* * *

Переезд в новые покои, разговор с Далгетом Умрановым – все это стоило большого душевного напряжения и потому отняло много сил. Но вот он ушел, а Лера осталась одна в этой огромной мужской спальне. И так и сидела, глядя в одну точку и сжимая в руке гаджет.

Родители…

Ей хотелось плакать, но все же немного отлегло от сердца, оттого что они в порядке. А еще она злилась. Потому что наверняка Змеи применяли к ним свое змеиное воздействие. Но все же лучше так, чем если бы родители сходили с ума от неизвестности. В очередной раз запустила запись, на которой были запечатлены мама с папой. Вглядываясь в любимые лица, подперла лоб рукой.

Неизвестно, когда она еще сможет их увидеть. И сможет ли…

И тут отворилась дверь.

Сначала она вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила гаджет. Но, увидев, что в комнату входит Саха, а за ним следом Таньма катит тележку с подносами, выдохнула от облегчения, даже как будто светлее стало. А тот, похоже, тоже рад был ее видеть, потому что больше не строил из себя каменную статую.

– Как тебе новые покои, Валерия? – спросил, криво улыбаясь.

А она внезапно расслабилась. Вскинула брови и пожала плечами, обводя взглядом спальню.

– Темновато, мрачновато, тяжеловесно. И многое может рассказать о вкусах хозяина.

Саха откинул назад голову и по-мальчишески расхохотался. А потом сказал, оглядываясь вокруг:

– Ты права, мне тоже тут никогда не нравилось.

Повернулся и дал знак прислужнице, чтобы накрывала им ужин на том самом широком столе с темно-зеленой мраморной столешницей. Этот стол был настолько огромен, что вся сервировка на них двоих уместилась с краешку и даже пятой части не заняла.

Наконец Таньма бесшумно удалилась, а Саха, дождавшись, когда дверь закроется, проговорил:

– Видел бы наш отец, что мы осквернили его стол презренной пищей, он бы перевернулся в гробу.

Лера так и замерла с открытым ртом, так неожиданно было это от него услышать. А он склонился к ней и подмигнул:

– Рот закрой.

Деловито пододвинул к себе большое блюдо, снял крышку и принялся есть. Она аж задохнулась от возмущения. Хотела высказаться, но тут он ткнул в нее вилкой и показал на ее порцию.

– Приступай.

В тот момент Лере хотелось пристукнуть нахального светловолосого красавчика этой самой крышкой. Но потом вдруг поняла. Он провоцировал ее, выводил на эмоции. И это сработало.

Дурное настроение и подавленность сошли на нет. Уже и мясо казалось не таким несъедобным, а даже немножечко вкусным. Лера почувствовала прилив сил, появилась надежда, что со временем жизнь наладится и она обязательно найдет выход отсюда.

Но она также понимала, что двигаться к этому нужно осторожно, небольшими шагами. Узнать побольше, осмотреться, понять. И не стоит забывать, что она по-прежнему здесь пленница. Поэтому и спросила, как только с едой было закончено:

– Сходим завтра в сад?

Примечание:

* – согласно индийским преданиям, смертельным врагом Нагов является магическая птица (изначально – орел, потом человеко-птица) Гаруда. Происхождение Нагов и магических птиц родственное. Однако Наги относятся к расе драконов, а человеко-птицы и прочие крылатые синкретические существа из индийских легенд (Гаруда, Кимнары и кимпуруши, Гухьяки, Киннары) – химероиды.

Глава 17

Помня о записке от тайного доброжелателя, Лера надеялась встретиться с ним снова, хотя и не представляла как. Но думала разобраться на месте. А Саха отреагировал неоднозначно. С него сошло веселье, лицо парня как-то сразу заострилось и окаменело, словно на миг проглянул Змей. Лера в очередной раз поразилась тому, как быстро это происходит.

Но сейчас в светловолосом красавце не чувствовалось гнева, она уже научилась как-то различать его эмоции. Скорее, озабоченность. Однако эти несколько секунд молчания тянулись долго. И у нее за это время упало сердце, подумала – неужели не позволит?

Наконец он проговорил:

– Посмотрим. Надо согласовать с Далгетом.

