Я попыталась встретиться с мамой взглядом, молча умоляя, чтобы этого не случилось сейчас, но она проигнорировала меня и пошла в свою комнату, напевая, когда занавеска опускалась за ней. Зейди приподняла бровь, глядя на меня, прежде чем выйти на солнечную сторону балкона, где в ведре согревалась чистая вода для купания.

– Папа, – сказала я вполголоса. – Мы не можем сейчас так поступить с Зейди. Это уничтожит ее.

Он взглянул на меня.

– Ты знаешь?

– Сэмиэль рассказал мне после церемонии.

– У Зейди есть право узнать обо всем, прежде чем она уедет. – Он поднес миску с устрицами ко рту и проглотил все три за раз. – К тому же она должна радоваться, что ее сестра собирается стать будущей женой губернатора. Это великая честь для всей семьи.

Я положила ладонь на его плечо.

– Отец, она его любит.

На мгновение он прикрыл глаза.

– Я знаю, Нора.

– Тогда давайте повременим с объявлением. Осталось всего шесть дней. Ничего страшного, если мы подождем.

– Ваша мама не желает ждать, – сказал он тихо.

Так это была ее идея. Зейди дала ей все, чего она желала. Тогда почему теперь она ее наказывает? Пытается ли она вбить своего рода клин между нами? Я бы не удивилась, если бы наша мама старалась разделить нас, возможно, даже веря, что она делает нам своего рода одолжение, отрывая полностью жизнь Зейди от Варинии, отнимая у нее все причины остаться, но даже не спрашивая других, как они к этому относятся.

Сэми. Возможно, если бы я поговорила с ним, он мог бы убедить своих родителей повременить. Я не могла и представить себе, что он хотел бы этого больше, чем я. Он любит Зейди. Последнее, что он хотел бы сделать, – это видеть, как она страдает.

Я уже почти спустилась через люк, когда мама высунула голову из-за занавески в спальне.

– Куда это ты собираешься? – спросила она. – Скоро будем ужинать.

– Мне нужно кое-что сделать. Я вернусь через несколько минут.

– Хорошо, если так. Лодка нам скоро понадобится.

Общественные здания были связаны с домом губернатора с помощью деревянных причалов, но многие дома, как наш, были отделены ради уединения, что не так часто встречалось в Варинии.

– Я поплаваю.

Я завязала свои юбки между ног и с плеском прыгнула в воду. Солнце только начало садиться, отбрасывая оранжевое сияние на воду. Сегодня нам с Зейди не увидеть вместе, как оно зайдет, но то, что я задумала, было важнее.

Терраса губернатора была освещена подвесными фонарями, которые помогали с легкостью найти ее в сумеречной мгле. Я забралась вверх по лестнице и отжала свои юбки и волосы, прежде чем тихонько постучать в дверь. При обычных обстоятельствах я бы не появилась в доме губернатора в таком виде, но я знала, что если буду слишком долго размышлять о своей внешности, то растеряю всю решимость.

Дверь отворилась, являя растерянное лицо Сэми.

– Нора…

– Нам нужно поговорить, – сказала я, проходя мимо него в дом. Я была внутри дома всего несколько раз, и его габариты, по крайней мере, по сравнению с нашим домом, никогда не переставали меня изумлять. Он должен быть будущим домом Зейди, а не моим. – Это насчет Зейди.

Он притянул мою руку.

– Сейчас не самое подходящее время.

– А по-твоему, за ужином будет самое время? Попроси своего отца подождать, пока она не уедет.

– Он не просто мой отец, Нора. Он губернатор.

Я вырвала руку из его руки.

– Тогда я сама его об этом попрошу.

– Они уже здесь? – отозвалась мама Сэми, Элиди, из кухни.

Их дом был единственным, в котором многочисленные комнаты отделялись капитальными стенами, а не занавесками. Даже у Сэми была собственная комната, хотя для меня было загадкой, зачем семнадцатилетнему парню нужна личная комната.

Элиди и губернатор Кристос появились вместе, пару секунд они глядели на меня, изумленные моим присутствием. Или, возможно, их смутила моя одежда. Я одернула намокшие юбки, которые прилипли к моим ногам, и вдруг пожалела, что не взяла лодку. Но их пристальный взгляд переместился к двери за моей спиной.

