осторожны, иначе они украдут вас и будут показывать на потеху публике!

Их дедушка, оценивший шутку по достоинству, зашелся лающим смехом.

«Да уж, – вновь подумал я, – в душе этого человека нет ни капли сожаления о погибшей дочери».

В холле мы увидели Тоби, ожидавшего нас в обществе управляющего. Воувелл, нахмурившись, с тревогой поглядывал на дверь кухни, откуда доносились приглушенные всхлипывания. Джейн Рейнольдс куда-то скрылась.

К немалому моему удивлению, Воувелл вышел на улицу вслед за нами. Быстро оглянувшись на дом, он сжал мою руку повыше локтя и прошептал:

– Вам следует знать, сэр, что мой хозяин рассказал вам далеко не все.

– Что вы имеете в виду?

Лицо управляющего исказилось от злобы.

– Существуют некие обстоятельства, которые он считает нужным скрывать. Я служу у него более десяти лет и хорошо осведомлен обо всех его делах. Так вот, девять лет назад, за несколько месяцев до своего исчезновения, Эдит Болейн обратилась к отцу за помощью. Джон Болейн хотел, чтобы у них были еще дети, но Эдит не могла заставить себя лечь с супругом в постель. Болейн, пытаясь принудить жену выполнять свои обязанности, пускал в ход побои. Она надеялась, что отец встанет на ее защиту. Но вы уже поняли, что за человек старый Рейнольдс. Папаша лишь накричал на Эдит и прогнал ее с глаз долой. Заявил, что он не собирается вмешиваться в чужие семейные дела и со своим мужем она должна разбираться сама.

– Почему вы решили рассказать мне об этом? – спросил я, внимательно посмотрев на Воувелла.

– Потому что я слишком хорошо знаю Гэвина Рейнольдса. Все, что его волнует сейчас, – это его несостоявшееся мэрство. А теперь, когда в доме появилась парочка юных мерзавцев, возросла вероятность того, что в один прекрасный день я тоже исчезну без следа.

– Я заметил, что Рейнольдс сильно хромает. Если бы не хромота, он, пожалуй, выгнал бы нас пинками. Вам не известно, при каких обстоятельствах он повредил ногу? – спросил я.

– Нынешней весной поскользнулся в жидкой грязи, которой в Норидже хватает. Это произошло на моих глазах. С той поры старикан вынужден ходить с палкой. Признаюсь откровенно, этот дом мне изрядно опостылел. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сообщить.

С этими словами он повернулся, скрылся в доме и закрыл за собой дверь.

Я догнал Николаса и Тоби.

– Что там вам нашептывал этот молодчик? – спросил Николас.

Я вкратце передал слова управляющего.

– Если бы Рейнольдс сообщил властям, что Эдит жаловалась на побои мужа, это стало бы еще одним доказательством вины Болейна, – заметил Николас.

– Не понимаю, почему старик счел нужным это скрыть? – спросил Тоби. – Он спит и видит, как бывшего зятя вздернут на виселицу.

– Потому что в этой истории он сам предстает отнюдь в не лучшем свете, – предположил я. – Отец просто-напросто отмахнулся от своей дочери, и, если это станет публичным достоянием, его репутация пострадает еще сильнее. А репутация – это единственное, что волнует Рейнольдса. Бедная Эдит! – вздохнул я. – Этой женщине достались в удел безрадостная жизнь и ужасная смерть.

Вечер я провел в своей комнате, записывая сведения и факты, которые нам удалось собрать. Вне всякого сомнения, пока что все они подтверждали виновность Джона Болейна. Тем не менее образ жестокого домашнего тирана никак не увязывался в моем сознании с подавленным и растерянным человеком, которого мы нынешним утром видели в тюремном замке. Покончив с записями, я вспомнил, что пришло время составить отчеты для Пэрри и леди Елизаветы, и призадумался, сжимая в пальцах перо. Стоит ли сообщать о том, что все обстоятельства складываются против Болейна? О том, что без просьбы о помиловании, судя по всему, не обойтись, так как суд, вероятно, признает его виновным? Стоит ли упоминать, что сам я отнюдь не уверен в невиновности Болейна? До заседания суда осталась всего неделя, но, возможно, за это время мы сумеем раздобыть сведения, которые заставят взглянуть на дело в новом свете. Не исключено, что это произойдет уже завтра, во время поездки в Бриквелл. Поразмыслив, я ограничился сообщением о том, что расследование пока не принесло результатов, и обещанием в ближайшее время написать вновь. Запечатав письма, я отнес их вниз и попросил хозяина отправить с утренней почтой в Лондон. Любопытно, подумал я, как отнесутся к моим посланиям в Хатфилде. Пэрри вряд ли будет опечален медленным ходом расследования. А вот леди Елизавета – иное дело.

Глава 15

На следующее утро, предвещавшее очередной жаркий день, Локвуд присоединился к нам за завтраком ровно в шесть часов. Он сообщил, что мать его чувствует себя немного лучше. Едва Тоби уселся за стол, как в дверях появился Джек. Трактирный слуга с подозрением посмотрел на его железную руку и потрепанную одежду, но Барак, не удостоив его взглядом, уселся за стол рядом с нами.

– Познакомься с мастером Локвудом, – сказал я. – Впрочем, вы уже встречались. В четверг, когда мы приехали в город, он был с нами.

– Рад знакомству, – кивнул Барак, пожимая руку Тоби. – Насколько я помню, вы местный житель и хорошо знакомы со здешними обстоятельствами.

– Что-то в этом роде.

– Глаза и уши повсюду – вот что вам сейчас необходимо, – глубокомысленно изрек Барак, обращаясь ко мне.