–Благодарю! Передайте своему руководству, я очень доволен, – сухо бросил он и снова посмотрел в бинокль. Губы тронула улыбка, когда взгляд пробежался по девчонке, будто лаская ее. Она над чем-то весело смеялась. Девушки из ее компании что- то кричали и пили. Много пили, надо сказать.

Макияж у Ани был ярким, но не вызывающим: сочные губы казались еще больше из-за красной помады и манили своей чувственностью. Платье, а точнее клочок леопардового атласа подчеркнул и длинные, стройные ноги, и тонкую талию, и аккуратную грудь. Маркус почувствовал, как у него кровь закипела. А потом его глаза разве что на лоб не полезли, если не сказать больше. К столику подошел какой-то худой блондинистый сопляк и по-свойски обнял его принцессу, шепча ей что-то на ушко, отчего та смущенно заулыбалась.

Это еще что за херня такая? – тут же начал заводиться Маркус.

Откуда этот щенок там нарисовался? Конечно, этот мальчишка был ему – не соперник. Но какого хрена она улыбается так, будто он – самый лучший на свете?

Когда Маркус снова посмотрел в сторону столика, тот был пуст. Взгляд метнулся в толпу танцующих и его затопило бешенство.

Аня плавно двигалась в такт музыки без присущего ей стеснения и робости, губа была сексуально прикушена, волосы разметались, а платье при каждом движении грозило обнажить все прелести своей хозяйки.

Маркуса вновь окатило жаркой волной, но желание было вытеснено ревностью. Самой натуральной, яростной ревностью, сносящей на своем пути все остатки разума, когда белобрысый ублюдок пристроился сзади, и его руки скользнули по столь желанному Маркусом телу девушки. Он аж подскочил, чувствуя, что если еще раз посмотрит в ту сторону, то просто спустится и отделает этого щенка так, что мама родная не узнает. И сучке этой тоже достанется. Маркус отвел на мгновение глаза, чтобы прийти в себя, но не выдержал и снова посмотрел. Такого взрыва бешенства и ярости он не чувствовал никогда. Вид целующейся парочки просто взорвал ему мозг.

– Маленькая шлюшка! – выплюнул он, соскакивая с дивана, но тут же с презрительным смехом себя одернул, вернулся на место, подзывая охрану и вручая бинокль.

– Вон, видишь того блондина? – спросил, высокомерно кивая в сторону парня, продолжающего обнимать девушку. – Чтоб его здесь не было через минуту!

В ответ только кивок.

– А девку рядом с ним в отдельный кабинет. Скажешь мне, как закончишь, – Маркус понимал, что несет его куда –то не туда, но ревность, словно яд, отравляла разум.

Он с удовлетворением наблюдал, как парня провожают к выходу, а Аня что- то на повышенных тонах пытается объяснить его охране, не понимая, что это бесполезная трата времени. Прав тот, у кого больше прав, а точнее, возможностей!

Дальше он уже не смотрел, все и так было ясно. Кивок охранника, и Маркус направился в отдельную комнату, предназначенную для утех богатеньких, как он ублюдков.

Аня со страхом и волнением озиралась пьяными глазами. Но когда увидела его, вдруг захохотала. Маркус смотрел на нее с легким недоумением. А она все смеялась и смеялась. – Что прикажете, господин? – просмеявшись, наконец, выплюнула она с отвращением на лице. – Может, мне станцевать для вас, а может спеть? Или вы хотите, чтобы я стишок вам рассказала?

Ему стало даже неловко.

– Прекрати! – поморщился он, хотя знал, что она права.

– Как скажете, – невозмутимо пожала она плечами, продолжая издеваться.

– Эни, прекрати, прошу, – смягчился он. – Я просто хочу поговорить.

– Да ты что? А мне кажется, нам лучше выпить.

Маркус был сбит с толку ее дерзким настроем, но решил не давить на нее.

– Хорошо. Что будешь?

– С тобой? Только водку! – усмехнулась она. Ему это не понравилось, но он сделал заказ. Не так он, конечно, себе это представлял. Ему просто нужно было с ней поговорить, она же ведет себя так, будто он снял ее на ночь. Черте что!

