Мне даны были строгие инструкции в общении с хозяином дома. Точнее – в том, чтобы никак с ним не пересекаться. Валерия явно не хотела, чтобы он меня узнал, опасаясь… чего? Повторения той ночи? Иных причин я найти не могла. Говорить с Родионовым и просить его вернуть мне дочь, я бы ни за что не стала. Муж и жена явно были заодно, и бесполезно было взывать к их жалости. У таких людей, способных купить за деньги всех и вся, наверно и сердца-то не было вовсе.

Когда Родионов вышел, я крепко прижала к себе дочку. Было так хорошо снова чувствовать в своих объятиях ее крохотную фигурку и ощущать тепло родного тела. На глазах выступили слезы от воспоминания о том, как мою девочку забирали.

Я понимала, что должна отдать ее добровольно, иначе будет только хуже. Но когда на пороге квартиры появился неизвестный мужчина и протянул к Снежане руки, поняла, что скорее умру, чем позволю ее у меня отнять. Инстинктивно прижав дочь к себе, я мотала головой на все просьбы отдать ребенка. И тогда он вырвал мою девочку силой, а мне кинул записку с подробными инструкциями о том, что мне дальше делать.

Я помнила, как без сил рухнула в старое кресло и невидящим взглядом уставилась в белоснежный лист бумаги. Слезы текли из глаз сами по себе, падая на безразличные к моему горю строчки.

Прочитать инструкцию я смогла лишь когда глаза стали болезненно-сухими. В указаниях четко говорилось : сделать все, чтобы Родионов меня не узнал. Изменить внешность и имя. И ждать звонка.

Ждать… вот что было самым страшным для меня сейчас. Ждать и бояться, что эта женщина вдруг передумает и решит, что я ей вовсе не нужна. И тогда я рисковала больше никогда не увидеть свою дочь.

Меня затрясло от облегчения, когда звонок все же раздался и мне было велено срочно подъехать по указанному адресу.

Собиралась я быстро. Не раздумывая, взялась за ножницы и решительно, одним махом, отрезала свои длинные волосы. Надела очки и самую бесформенную одежду, что смогла только найти. На моей исхудавшей после родов фигуре она болталась, как тряпки на пугале. Впрочем, и без всех этих ухищрений я не думала, что Родионов меня вспомнит. Было очевидно, что я в его жизни прошла лишь безликим эпизодом.

Но жалеть об этом я все равно не могла. Потому что иначе у меня не было бы моей девочки. Я дала жизнь чудесному маленькому человечку, ради которой была готова на все.

Даже быть с ней рядом простой няней. Даже смириться с тем, что она никогда не назовет меня мамой.

Сглотнув вставшие в горле слезы, я уложила свою малышку обратно в корзину. Родионов обещал купить для нее все необходимое завтра. Это казалось странным – ведь они с женой должны были уже подготовиться к появлению ребенка в доме. Впрочем, все это было не моего ума дело. Главное, что я снова была рядом со своей дочерью.

За окном неторопливо падал снег. Снежана, словно успокоенная этой картиной, уснула. Я прилегла с ней рядом и не заметила, как меня тоже сморил сон.

Ожидавшее нас поутру пробуждение было не из приятных.

– Где это отродье?! – кричал незнакомый женский голос совсем рядом. Следом резко распахнулась дверь нашей комнаты, ударившись ручкой о стену.

Я испуганно подскочила на кровати и ничего не понимающим взглядом уставилась на женщину средних лет, влетевшую в комнату с видом налогового инспектора, устроившего внезапный обвал.

– Это что еще за пугало?! – завопила женщина, тыкая в меня пальцем.

Да уж, так меня еще не называли.

– Меня зовут Лали, я… – начала было, но меня бесцеремонно прервали :

– Да мне плевать, как вас там зовут! Это – отродье Родионова?!

Теперь уже ее наманикюренный палец тыкал в Снежану. Дочь мгновенно расплакалась от поднятого незнакомой женщиной шума. Та в итоге разозлилась еще больше :

– Чего она орет?! Заткните ее немедленно!

Я взяла дочь на руки и стала укачивать. На автомате ответила :

– Она не любит громких звуков.

Поняв свою оплошность, быстро добавила :

– Я так думаю….

