Я стремительно развернулась и уставилась на аномалию, которая выглядела, как драколич Данте Праймуса. Ящер восседал за нашим столом на низеньком табурете перед огромным блюдом печенья с шоколадной крошкой. С мерзкой улыбочкой этот гад макал в кружку кофе печенье и явно наслаждался эффектом, произведенным на неподготовленные массы.

Кофе… Печенье… Я сейчас взвою!

– Все норм? – уточнил дракон. – А то со стороны выглядишь как поперхнувшаяся овца.

И, оттопырив мизинчик, этот эстет недобитый сделал большой хлюп из чашки. Да-да, не глоток, а именно хлюп. Мерзкий, долгоиграющий с эхом в салочки хлюп!

Убила бы! Да мертв уж.

– Где ты это взял?

– Где взял, там больше нету, – ухмыльнулся дракон.

Только теперь я обратила внимание на то, что его тонкие кожистые перепонки крыльев давным-давно сгнили, и если остальной массив некромант смог восстановить и нарастить плоть, то крылья не подлежали ремонту.

– Ух ты! Он разумный! – возрадовалась вернувшаяся к столу Решка.

– Он безумный, – припечатала я, демонстративно плавя вилку.

– Дамочки, не спорьте, – заявил драколич, салютуя чашкой. – Давайте сойдемся на мнении, что я просто классный.

Я бы поспорила с этим высказыванием, но банально не успела. На столешницу опустился поднос с тремя кружками, над которыми поднимался ароматный парок с запахом корицы и горечи.

– Эй! – возмутился Спайк, ставя свою кружку. – Ты что, не в курсе концепции глумления над обидчиками?

– Умолкни, – хриплый приказ и быстрый кивок нам. – Разбирайте.

С подозрением посмотрела на присевшего за наш стол некроманта, на кружки, снова на блондинистое и загорелое недоразумение.

Влад оделся, что не могло не радовать. Черные штаны, серый свитер грубой вязки, только подчеркивающий яркость голубых глаз. На фоне неброской, вытертой, линялой и знатно побитой временем и молью одежды остальных некромантов прям первый модник башни.

А я никогда не доверяла модникам.

– Ты туда плюнул? – ткнула пальцем в подношение.

– Обижаешь. – Влад сел и забрал с подноса свой кофе. – Я некромант. Мне достаточно просто посмотреть, чтобы что-то протухло.

– Кофе! – радостно пискнула Решка и утащила вторую кружку. – Ммм… вкуснота. Спасибо, Влад. Кстати, приятно познакомиться. Я – Перпоцдра.

Печенье встало поперек мертвой глотки Спайка. Дракон судорожно закашлялся и принялся бить себя в грудь когтистой лапой.

– И, прежде чем ты сделаешь ошарашенное лицо и переспросишь «Как? Как?», я с большим удовольствием повторю, – продолжила как ни в чем не бывало Решка. – Перпоцдра – первый поцелуй дракона.

Кашель драколича приобрел истеричный характер и стал больше напоминать смех престарелого курильщика.

– Еще у меня есть брат Препри – прекрасный принц и сестра Вздыхюндева. Как видишь, принцип наречения в нашей семье прост и понятен.

– Креативно, – осторожно кивнул некромант.

– Не то слово, – просияла Решка. – Мой папа – военный, а мама – авантюристка!

– Домохозяйка, – вмешалась я, глядя на живительный напиток, все еще томящийся в ожидании на подносе.

– Что в принципе одно и то же, – авторитетно заявила Решка. – Потому что только авантюристка с бездной количества свободного времени и любовью к сказкам может придумать чушь в качестве имени. Но ты можешь звать меня Решка. Прикол сложных имен в том, что можно выбрать любое подходящее… Еще раз спасибо за кофе. Кейт, прекрати уже гипнотизировать кружку взглядом и начни наслаждаться. Он без добавок, я проверила будущее. Кстати, Влад, когда ты принесешь плакат?

– Плакат? – вконец опешил голубоглазый некромант.

– Какой плакат? – прекратил имитировать приступ неконтролируемого удушья драколич.

Решка захлопала ресницами.

– Ну тот самый, который ты подарил Кейт, чтобы она могла каждое утро любоваться твоим загорелым телом в красных плавках.

Моя рука, все-таки решившаяся взять вражеское подношение, дрогнула. Черная жидкость качнулась, плеснула через край и попала на кожу. Зашипела и через мгновение испарилась, оставив некрасивый след.

