***

Увы, коварство милорда Рагара я недооценила. После того, как сформировались команды, он вывел всех на улицу и достал знакомый конверт – тот самый, за который я получила половинку звезды.

Конверт был вскрыл прямо при нас, затем из него извлекли некий лист и тут же размножили его при помощи магии. Я второй раз столкнулась с «клонированием» и испытала неоднозначные чувства. А ещё подумала о том, что магия в этом мире вообще-то не редкость, и она, вероятно, есть у всех стоящих здесь мужчин.

Магия есть, однако за минувшие два дня использовал её только Рагар. Почем так?

– У вас пять часов на прохождение маршрута, – рявкнул тем временем директор, и копии плавно полетели в сторону наших старших. – Кто не успеет, будет драить казарму. Всем всё понятно?

– Так точно! – басисто грянула толпа.

И лишь один кадет отличился, добавив в конце «сэр».

Этим кем-то… да, это была я. Кажется, ничего особенного, только Рагар недобро сощурился и гаркнул:

– Хватит, Нежный! Лесть не поможет!

Я не поняла, но уточнять не стала. Рядом с каждой группой возникло мерцающее серебристое свечение овальной формы, а директор Высшей Военной школы добавил торжественно, с ноткой издёвки:

– Полигон ждёт вас!

Шаг в свечение, и мы очутились в утреннем сыром лесу.

Причём других групп, кроме нашей, поблизости не обнаружилось, что означало – у каждой команды своя точка выхода на полигоне. Зато карты были одинаковыми и конечная цель маршрута одна.

Едва переместились, я сразу ощутила ту пропасть, что лежала между мною и желавшими поступить в школу парнями. Кадеты сразу, мгновенно, устроили совещание, определили примерный квадрат нашего нахождения и вычислили направление, в котором необходимо двигаться.

– Всё. Вперёд! – скомандовал Йерс.

И мы пошли. Вернее, побежали, причём меня, как слабое звено, запихнули в середину строя. Я даже не заметила, как оказалась втянутой в процесс перемещения по пересечённой местности, и процесс этот оказался на удивление неплох.

Я втянулась в ритм, поймала дыхание, и собственно всё – как говорится, run, Forest. Вот я и бежала, а солнце поднималось всё выше. Роса высыхала, птицы начинали петь всё смелее, в мире воцарялся день.

Смущало лишь одно – чувство этакого скрытого одиночества. Словно, переместившись сюда, я утратила нечто важное. Некую особенную связь.

О том, что это за связь, я догадалась во время привала. Я оглядела поляну, где мы упали, и поняла, что янтарного дракона (или всё-таки «ветра»?) тут нет и даже быть не может. Это был необоснованный, сюрреалистичный вывод, но я просто знала. Сразу стало жутко – кто же прикроет, если что?

Второй стрессовый момент привала – со мною начали как бы знакомиться. Все держались так, будто я обязана знать и имена, и их самих. Я сначала удивилась, а потом подумала, что всё логично, ведь аристократия – довольно узкая прослойка общества, и все должны быть если не знакомы, то хотя бы наслышаны.

Парни действительно знали об Эстасе больше, чем я.

Так я удостоилась вопроса:

– Кстати, а чего ты всё-таки вылез?

Круглые глаза в помощь, и именно их я изобразила.

– Просто говорят, ты затворник, – пояснил другой парень. Его все называли Вайсом. – За последние десять лет ты ни разу не покидал родовое поместье. Так чего пришёл на отбор?

Ага, теперь понятнее.

Пришлось подобраться и начать сочинять. Мол, сидеть-то я сидел, но как любой уважающий себя мужчина хочу приобщиться к благородному делу служения Родине. Подвигов тоже хочется. А ещё девушек, бросающих букеты к моим ногам, и вообще.

Слушая эти откровения, парни смотрели скептически. В их глазах, мужчиной, достойным девичьего внимания, я точно не была.

Но в целом всё шло хорошо! Мы бежали по лесу, находили контрольные точки, двигались к цели размеренно и бодро. Я по-настоящему втянулась и даже перестала переживать об отсутствии здесь «ветра». Я была частью команды! Один за всех, и все за одного.

