Без права на отказ (страница 11)
Прошла мимо, ожидая, что он остановит или что-то скажет. Но он не сделал ни того, ни другого. Не сделал, ни когда я подошла к двери, ни когда открыла её. И даже когда я вышла в холл, он не окрикнул меня. И потом, когда я медленнее обычного собиралась домой, и потом, когда вышла из гостиницы в тёмный вечер. Ничего. Ничего…
Уже зайдя в подъезд дома, где прожила последние несколько лет, я вспомнила, что ключей от квартиры у меня нет. Поднявшись на этаж, остановилась возле двери и неожиданно ощутила тревогу.
– Глупости… – шепнула тихо и нажала на кнопку звонка. Услышала, как в глубине прозвучала переливчатая мелодия. И… ничего.
Что дверь окажется незапертой, я не ожидала и удивилась, поняв, что это так. В самом начале Стас устраивал мне романтические сюрпризы. Давно. Так же давно, как и дарил цветы. Если он опять…
– Всё-таки пришла, – не успела я оказаться в коридоре, муж вышел мне на встречу. Глаза его недобро блестели, рубашка была до середины расстёгнута, волосы всклокочены. – Пришла, шлюха, – с ненавистью процедил он.
Я почувствовала запах… Всмотрелась в его лицо и бросила взгляд за спину, в сторону кухни. Тревожное недоброе предчувствие превратилось в уверенность. Бутылка…
– Вернулась, – с утверждением, слегка растягивая гласные.
Я попятилась к двери. Сердце заколотилось испуганным зверьком, когда губы его искривились в оскале. Резким выпадом он схватил меня за локоть и, подтянув к себе, с шумом вдохнул у моего виска.
– Ты пьян, – я что есть силы попыталась оттолкнуть его. – Пусти меня!
– Не в этот раз, – глухо, обдав запахом алкоголя. – Не в этот раз, Мирося.
Глава 18
Яков
Сверив присланный мне подружкой девчонки адрес с тем, что был указан на фасаде, я хлопнул дверцей внедорожника. Люди, появившиеся из сопровождавшей меня машины службы безопасности, тут же оказались рядом. Не задавая лишних вопросов, они молча проследовали со мной к подъезду.
– Я пойду один, – распорядился я.
– Вы уверены, Яков Константинович? – начальник охраны посмотрел пристально. – Ефимов – хоккеист. Парень он крепкий, хоть сейчас и не в форме. Сумма при вас внушительная, мало ли что взбредёт ему в голову.
– Что бы ни взбрело ему в голову, – набрал код домофона, – разговор с ним будет короткий. В конце концов ты тоже не забывай, Руслан, что я способен не только вести дела. Не всё же мне чесать кулаки о грушу в зале.
Руслан хмыкнул. Вошёл следом за мной в подъезд, перед этим приказав двум другим моим людям оставаться снаружи, сам же остался у лифта.
Типичная многоквартирная новостройка ничем не отличалась от тысяч подобных ей: несколько подъездов с благоустроенными клетками. Ипотечный рай для собравшихся строить будущее недоумков вроде того, к которому я собирался наведаться. Стоило приказать, Руслан выложил передо мной все данные не только на Миру, но и на её окружение. Ипотека на тридцать лет, оформленная на мужа, внушительный кредит, висящий уже на ней.
Раздающуюся из-за двери нужной мне квартиры ругань я услышал, как только вышел из лифта.
– Ах ты сука! – донеслось до меня.
За этим раздался грохот, по ушам резануло отборной нецензурщиной. Судя по всему, Ефимов пребывал не в самом лучшем расположении духа. Но расположение его духа меня не заботило. Голос Миры звенел, но разобрать слов я не мог. Так и думал, что найду её тут.
Снова услышал грохот и, крепко выругавшись, в несколько шагов пересёк отделяющее от двери пространство. Пусть только посмеет тронуть её. Если понадобится, вышибу нахрен замок, а потом и мозги этого недоноска. Но первого не потребовалось: заметив щель, я пнул дверь ногой, и та отворилась на всю.
– Я для тебя всё! – донеслось из кухни. – Сука…
– Остановись! – Мирослава всхлипнула. Что-то затрещало, раздался звон посуды.
– Тварь, я тебя…
– Отпусти её, – процедил я, войдя в разгромлённую кухню.