– Или еще не подарил? – несколько неуверенно продолжила ясновидящая, уже понимая, что сболтнула лишнее. – Извините, я не должна была этого говорить.

Драколич громко заржал и забил лапой по столу.

– Беру свой непочтительный вяк обратно, Владька, ты прекрасно осведомлен о концепции глумления! Плакат! Нет, ну надо же! Плакат, ой, я сейчас разрыдаюсь от смеха!

А некромант наклонился ближе и хрипло добил:

– Я даже припоминаю подходящую фотографию.

– Ха. Ха, – раздельно произнесла я, всем видом демонстрируя, что думаю по поводу плакатика с полуголым Владом на стенах своей новой комнаты.

Решка смущенно пила кофе, старательно избегая моего сердитого взгляда. Влад продолжал улыбаться, мысленно предвкушая веселье. Драколич решил не откладывать и веселился уже сейчас.

Мы еще не знали, что всего через пару часов на крыльце башни обнаружат труп.

ГЛАВА 6. Пробуждение

– Нееет! – убивался некромант в зверской бандане. – Он же был так молод!

Выстроившиеся в колонну по росту боевики разглядывали кривую и дерганую надпись «Некроманты – тьвари, мэрзОто и сволОто», намалеванную (вот так неожиданность!) веселенькой розовой красочкой.

Вероятно, диверсанты хотели красную, зловещую надпись а-ля кровь, но перепутали банки. Цвет «бедра испуганной нимфы» – кажется, так обозвали этот оттенок розового в одном из модных журналов.

И если со смысловой нагрузкой намалеванного высказывания я была отчасти согласна, то вынести эстетический и орфографический ужас оказалось выше моих сил.

Вот почему я с чрезмерным вниманием наблюдала за расползающейся лужей, которая медленно, но верно кралась к трещине в плитах.

Хмурый зам главы отделения некромантии, он же «тьварь», тоже не оценил художеств и теперь деловито осматривал место преступления, исследуя дорожку и покосившееся от времени крыльцо на предмет обнаружения улик. А может, просто гулял по утренней росе, дышал свежестью и обдумывал список гостей для ритуала с девственницей и последующей массовой оргией.

Кто ж знает, что там за манная каша в башке у некроманта.

– Почему он?! – продолжал рыдать паренек, обхватив себя за тощие плечи. Он стоял на коленях, не в силах подняться от горя, и причитал: – В башне столько кандидатов на тот свет, но судьба выбрала моего лучшего…

– Эдвард, подбери сопли. Ты же мужчина, – оборвал стенания Праймус, словно ырка из табакерки, появляясь в холле. За ним весело трусил драколич.

А вот, дорогие друзья, пожаловали «мэрзОто» и «сволОто».

– Кто обнаружил? Сбегай и проверь вахтера на проходной, возможно, он видел диверсантов. Эдвард, я серьезно, хватит нас позорить, – принялся командовать Данте.

– Обожаю это место! Просто происшествие на происшествии, – заявил Спайк, останавливаясь перед боевым строем, аккурат у моих ног. – Что тут у нас, Кейт? Труп? Ну, как говорится, с утра помер – весь день свободен!

Я еще раз посмотрела на тело и поморщилась.

– Ты можешь шутить на полтона ниже? А то мне стыдно рядом стоять.

Драколич демонстративно развернулся и фыркнул.

– Кейт Хьюстон, – нарочно громко проговорило это «сволОто». – Ты злобная, эгоистичная стерва с отвратительным чувством юмора, поэтому от всей души желаю тебе поперхнуться эликсиром бессмертия. А сейчас в сторону, я хочу лично познакомиться с боевыми хомячками.

И Спайк двинулся вдоль шеренги с видом генерала, принимающего парадное построение.

– Приятно познакомиться, Спайк. Очень приятно. О, какой здоровяк! Привет, я – Спайк. Очень приятно. Приятно. Спайк. Аргх! – захрипел придушенный дракон, напоровшись на бич всех времен и народов – на радостную Решку.

– Ути-пути, какой сладкий милый дракончик, – засюсюкала та, сжимая лебединую, в смысле тонкую и беззащитную, шею зубастой твари. На лице соседки застыло выражение убийственной доброжелательности.

Драколич задергался, заскрежетал по полу когтями.

