– А ты по сторонам посмотри внимательно, может, что и увидишь? – тихо сказала Ольга, оглядываясь вокруг.

Юлька осторожно присмотрелась к мрачным мертвым деревьям и ахнула:

– Там наши мальчики!

Она кинулась к Сергею, который безвольно висел на дереве, обмотанный ветками и толстыми лианами.

– Оля, что это за дрянь их обмотала? Похоже на лианы, но у нас не джунгли! Это не рвется совсем, – Юля изо всех сил старалась сломать или хотя бы немного ослабить хватку странных деревьев, но все безрезультатно.

– У меня не получается! Оль, ну что ты стоишь, как вкопанная, помоги! Смотри, ребята почти не дышат! – закричала Юля.

Ольга и вправду стояла как вкопанная. Она не могла оторвать глаз от дэдлишей. Приглядевшись, она различила на этих «деревьях» что-то, отдаленно напоминающее человеческие лица. Вся их поверхность, покрытая какой-то грязной коркой и наростами, была изъедена червями. Дэдлиши крепко держали ребят, обвив их еще чем-то, напоминающим лиану. Если прислушаться, то можно различить странный звук, которые издавали мерзкие лесные твари. Олька подошла совсем близко к такому дэдлишу, который «обнимал» Олега, и приложила ухо сначала к Олегу, потом к «дереву».

– Они дышат, – тихо сказала Ольга.

– Хорошо, что дышат, – с трудом произнесла Юля, пытаясь раздвинуть ветки, чтобы вытащить Сергея. – Черт, они только сильнее сжимают ребят! Я чувствую, что в них все меньше и меньше жизни.

– Нет, ты не поняла. Дэдлиши дышат. Послушай, – тихо сказала Ольга, ближе прислоняясь к противной поверхности «деревьев».

– Только очень странно они дышат… Знаешь что? Я поняла! Они делают только вдох! А выдох не делают! Вдох! Вдох! И вот, гады, силы у наших ребят и забирают! – со всей силы пнув ногой по дэдлишу, крикнула Ольга.

– Ну наконец-то дошло! Оль! Делай что-нибудь, я одна здесь уже устала бороться с этим «сорняком».

Ольга, все еще как в тумане, вытащила из мешочка одну бутылочку с «радугой», открутила крышку и аккуратно влила несколько капель сперва Олегу, потом Сергею. Ничего не происходило, и Ольга почувствовала, как паника и страх поползли по позвоночнику. Но вдруг ребята почти одновременно сделали большой вздох, как будто бы вынырнули из глубины морской. Открыли глаза. Ольга наблюдала, как в глазах, мутных, рыбьих, «хорошо знакомых», стала появляться жизнь. Олег, уже окончательно пришедший в себя, увидел Ольгу, которая, не двигаясь, в ужасе стояла перед ним. Олег громко зарычал, как мощный зверь, набрал побольше воздуха в легкие и разорвал лианы. «Ветки-руки» дэдлишей с треском оторвались и разлетелись в разные стороны.

– Вот гады, – отряхиваясь от праха и гнилого мха, только и сказал Олег.

– Сергей, Сереженька, давай, милый, подожми! – кричала Юлька.

Ольга, наконец, очнулась и увидела, как Сергей пытается освободиться от лап дэдлиша, а маленькая, худенькая Юля изо всех сил помогает ему, вгрызаясь зубами в лиану.

– Отойди, Юлек, – деловито сказал Олег, отодвинув в сторону девчонку. Он почти без усилий разорвал лианы и оторвал ветки, высвобождая из плена друга, – Все! Готово!

Юля бросилась на шею ошалевшему Сергею:

– Сереженька, миленький! Я так испугалась!

Сережа обнял Юлю и погладил по голове:

– Все в порядке, я жив. А ты смелая!

Ольга и Олег почувствовали себя лишними в этой лирической сцене.

– Надо уходить, скоро они очнутся. В лесу темнота быстрее наступает, – поторопила друзей Ольга.

– Ты права, надо уходить. Я больше не хочу попадать в объятия этих монстров. Кстати, как их называть? – спросил Олег.

– Дэдлиши, бывшие аристократы вавилонские, – ответила Ольга.

– Да ладно?! – удивился Олег.

И Ольга рассказала Олегу все, что узнала о магах, о своем «походе в лес», и все, что произошло за время, пока ребята были в «объятиях» дэдлишей. Никому только Ольга не говорила, что видит «особые» знаки на стене дома Либуши и на груди у Гильша. Не рассказала она и об истории Либуши.

