– Ваша секретарша Светочка, позвонила к нему на работу и своим нежным голоском поинтересовалась, где ее знакомый, и очень расстроилась, когда узнала, что Юрочка сейчас на Кипре в служебной командировке. Здесь на нем зарегистрированы три квартиры и два коттеджа. Я задействовал однокашников-юристов из Росреестра… Узнал без официального запроса. Короче, на его супругу тоже осуществлялась покупка недвижимости – домик в Сочи. Что-то мне подсказывает, что и на Кипре, где он работает много лет, Дедов обзавелся виллой с красивым видом на море. Вопрос, откуда деньги?

– Вопрос риторический, – Карпенко пригладил седые волосы, зачесанные назад. – Надо действовать, Олег Константинович. Хорошо бы разузнать аккуратно про эти домики. Кто там живет, если хозяин сейчас в служебной командировке на Кипре? Он там с семьей?

– Разведаю. А что, думаете, не его избушки?

– Во всяком случае, не все. Чего мне тебе объяснять! – Карпенко покосился на телефон, который издавал пронзительные трели уже несколько секунд, и вздохнул. Но трубку не поднял. – Подключи кого-нибудь понадежнее из оперов. Или сам, на цыпочках.

– Цыц, цыпленок, цыган на цыпочках, – пробормотал Ермилов. – А если в Сочи смотаться? А?

– Думаю, лучше на Кипр, – без тени иронии сказал Карпенко. – Любопытно поговорить с тамошним посольским офицером безопасности.

– Несомненно. Только станет ли он со мной разговаривать? Если и удастся поехать, только по туристической путевке. Все это неофициально…

– Это уж моя забота. Главное, заполучить еще какие-то дополнительные данные об этом Дедове, чтобы принять окончательное принципиальное решение. Хотя то, что он обладает таким количеством недвижимости, находясь на государственной службе, уже повод для возбуждения дела. А если еще выяснится, что жена не работает, не владеет прибыльным бизнесом, то сам понимаешь, чем это пахнет.

– До семи лет по 285-й, учитывая, что он на государевой службе, – охотно подсказал Ермилов.

Олег знал, что у Карпенко удивительное чутье на дела, которые удается довести до суда. Много раз убеждался в этом. Поэтому не стал откладывать в долгий ящик свое законспирированное расследование.

Выйдя из кабинета шефа, Ермилов набрал номер на мобильном, который помнил наизусть, и бодро заговорил:

– Слава, здорово! Есть тема. Надо бы пересечься. Ты на колесах? Подберешь меня у прокуратуры?.. Минут через сорок? Есть! Жду.

До приезда Вячеслава Богданова Ермилов успел выпить чаю со Светочкой, секретаршей шефа, и собрал массу сплетен о сотрудниках Генпрокуратуры. Олег никогда не пренебрегал получением любой информации, пусть даже самой нелепой. Он неоднократно убеждался, что каждое лыко в строку.

Ермилов вышел, привычно продемонстрировав удостоверение милиционеру на выходе из прокуратуры, и сел в подъехавшую серую «Тойоту». Пожал руку здоровяку, едва умещавшемуся за рулем, и засмеялся:

– Очередной конфискат? – Он похлопал по приборной панели. – Ты каждый раз на новой тачке.

– Это всего-то третья, – смущенно забасил Слава. – И вообще, я за нее платил, не полную сумму, конечно. Но так это же конфискат. А ты чего меня дернул? У нас сегодня еще запланирована реализация вечером. Собровец закупает оружие, будем брать с поличным торговца, – он взглянул на часы, перевернувшиеся на внутреннюю поверхность запястья.

– Нужна твоя помощь. Ты же в областном УБОПе. Тема как раз для тебя… – Олег взглянул на него с грустью. – А ты чего-то постарел, дружище. Как старый пес, седой на висках.

– Ну, ты тоже не молодеешь. Зато бабы меня любят, и седина в этом деле не помеха, – Богданов подмигнул озорным голубым глазом. – Чего за тайны мадридского двора, выкладывай…

– Надо наведаться в адрес, вернее, в несколько, по области и очень осторожно разведать, кто там живет, кто бывает. Но не беспокоить хозяев никоим образом.

– Кто в теремочке живет? – схохмил Вячеслав. – Не смотри так грозно. Сделаю все в лучшем виде. Когда я тебя подводил?