Лафа закончилась после третьего и самого большого привала. Мы перекусили и всей толпой уставились на карту. Стоило взглянуть на все эти клетки, на красный крест в центре леса, и что-то мне разонравилось. Сначала на интуитивном уровне, а когда Йерс объявил конец привала, пришла уже осязаемая мысль.

– Подождите, – выдохнула я.

Парни насторожились. Сильнее других напрягся старший, но я в любом случае хотела обратиться сначала к нему:

– Можно тебя на пару слов?

Йерс подумал и мотнул головой.

– Говори при всех.

Глава 8

Ну я и сказала.

Сказала о том, что как-то это всё странно. Манекен, у которого был конверт, являлся условным трупом. Возможно, смерть была естественной, но как-то не верится. А если его всё же убили, то кто?

– Разумеется, враги, – бахнул гориллоподобный Юрвест.

– А враги стали бы оставлять стратегически-важный пакет? – грустно вздохнула я.

Парни сначала вскинулись, а потом дружно приуныли. Логика была проста – если гонца убили враги, то у него, либо другой конверт, с неправильной картой, либо враги содержимое конверта каким-то образом всё же просмотрели.

– Конверт был запечатан, – буркнул Юрвест.

– Но, может, существуют способы заглянуть в бумаги? – уточнила я.

Мне не ответили, но судя по лицам, способы действительно существовали.

Снова повисло молчание – недоброе, тягостное.

– Но милорд Рагар сказал идти по карте! – наконец возмутился Юрвест.

– А в прошлый раз он велел просто бежать кросс, – ядовито парировал Йерс.

Пауза, и все уставились на меня.

– Что предлагаешь, Нежный? – спросил Йерс.

Я поморщилась, и просить не называть Нежным, не стала. Уже понятно, что прозвище прилипло.

– Не знаю. Может немного изменим маршрут? Обойдём последние контрольные точки и попробуем подобраться к цели незамеченными?

– Тогда мы потеряем скорость, – буркнул Вайс.

– Мы точно не будем первыми, – добавил Юрвест.

Но решение в группе принимал Йерс, и его ответ…

– Я подумаю!

Всё, мы побежали дальше, и тут моё тело всё же подвело. Силы закончились, я бесконечно спотыкалась, и в итоге старшему пришлось тормознуть группу:

– Эйз, Нежный на тебе.

Лицо Эйза надо было видеть. Я понимала, что помощь необходима, но, глядя на эту кислющую мину, попробовала заартачиться. Попросила бросить меня здесь.

– Потеря бойца – штраф команде, – возразил на это Йерс. А потом добавил: – Мы знали, что тебя придётся нести. Расслабься.

Увы, расслабиться так и не получилось. И дело не только в унизительном болтании на плече бритоголового верзилы – просто Йерс всё-таки последовал моему совету сменить маршрут, и начался ад.

Пока мы ориентировались на контрольные точки, разбросанные по всему полигону, мы шли по тропинкам. А сойдя с маршрута, углубились в дебри, потеряли и скорость, и ритм, и всё, что только можно потерять.

Но самое неприятное – парни начали терять ещё и терпение, и я приготовилась перебраться с плеча Эйза на какое-нибудь дерево и отстреливаться шишками. Разум шептал, что такой метод против мордоворотов неэффективен, но… а что ещё?

Когда добрались до центрального квадрата, у меня уши пылали от невысказанных, посылаемых в мой адрес проклятий. Затем меня спустили на землю, и наш старший скомандовал, указывая вверх:

– Ползём!

И мы поползли… Это был холм. Высокий, заросший приятной растительностью. Уже на вершине, при разглядывании лысой макушки холма сквозь кусты, стало понятно, что мы поступили правильно. Просто там стояло знамя, и… сидела засада из куда более амбалистых ребят, нежели те, что окружали меня сейчас.

Я предположила, что это старшекурсники.

– У них магия, – прошептал Йерс, кивая на два ящика с некими снарядами. Короче, птенцов тут всё-таки берегут, все драки в игровой форме.

– Используем эффект неожиданности, – радостно оскалился Вайс. – Нападём, отберём снаряды…

Отличный план, вот только…

– Давайте сделаем это после того, как к цели выйдет ещё один отряд? Когда эти, – я кивнула на «врагов», – устанут в драке и не будут так сосредоточены?