Олег, чтобы удобнее было слушать Ольгу и чтобы та не спотыкалась о камни и ветки, предложил ей руку. Ольга, немного покраснела, но от руки не отказалась. Крепко взявшись за руки, они быстрее пошли по сумеречному лесу, иногда оглядываясь на воркующих голубков Юлю и Сергея.

***

Баба Либуша с посохом в руках стояла у порога дома, с тревогой вглядываясь в сумрачный лес. Наконец, на опушке появились четверо подростков.

– Скорее в дом! – крикнула она ребятам, и те побежали к дому.

Либуша обняла каждого. Ольге, взяв за плечи и внимательно всматриваясь ей в глаза, сказала:

– Да, ты особенная… Я не ошиблась.

– Да ладно, бабушка, какая я особенная? Видели бы вы, как я тормозила, покуда Юлька с больной рукой, но зато здоровыми зубами вгрызалась в дэдлишей!

Подумав о чем-то с секунду, оглянувшись на подругу, Ольга спросила:

– Юленька, а где твоя повязка на руку?

– Ой, потеряла! – удивленно посмотрела на свою руку. – А у меня ничего не болит! Вообще!

Юля стала быстро сгибать, разгибать руку.

– Баба Либуша! Вы волшебница! Ничего! – она отвернулась от ребят, задрала футболку: – И от царапин и следа не осталось! Чудеса!

– Все, все, быстро в дом! Идите, умывайтесь. Банька растоплена. Потом – праздничный ужин с черничными и брусничными пирогами.

– Ура! – радостно закричали подростки, как дети, расталкивая друг друга, ввалились в дом.

– А вы? – спросила Ольга, выглянув из окна домика.

– Я защиту поставлю. Дэдлиши, обиженные, быстро приближаются. Иди, Оленька, иди.

Вскоре ребята, чистые, веселые, расселись вокруг стола, уставленного всевозможными яствами: дымилась вареная молодая картошечка, посыпанная укропчиком, блестели соленые белые грибочки. Огурчики, помидорчики, моченые яблочки. Зажаренная большая рыба в центре стола притягивала взгляд.

Ребята набросились на еду, как стая голодных волков.

– Я ничего вкуснее не ел! Никогда! Нигде! Теперь я понимаю, что такое настоящий вкус помидоров, огурцов и молока! – радовался сытый Олег.

– Угу, – только и смог промычать Сергей. Он завалился на лавку: – Я объелся. Чувствую себя как удав, проглотивший слона.

Девочки помогли бабе Либуше убрать посуду со стола, помыли ее в большой кадке и накрыли снова стол, чтобы попить чай с обещанными пирогами.

– А до пирогов это так, разминка была? – вздохнул Олег.

– А мне, хоть и некуда, но я все равно буду есть. Знаю – больше так нигде не накормят, – запихивая в рот большой кусок пирога, уговаривал себя Сергей.

После ужина ребята немного поболтали, делясь воспоминаниями о прошедшем дне, рассказали бабе Либуше о своих впечатлениях от дэдлишей и, наконец, сытые, довольные, завалились спать.

Ольга опять проснулась от того, что Либуша трясла ее:

– Оленька, Оленька, проснись, милая.

– Что, что опять случилось? Дэдлиши? Ящеры? – испуганно подскочила она.

– Нет, милая, никого нет. Ребята в порядке, – успокоила баба Либуша Ольгу. – Послушай меня, дорогая. Это очень серьезно. То, что ты сейчас узнаешь, самое важное в твоей жизни. Пойдем на крыльцо.

Ольга, кутаясь в одеяло, зевая, вышла на крыльцо. Только-только начинало светать.

Они сели на ступеньки перед входом. Либуша дала Ольге чашку с горячим, немного горьким травяным напитком.

– Надо все выпить. Это укрепит твои силы, – сказала Либуша, видя, что Ольгу передернуло от первого глотка. Ольга поморщилась, но маленькими глотками, осторожно, продолжила пить отвар.

– Оленька, мое время пришло. Я тебе говорила, что видела знак. Скоро я перейду свой мост через ущелье. Оттуда возврата для меня нет. Я не успела передать своих знаний – нет у меня детей. Мы – хранители тайны. Нас по миру немного. С трудом, но нам удается противостоять ИМ. Ты – моя преемница…

– Какая я преемница, баба Либуша? Я обыкновенная, почти московская девчонка. Я и в чудеса никогда не верила. Да и сейчас сомневаюсь, уж не сон ли все это? Нет, – покачала головой Ольга, – я не согласна! Я за магическими книгами сидеть не буду, волшебной палочкой колдовать не научусь. Читать чужие мысли, перемещаться в пространстве? Нет, пожалуйста!