Глядя на него, Ермилов каждый раз невольно вспоминал Славку другим. Как он, окровавленный, с животным рыком, тащил на себе тогда еще подполковника Ермилова под обстрелом от подорванного на фугасе бэтра, к развалинам ближайшей пятиэтажки, чтобы укрыться от пуль. Тяжело раненый Богданов еще отстреливался из «калашникова», пока не потерял сознание.

Олег отделался, как он считал, легко, – контузией и простреленной ногой. А вот Славка в госпитале провалялся почти полгода, а после этого перевелся из СОБРа на оперативную работу. Они дружили с тех пор, с начала 1996 года.

То дело, из-за которого пришлось ехать в Чечню, вел не Ермилов, он просто работал в составе следственной группы. Большинство из этой группы отправляться в воюющий Грозный под разными благовидными предлогами отказались. Ермилов как всегда оказался впереди, на коне и с шашкой наголо. Он любил шутить, что так происходит с ним всегда из-за медлительности – когда из строя вызывают добровольцев, все делают шаг назад вместо того, чтобы шагнуть вперед, а он, замешкавшись, оказывается впереди строя «смельчаков».

Уголовное дело тогда было возбуждено по фактам крупных хищений государственных денег членами правительства Доку Завгаева. Причем сам Завгаев являлся инициатором разбирательства, поскольку заподозрил мэра Грозного в хищениях (вероятно, что-то не поделили). А затем дело передали из прокуратуры Чечни в Генпрокуратуру. Вот и поехал Ермилов в Грозный, где изымал документы в министерстве финансов и мэрии Грозного. Около пятидесяти пяти миллиардов рублей уплыли за рубеж.

Люське он не сообщил, куда едет в командировку. В итоге она все узнала, когда его военно-транспортным самолетом Ил-76 доставили из Минвод. Там, в Минеральных водах, он оказался в первые дни после ранения.

Людмила примчалась в госпиталь имени Вишневского, ворвалась в палату, увидела синеватое после контузии лицо Олега, его ногу, нашпигованную железками аппарата Илизарова, и плюхнулась на пол без сознания, распластавшись на белом халате, соскользнувшим с ее плеч. Она была такая тихая и милая, когда лежала на полу. Но когда соседи по палате ее подняли, а медсестра сунула ей нашатырь под нос, Людмила начала так вопить, что сбежался на происшествие, наверное, весь госпиталь…

Богданов, в 96-м замкомандира подмосковного СОБРа, обеспечивал охрану следователя. Возил его по разбомбленному городу и сетовал, что подполковник Ермилов приехал не в самое удачное для юридических прогулок время. Словно в воду глядел…

– Как быстро тебе это надо? – напомнил о себе Вячеслав. Он сидел облокотившись о руль.

– Чем быстрее, тем лучше. Вообще, давно мы с тобой не виделись. Жаль, что ты спешишь. Может, сходим на теннис в выходные?

– Мне хватает физической нагрузки на службе, – вздохнул Богданов и лукаво покосился на друга: – Ты мог бы с теннисом теперь так не усердствовать. Это уже не модно. Лучше дзюдо…

– Ты же знаешь, я теннисом с юности занимаюсь, – чуть обиженно заметил Ермилов.

– Да шучу я! Чего ты? А в принципе, встретиться можно. Пивка попить… Мы вчера ребят туда проводили, настроение, знаешь ли, хреновое. – Он скривил тонкие губы. – По три месяца командировки в Чечне. Подрывы один за одним. Парень у них погиб недавно. 5 июля. С Первомайского погибших не было, а теперь… – Вячеслав махнул рукой. – А главное, сволочи, что делают, подрывают фугасы под техникой, когда бойцы внутри, как в консервной банке. А как только поступает общий приказ нашим войскам ездить на броне, тут же духи фугасы на обочинах ставят, чтобы осколками… А кстати, что там с делом, по поводу которого ты в Грозный мотался?

– Его Николай вел. Я только на подхвате был. В 97-м предъявили обвинение мошенникам. Но денежки-то, пятьдесят пять миллиардов, тю-тю. Ездили следователи на Кипр, но счета практически пустые. А из других стран, куда делали запросы, ни ответа ни привета.