Ах с Далгетом… Она отвернулась, не в силах скрыть неприятный осадок. Сразу вспомнился их недавний разговор. Колючие слова, которые тот выплевывал.

Лера прикрыла защитным жестом горло и бросила быстрый взгляд на Саху. Парень смотрел на нее изучающе и, кажется, был расположен к общению дальше. Потому что уходить не спешил, и что-то такое, не совсем понятное, было сейчас в его глазах.

Она решила попробовать зайти издали.

– Я… хотела поблагодарить тебя, – начала Лера, показывая на гаджет. – Что убедил его передать весточку моим родителям.

Саха удивительно серьезно и немного грустно усмехнулся и повел крепким плечом, откидывая назад светлые волосы.

– Очень приятно слышать это от тебя, Валерия. Но моей заслуги тут нет. Далгет сделал это сам.

– Да…? – удивилась она. – Не ожидала.

Он промолчал в ответ, повисла короткая пауза.

А ей опять пришли на ум те слова.

«Мне есть с кем спать и чем заняться. Ты меня в этом плане не интересуешь».

Будь она настоящей невестой Далгета, было бы очень обидно. Это бы ее просто размазало. А так…

Может, и не стоило проявлять любопытство, но это могло дать какую-то зацепку, и она все же спросила:

– Скажи, ему ведь на самом деле не нужна жена? Вся эта свадьба – фарс, да? Мне жаль, что я так некстати сорвала вам сделку.

– Кто тебе сказал подобную чушь?!

От него вмиг повеяло холодом, взгляд стал острым. А Лера поняла, что сейчас ей надо быть очень осторожной, фактически по лезвию бритвы шла.

– Вообще-то он сам и сказал, – пожала она плечами и отвела взгляд.

* * *

Его брат сошел с ума?

Говорить такое своей ИматАани?!

Саха резко прошипел ругательство и нервно дернул шеей. Потом сказал, глядя на свои сжатые кулаки:

– Поверь, все не так, ты просто неправильно его поняла. Ты важна настолько, что… Он уступил тебе свою спальню.

Все не так. Он хотел сказать, что Далгет отдаст за нее жизнь. И не только Далгет, каждый из них отдаст. Но девушка смотрела на него, и он видел стену недоверия в ее карих глазах. В изящных дугах высоко вскинутых бровей – упрямство. Что бы он ни сказал сейчас, она не услышит.

Так и есть.

– Сомнительное счастье, – проговорила она, оглядываясь вокруг.

Взгляд ненадолго задержался на большом ложе, и девушка поежилась. А в нем мгновенно откликнулись чувства. И в этом было слишком мало братского. Неловко стало находиться рядом, воздух сделался таким густым, что застревал в легких. Тревожил ее запахом.

И хорошо, что явилась прислуга убрать со стола. Саха опомнился.

Ему точно пора было уходить.

* * *

Двойственное чувство осталось у Леры, когда ушел Саха. Он показался ей немного странным сегодня. Но думать и анализировать ей точно не хотелось. Устала.

Словно почувствовав ее состояние, появилась Таньма, стала возиться в гигантской ванной, выложенной темно-зеленым мрамором. Лере было дискомфортно тут. Стоило только подумать, что этот мужчина моется в той громадной полированной каменной ванне, становилось не по себе, заливало румянцем. Какого черта?

Это все усталость, сказала она себе. Усталость и постоянное вторжение в ее личное пространство. Но предстояло еще спать в его гигантской постели. И несмотря на то что Таньма на ее глазах перестелила все белье, заменив на кипенно-белое, Лере все равно казалось, что она чувствует его запах.

Думала, не уснет. Однако уснула, и даже неплохо выспалась, как ни странно.

А утром появился Саха с завтраком. И выдал с ехидной улыбочкой:

– Если съешь все, пойдем гулять в сад.

Он опять выводил ее из себя. И Лера не знала, то ли ей вызвериться на солнечного красавца, то ли рассмеяться. В конце концов, состроила ему в ответ такую же ядовитую улыбочку и сказала:

– Я смотрю, у братьев Умрановых совсем плохо обстоят дела с кухней? Утром это мясо, днем, вечером. Экономите?