– Поздно, деточка… Все уже решено… Не мной и не тобой… – тихо и обреченно, смотря куда-то вдаль, ответила Либуша.

– Я не хочу! Гарри Поттер и Василиса Премудрая вперемешку! Бред! Не хочу и не буду! Простите, дорогая бабушка, но я – пас! – Ольга решительно встала, чтобы уйти, но пошатнулась и как-то вся обмякла: – Ой, что это со мной? Голова кружится…

Либуша подхватила Ольгу, положила ее у порога, ласково погладила по голове и сказала:

– Сейчас ты умрешь…

– Зачем, баба Либуша, зачем вы отравили меня? – У Ольги на глазах выступили слезы, она держала бабушку за руку, но постепенно силы покидали ее, и рука безвольно повисла вниз.

– Ты умрешь, чтобы вновь родиться. Чтобы мне передать тебе все наши знания, знания хранителей, потребовалось бы несколько лет усиленного обучения… Времени нет… Сегодня мне нужно уходить… Но знания можно передать, если ты умрешь и встретишься там с источником нашей тайны… Ты должна выжить, для того чтобы постепенно открывать в себе тайну и узнать свое предназначение… Скоро, скоро, Оленька, твоя душа покинет тело и ты полетишь… – вглядываясь в потухающий взгляд Ольги, прошептала Либуша, – но ты должна вернуться! Новая, сильная! Ты забудешь все, что с тобой сейчас произошло, ты забудешь о нашем разговоре. Путь свой ты найдешь сама, обязательно найдешь… Но я всегда буду рядом… Прощай, Оленька!

Ольга в последний раз с мольбой посмотрела в глаза плачущей Либуши и умерла.

Она увидела себя со стороны. Вот тело ее лежит на пороге белого домика, и рыдающая Либуша гладит ее по голове, целует ее руки.

«Ага, можно посмотреть, что делают ребята. Неужели дрыхнут, когда рядом с ними происходит такая драма: отравление их подруги! Надо же! Как все интересно! А с высоты птичьего полета видно все по-другому. Интересно, а что сейчас в лагере? – только Ольга подумала о лагере, как тут же очутилась в нем. – А где все? Никого нет! Ах, да! Вчера всех должны были вывезти. Боже! Мои родители! Они сойдут с ума, узнав от дяди Жени, что меня нет среди ребят. Интересно, что же скажут «ящеры» о моем исчезновении? Бедные родители!»

Ольге очень захотелось повидать маму и папу, и она тут же переместилась в пространстве и оказалась в своей московской квартире.

«Ух ты! Здорово! Никакие тебе самолеты не нужны! Подумала, и ты на месте!» Тут она заметила, что, несмотря на то, что в квартире есть и мама, и папа, и Марь Санна, стоит какая-то гробовая тишина. Мама сидит на диване, мертвенно бледная, смотрит в одну точку на стене и не моргает. Марь Санна словно летает над землей, так тихо она перемещается по кухне. Папа сидит в кабинете, сжимает трубку телефона и курит.

– Пап, ты же бросил курить лет десять назад! – воскликнула Ольга, но папа почему-то ее не услышал.

Вдруг в тишину ворвался телефонный звонок.

– Да! Да! Жень, я слышу тебя! – кричал папа в трубку телефона. – Да, понял! Все, сейчас вылетаю! Собери лучших своих ребят, я тоже возьму своих. Приступим к поиску немедленно!

Петр Андреевич бросил телефон на стол:

– Найду этих уродов – под землю закопаю вместе с их проклятым братством. Повелся, как тщеславный дурак!

Ольга вернулась в гостиную к маме. Ей хотелось что-нибудь ей сказать, насмешить, лишь бы мама не сидела так, лучше бы она плакала или ругала Марь Санну.

В комнату вошел папа:

– Люсенька, я сейчас вылетаю. Милая, все будет хорошо, я обещаю…

– Она умерла, – одними губами серого цвета произнесла Людмила Юрьевна.

– Люда! Что ты говоришь! Побойся Бога! – закричал отец.

– Она умерла и сейчас смотрит на нас. Она здесь…

Марь Санна, стоявшая у двери, зажала рот руками, чтобы не закричать, а потом стала быстро-быстро и часто креститься: «Свят, свят, свят».

Папа подошел к маме, сел рядом. Крепко обнял ее за плечи и тихо сказал: