Остался не открытым ещё один сундучок, вернее, шкатулка размером тридцать на тридцать.

В ней оказался дневник самой Аграфены и письмо. Написано на русском. Шкатулку с содержимым решила изучить позже, в спальне, в спокойной обстановке, без свидетелей, так сказать.

По итогу чердак оказался довольно просторным помещением с окном от пола до крыши. Возле окна стояли два кожаных кресла и столик.

Оставив драгоценности и монеты здесь же, домовые с помощью магии все остальные сундуки перенесли ко мне в комнату. Книги и травы – в кабинет. Шкатулку с дневником и письмом несла сама.

После осмотра содержимого чердака была в лёгком ступоре. Я снова себя почувствовала, как в сказке.

Хотелось скорее прочитать дневник и перемерить наряды с обувью. Я хоть и не являюсь ярой шопоголичкой и шмотницей, но то, что я нашла, было прекрасным.

* * *

Уже поздно вечером сидели мы нашей маленькой, уютной компанией за большим столом и чаёвничали. То есть я пила чай из самовара с Любашиными пирожками, а домовые сидели на спинках стульев и пили тёплое молоко. Кот Кеша, снова объевшись, дремал у меня на коленках.

– Трофим, скажи-ка мне, дорогой, а за садом тебе следить и сохранять в хорошем виде можно будет тоже после того, как я там все выполю? – двор меня всё также приводил в уныние. Такой роскошный дом и такой отвратительный, заросший сад с разрушенным забором! Я из-за этих зарослей так толком и не обследовала территорию, а хотелось взглянуть на заднюю часть дома. А за домом, кажется, начинался лес.

– Хозяюшка, я жешь токмо по дому за порядком слежу. А сад твой леший может в хороший вид привести-то. Надоть попросить его, ведьме-то он поможет.

– Леший? А как позвать его? Вы с ним знакомы?

Трофим скривил губы.

– По честности, хозяюшка, противный он и сварливый, но коли Аграфена просила его о чём, всегда помогал. Леший домовых не жалует. А позвать его можно вот так: подойдёшь к любому деревцу и постучишь по нему, скажешь: "Леший, Леший, выйди ко мне, ведьме, говорить буду!" Ну, и он должён прийти к тебе. Ему гостинцев дать можно, тогда не такой противный будет. Коли верно помню я, сладкое очень любит.

– Э, хорошо. А выглядит он? Как вы, или по-другому? – решила сразу уточнить, а то вдруг он огромный и волосатый дядька Йети?

– Леший маленький совсем, он как комок шерсти. Но может принять-то любую форму, даже животным каким или растением. Всё-таки лесной хозяин-то.

– Завтра утром к нему обращусь, а то поздно уже, вдруг спит чело… э-э… леший. И сладостей ему дадим.

* * *

Практически ночь, а спать не хочется. Что ж, примеркой нарядов займусь тоже завтра, а сейчас настала очередь почитать.

Залезла в кровать, затащила с собой кота, устроившись поудобнее, погладила корочку дневника. Тетрадь была большой и толстой. Кожаный переплёт истёрся, кое-где поцарапан и измазан чернилами.

Открыла дневник, страницы пожелтели от времени, были хрустящими и пахли травами.

Сердце колотилось, как сумасшедшее. Сейчас узнаю то, что, может быть, не знал никто, кроме самой Аграфены, ведьмы и Хозяйки Золотого Сечения, и просто женщины, чья судьба и жизнь были неизвестны нашей семье. Вздохнув, открыла первую страницу. Начала читать.

Часть третья. Первое магическое дело и семейные тайны.

* * *

Всю ночь не сомкнула глаз, прочитала целиком дневник и письмо. Дневник увлёк меня так, что, дочитав последние строки, я удивилась, увидев в окне лучи встающего солнца. Не заметила, как пробежало время, и заканчивается ночь. Закрыв дневник, тут же почувствовала, как навалились усталость и сонливость. Кешка спал в ногах и тихонько посапывал. Что ж, посплю хоть несколько часов, а о том, что узнала, подумаю, как проснусь.

Снилось мне, что пожилая женщина с лёгкой улыбкой на губах сидела рядом и гладила меня по волосам. Она говорила, что всё у меня получится. Что всё будет хорошо.

* * *

Разбудил меня жуткий шум. Кто-то остервенело таранил входную дверь.