На меня посмотрели все – ну, насколько это было возможно, учитывая наше положение и позы. Причём взгляды были неодобрительными!

– Нежный, а ты часом не баба? – внезапно бухнул Юрвест.

Я захлопала глазами, а кровь в венах похолодела.

– Просто методы у тебя бабьи, – пояснил парень. – Подленькие.

Новый сумасшедший кульбит перепуганного сердца, и я разозлилась. Мои методы подлые? А как надо-то? Тупо переть напролом?

– Ну, знаешь! – рявкнула я. Правда рявкнула всё-таки шёпотом.

– Спокойнее, – вмешался Йерс. – Сейчас разберёмся. – Он приподнялся на локтях, вглядываясь в просветы между ветками. – Кстати, вам не кажется, что там действительно кто-то идёт? Неужели Брим?

Рагар

Всё-таки есть в этом что-то приятное. Сидишь, любуешься лазурным небом, а рядом то и дело открывается портал, выбрасывая перепачканных в краске – то есть условно убитых – птенцов.

Взъерошенных, грязных, злых и без трофея! А всё почему? Потому что военная наука – это не только поигрывание мускулами, как некоторым кажется. В армии тоже нужно использовать соображалку. Собственно, на это и направлены первые испытания отбора – объяснить малькам, что мозг крайне нужное вещество.

Помочь им перейти от стадии икринки к стадии рыбы.

Понять, что приказы командования нужно выполнять неукоснительно! Но с умом.

И ещё один момент – воспитательный. Сбить спесь с тех, кто считает себя лучше других. С тех, кто готов побороться за лидерство даже с командиром.

На данный момент самым заносчивым (хоть и скрывающим это!) был Брим, и как же я порадовался, наблюдая позорное возвращение его команды.

– Живые есть? – спросил я, клацнув зубами.

– Никак нет, – отозвался Брим, выпрямляясь. Потом подумал и добавил: – Сэр.

Я… аж улыбку потерял.

Напоминание о Нежном было очень некстати. Старинное обращение (ведь «сэр» – это производная от «сэр-тинз-тэ», что в переводе означает «идеальный воин») было приятным, но всё же неуместным. Слишком уж грубая лесть.

К тому же из уст Нежного это звучало как-то иначе, а тут…

Впрочем, не важно.

– Плохо, Брим, – констатировал я, и махнул рукой, веля группе отойти в сторону. Туда, где уже стояли три другие команды. Такие же побитые – любо-дорого посмотреть.

Глядя на подвергнутых воспитательной работе кадетов, я почти забыл про то неоднозначное сновидение. Присланные братьями карточки тоже подзабылись, а настроение стремительно взбиралось вверх.

Всё было отлично! Но потом снова вспыхнул овал портала, и я заулыбался, готовый к новой порции позитива, но радость почти сразу испарилась.

– Так, не понял, – я нахмурился. – Это вообще что?

На площадку перед казармой вышел Йерс – чистенький и довольный донельзя. За ним начали появляться остальные. Кадет Вайс держал знамя, только это был не единственный трофей.

– Не понял, – повторил я.

Даже поднялся с камня, на котором сидел, и приблизился к группе.

– Пленные! – Йерс широко оскалился. – Захватили на всякий случай, вдруг пригодятся для допроса?

Трое из шести выставленных в центральной точке старшекурсников, были условно ранены, причём исключительно в ноги.

– Вдруг? – я иронично заломил бровь.

– Прошу прощения! – воскликнул Йерс. – Не вдруг! Наверняка!

Я кивнул. С одной стороны, такой исход тренировки радовал, а с другой, я испытывал необъяснимо неприятные чувства. Словно меня обманули. Обвели вокруг пальца самым подлым образом. Нарочно и злонамеренно поломали план игры.

И я не хотел акцентировать внимание, но всё же спросил:

– Какова роль кадета Нежного в этой операции?

Сам кадет, кстати, был совершенно невредим и, словно чувствуя мой гнев, прятался за спинами товарищей.

Йерс сказал уклончиво:

– Значительная.

Я шумно втянул воздух. Хорошо.