– А вот я не люблю, когда мою дочь оскорбляют! – снова заорала женщина.

Снежана заплакала еще громче. Я стояла, прижав к себе ребенка и пыталась успокоить дочь, но ничего не получалось. В результате всего этого шума распахнулась дверь одной из соседних спален и на пороге комнаты появились Родионов с женой.

– Что тут происходит? – хмуро поинтересовался Илья, и я быстро отвернулась к окну, когда он скользнул по мне взглядом.

– Это ты мне объясни! – напустилась на него женщина. – Я доверила тебе свою дочь! А ты скачешь по всяким шлюхам и оплодотворяешь их!

Шлюха. Да, в глазах общественности я таковой и являлась. И никому было не объяснить, что такое со мной было первый раз. И, наверно, последний.

– Мама, прошу тебя! – вступила в разговор Валерия. – Я же сказала тебе, что все ему простила!

Значит, передо мной была теща Родионова собственной персоной. Пожалуй, об этом я могла бы и догадаться. Яблочко от яблони….

– Няня… как вас зовут? – обратился ко мне сам Илья.

– Лали, – откликнулась коротко. Можно было спокойно называть ему свое настоящее имя, ведь он знал меня под совсем иным. Если вообще его помнил.

– Лали, возьмите ребенка и идите вниз. Попросите моего водителя отвезти вас в магазин и купите там ребенку все, что нужно, – распорядился Родионов кратко.

Мне не нужно было повторять дважды. Быстро метнувшись к двери, я хотела как можно скорее покинуть комнату, где разыгрывалась эта семейная драма, но теща Ильи явно не собиралась уступать так быстро.

Ее пальцы молниеносно вцепились в край одеяла, когда я пыталась протиснуться мимо нее, а глаза злобно уставились на Снежану. Мне стало жутко. Эта женщина явно ненавидела мою ни в чем неповинную дочь.

– Ни грамма на тебя не похожа! – постановила теща Родионова с выражением отвращения на лице. – Так почему ты спонсируешь эту ублюдочную?!

Я до боли сжала губы, чтобы не ответить ей на эти оскорбления так резко, как мне того хотелось, но как позволить себе не могла. Вместо этого тихо сказала :

– Отпустите, пожалуйста, одеяло. Вы нервируете ребенка.

– Чтоооо?! – буквально взревела женщина. – Да как ты смеешь мне указывать?!

А в следующий миг она замахнулась, явно намереваясь ударить меня по лицу. Но Родионов быстро перехватил ее руку и скомандовал :

– Лали, идите!

И я мгновенно выскользнула из комнаты и торопливо сбежала по лестнице вниз.

Водитель, представившийся Николаем, довез меня до ближайшего детского магазина. Страшно стесняясь, я ходила по рядам со всякой всячиной, купить которую для дочери прежде могла разве что в мечтах. Впрочем, и сейчас я не позволила себе взять ничего лишнего. Недорогие коляска и кроватка, минимум одежды, памперсы и прочая мелочь. Если Родионов и его жена захотят купить Снежане что-то еще, наверняка сделают это сами.

Когда мы с дочерью вернулись домой, до нас уже с порога донеслись жуткие крики. Я с трудом опознала в этих искаженных злостью голосах Родионова и его жену. Не желая подслушивать, быстро пошла к лестнице, чтобы подняться в отведенную нам со Снежаной комнату. Но прежде, чем успела преодолеть хоть ступеньку, Валерия выскочила из кабинета. Ее взгляд пробежался по мне и она подскочила ближе с таким лицом, что я невольно отступила, боясь того, что она может сделать. В первую очередь – моей дочери.

Но Лера быстро взяла себя в руки и сказала:

– Собери свои вещи.

Я похолодела. Неужели она выгоняет меня? Господи, нужно было утром держать язык за зубами и ничего не говорить ее матери!

– Что ты стоишь? – снова обратилась ко мне жена Родионова. – Собери свои вещи и вещи ребенка.

Но прежде, чем я успела вообразить, что она возвращает мне дочь, та добавила :

– Вы переезжаете. Здесь слишком шумно и нервно, это не на пользу младенцу. Позови Колю, я скажу ему, чтобы отвез вас куда надо.

Спрашивать ничего я не стала. Просто развернулась и пошла обратно к машине, откуда водитель как раз выгружал наши покупки.