Проспала, наверное, всего часа два, и оттого была жутко злой и сердитой. Ну точно, настоящая ведьма! Кто-то у меня сейчас получит!

Быстро натянув на себя джинсы и футболку с принтом в виде улыбающегося черепа, стянув волосы в пучок и не став смотреться в зеркало, чтоб совсем не озвереть, быстро пошла вниз.

В гостиной, возле лестницы, стоял домовой Трофим и тревожно заламывал свои руки.

– Трофим, что случилось? Кто это к нам решил прийти ни свет, ни заря? – получилось больше рычание, чем нормальный вопрос.

– Хозяюшка, портал заработал. Гости иномирные-то к Вам пожаловали, а уж с добром ли, али со злом, не ведаю, – в голосе тревога и страх.

Действительно, шум исходил от двери под лестницей. Я подошла к ней. Как она была с одной замочной скважиной, без ручки, так и осталась.

Бум, бум, бум!!! Снова кто-то загрохотал по двери с другой стороны.

Если бы я вчера не прочитала письмо, в котором Аграфена давала чёткие инструкции, как встречать гостей и заклинание понимания языков, я была бы сейчас в панике и полнейшем непонимании.

– Так! Трофим, мне срочно нужно в кабинет, сторожи дверь, я быстро!

И пулей взлетела на второй этаж искать то самое зелье, которое нужно выпить, и над которым необходимо прочесть заклятие.

Какая же Аграфена молодец, она заранее приготовила нужные зелья на все случаи жизни и сделала заготовки для новых, пока я не научусь всему.

То, что мне было нужно, стояло на рабочем столе в красном бутыльке с жёлтой ленточкой. Именно его и описала в письме моя родственница.

Откупорила тугую пробку, в нос ударил отвратительный запах помоев и блевотины. Фу-у-у! И мне эту гадость нужно выпить? А вдруг оно уже испортилось, или это не оно? Мои терзания потревожил снова тот же грохот, только уже более сильный.

– Ладно, была не была! Помоги мне, Господи, – ещё и перекрестилась для надёжности. – Всё, что я сейчас говорю, Исполняется сразу, мгновенно, велю!

Любую речь, слова и письмена понимаю я, и понимают меня,
Речь моя четка, быстра и ясна. Так сбудься же ты раз и навсегда!

Зажав нос, влила в себя противную жидкость, по консистенции похожую на жидкий кисель. На вкус так же, как и на запах. Кое-как справилась с тошнотой и позывами рвоты, но тут у меня резко закружилась голова. В глазах засверкали звёздочки, и резкая боль пронзила сознание.

Я схватилась за голову и рухнула на пол на колени.

– Мммм… Мамочка, как больно, – и тут всё прошло. Мгновенно.

Вытерев набежавшие слёзы, решила тут же проверить эффект. Блин, дорогая Аграфена, нужно было написать про симптомы, которые сопровождают этот «прекрасный» напиток!

Взяла первую попавшуюся книгу со стола, именно здесь лежали книги с неизвестным мне языком.

И я прочла… Действительно прочла, что написано. «Яды и противоядия». Какая интересная книжечка! Но это всё потом. Грохот снизу уже не прекращался ни на секунду.

Голова снова заболела, а это уже с недосыпа и нервного напряжения. Кажется, сейчас где-то будет труп, и точно не мой. Взяла с собой ещё одно зелье на случай опасных визитёров, по описанию из письма Аграфены, которое, если бросить в ноги недругу, отправит его обратно туда, откуда пришёл.

Трофим в гостиной был уже не один, рядом с ним в такой же тревоге стояла Любаша. Кешка нервно восседал на буфете, дыбил шерсть и шипел. О, как! Впервые вижу своего котейку в таком состоянии. Кто же это там такой чудесный?

– Так, ребята! Всем спокуха! У меня на случай опасности есть чудесное средство, которое избавит нас от любого муда… ээ… гада! – наверное, больше я успокаивала всё-таки себя. Сейчас я впервые в жизни увижу настоящего иномирянина или иномирянку. Дорогая Аграфена, пусть это будут хорошие гости, Аминь!

Зажав во вспотевшей ладошке пузырек, пошла навстречу новым открытиям.

