– Понятно, – кивнула я, сглотнув от мысли, насколько велика может быть эта разница, – А когда мы начнём пробовать… необычное?

– Не переживай, мы начнём тогда, когда ты будешь готова.

С этими словами он поцеловал меня в губы, долго и нежно. Я мгновенно разомлела, и забыла обо всем на свете, даже о его руке, ласкающей мою кожу так близко к болезненно припухшему интимному месту. Мне уже даже хотелось, чтобы он прикоснулся к нему, и неизбежный дискомфорт при этом теперь совсем не пугал. Но, к моему разочарованию, он сдержал своё обещание, и, с неохотой оторвавшись от моих губ, шёпотом предложил:

– Пойдём завтракать?

* * *

После завтрака он отвёз меня в частный медицинский центр, сопроводив до самого кабинета врача, и пожелал лично присутствовать на приёме. Я чуть не сгорела от стыда, отвечая при нем на весьма интимные вопросы доктора. Он хотел знать обо мне все.

С замиранием сердца я ожидала начала первого в своей жизни осмотра на кресле, страшась ещё и того, что мой любимый преподаватель пожелает присутствовать и при этом. Но, к счастью, мои страхи не оправдались, и он соизволил покинуть кабинет, оставив меня наедине с врачом.

Вот только неловкие моменты на этом не закончились. Как только мы вышли из центра и сели в машину, он будничным тоном спросил:

– У тебя раньше были парни? Я имею в виду отношения.

– Да, были, – ответила я, не представляя, почему его это заинтересовало, – Один раз.

– Как долго?

– Полгода. Примерно…

– Вы с ним целовались?

Господи… Зачем он об этом спрашивает?! Вновь почувствовала, как краснею с головы до ног.

– Да.

– Чем ещё занимались, кроме поцелуев? – ледяным тоном продолжал он свой допрос.

– Ничем, – с пылающим лицом ответила я.

– Неужели вам ни разу не захотелось… зайти дальше поцелуев? – выразительно посмотрел в глаза.

И я, не выдержав этот тяжёлый и проницательный взгляд, отвернулась. Этот разговор определённо давался мне нелегко. Но уйти от него, или сказать неправду я не могла. И поэтому, набрав побольше воздуха в лёгкие, выложила все, как на духу.

– Вообще-то мы хотели сделать это. И даже собирались. Но мне было страшно, я тянула время, и потом… Однажды я случайно увидела, как он целуется с другой девушкой.

Он медленно кивнул, не выражая лицом ни единой эмоции по поводу услышанного.

– Ну а после него? Больше никого не было?

– После него я больше никому не могла доверять, – сдержанно ответила я, чувствуя, как в груди неприятным спазмом напомнила о себе старая рана.

– А мне, значит, доверилась, – с холодной усмешкой заключил он.

Меня обидел его тон. Хоть, на первый взгляд, он был вполне заслуженным. Но на самом деле все было не так, и мне до жути захотелось объяснить ему это, чтобы мой поступок не казался таким легкомысленным.

– С тобой все по-другому, – посмотрела ему в глаза, подбирая нужные слова, – Не знаю, как объяснить… Я не жду ничего от тебя. Я живу этим моментом, и неважно, что будет завтра. Главное, сейчас ты рядом, и я уже счастлива.

Он слегка приподнял вверх брови, выразительно посмотрев на меня и… промолчал. После отвернулся на дорогу, переместил ручку коробки передач на три положения вниз. Машина под нами приятно заурчала и плавно тронулась с места.

Спустя минуту, я уже отчаянно жалела о своих словах, потому что он продолжал молчать и смотреть только на дорогу. Не хотела показаться легкомысленной, а в итоге выглядела в его глазах полной дурой. Надо же было такое ляпнуть! Я счастлива, потому что ты рядом! Нет, я не дура. Я идиотка!

Когда эмоции немного поутихли, растерянно посмотрела в окно. Куда он меня везёт? Мне ведь надо к Жанке!

– Ты можешь отвезти меня в общагу, пожалуйста? – первой нарушила я тишину.

– Ты куда-то спешишь? – бесстрастно поинтересовался он.

– Сегодня день рождения у Жанны, я вчера говорила…

– Я помню, – перебил он, – Во сколько начало?

