Глава 3. Дом-темница

Я выспалась. Впервые проспала будильник. Но почему-то ощущала беспокойство. События вчерашнего дня медленно всплывали в памяти. Я должна была остаться у Кота, но сейчас лежала полураздетая в своей кровати и смотрела на чердачные балки.

Телефон! Он не разбудил меня, потому что остался в доме Кота. Но почему Мари не разбудила криком? Ведь раз я выспалась – время завтрака давно прошло, и мачеха должна была визжать в мою дверь!

Я села, спустив ноги с кровати. Огляделась. Ни сумки, ни телефона, ни вчерашнего нарядного платья – никакого воспоминания о дне рождения.

Рука сама поползла к шее, и я облегченно вздохнула, нащупав подаренную Котом подвеску. Что-то все же осталось.

Встала, умылась, надела запасную форму, уверенная, что мои вещи Кот принесет в колледж. Подошла к двери, толкнула и… Она не открылась.

Я подергала сильнее, полагая, что её просто заело от старости, но дверь оказалась заперта!

Теперь беспокойство накрыло меня с головой. Я затарабанила в дверь:

– Откройте! Откройте мне!

Скрипнули ступеньки, ведущие на мансарду, и я отступила, боясь надеяться, что проблема так быстро и легко разрешиться. Может быть с кем-то другим, но со мной такого не случалось никогда.

Ключ в двери повернулся и на пороге оказался отчим.

– Сергей! Доброе утро. Мне нужно поскорее в колледж, я уже опоздала.

Я ринулась в его сторону, надеясь проскользнуть, но он удержал меня за плечи.

– К сожалению, Вита, в колледж ты пока ходить не сможешь.

– Ч-что?..

– Мы переводим тебя в закрытый пансион, где ты закончишь образование.

– Мы? Но я не хочу! Мне нравится мой колледж!

– Не нервничай. Спокойнее. Мы с твоей мачехой решили, что другое учебное заведение подойдет тебе лучше.

Я оттолкнулась от Сергея, отступая на два шага вглубь чердачной комнаты.

– Бред какой-то… Почему сейчас? Зачем? И как вы узнали, что я у Кота?

– У кота?

– Как вы нашли меня там, я же забыла скинуть вам адрес по смс?

– Забыла ли? – впервые лицо отчима ярко выражало эмоции: злости, недоверия и подозрения.

– Да, забыла, – стушевалась я, так и не найдя объяснения его настроению. – Телефон остался в комнате, и я решила написать вам, когда доберусь до нее…

– Только, когда я выносил тебя от Синельниковых, шансов добраться до комнаты у тебя уже не было, – безжалостно отрезал отчим.

– Так это были вы, – протянула я, немного сбитая с толку собственным воспоминанием о приятном запахе и надежных объятиях.

– Есть хочешь?

– Не очень. А выйти я могу?

– Не совсем. Можем спуститься на кухню и поговорить.

Я поморщилась, но судя по настрою Сергея, из других вариантов у меня было только остаться на чердаке и метаться в догадках.

– Хорошо. Кир в колледже?

– Кир учится. Мари в спа, – зачем-то уточнил Сергей.

Вот если бы он не уточнил, то я, спускаясь за ним с лестницы на первый этаж, мимо их с мачехой спальни, не подумала бы над неоднозначным пребыванием в доме наедине с отчимом.

Но ведь и раньше такое случалось. Почему я только сейчас забеспокоилась?

– Вам Кир сказал, где я?

Сергей повернул голову вполоборота и кивнул.

– Но вы же сами меня отпустили!

– Я отпустил тебя к подруге! А ты оказалась в лапах нашего заклятого врага, – зло бросил он, сходя с последней ступеньки и не оборачиваясь, прошел на кухню, а я застыла на лестнице.

– Кот ваш враг?! – недоверчиво уточнила я.

Раздраженный Сергей появился в дверях:

– Наш, Вита! Вся их семейка роет под нас, пытаясь обанкротить. А начинали они с твоего отца! Я был взбешен, когда выяснил у Кирилла, что ты встречаешься с Синельниковым-младшим.

– Кот не знал моего отца, – пробормотала я, но тут же вспомнила странные слова Андрея, сказанные напоследок.