Проклятый сукин сын сжимал запястье прижавшейся к раковине девчонки. Мне сразу вспомнились синяки на её руках, ссадина в уголке рта. Челюсти сжались сами собой.
– Отпусти её и отойди, – повторил, приближаясь к столу.
Под подошвами ботинок затрещали осколки разбитого стекла. В кухне был полнейший кавардак: у плиты валялся свёрнутый стул, черепки валялись вперемешку с рассыпанной крупой.
– Что тебе тут нужно, мужик? – Ефимов разжал пальцы и двинулся на меня.
Я наградил его предупреждающим взглядом, но это его не остановило. Мирослава выдохнула, потёрла руку.
– Я тебя спрашиваю, что ты тут забыл?! – рявкнул Ефимов, приблизившись. Сузил глаза, осклабился.
– Я забираю твою жену, – кинул увесистую пачку купюр на стол. Следом положил тонкую папку с документами. – Сядь.
Он недоверчиво искривил губы.
– Сядь, – процедил я, едва сдерживаясь.
– Что это за дерьмо? – ударил по листам так, что стоявшая на столе бутылка подпрыгнула.
– Дерьмо – это ты, – кинул ручку. Взглядом указал на единственный стоящий на ножках стул. Проигнорировав мой взгляд, ублюдок взял листы и посмотрел. Нахмурился.
– В этих бумагах сказано, что ты отказываешься от каких бы то ни было финансовых претензий к своей жене, – не стал я усложнять ему задачу. – По ним ты обязуешься лично закрыть все общие долги. Этих денег хватит сполна. Документы на развод пришлю завтра.
– И что? – с недоверием усмехнулся он. – Я должен это подписать?
Перевёл взгляд на девчонку. Глаза его недобро сверкнули. Качнув головой, он скривил губы.
– Да… – поморщился. Наградил её парой нелицеприятных эпитетов и опять посмотрел на меня. – А что, если я откажусь?
– Тогда разговор у нас будет другим.
Мира так и стояла у раковины, обхватив тонкими пальцами руку. Я посмотрел на неё только мельком. Кивнул, чтобы подошла, и сосредоточил внимание на её муже.
Тот мрачно поджал губы. Глянул на меня из-под тяжёлых век.
– Ты кто вообще такой?
– Тебе лучше не знать, – бросил презрительно. Напрасно я с ним церемонюсь. Неудачник, замахнувшийся на большие цели. – Всё, что тебе нужно знать, я уже сказал, – подтолкнул к нему ручку. – Эти деньги решат твои проблемы, Ефимов. Считай, тебе повезло. Потому что я могу сделать так, что проблем у тебя станет куда больше.
Поколебавшись, он взял её. Поджал губы. Я ждал.
– Мои люди ждут внизу, – проговорил с угрозой, когда ожидание стало слишком долгим. – Стоит мне сделать один звонок, они поднимутся сюда. Поверь, разговаривать они с тобой так же вежливо не станут. Твоя подпись всё равно окажется на этой бумаге, но может случиться так, что только бумаги у тебя и останутся, – выговорил многозначительно.
Он понял меня. Руки его сжались в кулаки, в очередной раз выругался сквозь зубы.
– Кто ты такой, мать твою за ногу?! – рыкнул, поставив размашистую подпись. – Что ты трахаешь эту суку, мне ясно, но…
– Заткнись, – оборвал его. Взял бумаги и повторил единственное, что ему нужно было знать: – Твоя жена уходит со мной.
– Я никуда с тобой не пойду! – подала голос девчонка. Посмотрела на мужа, потом на меня. Голос её дрожал нервным напряжением. – Ты мне никто!
Она злилась. Даже сейчас, бледная и напуганная пыталась противостоять мне. Это мне в ней и нравилось. Никогда не любил бесхарактерных шавок.
– Ошибаешься, Мира, – ответил жёстким взглядом, крепко взял выше локтя. Стиснул ещё сильнее, стоило ей попытаться вырваться. – Теперь я для тебя всё. Теперь ты моя.
Глава 19
Яков
– В машину, – приказал, подведя девчонку к внедорожнику.
Она хотела возразить, но я и так потратил на всё это слишком много сил и времени. Не став слушать, втолкнул в салон и захлопнул дверцу. Кинул на заднее сиденье сумку, которую она собрала за те минуты, которые я ей на это дал.
