По мере поглощения пищи настроение у Ольги становилось все лучше и лучше. Она думала о встрече с Олегом: надо зайти в туалет, переодеться в новую одежду и немного накраситься. Она почти и забыла, каким странным образом оказалась в Лондоне. Любимый всеми русскими город, свободный, энергичный и увлекающий своей силой, заставил Ольгу забыть обо всем. Сытая и счастливая, она смотрела сквозь окно на идущих по улице людей, улыбалась, как Чеширский Кот, и мечтала, как хорошо гулять с Олегом по этим улицам, держаться за руки и болтать всякую чушь. Но тут проезжавший мимо двухэтажный автобус, вернее, его изображение, заставило Ольгу очнуться. И даже повергло в шок. На автобусе была изображена пара, парень и девушка. Они стояли спиной к публике, и лица парня не было видно. Он держал девушку ниже талии, почти на попе, а девушка оглядывалась на зрителей, подмигивала, держа указательный палец у рта, мол, тише, никому не говори. Надпись под фото гласила: “WELL! Your father won't find you here” ( Замечательно! здесь отец тебя не найдет). Ольга сразу узнала девушку – это была та, что осталась с Альбертом, та, в зеленом платье! И ее же Ольга видела, когда медитировала с Надией!

– Боже! Это же я! – воскликнула она по-русски.

Несколько человек обернулось на нее, и одна девушка, посмотрев на Ольгу и на автобус, ойкнула:

– Ой! Это и вправду ты? Мамочки мои родные! Ты на рекламе Ада! Ой! Ну и круто!

Девушка повернулась к сидящему около нее парню и быстро начала объяснять:

– Фарид! Эта девушка на рекламе Ада! Представляешь! Я так мечтаю туда попасть, но туда просто так, с улицы не придешь, а у меня, представляешь, при таких знакомых никто не хочет быть поручителем… – и она капризно надула пухлые прокачанные губки.

Потом хитро оглянулась на Ольгу, подхватила свой Биркин и, ничего не объясняя своему спутнику, ринулась к столику, где сидела Ольга, шлепнулась напротив изумленной девушки, откинула назад светлые волосы, протянула Ольге руку, звякнув множеством золотых браслетов:

– Кира! А тебя как зовут?

– Оля… – еле слышно произнесла девушка, схватив стакан с водой, она жадно выпила его и повторила: – Оля.

– Оленька, а ты здесь живешь или так, на учебе? – набросилась пиранья Кира.

– Я? – изумленно переспросила Ольга.

В глазах ее появились такие страх и отчаяние, что Кира почувствовала себя неуютно, хотя, по всей видимости, эту девушку мало чем можно было смутить.

– Я? Я не знаю… нет, я здесь к друзьям приехала.

– А это ты на рекламе? – наступала Кира.

– Я… не знаю, нет, вроде я…

– Ой, я так и знала! А ты и Альберта знаешь? Да?

– Альберта? Какого Альберта?

– Ну, Альберта! Хозяина АДА! – Кира явно начинала терять терпение, объясняя этой малявке такие очевидные вещи.

– Ада? Почему Ада? Там же написано WELL?

– Ну что ты, девочка! Это же так написано! А все знают, что это АД, да, как его клуб в Москве!

– Да. Я была там! – вспомнила Ольга.

– Ты в московском «АДУ» бываешь? – завизжала Кира. – Ну ты даешь! По тебе и не скажешь. Так ты Альберта знаешь? Или Серого?

– Я знаю Альберта, Серого и… Альбину! И я здесь из-за них! – наконец вышла из ступора Ольга, быстро бросила на стол деньги, схватила телефон, зарядку и сумку с вещами и выскочила на улицу. Пока она ловила такси, чтобы доехать до аэропорта, еще несколько автобусов с ее изображениями проехали мимо. Ольга сфотографировала одно и, пока ехала встречать Олега, рассматривала фото на телефоне и размышляла.

Самолет Олега приземлился вовремя. Всматриваясь в лица людей, выходящих из зала прилета, Ольга поймала себя на мысли, что та радость, которую она испытывала от ожидания встречи с Олегом, сменилась на растерянность и даже страх.

«Что же я ему скажу? Как мне объяснить ему свою телепортацию и эту странную рекламу с моим фото на автобусе? Врать я не хочу…»

Но, когда Ольга, наконец, увидела Олега, такого родного и надежного, она просто подлетела к нему, бросилась на шею и разревелась.

