– А есть какой-то… перечень умений… инструктора? – играет она провокационно бровями. – Помимо очевидных.

Замкнуть дверь, загнуть и трахнуть. Тело требует. И за пять секунд я раз пять меняю решение – сделать или нет. И что-то… не даёт мне этого сделать.

Что?

Прислушиваюсь к себе.

Мой Эльф за дверью. Эта разовая сомнительная расслабуха может загнуть мне все перспективы с Элей. А там и так не радужно с перспективами. Так рьяно, как эта, она на меня не запрыгивает.

– Озвучьте заказ, мы подберём Вам инструктора.

– А я хочу только тебя, – вздрагивают её ноздри.

– Не тренирую женщин.

Встаёт, подходит впритык.

– Вопрос суммы? – показательно пытается засунуть мне пару крупных купюр за пояс.

Перехватываю руку.

– Это в стриптиз. Не ко мне.

– Ух! Теперь ещё больше хочу. Всё равно же куплю. Сдавайся, Громов.

А я теперь ещё больше не хочу. Скучно… Вытаскиваю визитку Саныча из его канцелярского блока. Протягиваю. Забирает, разглядывая с любопытством.

– Что это?

– Мой шеф. Все аукционы проводит он.

– Поняла…

Пусть разбирается сам.

Открываю дверь, выпроваживая Анастасию. Сам остаюсь в кабинете и падаю на диван, с раздражением ожидая, пока упадет и «он». Не хватало ещё с заряженной боеголовкой перед Элей прогуляться после свидания тет-а-тет с «четвёрочкой». Нах*й такие интерпретации. Женщины они такие, потом не оправдаешься.

Глава 4
Индивидуальная тренировка

Эля

Герой моих сегодняшних ночных кошмаров исчезает за дверью кабинета вместе с этой женщиной.

Настя. Мы немного знакомы. Ходили на пилатес в одну группу, когда я работала админом в клубе. Озабоченная тридцатилетняя стерва с кучей подружек-приживал. Перед глазами у меня стоят её слишком густо намазанные губы. Про Громова всё выспрашивала. Когда у него смены, женат-не женат… Откуда мне знать? Сутенёр я его, что ли? Даже номер его телефона у меня купить пробовала.

От возмущения поджимаю губы. Внутри неожиданно неприятно и тревожно от того, что он там с ней наедине. Какое мне дело, в конце концов? Но сердце колотится вязко и неровно, горячая волна поднимается к шее и лицу. Как будто она там с моим мужем, а не с инструктором. Хотя уверена, что если бы Арай ушёл туда с ней, моему сердцу было бы всё равно! Завёл бы хоть любовницу, что ли! Но нет, как по часам спешит после работы домой.

Оглядываюсь на Василия с Герой. Первый тут же ловит мой взгляд.

– Чего опять строгая? Пойдём чай пить? – кивает на комнату охраны.

– Нет, спасибо.

Мне бы лучше кофе покрепче. Вторую ночь мучают кошмары, как Арай появляется, когда Макар прикасается ко мне, сжимая мою кисть в своей большой руке. И я просыпаюсь от липкого, мерзкого страха.

Василий подходит к моей стойке, ложится подбородком на скрещенные руки.

– Красивая… – улыбается. – Только грустная всегда.

– Василий…

– «Идти работать», я помню, ага, – вздыхает он.

Глаза у него очень добрые, светлые и немного детские. Хоть и здоровый лоб и пошляк. Мне сложно сердиться на него по-настоящему. Но и поощрять я не хочу.

– И букетов больше не надо, – снижаю я голос.

– Тогда держи шоколадку… – подмигивает он, оставляя её на столе.

– Спасибо, – вздыхаю я.

Куда деваться от них?!

Василий достаёт сигареты и выходит на улицу. Здесь никто не курит. Сан Саныч и Громов не курят, а значит – не курит никто!

Сан Саныч скидывает мне смс с перечнем препаратов, чтобы собрала аптечку. В старой вышли сроки годности.

Пришлось разориться на новый телефон. Как спрятать новые номера в своём, если там от силы всего двадцать номеров, и они уже давно намозолили глаз Араю? Выключаю теперь новый после работы и оставляю здесь.

С тоской считаю время, которое мне ещё придётся жить так. Месяца два…

Дверь кабинета открывается. Настя, виляя бёдрами, идёт ко мне. Облизывает свои чуть потёкшие губы, щёки пылают. Поправляет огромную грудь в глубоком вырезе.