– Вас Валерия зовет, – сказала я коротко и поджала губы, чтобы не улыбнуться, когда увидела, как Коля в ответ выразительно закатил глаза.

А когда он ушел, я вздохнула с облегчением. Что бы ни было тому причиной, а я была только рада оказаться подальше от этого дома.

И от Родионова с его женой и тещей.

– Ну и зачем все это было нужно? – мрачно поинтересовался я, когда машина с Лали и Снежаной отбыла в неизвестном направлении. – Куда они?

– А тебе разве есть до этого дело? – на все еще повышенных тонах спросила Лера. – Я просила не устраивать скандалы рядом с ребенком!

Просила она! Какого хрена тогда позвала свою мать, рот которой сегодня был как помойка. О чем я и сказал жене, когда отправил Лали и девочку в магазин, чтобы они не слышали всего того дерьма, которое так и лилось в их сторону.

– Лер, тебе самой не смешно? – Я сложил руки на груди и устало посмотрел на жену. – Я обо всем, что происходит.

– Почему мне должно быть смешно? – вскинула она брови.

– Потому что такого дерьма в нашей жизни не было даже тогда, когда мы оба подумывали о разводе.

Упомянутое расставание подействовало на Леру чудесным образом. Она вдруг вся сникла и всхлипнула.

– Наверно, я все же не до конца тебя простила за измену. Но я буду очень пытаться сдержаться впредь.

Жена подошла ко мне и обняла, устроив голову на моей груди. Пришлось едва приобнять ее в ответ.

– А Лали и Снежана? – спросил я и почувствовал, как Лера напряглась. Впрочем, почти сразу расслабилась. – Впереди Новый год. Самым правильным будет вернуть их и отпраздновать вместе.

Жена мгновенно запрокинула голову и буквально вцепилась в мое лицо взглядом, в котором мелькнуло что-то вроде угрозы.

– Ты это предлагаешь ради ребенка?

– А ради кого еще я могу это предлагать? – подернул я плечами.

– Я не знаю… вдруг тебе понравилась и няня. Черт, прости, – вздохнула она. – Я больше не буду. Просто вырвалось.

– Мне не понравилась няня, – раздельно произнес я, чтобы уже закрыть эту тему и отправиться в чертов офис, где я вроде как должен был быть с самого утра. – И давай закроем уже тему других женщин. Если ты все же меня простила.

Отойдя от жены, я собрался пойти и переодеться, когда увидел на полу какую-то розовую вещицу, оказавшуюся крохотной детской рукавичкой из ткани. Поднял ее и сжал в кулаке.

– И позаботься об анализе днк. Пусть сделают в ближайшее время, пока все не позакрывалось на праздники.

С этими словами я ушел.

А вечером меня ждал сюрприз. По правде говоря, вернулся я домой быстрее не потому, что так уж рвался посидеть за семейным ужином (которого, кстати, у нас давно с женой не бывало), а чтобы узнать, приехали ли обратно Лали и Снежана.

Хотя, по части еды меня ждал сюрприз. Лера все это время не теряла времени и приготовила просто огромную гору всякой всячины и, довольная собой, накрыла стол.

– Раздевайся, мой руки, давай ужинать! – воскликнула она, буквально порхая по дому. Я воспринял настроение Леры с долей скепсиса, но переоделся, принял душ и спустился в столовую.

– Как прошел рабочий день? Что нового? – спросила жена, накладывая мне на тарелку целую гору всего – салат, мясо, какой-то гарнир из картофеля.

– Нормально. Пришлось напомнить некоторым, что праздники еще не начались.

Я кивнул на бутылку шампанского, охлаждающуюся в ведерке, и уточнил:

– Есть какой-то повод?

– Мы собираемся снова попробовать наладить отношения. Чем же это не повод? – улыбнулась Лера и, присев рядом, взяла в руку бокал. – Открывай.

По правде, я не особо разделял ее восторгов (особенно если учесть, что мы уже успели переругаться в пух и прах), но шампанское все же открыл. Мы выпили по глотку, поужинали почти в молчании, после чего я спросил:

– Лали и Снежана вернулись?

И понял, что дал маху. На лице жены появилось такое выражение, как будто я только что прилюдно ее оскорбил. Однако она быстро взяла себя в руки.