Они молча ехали в такси, и Олег только держал Ольгу за руку и иногда украдкой бросал на нее обеспокоенный взгляд. А Ольга, наоборот, успокоилась, прижавшись к парню. Когда они подъехали к красивым белым домам, стоявшим стеной на тихой ухоженной улице, Ольга осознала, что Олег не задал ни одного вопроса о том, где она остановилась, что здесь делает.

Он молча взял ее сумку, открыл тяжелую дверь из темного дуба и прошел в красивые апартаменты. Навстречу им выскочила бойкая женщина в переднике, чем-то похожая на Марь Санну, и, вытирая на ходу руки о белоснежное полотенце, с улыбкой на лице приветствовала ребят.

– О, мистер Олег! Добро пожаловать! Как добрались? – она мельком взглянула на Ольгу, сохраняя невозмутимость и приветливость. – Боюсь, что я была невнимательна, когда Вы говорили, что будете с друзьями, но я мигом исправлю свою оплошность и постелю девушке в гостевой комнате.

Ольга смутилась и попыталась сказать, что она ненадолго и у нее есть номер в гостинице. Но Олег опередил ее:

– Спасибо, Рози, познакомься, это Ольга – моя одноклассница и подруга. Ольга, это Рози – хранительница нашего лондонского очага.

Обменявшись дежурными любезностями и краткими новостями о родителях Олега, Рози быстро убежала готовить комнату для Ольги. Девушка была немного смущена случившимся и не знала, как себя вести, но Олег так естественно и непринужденно себя вел, показывая дом, рассказывая о каких-то незначительных и забавных вещах, что Ольга, наконец, почувствовала себя спокойно и расслабленно. Они прошли на кухню и обрадовались еще теплому пудингу с мясом и яйцами, салату, только что приготовленными заботливой Рози. Они сели на кухне, продолжая болтать о пустяках, вспоминая смешные случаи из школы, но, когда Рози ушла, вдруг настала напряженная пауза, и говорить вдруг стало не о чем. Нет, конечно же, тема была, но Ольга все никак не решалась начать. Когда они закончили ужинать, вместе убрали со стола посуду, Олег заварил чай в большие чашки:

– Пойдем, попьем чай во дворе, – пригласил он.

Они вышли в небольшой, типично английский сад, где стоял уютный шезлонг. Олег пригласил Ольгу сесть, заботливо укрыл ее пледом, дал чашку с чаем. И сам сел рядом. Ольга чувствовала напряжение во всем теле, голова невыносимо заболела, ей хотелось вскочить и бежать, не оглядываясь, изо всех сил. От этого уютного и теплого дома, из любимого города, от Олега, но истина была в том, что она хотела бежать от себя.

Они сидели под лондонским небом, темным и звездным, таким оно бывает только за городом. И молча пили чай…

– И? – нарушил молчание Олег.

– Что? – с деланной непринужденностью слишком бодро и громко спросила Ольга.

– Когда начнешь говорить?

Ольга опустила голову вниз, сильнее закуталась в плед, и, когда, наконец, заговорила, голос ее был тихий и дрожал:

– Я боюсь…

– Чего, кого? – спокойно и тихо спросил Олег.

– Всего и всех, нет, конечно, не всех… Но я боюсь тени, Альберта и себя, вернее, ту, что похожа на меня, я боюсь тех, кого вижу только я, и я… боюсь за папу…

Она заплакала и прижалась к Олегу. Олег обнял Ольгу и погладил по голове, как маленького ребенка, потом отстранил ее от себя, посмотрел в глаза и сказал:

– Я пойду, сделаю еще чаю нам, а когда приду, ты спокойно, последовательно расскажешь мне все. Подробно, ничего не скрывая. Хорошо? Без слез и эмоций, просто начнешь рассказывать.

– А с чего начать? – уже вдогонку уходящему на кухню Олегу спросила Ольга.

– С чего? – Олег развернулся на месте, подумал немного и сказал: – Ну, начни с медведя.

– Медведя? Какого медведя? – удивилась Ольга.

– Медведя, которого я хотел подарить тебе после Нового года, а ты убежала, потом заболела и после этого избегала меня…

Ольга почувствовала, что краснеет, но, когда Олег вернулся, она начала свой рассказ с того злополучного дня.

Сколько она говорила, Ольга не заметила. Когда она дошла до последних событий, до того момента, при каких обстоятельствах оказалась в Лондоне, о разговоре в кафе с Кирой, о фото на автобусе, был уже рассвет.