Все, голубчик. Карма она такая… злобная, эгоистичная стерва с отвратительным чувством юмора!

Тем временем Данте Праймус и Бендер, шептавшиеся о чем-то в сторонке, кивнули друг другу и обернулись.

– Кейт Хьюстон, – позвал зам с интонацией «виновна».

– Я что, по-вашему, похожа на убийцу? – моментально вспыхнула я, выходя вперед.

Некромантишка высокомерно вскинул подбородок.

– А то. И прямо сейчас вы убиваете мое терпение.

– Мой коллега просит вас подойти, – перевел с чванливого на человеческий Данте Праймус.

Я пожала плечами и поплелась к ним.

Самое забавное, что наша память устроена с такой подковыркой, что каждый запомнил следующие десять минут по-разному. Кое-что домыслил ужас, живущий в душе даже самого элитного боевого мага. О чем-то решило категорично умолчать задетое эго. Ну а воображение причесало все в удобную форму и перекинуло в раздел долгосрочной памяти.

Ректор, принимавший письменные показания очевидцев, оценил стопку из пятидесяти версий с места событий, психанул и передал секретарше.

И лишь в одном очевидцы сошлись – они еще долго будут помнить случившееся на крыльце башни некромантов.

Я перешагивала лужу крови, расплывающуюся от тела убитого. Эдвард шумно сморкался в платок с подвываниями: «Как жесток мир! Моя лучшая попытка поднять кого-то…» Некроманты терпеливо ждали. Драколич царапал пол когтями и крутил хвостом, пытаясь вырваться из захвата, когда лицо ясновидящей превратилось в неподвижную маску, а взгляд стал пугающе глубоким. Решка смотрела даже не в пространство, а куда-то между и дальше по шкале временных передряг.

– Кейт! – успела крикнуть она, прежде чем мир взорвался.

Напомню, версий случившегося была целая стопка. И вот моя.

Я еще оборачивалась на крик Решки, когда розовая надпись «Некроманты – тьвари, мэрзОто и сволОто» шарахнула не хуже светошумовой гранаты. В дезориентированных и ослепших магов полетели осколки камня, тверди отвели удар от своих, даже будучи оглушенными. Некроманты успели вкинуть руки и выставить щиты.

Будучи чересчур далекой от шеренги и слишком близкой к неприятностям, я оказалась беззащитна перед весело вращающимся куском кирпича, несущегося прямо в лицо.

От внеплановой пластики лица уберег Эдвард.

Проявляя недюжинный героизм и высшую степень паники, подскочивший некромант прикрыл меня щитом и заголосил не хуже взорвавшейся надписи, а в следующий удар сердца мне пришлось возвращать долг по спасению и уже самой закрывать собой тщедушного паренька.

Лучшая попытка Эдварда поднять кого-то там конвульсивно дернулась и подлетела на метр. Невидимый великан смял труп, точно ребенок теплый пластилин в ладони. Шар чистой энергии недоуменно качнулся, чутка шокированный новой формой, и с удовольствием разлетелся на атомы.

– Ыть! – выкрикнул Бендер, мрачной ласточкой улетая в близрастущие кусты. Его коллега все еще оставался на ногах – не иначе как чудом, на чистом упрямстве противопоставляя некромантские штучки живой стихии.

Шеренга боевых магов слаженно перегруппировалась – впереди остались стоять неопалимые, а все остальные сгрудились за их спинами.

– Я не хочу умирать! – надрывался Эдвард, на четвереньках ретируясь куда подальше от эпицентра взрыва. – Только не сегодня, когда я такой не модны-ый!

Я только зубами скрипнула, стараясь удержать и перенаправить огонь. Пламя было незнакомым, словно милый кролик, выскочивший из кустов, с повадками бешеного волка. Пламя кидалось, жгло и яростно шипело.

– Пропустите звезду! – вопил драколич.

Каждая чешуйка на его шкуре полыхала зеленым, гребень раскалился добела, кончик хвоста уже знакомо чадил. Пользуясь артефактом, поглощающим магию, тварь продолжала упрямо переставлять лапы и бодать упрямой башкой невидимую преграду.

Стены стонали от натиска магии. Легкие отказывались глотать раскаленный воздух с выжженным кислородом. Страх и паника сковали головы большинства, заставив беспомощно метаться, падать и ползти.

Взрыв длился, и длился, и длился… И казалось, ему не будет конца.

– Кейт!