– Малко! Ты любишь папу? – поинтересовался маленький «урналистик», положив планшет на стол. Это я случайно оговорилась, и теперь мы называем наше маленькое чудо «урналистиком» из-за того, что каждая бумажка превращается в «статью», а потом отправляется в корзину для бумаг. Из всех игрушек, которые у нее были, а поверьте, их было столько, что хватило бы целому детскому саду, ибо раскрутить папу на новую игрушку для нас – плевое дело, мамин старый планшет и ручка были самыми любимыми.

– Я безмерно уважаю Мистера Краммера, – начал Марко со вздохом, листая книгу и краем глаза заглядывая в «записи» мисс Не Смотри, Я Пишу. – Я ему очень благодарен. Он стал для меня настоящим отцом. Я хочу во всем походить на него и буду стараться!

– Говоли медленней. Та-а-ак! Малко, а маму любишь? – наседал на него четырехлетний «урналистик» по имени Элизабет, названный единодушно в честь бабушки. – Малко! Отвечай!

– Да, я очень люблю Мистера и Миссис Краммер! – ответил Марко, откладывая учебник и беря на колени маленькую егозу. Но фирменная заноза, переходящая по наследству по женской линии, не дала ей усидеть на месте. Поправляя задравшуюся юбку, демонстрируя всем окружающим кружевные панталоны, Мисс Наследница Особой Приметы решила, что без внимания остался папа, в связи с чем, нужно срочно исправлять несправедливость. Вы не подумайте, что папу она любит меньше нас. Папу она любит больше всех. Она считает своим долгом оставить любимого папу на десерт.

Маленький «урналистик» бросился к папе, споткнулся о ковер и упал. Бух! Быстрее всех среагировал папа, подлетая к ней и беря ее на руки.

– Больно? – в голосе папы была вся мировая скорбь. Папа прижимал к себе свою маленькую радость и наказание по совместительству, целуя ее в висок. В этот момент в голосе папы звучали такие нотки, от которых мне становилось завидно. – Я же тебе говорил. Не нужно бегать. Я кому говорил? Кто меня не послушал и упал? Сильно больно?

– Нет! – чихнул «урналистик», обнимая папу. Все. Теперь Мисс Точная Копия Мамы пожинает плоды маминой работы над папиной психикой. Папины волосы наматываются на детские пальчики, детские губы звонко целуют папу в щеку, маленькие ручки отрывают папе пуговку, гладят его, а маленький нос тыкается в его грудь…

А папа тает и млеет. Папа в неописуемом восторге, одергивая на Мисс Мне Щекотно платье. Только у папы на руках «урналистик» может посидеть дольше пяти минут, болтая в воздухе непоседливыми ножками в красивых туфельках. Папа вдруг вспомнил, что нам нужно тренировать букву «р». «Урналистик» порычал, глядя на папу. Все. А что вы хотели?

– Я закончил! – внезапно произнес Марко, вставая и протягивая Альберту листок.

Альберт пробежал глазами решение, придерживая сползающую егозу одной рукой.

– Неправильно. Проверяй. В книги не заглядывай. Ты должен знать наизусть.

Марко вздохнул, взял лист и сел проверять. «Урналистик» все-таки сполз с папиных колен, а потом подошел к Марко, дернув его за рукав. Марко наклонился. Мисс Конспирация встала на цыпочки и заявила, ничуть не понижая голос:

– Я отвлекаю папу, а ты смотлишь в книгу! Договор-р-рились?

Мама, выдыхай… Еще выдыхай… Папа уже выдыхает, теперь моя очередь.

– Я к миссис! – заявил «урналистик», вылетая пулей за дверь. Ну да. Мы тут какие-то скучные… Топот детских ног по коридору закончился эпичным «Бух!». Я дернулась к двери, а потом услышала звонкое: «Все нолмально!». «Приличные девушки не бегают по коридорам!» – раздалось в ответ. – "Осторожней, я несу посуду! Скоро будем ужинать!"

– Итак, – улыбнулся Альберт, подзывая меня к себе и усаживая на свои колени. – А теперь наш маленький канцлер от магии расскажет мне, кто живет в канализации? Я так понимаю, мой хитрый канцлер от магии уже в курсе? Пусть не стесняется… А мы подскажем…

– Большой? – спросила я, чувствуя, как меня целуют в шею.

– Большой… – услышала я вздох. Эм… Большой… Хм…

– Чешуйчатый? – поинтересовалась я, перебирая в голове возможных авторов «канализационного шедевра».