Саха мгновенно подался к ней и нахмурился. Проговорил серьезно:

– Тебе полезно сейчас есть это. Когда… кхммм, – он осекся и потер шею, а потом уже другим тоном добавил: – Я распоряжусь, чтобы тебе готовили не только мясо.

Это была маленькая победа. Мясо, кстати, было довольно вкусное, наверное, она наконец распробовала эту острую змеиную пищу. В общем, Лера съела все и даже подчистила хлебом соус.

* * *

А после завтрака Саха отвел ее в сад.

Только не туда, где они были в прошлый раз. Оказалось, что прямо из этих Умрановских покоев есть ход на облицованную теплым гладким мрамором террасу, ведущую в особый уголок сада.

Лера была слегка огорошена. Получалось, ее планы откладываются. Но главным было даже не это. А то, что все световые проемы, оказывается, закрыты магией! За ними ничего не видно просто. Натуральная тюрьма. Только она начала забывать о своем положении пленницы, ей тут же напомнили об этом.

– Вы бы еще решетки на окна поставили, – проворчала Лера, выходя на террасу.

Саха взглянул на нее и совершенно серьезно сказал:

– Если это нужно будет для твоей безопасности, поставим.

Она закатила глаза. С них станется. Дополнительная мотивация, чтобы поскорее освоить местную магию. Если они, конечно, будут учить ее, а не обманут опять. Снова вспомнилась записка.

«Выход есть. Они лгут тебе».

Вот ведь… И понимала, что провокация, а сомнения были посеяны.

Однако они уже спустились с террасы на поросшие мягкой травой дорожки сада. Здесь было очень уютно и немного не так, как в той части сада, где она была вчера. Там было ярко, а тут присутствовала какая-то нежность, томная камерность. Настоящий сад любви.

– Тут красиво.

– Да, – Саха кивнул, отводя взгляд. – Этот сад приказал разбить отец специально для нашей матери.

– Хмммм… – протянула Лера. Это совершенно не вязалось у нее с хозяином той похожей на склеп мрачной спальни.

Саха шел рядом, немного странно на нее поглядывая. А она скинула обувь, по траве было удивительно приятно идти босиком. И если полностью отрешиться от всего, то можно было думать, что она на обычной прогулке. С красивым парнем. Даже слишком красивым, невольно подумала Лера, покосившись на его точеный профиль.

И вдруг он вздрогнул и напрягся, глядя в сторону.

По другой дорожке к ним приближался Далгет Умранов. Сразу как будто темнее стало, и воздух вокруг завибрировал.

– Брат, – подался вперед Саха.

Тот молча кивнул. Короткий обмен взглядами, и Саха склонился перед ним, приложив руку к груди. А потом просто ушел, оставив их одних.

Лера чувствовала себя ужасно. Повисло густое, тяжелое молчание.

Умранов-старший медленно подошел к ней. На застывшем лице все то же нечитаемое выражение. Его тяжелый взгляд скользнул по ней и замер на босых ступнях. Мужчина втянул в себя воздух, ноздри хищно дрогнули, а глаза прикрылись веками. На долю секунды, но она все равно почувствовала себя добычей. Невольно пришло в голову: ведь он же не человек, а огромный Змей. Страшный.

И вместе с тем в душе поднялся протест. В памяти снова всплыли его слова, сочившиеся пренебрежением.

«Мне есть с кем спать и чем заняться».

«Ты меня в этом плане не интересуешь».

Лера медленно выдохнула, отворачиваясь от него:

– Не ожидала вас здесь увидеть.

Ей показалось, пронесся среди теплого дня холодный ветер. Мужчина шагнул ближе и сухо проговорил:

– А я не собираюсь оправдывать ничьих ожиданий.

Теперь он стоял совсем рядом и давил на нее своим высоким ростом, физической мощью, холодным превосходством. Раздражал! Она еще хотела благодарить его за что-то?!

– Мне казалось, вам есть чем заняться и с кем проводить время, – сказала Лера, отстраняясь и делая шаг в сторону.

Он двинулся синхронно, казалось, вокруг него заклубилась гневная энергетика, а в голосе зазвучал еще больший холод.

– Я не стал бы тратить на тебя ни секунды, если бы в этом не было необходимости.

А ее достало это. Его подчеркнутое пренебрежение и махровый шовинизм.