И мне становится ещё неприятнее.

Хочется пару раз влепить себе по щекам, потому что чувствую, что меня цепляет это – то, что Громов, возможно, прикасался к ней! И я испытываю к нему горячую смесь отвращения и что-то типа… ревности?!

Господи… Ещё не хватало! Нет, нет, нет!!! Никаких мужчин больше. Тем более, таких. Пока не стану самостоятельной и независимой, никого не хочу! Потом… Возможно. Мягкого, ласкового. На дистанции. Но никаких «эдаких»!

И на месте этой Насти я быть не хочу. А то, что меня дёрнуло… Так это потому, что Макар показался мне более разборчивым, что ли. И, наверное, я ожидала, что не ведётся он на таких, как Настя. Но… Показалось. Альфачи…

Настя оглядывается на Геру. Ухмыляясь, тот удерживает её взгляд своим. Гера тоже красавчик – смуглый и кареглазый.

Эта смена вообще особенная среди всех альфачей. Во-первых, в ней САМ инструктор, во-вторых – здесь только красавчики, в-третьих – Мак, Белый и Герыч… М? Кому угодно вскружат голову. Но моя не кружится даже от их обильного внимания. Я знаю, что стоит за этими крепкими плечами.

Не все такие, как Арай? Может быть. Но проверять я не готова.

– Я ещё забегу… – хищно облизывается Настя и идёт на выход, стуча каблуками.

Открываю методичку по физике. Хочется поныть и пожаловаться, что я, вообще-то, гуманитарий! Но что это даст? Поэтому упрямо пытаюсь разобраться с этим «рычагом» и «моментом вращения». Увлёкшись, стягиваю очки. Они мешают мне немного…

– Эля.

Вздрагиваю. Громов! Тоже взъерошенный.

– Твоя тренировка сегодня в… – смотрит он на часы, – двенадцать. До часу дня. После Белого. Будут вызовы – сдвинем.

– В каком смысле – моя?

– Сегодня индивидуальные.

Индивидуальная?!? Сглатываю ком в горле. Он будет работать только со мной? Это меня напрягает. Час вдвоём?

Но мне же нужно! Это же замечательно. Да?

Аха… Только вот…

– Я не могу в двенадцать, – расстроенно смотрю на него.

– Почему?

– Как же я ресепшен в рабочее время брошу?

– А… Да Герыч за тебя посидит. Посидишь? – переводит на него взгляд.

– Без проблем!

– Переодевайся.

Подхватив из-под стойки пакет со спортивной формой, иду в кабинет.

– Мак, там жена твоя подъехала, выйди, – слышу голос Василия, заглядывающего в дверь.

Жена? Вообще отлично!

Запираю дверь в кабинет.

Да мне вообще всё равно! Он просто мой инструктор. Всё!

Макар

– Привет, Ольга, – присаживаюсь в машину рядом с ней.

– Здравствуй… – наманикюренные пальцы сжимают меховой руль. На безымянном замечаю кольцо, которое надевал на неё на свадьбе.

После развода прошло уже больше года. А до сих пор при встрече словно смещает на мгновение в ту нашу реальность. Но только на мгновение. Последняя пара лет нашей совместной жизни не вызывает ностальгии. Она извела меня ревностью и истериками. Потому что – ночные смены, вызовы, долгие отъезды на сборы… А когда вымотанный возвращаешься домой, хочется элементарного женского тепла, хорошего секса и выспаться. А не истерик, беспочвенных обвинений, бойкотов, слежки и наказательного отлучения от тела.

Когда разводились, я был в жутком состоянии, разрываясь между чувствами к ней и отвращением к происходящему. Отвращение победило.

А сейчас уже совсем отпустило. И я вспоминаю свой брак как страшный сон, в котором потерялись все остальные сюжеты.

– Зачем приехала?

– Поговорить.

– Телефон?

– Не телефонный разговор.

– Ну, давай.

– У тебя сейчас есть кто-то?

– К чему вопрос?

– Просто ответь, Мак! – закатывает она глаза.

С Ольгой я очень давно усвоил одно правило – никакой лишней информации! Никогда! Всё будет использовано против тебя.

– Оль, хочешь поговорить – говори. У меня тренировка.

– До скольки ты сегодня?

– К чему вопрос, Оль?

– Не надо со мной так разговаривать! – начинает раздражаться она.