– Больше да, чем нет, – сузил Альберт круг моих «подозреваемых». Вот заразы, слили в канализацию головастика! Ничего, завтра их ждет разбор полетов.

– Но есть и хорошая новость. Инквизиция довольна вашей работой. Магических помоев обнаружено не было, – произнес Альберт, гладя меня по плечу. Я сидела и вдыхала запах его волос. Любимый запах… Внезапно раздался крик! Кричала миссис Бэнгз!

Мы втроем, чуть не поседели! Альберт поставил меня на землю. Марко метнулся к двери. Через минуту мы открыли дверь столовой, откуда доносились пронзительные вопли.

В углу сидела миссис Бэнгз и орала, рядом с ней валялись разбитые тарелки. Но это была ерунда. Посреди комнаты стояла «урналистка» а перед ней стоял Боня. Даже у меня сердце, чуть не встало.

– Альберт… – простонала я, с ужасом глядя на картину.

– Плохой! – услышала я голосок. «Урналистка» сжимала в руках папин браслет и ложку. Боня смотрел на ложку с ужасом. – Папулилуй!

«Тумс!» – Боня получил ложкой по морде. Судя по команде, просто так. Для профилактики.

– Папулилуй! – рассержено сопела «урналистка», выставив вперед ложку. – Папулилуй! Я кому говор-р-рю! Ходи туда-сюда! Папулилуй!

Альберт осторожно подошел к Мисс Что Ни День, То Что-то Новенькое, осторожно вынул у нее из рук браслет и ложку, не сводя глаз с загнанного в физический и моральный угол Бони. Через секунду Боня под дружный выдох исчез. Фу-у-ух!

– Ты где это взяла? – строго спросил папа, присаживаясь на корточки рядом с юной дрессировщицей и укротительницей крупной зубастой живности.

– У тебя в комнате! – созналась дрессировщица, ковыряя носком туфелек ковер.

– Она меня отвлекла, сказав, что кто-то пришел… Простите… Я не разрешала ей заходить в комнату… Я забыла закрыть дверь… – всхлипывала миссис Бэнгз, собирая дрожащими руками осколки тарелки.

«Урналистка» поняла всю неизбежность наказания, поэтому сложила ручки в жесте «арестуй меня» и протянула их папе. Папа арестовал «урналистку» и понес ее обратно в комнату под замок. Все, теперь она заключенная в объятия. И никуда с папиных колен не денется. Еще минут пятнадцать точно!

– На счет твари я разберусь. Я уже вычислила кто это, – вздохнула я, присаживаясь на ручку кресла и положив руку на плечи Альберта, заодно погладив по голове «урналистика», у которого тут же отлегло от особой приметы. – А, забыла сказать, у меня для тебя есть подарок!

Я достала из кармана «Диплом с отличием», где красивым почерком было выведено «Альберт Краммер». Лучше поздно, чем никогда! Альберт в свою очередь достал аккуратно сложенный листок. Я взяла его, развернула и увидела рисунок. С того самого дня, когда мы втроем, стали одной семьей, с того самого дня, когда мы чуть не потеряли друг друга, я не видела новых рисунков.

На рисунке был изображен знакомый кабинет, в котором сидел … я присмотрелась… Альберт? А рядом стояла я и целовала его. Старый рисунок.

– Нашел свой старый рисунок? – спросила я, глядя на то, с какой любовью мы смотрим друг на друга. Такое чувство, что еще немного и меня усадят себе на колени…

– Нет, – покачал головой Альберт и вздохнул. Я присмотрелась. Нет, это не Альберт. Похож, но не он. Это… Я бросила взгляд на Марко, который сосредоточенно писал решение. Марко станет канцлером от инквизиции. Это здорово… Я очень рада. А потом я посмотрела на девушку, чтобы тут же перевести взгляд на маленького «урналистика», которая пыталась совершить побег с папиных колен.

– А ничего, что у них шестнадцать лет разницы? – спросила я шепотом, глядя на красивую пару. Разница в возрасте меня слегка смущала… Хотя, Марко – единственный, кому бы я доверила «урналистика». Ну все, укротительница, попадешь ты в лапы к правосудию. Пойдешь по стопам мамы. Воспитает тебе папа мужа…

– Я не знаю… – вздохнул Альберт, глядя на будущего зятя. – Пусть сами решают. Но это еще не все.

Мне в руки перекочевал следующий рисунок.