Когда принесли их заказ, Анна без слов налила себе полную рюмку и одним махом опрокинула в рот, после чего начала кашлять и лихорадочно дышать. Он с усмешкой наблюдал за этим цирком, гадая, насколько далеко она зайдет в своих попытках быть плохой девочкой, но хватило его ненадолго. Было что-то болезненное в том, как она методично напивалась.

– Эни, детка, давай завязывай, – прошептал он, протягивая к ней руку. Но, она отшатнулась от него, как от прокаженного и вскочила с дивана.

– Я хочу танцевать, – наигранно весело сказала она, неуверенными шагами продвигаясь к выходу.

Он тяжело вздохнул, опуская лицо в ладони, потом пошел следом за ней на танцпол, где она уже раскованно танцевала, привлекая внимание мужчин. Заметив его, посмотрела ему в глаза, облизнула губы и продолжила свой танец, словно только для него. Кровь забурлила в венах, каждый изгиб ее тела вызывал дрожь и желание. Он вдохнул умопомрачительный аромат ее тела и понял, что сходит с ума. Его руки едва касались тонкой талии, а сердце уже бешено стучало. Блики прожекторов играли на ее влажной коже, Маркус же слетал с катушек, касаясь костяшками пальцев ее острых позвонков.

– Хочу тебя, малышка, – шептал он, проводя губами по ее шее, чувствуя, как она дрожит. Их тела тесно прижались к друг другу, и он уже не мог остановиться: гладил ее податливое тело, целовал шею, лицо, слизывал с него соленую влагу, не понимая, от чего она такая соленая. Но мысль ускользнула, когда он впился в ее искусанные, алые губы. Алкоголь, мята, запах помады. Его язык медленно скользнул ей в рот. Он не торопился, смаковал ее, делая поцелуй глубже. Аня постанывала, посасывая его язык. Джинсы стали тесны от возбуждения. Еще чуть–чуть и Маркус готов был заняться с ней сексом прямо в клубе.

– Что ты делаешь, глупышка? – хрипло прошептал он, пытаясь хоть немного остыть.

– Хочу положить конец этому фарсу! – грубо бросила она в ответ, но полные слез глаза выдавали ее боль. – Пойду попью.

Она ушла, он же ошарашенно замер, ни черта не понимая. Бл*дь, да что же с ней так сложно – то? Все-таки надо было извиниться. Ясно же, что она обиженна.

Когда он вошел в кабинет, девушка лежала на диване с закрытыми глазами. Лицо было заплаканным, и Маркус почувствовал укол вины.

Но, черт возьми, разве мог он тогда предположить, что ей будет так больно? Что она воспримет все так близко к сердцу?

Все- таки она такой еще ребенок! Невинный, чистый, безумно манящий. Как не надрывалась его совесть, обличая в том, что он тянет свои грязные ручищи к этой светлой девчушке, ему было плевать. Однако он решил не спешить с интимной стороной дела. Не готова она еще, а ему осточертели ее истерики.

– Вставай, я отвезу тебя, – выдавил он из себя, не в силах больше выносить это напряжение. Аня послушно встала, выпила по дороге еще одну рюмку, а потом губы растянулись в наигранной улыбке.

– Я хочу к тебе, – шепнула она ему на ухо. Его бросило в жар, но Маркус тут же охладил свой пыл.

– Ты пьяна, – оборвал он.

– Главное, чтобы ты был трезв, – усмехнулась она нагло.

Он поморщился, не узнавая в этой девушке Аню. Ту веселую девчонку, которая поразила его до глубины души. Не нравилось она ему такая, бесила до невозможности.

Когда они вышли, она чуть не упала и, он подхватил ее на руки. Охрана хотела помочь ему, но Маркус отмахнулся. На выходе стояли журналисты, раздались щелчки фотоаппаратов, что означало – утром на малышку начнется охота. Он решил отвезти ее к себе, чтобы хоть как-то подготовить к встрече с прессой. Их рассказы не должны отличаться.

Пока они дошли до машины, девушка уснула. Он сел на заднее сидение, уложив ее к себе на колени. Всю дорогу Маркус, не отрываясь, смотрел на нее, и внутри все замирало от необъяснимой нежности. Все-таки он поступил с ней по-свински, она такого не заслужила.

Приехали они довольно быстро, он отнес ее в спальню и аккуратно положил на кровать, боясь разбудить, после пошел в гостиную, чтобы немного остыть. Ему жутко хотелось лечь рядом и продолжать просто смотреть, но его пугали эти странные порывы. Ни одна женщина не вызывала в его душе такой раздрай.