– А по новому делу мне надо знать какие-то детали?

– Самое главное, чтобы никто не начал дергаться раньше времени. Мы еще по нему не возбудились. Так что сам понимаешь… Там могут быть, даже наверняка есть камеры наружного наблюдения. Не попади в кадр.

* * *

Через три дня Вячеслав отзвонился:

– Олег, сможешь приехать на Витебскую? Я сегодня дежурю, отлучиться не могу. Тут и поговорим.

– Есть о чем? – заинтересовался Ермилов.

– Тебе понравится, – довольным голосом подтвердил друг.

Олег воспользовался служебной машиной – не хотелось тащиться по жаре. Доехали по Можайке с ветерком, еще не настал час пик, когда все ринутся на дачи. Красное кирпичное здание начала века выходило на довольно тихую улицу.

– О, магазинчик продуктовый, – обрадовался водитель Миша. – Олег Константинович, можно я забегу? А то жена дырку в голове сделает посредством острого языка. Он ведь у нее как сверло…

– Валяй, – благожелательно разрешил Ермилов. У него холодело под ложечкой, а это верный признак того, что его ожидают интересные новости.

Он прошел через КПП, предъявив удостоверение, поднялся на пятый этаж.

Вячеслав подготовился – разложил на столе фотографии. Увидев входящего полковника, не здороваясь, указал на них широким жестом:

– Специально для тебя распечатал. Оцени! – Он широко улыбался.

– Ничего себе! – оживился Ермилов и тоже заулыбался, так что появилась ямочка на правой щеке. – Как тебе это удалось?! Блин! Это же замминистра финансов. А это тоже какая-то до боли знакомая физиономия. Не вспомню, кто же… Так, теперь подробности. – Он сгреб фото, собрал их в стопку и звонко пристукнул ими по столу. Затем переместился на диванчик у дальней стены кабинета и расположился там, закинув руки на спинку.

– Учитывая твою просьбу шифроваться, много узнать не удалось. Один дом находится на берегу Истры в таком навороченном закрытом поселке, что попасть туда, не вызвав подозрений, вообще нереально. Если только с реки водолазов запускать. Так-то можно попробовать…

– Не увлекайся. Ближе к делу, – строго попросил Ермилов.

– Второй домик, где я сфоткал замминистра, был доступнее. Я осмотрелся на местности, поговорил с соседкой, представившись потенциальным дачником, жаждущим снять фазенду на август. Она сказала, что тут дорого снимать. Я начал выпендриваться, дескать, денег у меня куры не клюют, мол, могу купить тут любой дом или пару. Вот хоть, например, этот, и показал на интересующий меня объект. Она рассмеялась и говорит: тут такой влиятельный человек живет, что нечего мне и соваться. Не по Сеньке шапка. Короче, он там жил с самого начала. Более того, жена замминистра активно участвовала в строительстве дома. Приезжала, следила за проведением работ. Ты ведь это хотел узнать?

Ермилов задумчиво кивнул.

– Там офигительный дизайн на участке. Бассейн, фонтаны, парная, купель на улице. Соседка продемонстрировала мне участок через забор. Даже в дом свой завела, со второго этажа разрешила посмотреть. Хвасталась так, словно это ее имущество. Думаю, этого замминистра тоже можно за бока брать.

– Своевременно или позже, – Олег снова принялся рассматривать фотографии. – А гости? Много людей туда приезжает?

– Практически никого. Только родственники и то редко. Живут уединенно. Летом. И не все время. Соседка мне напела, что женушка замминистра любит путешествовать по миру.

– А что по поводу этой фотографии? – Ермилов вглядывался в лицо пожилого человека, сфотографированного сбоку.

– Это Граевский Иван Лукич. Пенсионер. Дом тоже будь здоров, хотя сразу не подумаешь, что богатый.

– Престарелый родственник?

– Погоди, – поднял ладони в успокаивающем жесте Вячеслав и продолжил: – Снаружи дом простовато выглядит. Но потом я глянул – камеры, охрана за забором в маленьком домике и участок необъятный, несколько гектаров – лес, сосны. Знаешь, – он сел рядом, закинул руки за голову, вытянул длинные ноги, – я бы сам не отказался в такой избушке пожить. Вот отчего ни у тебя, ни у меня такого нет?