– Это все, – устало проговорила Ольга.

– Ну что, – Олег встал, потянулся, и бодрым голосом приказал: – Давай топай в свою комнату, заваливайся спать! Завтра все решим.

Ольга, обомлев, посмотрела на Олега. Она ожидала других эмоций на свой рассказ, можно подумать, что она рассказала, как съездила на лыжах в горы, а не все эти ужасные сумасшедшие и страшные вещи! Она даже обиделась на него! Но, гордо подняв голову, прошла в приготовленную для нее комнату, и, когда увидела расстеленную уютную постель, упала в нее и моментально заснула.

***

Ольга резко открыла глаза и почувствовала панику. Ее опять окружала кромешная тьма, в которой незримые тени и сущности зловеще кружили вокруг нее. Ольга закрыла лицо руками, судорожно стараясь вспомнить, где она, но перед глазами всплывали только обрывки воспоминаний: она дома, и мерзкая тварь бьется в окно; она в больнице у отца, и он вдруг говорит чужим голосом; она в морге, и мертвец хватает ее за руку. Ей казалось сейчас, что она находится в абсолютной пустоте, нет земли, нет никого, есть просто бесконечная пустота, наполненная страхами, ужасом, неизвестностью и одиночеством.

Ольга осознала, что ей необходимо вырваться из этой пустоты, ее мозг судорожно искал спасение, малейшую зацепку, что вытащит ее из вакуума сознания, и она закричала. Сначала ее крик был похож на стон, слабый стон больного или смертельно напуганного и подавленного человека, но чем громче она старалась кричать, чем глубже становился ее крик, тем яснее становились ее воспоминания.

– ААААААЛЕГ! – вдруг вырвалось из девушки, страх и одиночество вмиг лопнули, как мыльный пузырь. И за миг до того, как Олег ворвался в комнату Ольги и включил свет, она все вспомнила.

– Оля, милая, что случилось? – парень бросился к Ольге и обнял ее.

Ольга улыбнулась, уткнувшись в плечо друга, почувствовав покой и защиту в его объятиях.

– Прости, Олег, просто ужасный сон, и, когда проснулась в полной темноте, не сразу поняла, где я.

– Да, в комнате очень плотные шторы, и, конечно же, ты не помнишь, где включается свет. Да и проспала ты, дорогая, до сумерек. Уже восьмой час вечера.

– Восьмой час! – воскликнула Ольга, но на самом деле она улыбнулась про себя тому новому и прекрасному чувству, когда по телу разлилось тепло от слова «дорогая».

Олег подошел к окну и отодвинул тяжелые портьеры. Опускались сумерки, которые походили на рассвет, когда Ольга ушла спать.

– И что мы будем делать? – спросила Ольга.

Она вдруг поймала себя на мысли, что испытывает некоторое смущение, словно вчера произошло что-то такое, к чему она не совсем была готова, или словно она сказала или сделала то, что тщательно скрывала от других.

«Ах да! Я же рассказала вчера Олегу ВСЕ-ВСЕ! Боже, как же мне стыдно! Что он обо мне думает? Наверное, решил, что я шизофреничка, и поэтому разговаривает со мной так ласково, как с буйными сумасшедшими».

– Олег, – смущенно начала Ольга, – я… я вчера тебе разного понарассказывала, ты, наверное, решил, что я сумасшедшая, но…

Но Олег не дал ей закончить. Он взял Ольгино лицо в ладони, приподнял его и посмотрел в ее глаза серьезно и нежно:

– Я знаю, все, что ты рассказала, – это правда. Она странная, страшная, трудно объяснимая, но это правда! Мне жаль, что ты раньше не доверилась мне, но сейчас это не важно. Помни, я с тобой, я все понимаю, а что не понимаю, просто доверяю тебе.

Ольга смотрела в глаза Олегу и еле сдерживала слезы:

– Спасибо, Олег, прости меня, что я втянула тебя в эту историю, но…

Олег отдернул руки от лица Ольги и с отчаянием воскликнул:

– Почему ты говоришь, что «втянула»? Неужели ты не понимаешь, что с самого начала в этой истории, как ты называешь, мы вместе?! Все, что происходит с тобой, касается и меня, но ты всегда ускользаешь, не хочешь признать очевидного, что это наша история, и все, что происходит с тобой, касается и меня, все, что происходит со мной, – это часть тебя!

Ольга села на кровать. Она вдруг почувствовала себя уставшей, опустошенной и одинокой.