Он довольно долго просидел, глядя в одну точку и потягивая коньяк. Сколько он не обдумывал ситуацию, ответа не было. Да и честно, не хотелось заморачиваться, пусть все идет своим чередом. Кто знает, что будет завтра? Сегодня он хочет ее, а завтра – другую, стоит ли выносить себе мозг?

Допив коньяк, Маркус отправился в душ. Позже, с полотенцем на бедрах, он тихонько лег рядом с ней. Она спала голая. Платье небрежно валялось около кровати. Прислонившись холодным после душа телом к ее разгоряченной коже, он мучительно вздохнул. Возможно ли так желать женщину?

А потом все произошло так быстро, что он и сам не понял.

Аня повернулась, ее дыхание опалило его холодную кожу, голубые глаза встретились с черными, и весь мир, будто замер. В эту минуту не было ни боли, ни обиды, ни гордости, только мужчина и женщина, изнывающие от желания.

Откинув одеяло, Маркус привлек ее к себе, чувствуя, как она дрожит всем телом. Проведя тыльной стороной ладони по ее щеке, другой рукой зарылся в ее роскошные волосы и мягко потянул вниз, открывая себе доступ к шее, по которой тут же провел языком, заставляя Аню дрожать еще сильнее. Оторвавшись от шеи, он нежно поцеловал ее в губы. Постепенно поцелуй становился чувственней, глубже. Маркус целовал ее лицо, каждую черточку, как и мечтал все эти два месяца. Руки ласкали гладкую, атласную кожу тела. Его губы спускались все ниже, она гладила его спину, целовала плечи, возбуждая его все сильней и сильней. Язык медленно скользил от ямки между ключицами к груди, осторожно касаясь губами напряженного соска, обводя его языком, вбирая в рот и посасывая. А пальцы между тем скользнули по бедрам, пока не коснулись кружевных трусиков. Аня попыталась отстраниться, но он не позволил.

– Не стесняйся, малышка, ты такая красивая. Я безумно хочу тебя, – прошептал он хрипло.

Она расслабилась, а он начал ласкать ее через трусики, которые вскоре совсем промокли от желания. Аня, словно змея извиваясь под ним, пытаясь заглушить стоны. А когда он отодвинул кружево, и пальцем скользнул в нее, она перестала сдерживаться. Маркус с ума сходил от ее протяжных, тихих стонов. Они были невероятно эротичными и возбуждали до критической точки. Он лизал, покусывал, ласкал ее тело со всей нежностью, на которую был способен, применяя многочисленный опыт, забывая о себе. Впившись в ее губы, он присоединил второй палец, растягивая ее, глотая ее крики наслаждения. Он и сам готов был кончить, чувствуя пальцами, какая она влажная и тугая, представляя, какие его ждут ощущения, когда он будет в ней.

– Пожалуйста! – взмолилась она, когда он подвел ее к самому краю. И он дал ей то, о чем она просила: последние проникновение и ее мышцы сжались. Крик наслаждения, от которого его бросило в дрожь.

Вдох выдох, дыхание восстанавливалось, сердцебиение тоже, только неудовлетворенное желание ощутимо давало о себе знать. Ничего, он потерпит.

Тишина была оглушающей. Аня отвернулась. Маркус не знал, что сказать. А потом увидел, как подрагивают ее плечи. Он тяжело вздохнул.

– Эни, прошу тебя, не плачь. Ну, прости меня, малышка, прости!

– Зачем это все? – повернулась она к нему. Он понял, что она спросила не о том, что было минутой ранее, а о его приезде. Он не знал ответа.

– Что ты хотела доказать сегодня? – задал он интересующий вопрос, пытаясь уйти от ответа.

– Ничего! Просто зачем оттягивать финал?! – ответила она с усмешкой. – Ты все равно возьмешь все, что тебе нужно, а я не хочу этих игр. Не хочу больше разочаровываться, не хочу реветь в подушку, пытаясь понять, что сделала не так.

– Прости меня, Эни, я не думал тогда, что все так получится. Дай мне шанс. Я обещаю, тебе будет хорошо, у тебя будет все, что захочешь. Просто, дай мне шанс! – тихо сказал он, прижимая ее к своей груди, чувствуя ее слезы на коже. Ему было больно видеть ее такой.