Позади меня кто-то откашлялся.

Я обернулась и обнаружила незнакомца, стоящего в дверном проеме.

– О боги, – прошептала я.

Это был молодой человек, максимум на пару лет старше меня, и когда его взгляд скользнул по моему телу, я еще куда мучительнее осознала, насколько промокла моя одежда. Наши взгляды встретились в один унизительный момент, прежде чем я опустила свои глаза на медленно формирующуюся у меня под ногами лужу.

– Нора, что ты делаешь? – Элиди поспешила вперед, уводя меня обратно через парадную дверь, мимо незнакомца. – Где твоя семья?

– Они готовятся к ужину. Я просто пришла поговорить с Сэми.

– У нас гость.

Как будто я не заметила.

– Кто он?

– Мой муж все объяснит. Возвращайся домой и приведи себя в порядок. И прошу, когда будешь возвращаться, приезжай на лодке.

Я кивнула и спустилась обратно по веревочной лестнице, жалея, что даже в виде исключения не прислушалась к словам мамы. Пока я плыла, возвращаясь в наш дом, я пыталась разобраться, кем же мог быть тот молодой человек. Судя по его странному наряду и еще более странному поведению Сэми и его семьи, для меня стало очевидным, что он не жил в нашей деревне, и я точно знала, что ни один мужчина в Варинии никогда не смотрел на меня так, как он. У меня было всего мгновение, чтобы оценить его внешность, но я вспыхнула при воспоминании о его взгляде, задержавшемся на тех местах, на которых взгляд Сэми никогда не задерживался.

– Где тебя носило? – спросила Зейди, когда я вынырнула из люка.

– Нигде.

– Тебе бы лучше поскорее переодеться. Мама почти собралась.

Мама укладывала перед зеркалом волосы, при этом напевая себе под нос. Знала ли она тоже о госте? То есть все дело было в нем? Я быстро ополоснулась чистой водой и залезла в свой красный наряд, пока Зейди пыталась уложить мои волосы. Ее косы, как обычно, были идеально заплетены, а кожа сияла на фоне нежно-розового платья. Рядом с ней я чувствовала себя слишком яркой, и мне стало интересно, не нарочно ли мама спланировала все подобным образом.

– Идемте, девочки, – сказал отец, помогая всем нам спуститься в лодку.

Я неуклюже повалилась на скамейку, а руки скрестила на груди. Мне следовало бы спрятать весла, чтобы плыть по течению и отсрочить неизбежное. Как бы там ни было, крепкие руки отца доставили нас к дому губернатора слишком быстро. Я вызвалась пришвартовать лодку, стараясь провозиться с веревкой как можно дольше. Возможно, я вполне могла бы ускользнуть и пропустить этот ужин…

– Поторопись, Нора, – отозвалась мама, как будто могла прочесть мои горькие мысли.

Я нахмурилась и поднялась по лестнице. Отец и губернатор Кристос обменялись рукопожатиями, пока Элиди провожала нас с мамой и Зейди в общую гостиную. На большом деревянном столе – настоящем, изготовленном не из коряг, как наш – стояло более полудюжины блюд: блестящие пирамидки из свежего винограда; кубики дыни и нарезанные финики; нежнейшая белая рыба, пассерованная в бульоне; пиалы с черными, зелеными и фиолетовыми оливками. Еды было столько, сколько я не видела за всю свою жизнь, и бо́льшая ее часть была с суши. Должно быть, губернатор потратил целое состояние на этот ужин.

Я наблюдала, как губернатор Кристос ласково похлопал отца по спине, в то время как мама с Элиди обнялись.

– После всех этих лет мы станем братьями, Пакс, – сказал Кристос своим низким, раскатистым голосом, тем самым, который, казалось, был создан для произнесения речей.

Я почувствовала, как рядом со мной напряглась Зейди.

– О чем это он говорит? – прошептала она.

Меня поймали, как рыбу в сети, стены сжимались вокруг меня, куда бы я ни повернула. Но прежде чем я успела ответить, незнакомец появился снова, и все вокруг меня поклонились или сделали реверанс, как будто они все знали секрет, в который меня не посвятили.