– Начало вечером, просто я обещала ей вместе пройтись по магазинам, помочь выбрать платье на вечеринку.

– Ну, раз обещала, – как-то невесело усмехнулся он, – Обещания нужно выполнять.

С этими словами он развернул машину и поехал в сторону университетского городка, вновь взяв молчаливую паузу.

* * *

Припарковавшись недалеко от входа в мое общежитие, он достал портмоне из внутреннего кармана пальто, и протянул мне пластиковую карточку, которую я не торопилась взять из его рук.

– Что это? – спросила настороженно.

Он опалил меня настолько суровым взглядом, что моя рука сама собой потянулась и взяла у него карту. И только после этого он ответил на мой вопрос:

– Это подарок Жанне на день рождения. Пусть купит себе платье, какое захочет, а заодно и ты сама купи себе все необходимое.

Едва сдержала порыв сунуть карту ему обратно, но что-то подсказывало мне, что лучше не стоит этого делать. И все же, брать его деньги вот так казалось мне чем-то очень неправильным.

– Я не возьму это, – заявила я, изо всех сил стараясь придать своему голосу твердость.

Мне показалось, что в его взгляде промелькнуло раздражение, но лицо по-прежнему оставалось совершенно спокойным.

– Мои слова не обсуждаются, ты забыла? – холодно поинтересовался он.

– Но это правда лишнее! – возмутилась я, не желая сдаваться, – Подарок я уже купила, да и у меня самой все есть!

– Да? – скептически усмехнулся он, – Тогда объясни мне, почему на тебе сейчас чужая одежда?

Жгучий стыд в который раз за сегодняшний день полоснул по моим щекам. На мне действительно в очередной раз, как и на всех предыдущих свиданиях, была одежда Жанки. Она ответственно выполняла взятую на себя роль моей феи крестной. Вся моя уверенность и возмущение тут же растворились в воздухе, не оставив после себя и следа.

– Откуда ты знаешь? – только и смогла жалобно спросить я.

– Ну я же не слепой, – бесстрастно ответил он.

Мне захотелось провалиться сквозь землю на этом самом месте. И зачем только я поддалась на уговоры Жанки? Лучше бы надевала свою одежду, ну и пусть выглядела бы скромнее, зато не пришлось бы сейчас так краснеть!

– Я не хочу больше видеть на тебе вещи твоей подруги. Поэтому ты воспользуешься этой картой и сделаешь так, как я сказал.

Я бы и рада была что-то на это возразить, но аргументов у меня больше не нашлось. Поэтому упрямо промолчала. Но он, кажется, и не ждал от меня никакого ответа, даже не допуская мысли, что я вдруг могу отказаться.

– Когда будешь готова, позвонишь. Я отвезу тебя на ваше мероприятие, – продолжал он раздавать указания, и каждое сказанное им слово вызывало во мне лишь немой протест.

Но озвучить его вслух не хватало духу. Пришлось трусливо капитулировать:

– Слушаюсь, – буркнула я с обидой.

На что он усмехнулся и, поймав мое лицо за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

– Ты ведь не думала, что всё будет просто?

Вопрос застал меня врасплох. Действительно, чего ещё я должна была от него ожидать? Он в самом начале честно предупредил меня о своих наклонностях, и то, что происходило сейчас, было абсолютно безобидным действием, по сравнению с тем, что я изначально себе напредставляла.

– Нет, конечно, я так не думала, – постаралась улыбнуться ему, и, кажется, у меня это даже получилось.

– Вот и умница, – улыбнулся он в ответ, только его улыбка показалась мне какой-то холодной. – Иди. До вечера ты свободна.

* * *

– Мои слова не обсуждаются… Сделаешь так, как я сказал… Даже не поцеловал на прощание! – бубнила я себе под нос, пока торопливо шагала вверх по ступенькам общажной лестницы.

Меня просто распирало от возмущения и негодования. Надо было успокоиться, ведь у Жанки день рождения, и не хочется портить ей праздник своими заморочками.