Кот может и не знал, но Андрей знал моего отца совершенно точно, как и любимые мной с детства лакомства. Кто же такой Андрей и что он хочет от нас?

Отчим посадил меня за стол, сам принялся накрывать завтрак. Это было совершенно не по правилам. Наверное, только сейчас до меня стало доходить, насколько всё меняется в моей жизни.

Передо мной поставили гренки, три вида джема, густые сливки и йогурт со свежими ягодами.

– Это не мой завтрак… Я хлопья…

– Ты не хлопья, Вита. Ты член семьи, и мне неприятно видеть, как Мари ущемляет тебя в элементарном.

Всего лишь неприятно видеть? А что же её никто не остановил?

Но по привычке, вместо открытого противостояния, взяла гренку, намазала джемом и заткнула рот. И правильно сделала! Сергей видя, что я приступила к завтраку, сел напротив и неторопливо стал объяснять мне наше положение.

– Наше противостояние длится уже двадцать лет. Тебя еще не было, а мы с твоим отцом и Андреем замутили бизнес. Нечестный, но очень интересный и прибыльный. Как понимаешь, ровно на три компанию не разделить, поэтому доли у нас были разными. Мы с Андреем брали на себя все риски и активные операции, за что имели по тридцать пять процентов доли. А твой отец был нашим мозговым центром. Все разработки и махинации выстраивал он, мы исполняли и прикрывали.

Сергей задумчиво замолчал, а потом посмотрел на меня:

– Ты ешь-ешь, пока я рассказываю… Так что, Александр получал свои тридцать процентов и был доволен.

– А чем вы занимались?

– Мы были модными в те дни рейдерами. Отжималами. Крышевали. Кому-то помогали, кого-то топили. Но всё очень по-умному. Когда власть сменилась, Саня нас быстро перевел в инвестиционную компанию. Мы продолжали заниматься тем же делом, но по закону. Опять же, благодаря Сашке.

Я кивнула, запивая йогуртом непривычно обильный завтрак.

– Если я правильно поняла, вы втроем дружились? Почему же вы назвали Андрея врагом?

– Мы дружили, – после паузы продолжил Сергей, – но когда между друзьями встают большие деньги – дружба часто не выдерживает и трещит по швам. Проблема была в том, что и мне и Андрею нужен был твой отец, без него мы оба были никем. Но Александр очень хорошо понимал, что с меньшей долей в компании, именно его слово всегда будет решающим. И он решал. Иногда в мою пользу, иногда в пользу Андрея.

– Но что тогда пошло не так?

– Жадность Андрея. Ему, как и мне, не нужен был напарник. Помнишь, я упоминал, что в отличие от твоего отца, мы то как раз были техническими исполнителями, взаимозаменяемыми. Сашу заменить некем, а вот каждого из нас – легко и в любой момент.

– И кто кого решил заменить первым?

– Андрей. Он заразил твоего отца идеей все захваченные активы не сливать в одну компанию, а разделять на три, под руководство каждого из нас.

Я нахмурилась. Еще не до конца понимая тонкости бизнеса, я понимала, что решение о разделении бизнеса более разумное, чем поглощение и рост одного. Большой неповоротливый бизнес всегда уязвимее для внешних ударов.

– Так это же хорошо?

Сергей кивнул.

– Хорошо, если есть желание владеть активами единовластно и есть возможности прибрать к рукам самые жирные куски.

Я промолчала. Чем больше рассказывал Сергей, тем менее понятным становилась дружба между ними. Я не хотела лезть в дебри их бизнеса, не хотела ворошить память отца. Мне достаточно было бы простого объяснения. Например, Андрей обманул твоего папу, украл у него активы.

Это было бы мне понятно. Но Сергей этого не говорил. И почему Андрей в день знакомства не попытался вывалить на меня свою правду и очернить отчима? Нет, он пробовал подружиться, заручится моим доверием, и только под конец, понимая, что отчим заберет меня, предупредил об опасности. Но Андрей явно остерегал меня не от себя.

– Почему я должна менять колледж? – переключилась я на более волнующие проблемы.

– Потому что Синельников добрался до тебя и не оставит в покое.

Даже мне стало заметно, как подобрался отчим, внимательно следя за моей реакцией.

– Но ничего плохого он мне не сделал! И в разговоре ни разу не упоминал ни отца, ни вас.