Подойдя близко к двери, которая уже тряслась, и казалось, что она сейчас развалится на щепки, открыла рот, чтоб спросить, кого там притащило ко мне в дом, как вдруг я заговорила стихами, и совсем не то, что собиралась:

Я для Вас двери рспахну,
И если с добротой ко мне придёте —
Помогу забыть печаль и грусть, и боль потери.
В моём лице вы помощь и друга лучшего найдёте.
А если захотите вдруг обидеть,
Зло и горе принести,
То знайте, я хоть не умею мстить и ненавидеть,
Но Зло не пропущу за порог моих дверей!

Дверь открылась. Оттуда пролился яркий белый свет, отчего у меня сразу заболели и заслезились глаза.

И тут дверь снова закрылась с хорошим таким хлопком. Звук такой, когда вы лопаете воздушный шарик, я аж подпрыгнула и ойкнула от неожиданности.

Я с ужасом и с нетерпением ослепшими от яркого света глазами готова была углядеть того, кто явился, но никого не увидела. Проморгавшись, уставилась на дверь и пустое помещение как баран на новые ворота.

– А где? – указала рукой на дверь. Никого нет.

– Какая глупая ведьма! Глаза разверни свои! Где твоё гостеприимство? Мне пришлось ждать тебя целую вечность! Ждать! Мне! Да меня засмеют все жители мирозданья, что какая-то дерзкая ведьма заставила ждать Великого Грэхэна Смертоносного! Ты должна мне поклоны бить, смертная! Такая честь выпала, что тебя соизволил посетить Сам Великий Грэхэн Смертоносный! – высоким звонким голоском в негодовании эпически толкало речь маленькое, размером со швейную иголку, насекомовидное! Малюсенький человечек со стрекозиными крылышками, которые оставляли золотистый след. Одет он был во что-то зелёненькое. Лица его не разглядела, так как он был крошечным, а в руке держал зубочистку!

И тут я просто неприлично, совсем неженственно заржала, громко, со всхлипами, слезами и хватанием за живот.

Вот чёрт! К такому я была не готова. Ждала кого-то похожего на человека или чудище какое, но не это недоразумение!

Просмеявшись до икоты, я увидела, в каком недоумении и злобе меня рассматривает это маленькое чудо-юдо. Домовые в ужасе жестами и шёпотом пытаются что-то, какую-то мысль донести до моего воспалённого мозга.

– Ик! Любаша, принеси мне… Ик! Водички, пожалуйста.

– Да как ты-шшшпосссшшшмелассшшмеятьссся-аа надо мной!!! – зашипел в ярости этот стрекозёл.

Он наворачивал круги вокруг моего лица, как самая надоедливая муха!

Попив водички и затушив икоту, я поманила пальцем Трофима.

– Любаша, милая, присмотри за гостем. Трофим, отойдём на минуточку. Прошу меня извинить, – это уже гостю.

Отойдя на расстояние, достаточное, чтобы не опасаться прослушивания, я задала шёпотом вопрос:

– Трофим, это кто?

– Елизавета, он – фейри! – со страшной интонацией тоже шёпотом ответил домовой, впервые назвав меня по имени. – Это самый сильный магический народ! Сильнее их никого не встречал! Он может щелчком пальца уничтожить этот дом, нас, тебя и весь мир! Они очень ужо обидчивые и злопамятные! Их боятся все, и никто не хочет иметь с ними никаких дел-то, даже сама Аграфена никогда с ними не связывалась! Ох! Что же будёт-то? Лизонька! Мы в беде! От них не спрятаться! Найдут везде! – Трофим схватился за голову, в глазах страх и ужас, руки тряслись.

И тут мне тоже стало страшно. Очень.

Боже! Какая я дура! Со всем этим волшебством забыла, что это – реальность, что есть ответственность! Это не сказка и не постановка. Совсем потеряла бдительность, что за беспечность, чёрт возьми, Елизавета Михайловна?! Ты же юрист, где твой профессионализм, этика, в конце-то концов?

Надавав мысленно себе пощёчин и встряхнувшись, я взглянула на пузырёк и гадкая мыслишка появилась, может, ну его, кинуть в фейри, чтоб исчез, откуда взялся? Но Трофим же сказал, что найдёт где угодно и ещё сильнее обозлится. Так, надо наводить мосты и исправлять ситуацию, причём, срочно, а то он совсем какой-то уж дёрганный, этот фейри.

Вернувшись к гостю, я сделала поклон в пояс и двинула речь.