– А это кто? – удивленно спросила я, глядя на то, как за столом сидит красивый мужчина лет тридцати. Я присмотрелась. Взгляд … Теперь понятно… Я вздохнула. Я подозревала, а тут и на узи не ходи… Кабинет был знакомый, поэтому сомнений уже не было.

Ректор Академии. … Отлично, – вздохнула я, понимая, что за будущее Академии можно не волноваться. Альберт положил руку на временное убежище ректора. – А мы хоть доживем до этого дня?

– Доживем, – вздохнул Альберт, убирая волосы с моей шеи и целуя ее, и снова поглаживая будущего ректора.

«Урналистка», воспользовавшись моментом, когда папина рука решила уделить внимание маме, сползла с колен, подбежала к Марко. Она полезла к нему на колени, бодаясь головой и заглядывая в его писанину.

– Чай будете? Ужин скоро будет готов! – спросила миссис Бэнгз, заглядывая в комнату с подносом. Будем! Конечно, будем! Кружки перекочевали в руки. Я посмотрела на ложечку и тяжело вздохнула. Да-а-а.... Держись, Марко… Судьба тебе приготовила большой сюрприз…

– Покажи светлячка! – потребовала Мисс Непоседа, обнимая Марко и вытирая об него нос, пока он размешивал свой чай.

– Можно, Мистер Краммер? – спросил Марко, откладывая ложечку. Альберт кивнул. На ладони Марко появился светлячок, вызывая бурный детский восторг. Мисс Покажи Еще Разочек готова была расцеловать Марко, повиснув у него на шее.

– Я вот думаю, кто будет следующим канцлером от магии, – вздохнула я, поднося кружку ко рту.

– Не знаю, – отозвался Альберт, делая глоток. – Меня одно утешает, что маленькая мисс Непоседа – немаг. Я проверял. У нее нет магических способностей…

– Я тоже так могу! – шмыгнул носом «урналистик», уворачиваясь от платка, в который Марко хотел ее высморкать и слезая с его колен.

Она долго сосредоточенно смотрела на свою ладонь, морща лобик и сопя. Ничего не получалось. Марко взял кружку, украдкой любуясь маленькой непоседой.

– Получайся! – приказывала непоседа, еще сильней хмуря лобик. – Ну! Получайся!

Она даже топнула ножкой. Мы умилительно смотрели на эту картинку. Ладошка тряслась, личико было умилительно-сосредоточенное.

– Получилось! Смотрите! – раздался детский возглас, а вокруг нее порхал сорвавшийся с ее ладони светлячок.

Мама плюется чаем дальше всех. Даже дальше папы. Зато папа громче всех кашляет. Он не только кашляет, а еще и постанывает.

***

– Так, ложись спать! Я кому говорю! – я накрыла «урналистика» одеялом, которое она тут же скинула. – Иначе ничего рассказывать не буду!

Для нас уложить спать эту маленькую непоседу – целый ритуал. Мы с папой по очереди развлекаем ее перед сном, чтобы мисс Ну Можно Я Еще Немного Поиграю уснула. Сегодня моя очередь рассказывать сказку на ночь.

Сказки, которые мне рассказывали в детстве, тяжело вспоминались и воспринимались, потому что были далеки от ее реальности. Половину сказки мне приходилось объяснять, что такое «медведь» или «курочка». В итоге меня внимательно выслушали, все поняли и нарисовали мне хтоническое чудовище, от которого даже у Бони шерсть встала бы дыбом. Так, сказка про курочку Рябу, стала пахнуть полноценным триллером, а сказка про медведей – фильмом ужасов. Я решила не травмировать детскую психику и перекладывать знакомые сказки на понятный для ребенка лад. Но больше всего мисс Я Не Хочу Спать любила, когда я рассказывала ей о похождениях магов, которых я в свое время удачно вывела за город. Когда мне впервые рассказали эту «сказку», я чуть сама не поседела, узнав, что они сожрали и случайно сожгли половину поля, а потом долго маялись желудками и совестью. Трое магов, вопреки моему запрету, решили искупаться. Трое нырнуло, двое выплыло, третий благополучно освободил генофонд… Мораль сказки простая. Маму надо слушать! Ладно, сегодня попробуем про репку. Для разнообразия.

– Жила-была семья агромагов. И вывел агромаг новое растение и назвал его «репка», – начала я, укрывая непоседу одеялом. – Выросла репка большая – пребольшая....