– Он просто не успел! Но как это похоже на Андрюху. Втереться в доверие к наивной девчонке, приставить к ней своего сыночка, чтобы сразу же взять в оборот, женить, обрюхатить…

Я вскочила, задыхаясь и не находя слов!

– Кот… Он не такой! Он…

Но в мысли уже просачивались ядовитые воспоминания о словах Кира, о настойчивых поцелуях Кота в комнате для гостей, о том, как легко он отпустил меня с отцом, которого я видела первый раз в жизни.

Неужели это все обман? Подстроено как раз для наивной девочки? Кот никогда не любил меня, а только выполнял распоряжения Андрея? Не верю…

– А что же Кирилл? Вы даже моего восемнадцатилетия не стали дожидаться, когда подослали ночью на чердак! – я перешла в наступление.

– Я? То, что Кирилл молодой и пылкий юноша, вполне оправдывает его повышенный интерес к тебе. Но чтобы я подослал? Ты видимо плохо запомнила, но именно я вмешался, до того, как последствия стали бы необратимыми!

– Кир…

– Он же больше не приставал к тебе? После того злополучного вечера я вставил ему по первое число. Ты молчишь? Он не приставал же?

– Приставал! Он каждый день не давал мне прохода, но вы с мачехой были слишком слепы!

– Ты разделяй, пожалуйста, внимание взрослого парня с домоганиями к тебе. Уверен, его приставания были больше, чтобы обратить на себя внимание. Или Синельников как-то иначе ухаживал за тобой? Не распуская руки? Не зажимая в углу?

Я стушевалась и покраснела.

Почему я никогда не задумывалась об отношении Кира ко мне? Ту ночь вообще почти вычеркнула из памяти, чтобы не страдать от воспоминаний каждый раз, когда будем сталкиваться с братцем на кухне, на лестнице, в колледже.

Но к справедливости слов Сергея, Кир действительно только малость распускал руки. Задевал, когда злился, тискал, но чаще просто щипал, ставил подножки, дергал за волосы… Это так по-ребячьи! Я никогда не стала бы воспринимать такие выверты за ухаживание.

С другой стороны, в те моменты, когда мне требовалась защита, а Кота не оказывалось рядом, Кир всегда, без всяких условий, без промедления защищал меня. В стычке с преподавателем, во дворе против старшекурсников, в кафе против завистниц, когда те устроили мне западню из-за выбора Кота. Если бы не вмешательство Кира, в тот день мне выдрали бы все волосы.

Я привыкла принимать знаки внимания от Кота, но совсем не замечала их от Кира. Мне казалось, что именно так и действуют братья: задевают и изводят дома, но встают на защиту в колледже. Но думать, что Кир мечтал занять место Кота?..

Не-е-ет!..

Или да?

– Я… Мне нужно подняться к себе, – потерянно проговорила я, по привычке собирая за собой посуду и остатки завтрака, но отчим остановил меня.

– Но теперь ты понимаешь, как важно оградить тебя от влияния Синельникова? Я в память о твоем отце обязан обеспечить тебе безопасность.

«С ними будь осторожна!»

Тут же всплыла в памяти фраза, сказанная Андреем.

Сейчас я так запуталась, что не понимала, кому могу верить, а кого должна остерегаться.

– Н-не совсем… Мне надо подумать… Дядя Сережа, можно я позже спущусь и задам вопросы, если они у меня появятся?

Он неохотно кивнул и отпустил меня, сам загрузив грязную посуду в посудомоечную машинку. Я даже не подозревала, что отчим умеет ей пользоваться!

В тишине своей чердачной комнаты я подхватила блокнот и забралась с ногами на кровать. Пока мысли в голове лихорадочно метались, руки порхали с карандашом над листом блокнота. Сначала кривые линии, к ним косые штрихи, грубые и ломаные линии, выдающие мою резкость. Ничего плавного и мягкого, только давление черного грифеля в белую бумагу, только жесткость и углы.

Как было бы проще, если бы рядом был папа! Два года назад, когда я потеряла его после тяжелой болезни, я рыдала, что осталась одна, так и не прожив с папой хотя бы до своего совершеннолетия. Тогда мне казалось, что в восемнадцать я сразу стану взрослой и буду лучше разбираться в жизни.