– Я не понимаю! – как только я сел за руль, запальчиво выговорила она. – Что это за бумаги? Что за деньги, Яков?! – голос её уже не дрожал. Она порывисто схватила меня за руку, потянула на себя. – Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю! Ты что, решил, что меня можно купить?!
Я смерил её взглядом. В её голубых глазах было столько гнева и негодования, что в другой раз мне бы показалось это забавным. Тонкие ноздри трепетали, льняные волосы обрамляли хорошенькое лицо.
Жёстко сжав ладонь, я вынудил её разжать пальцы. Она недоверчиво качнула головой, тронувшая губы кривая усмешка в то же мгновение сошла на нет.
– Я не продаюсь, – процедила она. – Я тебе не аукционный лот и не девочка по вызову, готовая бежать по первому твоему требованию! Я…
– Ты закончила, – состоявшийся часом ранее разговор с её подружкой и так подпортил настроение. Раздражение и гнев ещё не улеглись. Первая вспышка сменилась трезвостью. Прежде, чем что-то предпринимать, я должен был убедиться во всём сам. Самое верное правило – никогда не полагаться в важном ни на кого, кроме себя. По крайней мере, не полагаться безоговорочно. Но настроение было отвратное.
– Я ещё и не начала, – повысила она голос ещё сильнее.
– Ты закончила, – завёл двигатель. – Я не спрашивал тебя, закончила ли ты, Мирослава.
Она осеклась. Посмотрела на дорогу, опять на меня. На минуту в машине воцарилось молчание, но продлилось оно недолго. Девчонка раскрыла сумочку и едва ли не вытряхнула её содержимое себе на колени. Достала крохотный блокнот и карандаш.
– Сколько? – спросила коротко. Поймала мой взгляд и пояснила: – Сколько ты дал Стасу?
– Хочешь написать долговую расписку?
Карандаш в её пальцах дрогнул, взглядом она впилась в моё лицо. Именно это она и собиралась сделать.
– Я не продаюсь, Яков, – решительно выговорила она.
– Может быть, – согласился. – И всё же я тебя купил.
– Иди ты к чёрту! – швырнула блокнот с карандашом обратно в сумку. Мимо. Карандаш упал в ноги, следом за ним там же оказался блокнот. Поднимать ни то, ни другое она не стала. – Я всё тебе верну.
Для того, чтобы отдать хотя бы треть, ей нужно было пахать лет пять без выходных и отпуска. Подозреваю, что она об этом догадывалась. Нет, даже знала наверняка. И всё равно продолжала гнуть своё.
– Не люблю, когда люди разбрасываются обещаниями, выполнить которые не смогут.
– Я своё выполню, – она упрямо вскинула голову. Расправила плечи.
Отвечать ей я не стал. Продолжать этот разговор было бессмысленно. Наврала её подруга или нет – не имеет значения. Важным было только то, что я хочу эту девчонку. Как долго это продлится… Какая нахрен разница, если для того, чтобы убедиться в том, что и так знал, я притащился не только в этот город и её отель, но и в квартиру неудачника, за которого она выскочила замуж?
– Я с тобой всё равно никуда не поеду, – поняв, что продолжать бестолковый разговор я не стану, взялась она за старое. – Ты меня слышишь, Серебряков? – взялась за ручку дверцы. – Останови машину! Что бы там ни подписал Стас, я к этому отношения не имею! И…
– Прямо тут?
– Что прямо тут?
– Остановить? – сбросил скорость и включил поворотник, сворачивая к обочине.
До маячившей впереди заправки оставалось метров двести, и она вполне могла добраться до неё сама. Поджав губы, Мирослава снова наградила меня колючим взглядом.
– Запомни, девочка, – разблокировал дверцу, – купить можно всё. Свободу, верность.
В кармане зазвонил телефон, и я, достав его, нажал на кнопку приема вызова. Кивком указал на дверь, но прежде, чем начать разговор, добавил:
– Всё, Мира. И даже любовь, – услышал знакомый голос. – Да… Да… Я же утром сказал тебе, что буду сегодня… Ты можешь подождать хотя бы немного? Сколько раз я говорил тебе, что не нужно мне звонить просто потому, что тебе скучно?
Мирослава открыла машину. В салон тут же ворвался прохладный воздух, а волосы её мелькнули светлым пятном на фоне вечера.
– Может быть, и всё, – донеслось со стороны двери. – Только не меня.
Сказав это, она с силой захлопнула машину.