С порога натянула на лицо радостную улыбку и бросилась её поздравлять. Но она же все равно уловила неладное в моем настроении, и тут же прилипла с вопросами. На этот раз мне не хотелось ничего от неё скрывать, скорее даже наоборот, я получила почти настоящее удовольствие от того что рассказала ей все и нажаловалась на ситуацию с карточкой. Вот только она и не думала меня жалеть или поддерживать.

– Господи, Рая, ну и дура же ты, извини, конечно, меня! – всплеснула она руками, дослушав до конца мой рассказ, – Радоваться надо, а ты раздула трагедию какую-то на ровном месте.

– Да чему радоваться-то? – снова возмутилась я, – Тому, что он меня за голодранку принимает, которая сама себе шмотки купить не в состоянии?

– Ну точно дура, – вздохнула подруга, закатив глаза, – И даже извиняться я перед тобой не буду.

– Да почему дура-то? – с обидой спросила я, – Разве тебе на моем месте было бы приятно, что ли?

– Да! Да, черт возьми, мне было бы очень даже приятно! – возмущённо заявила она, – Потому что когда мужчина сам… Сам! Проявляет инициативу и предлагает финансовую помощь своей женщине, это значит только одно – что он к ней относится серьёзно! И что она для него – не просто временное развлечение, а нечто большее.

– Ты серьёзно, Жанн? – сбавила я пыл и с недоумением уставилась на подругу, – Но ведь я буду чувствовать себя в долгу перед ним… И вообще… Как-то это все некрасиво.

– Некрасиво, Рая, это то, что ты не хочешь позволить мужчине быть мужчиной, – с умным видом заявила она, – Мужчина по определению добытчик и защитник. Он должен добывать и добычу отдавать своей женщине! А женщина – продолжательница рода и хранительница очага. Она должна принимать то, что даёт ей мужчина, и использовать это во благо себе и ему! Ну и совместному потомству, разумеется.

– Так нет у нас же никакого потомства! – снова возмутилась я, – И очага тоже нет! По крайней мере совместного…

Жанка вздохнула, подошла ко мне ближе и обняла за плечи:

– Так в этом-то и прелесть, дорогая моя. Потомства и очага пока нет, но он уже хочет заботиться о тебе. А это значит, что он рассматривает тебя в качестве той, с которой можно было бы завести и потомство и очаг!

Я почти с открытым ртом уставилась на подругу, осмысливая озвученную ею такую складную и правдоподобную теорию. Да только вот всего она не знала. Ну никак не похож он был на того, кто мечтает создать очаг и завести потомство!

– Да ну ты брось, Жанка! – в итоге отмахнулась я от неё, – Наговоришь тоже.

– Ну, может, я и перегнула, – тут же поправила сама себя она, – Но в целом тот смысл, что раз хочет приодеть – значит, настроен серьёзно, все равно верный. О создании семьи, конечно, пока рано говорить, но, может, к примеру, он хочет с тобой в какое-то пафосное заведение сходить, или с друзьями познакомить, а ты слишком скромно одеваешься.

– Ты хочешь сказать, он меня стыдится? – на душе сразу вдруг стало так неприятно-принеприятно.

Уж лучше бы я думала, что он делает это из жалости к моему финансовому положению.

Только Жанка в который раз закатила глаза и сделала громкий вздох:

– Господи, да откуда же у тебя такие понятия дикие? – с раздражением проговорила она, – Вот скажи, как ты думаешь, принц стыдился своей Золушки?

– Думаю, нет, – настороженно ответила я, пытаясь уловить, в чем тут связь.

Он ведь совсем не принц, а я далеко не Золушка.

– Я тоже думаю, что нет, – подтвердила Жанка, – А ведь когда он забрал её к себе во дворец, разве он оставил на ней то скромное платьице, перепачканное золой? Или нарядил в королевские платья да уборы?

– Ну да, нарядил, – согласилась я, качнув головой, – Но это ведь другое. Они же во дворце жили.

– Да какая разница, где они жили! – окончательно разозлилась Жанка, – Представь, что они вдвоём решили сбежать ото всех и отправиться на необитаемый остров! Ты думаешь, ему не хотелось бы, чтобы у его любимой женщины было все самое лучшее?

Действительно, наверное, ему бы этого хотелось. Похоже, в словах Жанки все же есть здравый смысл, и мне стоило бы к ней прислушаться.