– Кто это? – прошипела я Зейди, когда неуклюже поклонилась рядом с ней.

За нее ответил губернатор.

– Мои дорогие друзья, этот джентльмен – наш уважаемый гость вечера, посланник Иларии, присланный самим королем.

Молодой человек шагнул к Зейди и снова поклонился, и теперь я узнала иларийский герб, вышитый на его черном камзоле: профиль молодой женщины внутри сердца с двумя кинжалами, скрещенными за ним. Он взял руку Зейди и поцеловал.

– Меня зовут Талин, – сказал он. – А ты, должно быть, Зейди.

– Да, милорд. – Я услышала легкую дрожь в ее голосе. – А это моя сестра, Н…

– Нора, – сказал он, прежде чем она успела договорить. Он взглянул на меня глазами цвета морского стекла и ухмыльнулся. – Полагаю, мы уже встречались.

5

Кроме смутившего меня взгляда незнакомца, я встретила еще один – прожигающий меня насквозь взгляд мамы. Что ты сделала? – безмолвно потребовала ответа она. Но времени для объяснения не было. Губернатор жестом попросил нас всех сесть, и мое место оказалось между Сэми и Зейди, прямо напротив Талина. В моей голове гудел миллион мыслей. Всегда ли иларийцы отправляют посланника после церемонии? Для того ли он приехал сюда, чтобы убедиться, что Зейди действительно самая прекрасная девушка в Варинии? И кстати, кем на самом деле он был для короля?

Я украдкой бросала на него взгляды, настолько незаметно, насколько могла, хотя я должна была бы кротко держать взор опущенным, как Зейди. Он был высоким, его загорелая кожа была такого же оттенка, как и моя. Его каштановые волосы были пронизаны золотистыми прядями, которые мама терпеть не могла, но сомневаюсь, что даже она смогла найти изъяны в его классически правильных чертах лица и атлетическом телосложении. Его глаза были поразительного сине-зеленого цвета, и, когда им следовало бы быть прикованными к губернатору Кристосу, сидящему слева от него, или отцу, сидящему справа, или, по крайней мере, на Зейди, не раз я замечала, как они изучали меня.

Мама и Элиди сидели в молчании на протяжении почти всей трапезы, позволив мужчинам разговаривать между основными блюдами. Еда была свежей и вкусной, но я была слишком встревожена, чтобы есть. Мама ведь не собиралась объявить о помолвке сейчас, так ведь?

– Иларийцы всегда отправляют кого-нибудь для одобрения выбора старейшин? – спросил отец.

Я слишком нетерпеливо подалась вперед, и Зейди предостерегающе положила палец мне на бедро.

Талин отложил вилку и повернулся к моему отцу.

– Я так не думаю, хотя совершенно очевидно, что я впервые переживаю подобный опыт. Я представляю, насколько это, должно быть, необычно для всех вас, впервые увидеть иларийца вживую.

– Уверена, что не более странно, чем для вас, – сказала мама, а ее губы изогнулись в радушной улыбке. Сейчас она находилась ближе, чем когда-либо, к королевскому дворцу, и она всецело была довольна собой. – И что вы думаете по поводу нашей милой Зейди? Мудрый ли выбор сделали старейшины?

Она просто не могла упустить шанс похвастаться. Талин улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз. Что-то мне подсказывало, что он видел мою маму насквозь, и мне он за это нравился.

– Она самая красивая девушка Варинии, какую я когда-либо видел, – ответил он.

Мама просияла, пока до нее не начал доходить смысл его слов. Ведь он видел только Зейди и меня. Вопреки, казалось бы, косвенному пренебрежению по отношению ко мне я чуть не рассмеялась, когда ее улыбка потускнела.

– Принц Сирен – счастливец, – добавил Талин, и я ощутила, как напрягся возле меня Сэми. – Я и представить не могу кого-то более очаровательного.

Но, произнеся это, его взгляд переместился с Зейди на меня. Я посмотрела в сторону, мой шрам обожгло, поскольку кровь прилила к моему лицу, но разговор возобновился, будто больше никто этого не заметил.

– Вы очень хорошо питаетесь, – сказал Талин. – Эта еда восхитительна.