– Так… Остынешь – позвонишь, сообщишь то, что хотела. У меня работа.

– Видела я твою работу! Тёлку эту в красном. Скажи ещё – не к тебе приходила!

Анастасию? Даже не собираюсь оправдываться.

– Всё?

– Мак! Ну, пожалуйста.

– Быстро, Оль.

– Сегодня у нас годовщина.

– Развода?

– Свадьбы!

– Событие оказалось провальным. Так и что?

– Я хотела пригласить тебя на ужин, Мак.

– Не понял…

– Я много думала за этот год… Сравнивала… – вздыхает она. – Надо признаться, я сожалею, что довела до развода. У меня до сих пор никого нет. Да и лучше тебя мужчин не бывает, мне кажется. И я бы хотела провести этот вечер с тобой.

– Мда? А как же моё нескончаемое «блядство» и «враньё»?

– Иногда я накручиваю, знаю. На тот момент мне казалось, что это так и есть.

– А сейчас?

– Сейчас уже не кажется. Я вела себя неправильно.

– Я очень рад, Оль, что твои воспоминания о нашем совместном прошлом приобрели какие-то иные, более радужные оттенки. Но мои – нет. Ты прости… Но я пас.

Не хочу! Обида? Есть немного. Но уже не критично. Больше разочарование, наверное. Да и остыло всё давно. Тупо не хочется. Тянет меня совсем в другую сторону.

Внутри у стойки – Белый. Проходя мимо, вдавливаю большой палец ему в нервное окончание.

– Ай… ай… ай… – оседает он, взмахивая руками.

– Это тебе за «жену» и «честную конкуренцию», – сбивая с ног, бережно укладываю на лопатки.

– Да я ж пошутил, Мак!

Подаю руку, помогаю встать.

– Так и я пошутил! И кстати – да. Говорю открыто – претендую.

Хромая и постанывая ковыляет до диванчика. Через часок отпустит.

– Эля где?

– Мак, – ухмыляется Герыч, – у нас же в субботу индивидуальные.

– Теперь будут по средам.

Захожу в «мягкий» зал. Эля без очков. Сидит на скамеечке, погружённая в методичку. Рядом лежит скакалка. Поднимает глаза.

– Размялась?

– Да.

– Тогда иди ко мне, – медленно выдыхаю я, пытаясь расслабиться, хотя все мышцы играют от тестостероновых волн.

– Куда? – встаёт она неуверенно.

– На маты, к зеркалам. Поработаем в нижних позициях.

Эля

– Иди ко мне, – просаживается по тембру его голос.

Мне же кажется, что это звучит двузначно?

Арай часто подзывает меня так. Мне становится неловко. Но Макар же в другом смысле?… И голос у него совсем другой. И интонации.

– Куда? – уточняю я.

– На маты, к зеркалам. Поработаем в нижних позициях.

Запирает дверь. Зачем?? В груди тревожно стучит.

Неуверенно, но послушно подхожу, убеждая себя, что мне это надо. Иначе, зачем было затевать эту опасную игру с Араем и устраиваться сюда?

Послушно иду за ним на маты, останавливаюсь в метре. Протягиваю методичку.

Он опускается на колени, требовательно поглядывая на меня.

Окей… Делаю то же самое.

– Как ты думаешь, что самое главное при самообороне?

– Не знаю… Возможно, знание физиологии нападающего.

– Это хороший ответ, – кивает он. – Но неправильный. Есть кое-что и поважнее. Этот урок я могу дать тебе только сейчас и только один раз. Потом – не выйдет.

– Почему?

– Ты будешь мне доверять.

– Не понимаю… – неуверенно бормочу я.

– Сейчас поймёшь…

И первое, что я ощущаю – это всплеск адреналина, и как всё кружится!

Дёрнув за бёдра, он рывком заваливает меня на спину. Вскрикиваю, задыхаясь от его запаха и своего возмущения. Но когда тихое агрессивное рычание мне в шею смешивается с откровенными прикосновениями к ягодицам… И он впечатывает меня своим телом в упругую поверхность мата… Меня сносит от страха, обиды и отвращения! Слёзы брызгают из глаз, и я истерично пытаюсь вырваться.

– Пусти!! Не трогай меня!!!

Его ладонь ложится на мою шею, я чувствую щетину. И, закрыв глаза, начинаю просто плакать, зная, что дальше сопротивляться бесполезно, кроме дополнительной боли это не принесёт ничего!